Как родился Галиан. Глава 1

     Это началось 7 июня 2002 года, в пятницу, после окончания рабочего дня. Выйдя из офиса, я не спеша направился к бульвару, не обремененный никакими заботами. Жена с детьми уехала к теще в деревню, так что ближайший месяц жизни принадлежал только мне.
     Вечер был великолепный. Цвела сирень, в траве, весело пересвистываясь, бегали забавные скворцы. В глаза бросилась афиша, приглашавшая посетить выставку «Золото Африки», открывшуюся в Музее изящных искусств. В другое время я наверняка прошел бы мимо. Но сегодня рано возвращаться в опустевшую квартиру не хотелось. Я пошел в музей.
     Выставка оказалась небольшой, но довольно интересной. С цветных фотографий на посетителей смотрели лукавые и надменные африканские вожди, облаченные в красочные наряды. В витринах лежали украшения. Они показались мне слишком массивными и грубоватыми. Но незаметно для себя самого я увлекся разглядыванием забавных фигурок людей и животных, сложных узоров, свитых из золотой проволоки, ритуальных предметов, о назначении которых можно было узнать из описаний, расположенных возле каждой витрины. В конце концов, пришло ощущение того, что я соприкоснулся с неизвестным миром, в котором живут люди, имеющие иные представления о жизни, красоте, наделенные иной энергетикой, позволяющей иначе воспринимать мир.
     Когда я вышел из выставочного зала, до закрытия музея оставалось около получаса. Мой взгляд остановился на скульптуре спящей Ариадны. Подумалось, что мир древней Эллады остался для меня такой же загадкой, как и мир Африки, не смотря на мои старания приоткрыть завесу его таинственности. В детстве я достаточно часто приходил в этот музей, знал немало мифов о греческих божествах и героях, изображения которых находились в залах. Но, видимо, пропасть времени, лежащая между мной и, например, современниками Троянской войны, не позволила почувствовать биение сердец тех, кто жил в давние времена. Или не хватило воображения.
     Вспоминая юные годы, я поднялся по мраморной лестнице на второй этаж и оказался в зале искусства эпохи Эллинизма. Вдоль стен цвета терракоты располагались скульптуры пленительных и загадочных существ, воплощавших представления древних греков о красоте и мужественности. Я сел на банкетку в центре зала. Было прохладно и тихо…
     Едва уловимое движение воздуха заставило меня оглянуться. Рядом стояли два молодых мужчины. Один был облачен в длинный хитон, из-под которого виднелись лишь ступни ног в сандалиях. Его белокурые волосы красивыми локонами спадали на плечи. Высокий лоб, прямой нос, волевой подбородок. На губах – ироничная улыбка. В голубых глазах – любопытство. Второй был чуть ниже ростом и более смугл. Вышитый золотом пояс стягивал на узкой талии короткий, не доходящий до колен хитон. На плечах – короткий плащ гиматий. Он был обут в мягкие сапожки со шнуровкой. На голове – войлочная шапочка пилос, из-под которой выбивались черные кудри. Под сросшимися бровями сверкали василькового цвета глаза. Взгляд весел и цепок. В руке он держал что-то вроде жезла или скипетра.
     - Ты выбрал этого человека?
     Блондин показал на меня взглядом. Темноволосый утвердительно кивнул головой.
     - Его зовут Андрей, - произнес он бархатным голосом мое имя.   
     - Он из племени лапифов? – опять спросил первый.
     Брюнет засмеялся.
     - Нет. Его народ не придерживается каких-либо правил при наречении новорожденных.
     - Не хитри, Гермес! В нашем деле ты вряд ли доверился бы случаю…
     Мужчина с жезлом опять засмеялся, обняв собеседника за плечи.
     - Брат мой, Аполлон! Ты же знаешь, что я говорю правду. Это имя здесь очень распространено. Я могу только надеяться, что его значение отражает сущность этого человека, и в нужное время он проявит подлинное мужество.
     Помолчав, он спросил:
     - Кроме имени тебя ничего не смущает?
     Аполлон пожал плечами.
     - Если он является твоим потомком, я не вижу причин возражать. Этот человек не слишком молод, но здоров и достаточно сообразителен. А, уж, какой жребий выкинут ему мойры, нам не предугадать…
     Гермес закивал головой.
     - Я рад, что он тебе понравился. Не спорь, Аполлон! Конечно, понравился! Я же тебя знаю. Иначе бы ты вознес его до небес похвалами или утопил в насмешках.
     С этими словами он дотронулся до моего плеча жезлом и в глазах потемнело…
     Возможность созерцать окружающее вернулась, когда я почувствовал, как меня трясет за плечо музейный смотритель.
     - Молодой человек! Музей закрывается, - строго сказала она. – Досыпать идите домой…
     Оказавшись на улице, я больше и не вспомнил о «Золоте Африки». Мысли вертелись вокруг странного видения, посетившего меня в музее.
     Дома, наспех поужинав, я достал книги по мифологии, чтобы выяснить, кто из древних был моим тезкой. Единственным Андреем оказался сын речного бога Пенея, считавшегося родоначальником лапифов, упомянутых Аполлоном в моем странном видении. Лапифы были самым древним и могущественным племенем греческой Фессалии. 
     Еще я вычитал, что у Аполлона были все основания недолюбливать лапифов. Мстя за гибель своей дочери Корониды, лапиф Флегий разорил святилище бога в Дельфах. Однако сын Аполлона от Корониды получил бессмертие, став богом врачевания Асклепием.
     Что касается Андрея, то он был младшим из братьев и на родине не мог рассчитывать на царскую власть. Собрав войско, он отправился на юг и завоевал земли по берегам реки Кефис, основав новое царство.
     Могущество лапифов сломил дорийский царь Эгимий. Сам Геракл был его союзником.
     Увлекшись, я просидел за книгами до глубокой ночи, прочитав о войне лапифов с кентаврами, о несметных богатствах лапифского царя Миния, дочерей которого бог Дионис превратил в летучих мышей, о мучениях, на которые был обречен Флегий в царстве Аида…
     Так и заснул на диване с мифологическим словарем под головой.