Набираясь опыта

Опыт, приобретённый на собственном примере, более впечатляет, нежели советы со стороны. Кажется, что советы эти для новичков, совсем уж не нюхавших пороху. Когда же на деле прижмёт, бывает и вспомнишь сказанное старшим товарищем, а сделать ничего нельзя – как говорится, «паровоз ушёл»…  Такой случай был в моей, пусть и не слишком продолжительной походной жизни.

               Мы с Анатолием Ивановичем до этого похода уже сталкивались на маршруте по поводу спешки. В 2010 году я так и норовил оторваться от напарника. Дело было на реке Лемве, шли мы на бечеве, и каждый тащил свой кат. Учитывая значительную разницу в возрасте и наличие хронических заболеваний, нужно было идти поблизости друг от друга, но я, как молодой пёс, стремительно рвался вперёд.  Когда на высоком берегу слева показалась деревня Епа, а Лемва раздвоилась, и стало не ясно – куда идти, я остановился. Примерно минут сорок спустя подошёл и Анатолий Иванович, запыхавшийся и злой. Оказывается, он останавливался для перекуса, по времени, а я ушёл вперёд, а там лошади паслись, и т.д. и т.п. Строго осадив меня, Анатолий Иванович дал волю словам и даже пригрозил, что вернётся назад, если я буду так хулиганить. Дальше мы шли согласованно, стараясь быть друг у друга на виду.
                Всё осталось, по сути, на уровне разговора, совета, но, сказать по правде, толком не впечатлило. И уже в следующем году при движении по Юньяхе я снова пренебрёг советом старшего, того же Анатолия Ивановича, что имело довольно занятное продолжение. Река Юньяха в этом месте растекается по разным протокам и, поскольку местность имеет значительный уклон, скорость течения резко возрастает. Желая просто опередить медлительного Анатолия Ивановича, я буквально двумя гребками весла обошёл его катамаран слева и нырнул в левую протоку, надеясь, что и он туда пойдёт. На деле он кричал, требовал остановиться, вернуться, что сделать было попросту невозможно – стремнина ухватила катамаран и несла как щепку, а мои потуги хоть как-то затормозить только незначительно меняли положение катамарана в довольно узком пространстве между берегами протоки. Такие манёвры могли развернуть меня или способствовать тому, что катамаран воткнётся к размаху в торчащие с берега ветки. Я оставил бесплодные попытки затормозить и как-то изменить ситуацию – она просто оказалась вне моих сил. По берегам протоки рос кустарник, мелкие деревца, кое-где торчали стволы смытых деревьев. Было ощущение того, что они туда попали при разливе.
                Собственно, страха у меня не было, поскольку карта и компас оставались у Анатолия Ивановича, а воссоединиться с ним я мог только после слияния проток в одну. Мне казалось, что это будет скоро.  Но время шло, поток нёс меня всё дальше и, по моим ощущениям, всё левее от основного русла Юньяхи.  Мне представилось вполне возможным воспользоваться этим перерывом в тягостном продвижении по маршруту и половить рыбу. Я причалил катамаран к маленькому островку, расположенному прямо посреди потока, разулся, разделся, прошёл по берегу, заросшему травой, и даже подумал – а не остаться ли мне прямо на этом островке на ночь? Впрочем,  налетевшие тут же кровососы лишили меня всяких мечтаний. Я покидал блесну в поток, попытки не увенчались поимкой рыбы и спустя почти час я тронулся в дальнейший путь.
                Между тем  жара, которая наступила после полудня, предвещала не что иное, как грозу. Наконец заросли по берегу стали реже и совершенно неожиданно поток вышел на огромное открытое пространство воды величиной как три футбольных поля. Движение катамарана замедлилось, скорость воды уменьшилась – уклон исчез, а то тут, то там в воде стали появляться мели. Я вынужден был остановиться, сойти с катамарана и просто брести по воде, держа катамаран на бечеве – мель была довольно обширной. Как-то незаметно всё небо затянуло сплошным серым, непроницаемым цветом, а на горизонте вспыхивали зигзаги молний. Берег был в ста метрах от меня, когда на воду упали первые капли дождя. Тут я сглупил – накрыл гермомешки с одеждой куском полиэтилена, а сам накинул ветровку.  Двигаться к берегу смысла не было – я бы не успел ничего сделать, поэтому просто стоял, принимая на себя весь поток воды.
                Дождь в тундре я видел не раз, но этот по силе многократно превосходил виденное мною раньше. Молнии сверкали прямо над головой, гром был непрерывным и непрекращающимся, дождь был совершенно непроглядным и лил как из ведра. Причём этим ведром было всё небо. Ветровка промокла насквозь уже в первые три минуты, благо, что документы  и телефон лежали в полиэтиленовом пакете. Я же был мокрым от и до – вода хлюпала в сапогах, а вся одежда – хоть отжимай. Минут через десять сквозь дымку рассеивающегося дождя проглянули Уральские горы, ещё через пять минут дождя как не бывало – он ушел куда-то дальше. И там сверкали молнии, громыхал гром, и так же лило. 
                Кое-как я доковылял по мелководью до ближайшего берега. Он был относительно высок – от воды в метре. Ровная площадка земли, заросшая цветами и травой, хоть немного порадовала перспективой спать на мягкой подстилке. Но до того нужно было сделать многое, и в основном из-за моей глупости. Дрова я нашёл метрах в пятидесяти, долго пилил, рубил, а сам костёр разложил в полуметре от воды – сделал что-то типа нодьи, скрытой от прямого ветра со стороны поляны, он был значительным и к вечеру ещё усилился.
                Другой отрицательный фактор я вовсе не учёл, и он не замедлил сказаться. Когда я уже пообедавший, переодетый, развесивший свои отжатые «манатки» на ветру для просушки, радовался теплу костра, откуда-то сверху по руслу устремился поток грязной воды. Я с интересом взирал на него, между тем поток увеличивался, хотя тёк по всей огромной поверхности реки Юньяхи, но быстро поднимался, набухал и, как я ни молил Господа, достиг высоты моего костра и залил его. Как я слышал раньше, такой поток, сходивший с гор после дождя, не раз смывал остановившихся на пологих берегах или островках туристов. Такие последствия ожидали и меня, если бы я остался на привлёкшем внимание островке в самом начале моего отрыва от Анатолия Ивановича. Мои впечатления об увиденном и полученном опыте трансформировались в стихи:

