Таня

                Глава 2  Таня.


Тормознув последнюю маршрутку радостно жестикулируя и громко выкрикивая, компания погрузилась в неё. Водитель слегка прикрикнул на них:
- А ну тише, а то пешком пойдёте. И плату вперёд.
Компания приутихла. Порывшись по карманам, они кое - как набрали плату за проезд и передали водителю. Маршрутка ехала быстро, лёгкая спокойная музыка разливалась по салону. Друзья то смеялись, то затихали. И в наступившей тишине Таня вдруг очнулась.
«Где Петька?»  - подумала она. «Он умер», - тут же прилетела мысль.
 Она как – то неестественно дёрнулась, притихла и уставилась на друзей. Вован откинувшись на сиденье,  громко смеялся. Гришка пьяно гримасничал и продолжал свой рассказ, а Валька хихикала, прикрывая рот рукой. Других, она видела впервые и даже не запомнила их имена. Её взгляд словно вынырнул из тумана и уже был готов возвестить мысль, как на её плечо тяжело опустилась рука Вована и он громко сказал:
- Ну, чё Танюха идём к тебе музон слушать?
- Да, - тупо глядя на него, ответила она.
Мысль, которая хотела посетить Татьяну, быстро затерялась в её сознании, и девушка усмехнулась, открывая ровные зубы.
Сознание медленно вернулось к ней, и Таня, очнулась от забытья, отяжелевшие веки вздрогнули, и девушка приоткрыла глаза. Она поняла, что лежит на полу. Повернув голову, она вдруг увидела лицо совершенно незнакомого парня, который уткнулся ей в плечо. Слегка дёрнув плечом, она отодвинулась от него. Тот невнятно что – то пробурчал и перевернулся на спину. Он был полностью раздет, и только тут девушка поняла, что и на ней нет одежды. Она дотянулась до покрывала, которое было у неё в ногах, и натянула его на себя. Голова закружилась, ей стало дурно и её затошнило. Но тут, тихий шёпот и смех привлёк её внимание. Она посмотрела на диван и увидела голую Вальку,  на которой сопел и пыхтел парень.
Танька приподнялась и попыталась найти своё платье, и тут парень повернул голову и уставился на неё – это был Вован.
От неожиданности девушка даже онемела.
- Ой, я думала это Гришка, - прозвучал голос Вальки, которая вынырнула из по его руки.
Вован резко вскочил и тут же сел на край дивана. 
- Чё я вижу, - немного погодя сказал Вован и уставился на Таньку. – Ты с Димкой провела ночку, - продолжил он.
- Ты не лучше, - ответила Танька, очнувшись от потрясения.
За это время Валя не спеша натянула на себя платье и подала Вовке трусы.
 Он одел их и встал. Поднял с пола Танино платье и подал ей. Та быстро взяла его и поспешно стала надевать.
- Ладно, девчата, - примирительно проговорил парень, пошли, выпьем за мировую, и шагнул к проёму двери.
Валька шустро соскользнула с дивана и поспешила за ним через вповалку лежащих парней и девчат. Танька же едва смогла подняться с пола, её тошнило и она, прикрывая рот рукой, спотыкаясь, побежала в ванную.
В ванне, она задержалась надолго и никак не могла прийти в себя, но когда она вышла оттуда, то увидела, как Валька с раскрасневшимися щеками одёргивала платье, а Вован поправлял трусы.
- Голуба моя, тебе лучше, - с довольной улыбкой проговорил он, и уставился на Таню.
Плеснув в стакан водки, он сделал несколько шагов и протянул его ей. Та трясущейся рукой взяла его и опрокинула содержимое в рот. Жидкость обожгла горло и приятно разлилась по всему телу. В голове слегка зашумело и ей стало так хорошо, и в тоже время безразлично видя, как умилённо смотрит Валька на Вована.
В комнате началось движение и всё больше и больше незнакомых лиц стали появляться на кухне. То одни присаживались к столу, то другие и Танька уже не могла видеть, откуда бралась водка и закуска. Ей это было всё равно, главное было что выпить и закусить. Иногда сознание возникало в её голове и тогда перед ней вставало лицо сына. Его голубые глаза грустно смотрело на неё, и пропадали, когда она вновь поднимала стакан.
Таня очнулась от того, что кто – то сильно сдавил ей бёдра и грудь. Девушка приподняла отяжелевшие ресницы и поняла, что прижата лицом к стене. Щёку больно царапала облупившаяся краска, а подол платья был накинут на голову. Сильные толчки мужского естества разрывали её нежную, женскую плоть, и невнятное бормотание слышалось за спиной.
