Салемская ведьма. Пролог

Город Салем, 1692 год

— Ведьма, — злой шепот преследовал везде, где бы она ни проходила.

Взмахнуть рыжими, непокорными кудрями и улыбнуться криво, чтобы начали креститься и взгляд отводить. Да, в этом вся она. Даже её мать не понимала ее. "Женщина должна вести себя скромно и благочестиво. А ты... Да ты позор для семьи - выряжаешься, как девка гулящая!"
Бриджит усмехнулась, кричать - то всякий мастак, только деньги мать брала. Ее деньги. От "гулящей", от ее "поганых таверн".
"Благочестивые" замужние дамы уже давно с ней не здоровались, сразу же, как ее старик-муж скончался, оставив юной вдове кучу долгов и старый сарай, который язык не поворачивался назвать "таверной".
Сейчас это была самая большая таверна в Салеме. В пятничный вечер было не протолкнуться. Мужчины пили после дневных забот, не желая оставаться с женами и детьми.
Бриджит остановилась около паренька, которого она наняла, чтобы он ей помогал с делами.

— Госпожа, — пролепетал он с сильным французским акцентом, - осмелюсь доложить, ваши дела идут успешно. Если и дальше так пойдет, можно открыть еще одну таверню.

— Это хорошо, Анри, — Бриджит поставила руки на пояс, хозяйски осматривая свое детище. Юбка мягкими волнами облегала тонкую фигуру, вырез платья был до неприличия глубок. Что, впрочем, ей очень шло. Непослушные волосы были не покрыты, ненависть к чепчикам была давней и взаимной. Как обычно, она притягивала все мужские взгляды, хотя, других в таверне и быть не могло. В Салеме не приветствовалось, чтобы женщины разгуливали по "злачным местам".
Большой зал гудел, как улей, только женщине это совершенно не мешало. Она спокойно слушала Анри и вполглаза приглядывала за посетителями.
На площади перед таверной послышались громкие крики, перекрывающие шум в заведении. Дверь с треском отворилась. На пороге стоял местный пастор Пэррис, и за ним виднелась целая толпа народа.
Шум прекратился как по команде. Мужчины застыли: одни с поднятой кружкой, другие пытались поспешно отодвинуться в тень.
Бриджит сделала шаг вперед.

— Пастор Пэррис, необычно видеть вас в моей таверне. Мы всегда рады вас видеть, вас обслужат в первую очередь.

Она щелкнула пальцами, и Анри поспешил поклониться. Высокий мужчина в черной рясе кинул на нее холодный, колючий взгляд.

— Миссис Бишоп, — негромкий голос отдавал сталью, - не похоже, что вы рады нас видеть. Иначе, как объяснить, что мы с вами так редко видимся. Может быть, поведаете нам, почему вы уже не считаете нужным посещать наши мессы?

Женщина нахмурилась, в зале стало тихо. Так тихо, словно все эти люди не смотрели пристально на нее. По-разному смотрели: сочувственно, гневно, со злобой, обиженно и, некоторые, с любопытством.

Затем она усмехнулась и отступила на шаг.
— Моя занятость не позволяет мне посещать ваши мессы, пастор. О чем я бесконечно сожалею.

Пастор поджал тонкие губы, толпа за порогом неодобрительно зашумела.

— У вас есть шанс показать ваше раскаяние, дитя, — отозвался он, наконец. — Сегодня, вечером как раз состоится месса.

— Чем я обязана чести быть приглашенной лично? — с удивлением произнесла Бриджит, но ответа ей получить было не суждено.

На улице послышались крики «Пастор! Пастор Пэррис!» Несколько посетителей выглянули, чтобы посмотреть, что там случилось. К священнику подбежал парнишка, что-то ему прошептал и тот поспешил за ним, обернувшись на пороге и добавив:

— Мы вас ждем, миссис Бишоп.