То, что жара, и грядёт гроза,
Вроде и не помеха…
Но не открутишь часы назад.
В общем, была потеха.

Нет бы, пристать, подождать дождя,
Загодя под навесом,
Не опасаясь, что наградят
Сыростью… до эксцесса

Сам планомерно момент довёл,
Пренебрегая плёнкой,
Выставил прямо под струи чёлн
И под накидкой тонкой

Ждал от начала и до конца!
Вымок совсем! До нитки!!!
Был опрометчив я, как пацан,
Но сохранил пожитки.

В берег, сушиться, искать дрова,
Превозмогая боли…
Произошёл в голове провал,
То и в боку заколет!

Благо, что знанием наделён –
Встал я не там, где вышел,
А на поляне с травой, как лён,
Да от воды повыше.

Ласковый жар и огонь костра
Сделали дело – ужин
Думал с усмешкой – мне чёрт не брат!
Но был обезоружен.

Страшным довеском дневной грозы
С гор, словно злобы кокон,
Несся поток, что сильней в разы
Бывшей грозы потока.

Ветер задул, вызывая зуд,
Громко ворча на ухо
Силе, которая там, внизу…
Там, где почти что сухо

Было всего полчаса назад!
Там, где лихая сила
Резво гнала всё живое в ад!
Был бы внизу я, смыло б.

Чем учиться на собственном примере, на мой взгляд, нужно-таки прислушиваться к советам более опытных товарищей. Больше скажу, нужно слушаться их, пока сам не наберёшься опыта.

Фото из личного архива.

Опубликовано в газете "РЫБАЛКА КРУГЛЫЙ ГОД" № 7 (309), 2015 г. - https://rybolovnn.ru/articles/nabirayas_opyta/