Дверь в ванную резко открылась, полоска света ворвалась, разрезая темноту, и на мгновение ослепила Татьяну. Её глаза прищурились и сосредоточились на том, кто стоял в проёме. Она увидела довольное лицо Вована, которое  проговорило кому - то, кто был за её спиной:
- Молодец, продолжай.
Дверь закрылась и вновь настала темнота, и только сопение слышалось за её спиной. Она попыталась отстраниться от стены, но ноги её подкосились, а сильная мужская рука подхватила её за талию и вновь бесцеремонно плотнее прижала к стене. Девушка ощутила, как горячая волна проникла в неё, наполнила её, а мужское естество судорожно вздрагивало в низу живота. Сзади послышались стоны и негромкое рычание. Таня поняла, что всё кончилось.
- Ты сладкая, - тут же раздался хриплый голос за спиной.
- Отвали придурок, - процедила она невидимому собеседнику.
- Малышка, я тебе ещё пригожусь, - чуть ехидно прозвучало в ответ.
Девушка вырвалась из его цепких объятий и одёрнула платье. Вниз по ногам стекала тёплая жидкость, а голова от резких движений закружилась и тошнота подступила к горлу. Перед ней в свете луны, которая проступала через окно ванной, возникло неясное мужское очертание. Это очертание сделало шаг к двери и открыло её, и только тут Таня увидела светло - русые завитки волос, прикрывающие карие глаза. Довольная улыбка скользнула по лицу парня, и он широко раскрыл дверь ванной и сказал:
- Прошу, - пригласительный жест руки был красивым.
Таня вышла и посмотрела на кухню. За столом сидела компания, и только Гришка и Валька были ей знакомы. Она ринулась в комнату и включила свет. Первое, что она увидела, как Вован с приспущенными штанами на диване обхаживал черноволосую молодую девицу, сжимая её нежно бледные бёдра, он с упорством старался доставить ей удовольствие. Тут же были ещё несколько пар, которые занимались сексом. Картина шокировала Татьяну, и она, застывшая в проёме смотрела на это с выпученными глазами. Сзади подошёл кареглазый парнишка и нежно обнял её за плечи, шепча на ушко:
- Тебе нравиться смотреть и смущать их?
- Кто они такие? – громко спросила девушка, поворачиваясь к нему.
- Теперь они наши друзья, - мило улыбаясь, ответил он.
- Я их не знаю.
- Ничего после узнаешь, - вновь проговорил он, выключая свет, и за руку  потянул её на кухню.
За столом сразу нашлось место и они присели. Кто – то поднимал стакан и что – то говорил, а после выпивал содержимое. Кто - то закусывал, беря с тарелки нарезанные огурцы, помидоры и другую снедь. Кто – то затягивался сигаретой и передавал её по кругу. У Тани в руках тоже оказалась сигарета, и заботливая рука поднесла к ней спичку. Она сделал затяжку, и всё вокруг неё поплыло в розовом цвете, лица расплылись в бесформенную массу, голова закружилась, и она словно поднялась, ввысь наблюдая с высоты разнообразие красок. Её губы вновь нащупали край сигареты и вновь затяжка, только на этот раз, она оказалась глубокой и девушка закашлялась, а на глаза выступили слёзы. Зрение немного улучшалось, но слух отдалился от неё и она словно оглохла. В голове витал лёгкий шум и жужжание.
- Эй, эй малышка, - услышала она словно издалека. - Приди в себя так нельзя.
Таня подняла вмиг отяжелевшие ресницы и её карие затуманенные глаза старались разглядеть того, кто это произнёс. Мысли путались и она растягивая слова, спросила:
- Т - ы к - то?
- Я Серый.
- А – а – а, - словно пропела она, и ей это так понравилось, что она повторила:
- А – а – а, - и повела руками из стороны, в сторону задевая при этом движении рядом сидящую девушку. Словно в замедленном ритме, она повернула голову и увидела лицо Вальки, которая тоже была под кайфом и улыбалась дурацкой улыбкой. Девушки обнялись и замычали.
Очнулась Танька на диване, тело её горело и ломило. Рядом лежали Вован и кареглазый.
«Как там его зовут», - подумала она и вдруг вспомнила  - Серый.
Она попыталась встать, но сил не было и словно из тумана медленно проявилось лицо сына.
