Глава 1 Всеобьемлющие небеса

Давным-давно, ещё до начала истоков времени, в одной провинции существовал некий город, назовём его N, сейчас ты, конечно, нигде не найдёшь этой провинции, да и городка тоже.

В то далёкое время, слои общества были разделены на две большие группы: Именники(Именные) и Безымянные. Нетрудно тебе, наверное, догадаться, что Именники — это люди, у которых есть имя; а у Безымянных, следовательно, имени нет. Странно, не так ли?

Дело в том, что в этом мире далеко не каждый человек мог сказать: «Меня зовут…» или «Моё имя…». Имена носили лишь высшие слои общества, те, кто чем-то и кем-то владел. Они же могли давать имена своим детям, и, если венчаются с Безымянным, то и супругу тоже.

Тебе интересно, как же тогда различали Безымянных, как они сами друг друга звали? Всё просто. Когда их спрашивали: «Кто ты?», они отвечали имя своего хозяина или того, на кого в данный момент работают. Например: «Я Странтова*» или «Я Сейлова**», в общем, по принципу, я (чей? чья? кому принадлежу? или я (кого? какого человека?)). Понимаю, звучит немного не по правилам грамматики, к которым ты так привык, но ведь это говорили простые крестьяне, бедняки, откуда у них образование?

И вот в городе N, под таким тяжким бременем, как безымянность, жил при дворе короля мальчик-паж «Оратова***» и работал он в «Королевской Канцелярии», на то время это была самая большая библиотека во всех трёх провинциях, где были собраны древнейшие писания, которые сейчас, к сожалению, безвозвратно утрачены.
Происходил этот мальчик из рода обедневшего и обезымяненного герцога Райала. Теперь-то такого герцога уже нет, а имя его забыто.

Целыми днями мальчишка работал на износ, сортируя книги по полкам, таскал туда-сюда тяжёлую громадную лестницу и постоянно получал взбучки от главного библиотекаря и своего хозяина — Ората, который, кстати, был личностью не из приятных. Низкого роста, немного горбатый, седой, постоянно злой, библиотекарь скрывал своё настоящее лицо под слоем морщин и толстыми стёклами очков.
После тяжёлого рабочего дня, паж возвращался в западное крыло замка, где, впрочем, жили почти все безымянные слуги, заходил в свою крохотную комнатушку, пол и стены которой покрылись мхом и холодной сыростью, а единственным украшением было окно, похожее на простую дыру в стене, с деревянными ставнями, выходящее в сторону королевского леса, откуда постоянно раздавалось пение птиц.  Там мальчик доставал  из-под жёсткого матраца потрёпанную книгу со сказками, последнее, что осталось у него от отца после отъезда. И при свете единственной свечи почти на всю ночь уходил в прекрасный мир, где всегда светит солнце и все счастливы.

Это были тяжёлые дни для ребёнка, как ты мог уже догадаться. Но ты, вероятно, спросишь, а почему же ему не поспать ночью, не отдохнуть после тяжёлого дня. Да и смысл жить сказками, так думают многие взрослые. Я отвечу тебе, у безымянного пажа, как и любого другого маленького человека его возраста, была незабвенная и крепко прижившаяся в голове мечта.

Он хотел летать.

Хотел, как птицы за окном, бороздить небеса, рассекать воздух острыми крыльями, оставлять лёгкие блики на воде, смотреть сверху на весь необъятно огромный мир и засыпать каждую ночь на крыше городского собора в компании колоколов.
А вот и факт, что, возможно, покажется тебе до боли странным и неясным, возможно, даже глупым. В этой стране, во всех трёх провинциях, очень чтили птиц. Тогда, жители считали их посланниками чего-то высшего и более совершенного, нежели они сами. Считалось, если воробей примет зёрна из твоих рук, то в будущем тебя ожидает счастье — Высшее Существо отметило тебя своими посланниками. Если птицы склевали твою урожай или ворона украла мелкую безделушку, то очень скоро тебя ожидают несчастья — Высшее Существо прогневалось. Каждую ночь мальчик рассматривал необъятные мириады звёзд из своего окна, верили, что каждое небесное светило — это свободная душа живой птицы, и если светило падает, то это не что иное, как сошествие на землю посланника в человеческом обличии.

