тупиковая станция

одежка из слов
скрывала намерений
наготу, воспоминания
грела чувств охладевших.

скорлупка, в которой прятался
челик от агрессивного, недоброго века,
оказалась непрочной, и ему срочно
потребовалась смена понятий.

глубина проникновения в
изучаемый вопрос была недостаточной,
чтобы с уверенностью сказать, что
постижения значительны.

шобы голову заморочить не
надоть и морошку собирать,
фсе проставлено, чики-дрики,
по ихнему будить, опер - кот.

до зари, бывало, выйду в
поле, пройдусь, прогуляюсь,
шобы шото тамо вспомнить, шо
было не со мной, на память пеняю.

бедные, бедные маленькие чиловечики,
как хочитси има фсе многообразие и величие жисти
запихнуть в десяток другой общеупотребительных,
доступных пониманию, распространенных версий.

кншно, здеся не нать продумывать ходы,
как в шахматах, лишь бы только выиграть,
не надо становиться на голову и пытаться прыгать
на ней, надо постараться быть честным перед самим собой.

тут было и сожаление о неиспользованных возможностях
и желание исправить все задним числом, непринятие ситуации и
обиды по пустякам, нежелание согласиться с очевидным,
неумение смириться и тупое настаивание на своем.

какая-то особенная болезненность
при рассмотрении отдельных вопросов
выделяла в специфическую группу людей,
зацикленных на решениях шкурных интересов.

чем большее дибилов,
тем лутчшее для ... вопрос, на
кторый ответить слегонца не удастси.
в обчем, сионизм и масоны виноваты, наврно.

и како тако любять енти людишки
хлобально мыслить, так сказать, а
кодысь дело ужо до мелочей доходить,
то ужо тамо ихних и не бываить, нетучки.

"кожаные ризы" стесняют и заковывают,
мысль по древу расстекается змием искушающим,
где добро, где зло, где судьба, где улет,
и когда домой поспешать изволим?