- Петька, Петенька, - тихо позвала она. – Где ты сынок? – вновь прошептали её пересохшие губы. И одинокая слезинка скользнула вниз по щеке, когда в голове возник крест над  могильным холмиком.
И жизнь Тани закружилась, словно по кругу, друзья, косячок, водка, закуска. Она уже не помнит лиц парней, которые склонялись над её телом, пыхтели, сопели и получали наслаждение. Временами, она веселилась до упада и хохотала до истерики, а после, срываясь на крик, звала сына. Временами, она была груба и хамила тем с кем сидела и пила за столом, но чаще всего, она просыпалась голой, истерзанной с тяжёлой болью в голове. Дверь в её квартире не закрывалась, к ней приходили всё новые и новые люди, молодые парни и совсем юные девицы. И она словно посторонний человек смотрела на них и тупо улыбалась.
Однажды, она проснулась и поняла, что надо что – то сделать, что так больше жить нельзя. Дойдя до ванны, она умылась, и вдруг посмотрела в зеркало. Там отразились неопределённого цвета глаза. Толи боль, толи испуг, толи страданье было в этих глазах, которые совсем недавно так ярко светились, а сейчас на неё смотрели глаза опустошённые и безликие, словно жизнь покинула их безвозвратно.
- Это я! – воскликнула она, и ткнула в зеркало пальцем. Палец сделал завиток на стекле и, оставляя прозрачный след, медленно сполз вниз.
Таня села на край ванны, опустила голову и задумалась. Перед ней словно живой вырос Петька, он протягивал к ней руки и улыбался. Дверь открылась, и в проёме показалось заспанное и опухшее лицо Вальки. Видение тут же исчезло. Подружка, держась за стену, зашла и села на унитаз.
- Слышь Танюха, мне пора домой, а то мать орёт уже несколько дней, как только я прихожу, - сказала она.
- Ну, иди, - безучастно ответила та.
- Ты это гони всех отсюда.
- Ага, прямо сейчас давай выгоним всех, - чуть оживлённо ответила Таня.
И они решительно вышли из ванны. Но решение тут же погасло, как только они услышали возглас Гришки и Вована:
- Опочки! Вот вы где девчата! - Давайте к столу!
И вся решимость у девчат пропала напрочь, стоило им выпить по стаканчику.
И вот в таком угаре пролетел год. Таня потеряла квартиру, не понимая, кому и как она отписала своё жильё, а вслед за этим и все её вещи оказались на мусоре.
Девушка копалась в мусоре и искала хоть какие ни будь вещи, ведь на дворе уже была глубокая осень. Подружка Валька помогала ей и, копаясь в помоях, бурчала:
- Ты чё Танюха ничего не помнишь, кому хату продала?
- Нет, - тупо глядя перед собой, отвечала та.
- Но ведь ты хвалилась, что денег у тебя много и мы теперь заживём, - продолжала говорить Валя. И где они, деньги то, где?
- Не помню, - отрешённо отвечала Таня. - Ничего не помню. А ты Гришке звонила? - немного оживившись, спросила она. Может он знает, где деньги? - вновь тихо добавила Таня.
- Я у него спрашивала, он ничего не знает.
- А у Серого спрашивала? –  с надеждой заглядывая в глаза подруге продолжала спрашивать Татьяна.
- А Серый то пропал и никто его больше не видел, - озадачено ответила Валя. – Где ночевать сегодня будешь? - не глядя на подругу, спросила Валя и тут же продолжила:
- Мать моя больше тебя не пустит. И так на меня орёт каждый день.
Валя тут же присела, делая вид, будто что – то нашла.
За эти несколько дней Таня сама слышала, как мать Вальки, не стесняясь в выражениях, высказывалась по - поводу того, что дочь приютила её у себя в комнате. Она понимала, что ей нужно искать другое место и что их дружбе настал конец.
«Надо что – то делать?» - подумала Таня и вдруг проговорила немного даже громче обычного:
- Я подружку встретила у неё пока поживу.
- Ну, и ладненько, - быстро ответила Валька и даже повеселела.
Кое, какие вещи они всё - таки нашли, но нести их было некуда, и подружки связав их в узелок, оставили у мусорного бака. Тут же Валя заспешила домой и как - то быстренько произнесла:
- Всё пока, пока, побегу, а то от матери влетит.