Вера людей не угасает веками, и вера ребёнка живёт, пока живёт её хозяин. Паж однажды рассказал о своей мечте главному библиотекарю, но тот лишь посмеялся над ним, заявив: «Людям никогда не взлететь в небо, низок человек в деяниях своих и разуме своём. Мы находимся на должном уровне». Но детская мечта тем и отличается от взрослой, они взаимно сосуществуют и вместе умирают…
Это был пасмурный осенний день, в ставни и пожухлые от сырости листья, покрывающие плотным ковром весь королевский сад, упорно барабанил дождь, не желая сменяться хотя бы белым и пушистым снегом. Маленький мальчик-паж сжался на кровати с книгой в руках и, вглядываясь в еле заметные, при свете единственной свечи, буквы, читал. Временами, до чуткого слуха ребёнка доносился оглушительный раскат грома и почти тут же за окном сверкала молния, настолько яркая, что освещала келью сквозь щели в ставнях, и тогда, лишь на сотую долю секунды, буквы переставали сливаться в единое чёрное с бумагой, а отчётливо были видны, но сотая доля секунды – это ничтожно мало.

После третьего раската, мальчишку начало клонить в сон, он закрыл книгу и убрал её под жёсткую подушку, набитую соломой. «Интересно, а бог тоже трясётся от холода по ночам осенью?» — подумал паж и провалился в забытье.
Наутро мальчик проснулся немногим раньше обычного, видно, ночью его рано склонило в сон, и первое, что почувствовал ребёнок — это голод. Он никогда не хотел есть так сильно, как сейчас, поэтому решил заглянуть на кухню перед завтраком, возможно, ему перепадёт от добрых королевских поварих лишний кусочек. Впрочем, шанс получить кусочком половника по голове был выше, но попытка – не пытка.

Одевшись и тихонько притворив за собой дверь, паж направился в сторону столовой, вперёд по молчаливому в этой время коридору «Безымянного крыла». Бесконечные тускло-серые стены отражались в ярко-голубых глазах ребёнка, и, казалось, становились ярче, но всё ещё оставались холодными и мрачными, когда паж услышал чей-то жалобный писк. Мальчик ускорил шаг, ведь такие звуки могло издавать только животное, а слугам под страхом смерти запрещено заводить домашних питомцев.
 
За, не менее серым и размыто-призрачным, поворотом, ведущим в покои стражи, в углу лежал белый пушистый комочек шерсти и, видимо, это именно он издавал такие длинные и жалобные звуки, что бились о холодный камень и рассыпались в прах. Этим комочком оказался маленький белый щенок с голубыми глазами и длинным мокрым языком, животное жалобно скулило и тщетно пыталось подняться, но каждый раз спотыкалось и падало вновь.
 
«Видимо, малыш повредил лапку и не может бегать, — подумал мальчик, — Но здесь находиться ему нельзя, нужно отнести его в сад!»
В Королевском саду жило множество прекраснейших животных, от крошечных сверкающих бабочек до гигантов-слонов, валящих деревья одной ногой. Возможно, щенок попал сюда именно из сада.