Она надеялась, что ее лицо осталось спокойным, не могла же она поддаться панике перед всеми этими людьми! Никогда! Только сердце тревожно ёкнуло в груди.
Бриджит все также, распрямив плечи, направилась в соседнее помещение, которое служило им кухней. Ее взгляд случайно упал на дальний стол, чуть в тени, и она тут же об этом пожалела. Этот мужчина пугал ее. Бесцветный. На бледном лице с тонкими губами выделялись только глаза. Очень светлые, холодные, будто в холодное озеро проваливаешься. Он не отводил от нее взгляда, пристального, немигающего. Он всегда так на нее смотрел. До мурашек на спине, до холодного пота. Но сегодня, его взгляд казался почти зловещим.

Быстрее, скрыться в спасительной тишине, с верными работниками. Женщина в несколько шагов преодолела расстояние до кухни и поспешно закрыла за собой дверь.

***
Шаттак проводил ее взглядом: тонкую, с гордо поднятой головой и несломленную. Она напоминала ему пламя, теплое и рыжее, манящее и строптивое. Он давно наблюдал за этой женщиной. Издалека. Он почти ненавидел ее за испуганные взгляды, который она изредка бросала на него в ответ. Она! Та, которая бросала вызов всем этим убогим горожанам… Она боялась его. И не только она. Шаттак чувствовал себя здесь чужим, в этом маленьком порте, затерявшемся на просторах Нового Света. И если бы пастор не оказал ему своего покровительства, он давно бы уже ушел отсюда.
Мужчина отодвинул от себя пустую тарелку, кинул на стол несколько монет и, никем не замеченный, выскользнул на улицу.

***
Бриджит судорожно рылась в своих вещах, пытаясь найти хоть какой-нибудь платок, чтобы прикрыть рыжие волосы. Вот же проклятье! Надо было такой уродиться! Была бы «серой мышкой», никто б внимания не обращал. Платок нашелся. Красный. Бишоп пару мгновений колебалась, но потом быстро накинула его и почти выбежала из дому. До церкви она не дошла. Около дома старой вдовы собралась толпа. Бриджит осторожно подошла к собравшимся. В центре круга слышались чьи-то истошные рыдания. Бишоп замерла.

Пастор обличительно указывал на юную девушку, которую держали двое мужчин в серых робах с капюшонами, закрывающими лицо. Девушка была бледна, длинные волосы растрепались, ноги босы.
Рядом отчаянно рыдала на коленях старуха.

— Она травила ваших детей, а вы ей верили! Распутница! Зачем она часто уходила в лес, одна?! Ведьма! Толпа подхватила: «Ведьма! Сжечь ведьму! Сжечь!»

Бриджит с ужасом оглядывалась на стоящих рядом людей. Они верили этому бреду! Она знала эту девушку. Все знали. Эбигейл была знахаркой, она бралась за самые сложные случаи, когда надеяться было не на что. У нее словно был дар: спасать, облегчать боль. Эти самые люди спешили к ней и на коленях умоляли ее помочь. А теперь, они готовы были ее сжечь?!

— Мы не будем подобны ей! Мы дадим ей шанс, — продолжал вещать пастор, — мы представим ее на милость суду Божьему!
Бишоп почти задохнулась от биения своего сердца. Они действительно хотят подвергнуть Эбби этому жуткому ритуалу?!

Все это походило на кошмарный сон, только проснуться никак не получалось. С ужасом она наблюдала, как кузнец с устрашающего вида щипцами медленно движется через отпрянувшую перед ним толпу.

Они собирались заставить Эбби взять в руки горящие угли, если у нее не останется волдырей, значит она невиновна.

Бриджит пыталась найти в лицах людей хоть каплю сострадания, но все с мрачным интересом наблюдали за началом этой пытки. Мать Эбби бросилась пастору в ноги, умоляя его о милосердии, но тот лишь поморщился и сделал знак рукой, чтобы ее убрали. Пара человек бросились поднимать бедную женщину.