Подъездная дверь хлопнула и Валька скрылась за ней, а Таня сиротливо осталась стоять, не зная, куда ей идти. Всего несколько дней прошло, как она осталась без жилья и ютилась с Валькой в её комнатке, а теперь она была одна со своими проблемами и не знала, что ей делать дальше. Девушка, ещё немного покопалась в мусоре и вдруг неожиданно нашла помятую фотографию своего сына, на которой ему было всего годика три. Она уставилась на маленькую карточку и в голове одна за другой закружились мысли, как сынок впервые сделал первые шаги, как у него резались зубки, и как она баюкала его бессонными ночами…
Она зашла за бетонную стену мусорного бака и села прямо на землю. Рассматривая маленькую фотку сына впервые за долгие дни, она горько заплакала, а после и завыла, причитая в голос:
- Где же ты мой сыночек! Петя, Петенька! Родненький мой на кого же ты меня покинул.
Она горько плакала не от того, что осталась без жилья, не от того, что осталась одна и даже не от того что была голодная. Ей нестерпимо стало жалко сына, который так заботился о ней, даже когда она его била в его глазах светился лучик надежды, что всё будет хорошо. Сидя на холодной земле, она словно ощутила этот тонкий лучик, который скользнул прямо перед ней и слёзы вновь катились и катились по щекам из глаз. Временами слёзы душили её, и она затихала, борясь с комом, который застревал в горле, а после вновь начинала реветь и выть под распластавшимся над головой тёмным звёздным небом. Ей вдруг виделось, что сын стоит рядом и манит её куда - то вдаль, то она совсем маленького его держит на руках и качает, напевая что – то…
Под утро силы покинули её, и она забылась тревожным сном.
Так и прошла её первая ночь, ночь, которая разорвала её сердце на мелкие частицы и утопила их в слезах.
Несколько дней Таня по утрам брала узелок и уходила к маленькой речке Елшанка, через которую был, перекинут небольшой мостик, где  она и пряталась от людских глаз. К вечеру, она возвращалась, рылась в мусоре и радовалась, что находила скудную пищу, которая теперь для неё была чудом. Но вечера становились всё холоднее и холоднее и те вещи, которые она нашла, не спасали её от пронизывающего холода.
Вот уже и первые снежинки закружили и припорошили землю, окутав своим белым покрывалом все дорожки и тропинки. Татьяна, как могла, соорудив себе их коробок жильё под мостом, стала носить туда тёплые рваные вещи, которые находила на помойке. Вода в реке уже покрылась тонким льдом, и мороз ударил со всей своей силой. На пешеходов, которые спешили в свои тёплые дома, девушка уже не обращала внимание. Её взгляд словно застыл, а огоньки, которые сверкали в них раньше, погасли. Ей было холодно, голодно и одиноко. Каждое утро, она заставляла себя вылезать из своего убого жилища и, передвигая обмороженными ногами плестись к ближайшей помойке. Она даже не стремилась найти себе другое более тёплое убежище, да и еду, она не стремилась найти, всё, что попадало в руки, радовало её словно маленького ребёнка. Кусок замёрзшего хлеба она грызла с умилением и даже слегка улыбалась чему – то своему.
Настало утро, когда ударили крещенские морозы, она не смогла пошевелить пальцами. Губы её потрескались, голова раскалывалась, когда её мутный взор увидел сквозь пелену склонившееся лицо.
Вдруг яркая вспышка пронеслась перед глазами, и всё расплылось в радужных кругах, крик хотел вырваться наружу, но застрял в горле, губы растянулись в едва уловимой улыбке, и сознание покинуло её.
Её ноги утопали в зелёной сочной траве, которая шелестела от дуновения ветерка. Таня ощущали в своём теле такую лёгкость, что готова была лететь, парить над землёй. Солнечные лучи ярко светили ей в глаза, и она прикрыла глаза ладошкой, всматриваясь вдаль. До самого горизонта поле было усеяно разноцветными цветами, и по этому полю навстречу ей бежал мальчуган. Глаза Тани искали его лицо и как только они увидели знакомый образ, то девушка кинулась ему навстречу. Слёзы радости катились по её щекам, но она словно не замечала их.

- Сыночек мой, Петенька! - кричала она, раскинув руки для объятия. - Прости меня родненький, прости! Ради Христа прости! – летели её слова и тонули в необъятных просторах. Таня подхватила мальчишку на руки, и закружилась вместе с ним, шепча ему в самое ухо:
- Мы всегда будем вместе.
Закат солнца был прекрасен, его оранжевые лучи освещали две фигурки, которые шли по полю, взявшись за руки навстречу новой жизни.

25.11.15г