В откровении

В их разговорах мало-помалу чудилось дружелюбие: опираясь спиной на прикроватную спинку, Татьяна уже сидела и слушала, как напевает нежные песенки Снежка. Голос ее изменился, плохо ей подчинялся, но в каждую ноту была вложена искренность. Две пары глаз, голубые и карие, то и дело глядели в окно и мечтали о свежем воздухе.

Лил свежий апрельский дождь, светило приветливо робкое солнце. Таня неловкими пальцами чистит апельсин.

— ...Меня изнасиловали, — говорит она бодро подруге, застывшей от ужаса. — Накачали наркотиками и сделали это. Теперь лечат от гадких последствий. Я не унываю.

— Страшно... — дрожащим голоском ответствует Снежка, ее хрупкие руки нервно комкают плед.

— Это случилось очень давно. Год назад, если быть точной.

Год длился столетиями. Таня с улыбкой произносила жуткие вещи, которые могли сломать юную жизнь. Снежка и не хотела слушать, и жадно вслушивалось. Солнце все так же светило.

— Не помню ни лиц, ни отметин, ни голосов... — задумчиво вещала красавица книжным тоном. — Так сильно боялась.

— Ужасно...



Врачи с удивлением замечают, что девочки словно бы одновременно идут на поправку.

Выписывают обеих в самом начале мая.

К Снежке на шею кидается румяная от счастья сестра. На ногах ее — новые туфельки, в устах — приятные новости: папа нашел работу получше, все будет хорошо!..

Таня берет на память номер домашнего телефона, сердечно прощается с сестрами. Идет к припаркованному автомобилю, стесняясь и удивляясь тому, что идет сама. Она позабыла давно, как выглядят ее грациозные ноги. Ей хочется танцевать. Прошлое кажется чуждым ей.

Цветущий юноша встречает ее новым букетом роз; красавица смотрит на вполне уже теплое солнце непривычными глазами. У нее все еще бледные руки, бледная кожа и бледные переживания. Однако в глазах мерцает надежда.



— ...а кто он? — любопытно интересуется Снежка несколько дней назад.

А Танюша с сонной и чистой улыбкой ей отвечает, расчесывая золотистые волосы:

— Тот, кто не отвернулся.