Эбби не пыталась вырваться, слабо вздрагивая и почти оседая в руках держащих ее мужчин. Бриджит сама не знала, что с ней произошло. Нужно было уйти, не смотреть. Но ее здравый смысл словно уснул. Она отчаянно стала прокладывать себе локтями путь в толпе. Вот уже ручища пастора схватила тонкую руку девушки. Еще пара шагов. Люди подались вперед, чтобы ничего не пропустить в зрелище. И когда горячие угли почти коснулись тонкой кожи, кузнец почувствовал сильный толчок и угли с шипением упали на землю.
Бриджит тяжело дышала, обводя взглядом изумленную толпу.

—Безумцы! Где ваша благодарность?! — отчаянно вскрикнула она. — В чем ее вина?! В том, что она пыталась спасти ваши жалкие жизни?!

— Как ты посмела нам помешать? — зло прошипел пастор. Толпа на миг замерла. А потом… А потом, в Бриджит полетел первый камень. Первый. Из многих. Она чувствовала только первые удары. Закрывая руками лицо, она пыталась спрятаться от этой злобы и ненависти. Словно издалека она услышала приказ: «Шаттак, Блай, схватить ее!»

Сильные руки схватили ее, сопротивляться уже не осталось сил. Удары прекратились. Последнее, что она запомнила – странные глаза, смотрящие на нее с тревогой.

Она попыталась сесть и со стоном упала обратно на соломенную подстилку. Она была в темном помещении. Через маленькое окошко где-то наверху пробивалось немного света. Тяжелая дверь скрипнула и кто-то зашел.

— Где я? — прошептала Бриджит тихо, не надеясь на ответ. Тело ломило. Видимо, ей сильно досталось.

— В подвале прихода, — ответил низкий мужской голос. Она его не знала.

— Тебя будут судить. Зачем ты полезла? Девушку не спасла и себя сгубила, — произнес мужчина негромко и присел неожиданно близко.

Бриджит с трудом приподнялась на локте и хрипло спросила: — Не боишься близко подходить?

Мужчина фыркнул, она ощутила его руку на своем затылке и еле различимый шепот: — Это тебе надо меня бояться…

Она мигнула, пытаясь различить его лицо в полумраке подвала. Странно, но она не чувствовала от него угрозы.

— Пей, — приказал он, поднося к ее губам кувшин, продолжая поддерживать ее за шею.
Она с жадностью глотала воду, у нее никак не получалось напиться.

— Когда меня будут судить? — чуть уверенней спросила она, попытавшись отодвинуться. Напрасно.

— Почему сразу не убили?

— Раны нужно обработать, — заявил мужчина, похоже, не собираясь ей отвечать. Он отпустил ее так неожиданно, что она почти упала.

Он сделал несколько шагов к двери и зажег оставленную у входа лампу. Бриджит судорожно выдохнула и резко села. Перед ней был Шаттак. Как же она не догадалась?! Он же был самым верным спутником пастора.

Губы мужчины искривились при виде ее реакции.

— Будет проще, если ты не будешь дергаться, — все таким же низким, приятным голосом произнес он. И она поняла, почему его не узнала. Она ни разу не слышала его голос. Женщина молча наблюдала, как он приближается к ней с какой-то посудиной и тряпками. Он словно крался: жутко и бесшумно. Шаттак легко опустился рядом, намочил тряпку в посудине и аккуратно дотронулся до ее лица. Бриджит вздрогнула и попыталась отодвинуться, но ее запястье тут же оказалось в стальных тисках его хватки.

— У тебя все лицо в крови, — объяснил он.

У нее промелькнула мысль, что разумнее будет, не злить его сейчас. Пораженная, она словно со стороны наблюдала, как ловко он очищает и обрабатывает ее раны. Она как будто впервые его увидела. Со средоточенным лицом и странными тревожными глазами, которых она так давно боялась.

— Почему ты это делаешь? — спросила она, наконец. Мгновение разрушилось. Шаттак резко отодвинулся, легко поднялся на ноги и добавил, глядя сверху вниз: «Позже принесу тебе ужин. Поспи.»

Он ушел, не оглядываясь, тихо закрыв за собой тяжелую дверь.
***
Прошло уже два дня. Бриджит мерила свою темницу шагами. Она видела только Шаттака и то, он старался с ней не говорить. Она боялась. Похоже, в этот раз она действительно влипла. Она не представляла, что с ней сделают, и эта беспомощность раздражала больше всего.

Дверь скрипнула, она замерла в ожидании. Шаттак снова ее удивил: он одним широким шагом преодолел расстояние между ними, заключил ее в свои стальные объятия и увлек к дальнему углу темницы, зажимая одной рукой ей рот.

Бриджит затрепыхалась, напрасно пытаясь освободиться.

— Я тебя отпущу, если ты пообещаешь не кричать, — прошептал он ей на ухо.

Она кивнула, и когда он чуть ослабил хватку, укусила его за руку. Шаттак зашипел, она сжалась, ожидая удара, но он только тихо засмеялся к ее удивлению.

— А теперь слушай, — он был совсем близко, теперь он обнимал ее обеими руками и продолжал шептать ей на ухо.

Бриджит должна была его бояться, но почему-то его прикосновения и низкий голос придавали ей уверенность. Это было так странно для нее, что она почти не поняла, что он говорил.

—Бишоп, ты меня слышишь?! — сердито прошипел он. — Ты в опасности. Пастор ненавидит тебя. Нельзя тебе суда дожидаться. Тебя повесят, слышишь?! Он нашел женщину, свидетеля, как ты творила волшебство.

Бриджит дернулась, пытаясь возразить, но Шаттак опять не дал ей рта раскрыть, зарываясь одной рукой в ее спутанные волосы.

— Не возражай, нет времени. Слушай меня внимательно, Бишоп. Будь готова сегодня ночью. Я приду за тобой. Тебе нужно бежать. Я выведу тебя. Сегодня из порта отплывает «Радуга». Если ты попадешь на корабль, ты будешь спасена.

У нее перехватило дыхание.

— Зачем, зачем ты рискуешь так? — еле слышно прошептала она. — Он не простит тебя, если узнает.

Она слушала его тяжелое дыхание и мечтала заглянуть в его глаза. Мечтала и боялась. До паники. Кажется, сильнее, чем петли. Он напрягся и, словно читая ее мысли, посмотрел на нее.

А потом, вспышка… Его обветренные губы, сильные руки, дыхание одно на двоих – и выдох. Они отпрянули друг от друга почти одновременно.

— Ты - моя, — одними губами прошептал он, резко отворачиваясь, чтобы не видеть ее лица. И почти сбегая от нее.

***
Она никак не могла успокоиться, каждую секунду ожидая его прихода. Бриджит до сих пор трясло при воспоминании о его словах.

Тихий скрип.

— Идем.

Длинная, темная лестница и извилистые коридоры – одна она бы никогда не смогла выбраться. Шаттак тащил ее за собой, крепко сжимая ее руку. Ей казалось, от стен отражается стук ее сердца.
Наконец, они выбрались. Летняя ночь дохнула на них прохладой. И вот они почти в порту, уже виднеются мачты кораблей – еще совсем чуть.

—Тихо, — Шаттак толкнул ее к стене.

— Они не могли уйти далеко.

— Ты уверен, что они придут в порт?

—А куда им еще деваться? В городе их никто не станет прятать.

— Не ожидал, что Шаттак поведется на эту девку.

—Меньше болтай. Я проверю склады, а ты около кораблей проверь.

Темные силуэты проплыли мимо. Бриджит только сейчас заметила, что крепко сжимает его руку. Шаттак внимательно на нее посмотрел и всучил ей длинный острый нож в ножнах. От неожиданности она чуть его не выронила.

—Ты должна бежать на «Радугу». Она на причале слева, капитану покажешь это, — Шаттак дернул с шеи цепочку с старинным крестом, — скажешь, что ты от Сэмюэля. Ты поняла?
Она закачала головой.

— Я одна не пойду.

—Это они! Держи их!

Одно легкое прикосновение и губ, и он оттолкнул ее.

Она бежала, как никогда в жизни, слыша звуки драки позади и крики. Слезы душили, но жажда жизни переборола все. С каждой минутой Бриджит становилась все дальше от Салема.

Через пару часов наступил рассвет. Красный.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2016/04/20/1104