Паж медленно подошёл к маленькому щенку и уже хотел взять его на руки, когда прямо за его спиной раздались крики вопиющего негодования: «Эй, ты кто такой! А ну быстро отойди от моей добычи!» Злыми глазами на мальчика воззрились его ровесники, близнецы Олав и Кадлер — старшие сыновья правой руки императора г-на Кристофа Файера, самого уважаемого человека во всей провинции. Разве мог «безродный» слуга перечить таким высоким персонам. Но мог ли он не перечить? Весь дворец знал этих двух сорванцов, самые бедовые дети, которых только видел мир, куда бы они ни пошли, всюду всё крушат и ломают, забирают чужое, говоря, что это принадлежит их отцу, издеваются над пажами и животными из королевского сада. Но у высокопоставленного господина нет времени воспитывать своих чад.
Теперь мальчик понял, что это они и принесли щенка во дворец, а теперь животное сбежало, но далеко от таких, как они, убежать невозможно.

«Я! Я не отдам вам его! — вдруг смело воскликнул паж. — Он ранен, ему нужно помочь», — тут же попытался он оправдать своё возмущение.
 «Что-о? – завопил Олав, – Да ты знаешь, кто мы такие?!» – его высокая тучная фигура двинулась на маленького мальчика, закрывающего собой не менее слабое животное, чем он сам.

Олав был на добрую голову выше мальчика, и в целых два раза шире, а Кадлер не собирался уступать брату в достижениях. Первый жёстко оттолкнул прислужника и схватил щенка за шкирку.

«На первый раз мы тебя прощаем! – Небрежно бросил он. – Пажи все тупоголовые, ведь для вас нет академий, потому что ваше наличие нельзя проверить по журналу!» — И тут обо брата засмеялись громко и глухо, их смех был похож на хрюканье целого двора свиней, сковзь которое еле слышно было, как скулит щенок.
Мальчишка слегка оправился от удара и поднялся на ноги. Он привык к вечным побоям и тычкам со стороны именников, насчёт его положения, он мог вытерпеть всё это, но щенок нет. И даже без школы паж знал, что должен помочь слабому. Но паж совсем не умел драться и значительно уступал в силе братьям, поэтому решил, что единственным его выходом будет нападение со спины. Хоть он и читал, что это удел трусов.

Олав резко согнулся в три погибели, когда паж запрыгнул на него сзади и повис на жирной шее, чтобы стряхнуть с себя мальчишку, именнику понадобилось две руки, щенок тут же с лёгким шлепком упал на пол. Старший из братьев покраснел и заревел, как кабан, размахивая руками за спиной, пытаясь поудобнее ухватить пажа, объёмная фигура Кадлера уже подступала и чуть было не задавила щенка своей мясистой ногой в лакированной туфле.

Безымянный понял, что дело принимает серьёзный оборот и резко спрыгнул с неуклюжего барского сынка и, подхватив с пола зверька, ринулся вперёд по коридору в сторону библиотеки. За спиной его послышались дикие крики, ругань и плач, на который, видимо, прибежала, дремавшая до того времени, стража. Вот уж и топот, и лязг тяжёлых железных доспехов, крики стражи слышны за спиной мальчика, но большая резная дверь в библиотеку вот-вот за следующим поворотом.
Резко свернув, поскользнувшись, но удержав равновесие на каменном полу, паж влетел в почти родную библиотеку, но тут же столкнулся с тяжёлым взглядом господина Ората, облачённого в ярко-красный бархатный плащ, украшенный дорогими каменьями, корпевшего над старыми, как и он сам, книгами, почти с рассвета. На секунду, вокруг мальчика повисла тяжёлая и всегнетущая тишина, которая, казалось, задавит его при первой же возможности, когда щенок вдруг завыл. Паж сорвался с места, будто спиной чувствуя холод от штыков и мечей в вооружении стражи, пронёсся мимо удивлённого именника и пропал в лабиринте шкафов, полок и стеллажей.

Как-то раз, такой же, как и он, безымянный мальчик — хороший друг — показал ему несколько тайных ходов, он сказал, что такие есть по всему замку, построенные, на случай нападения, нужно только знать, где искать…

Под одним из тяжёлых дубовых столов в углу библиотеки, где паж обычно рассортировывал новые и возвращённые в «Канцелярию» книги. Истинный облик стола был закрыт тяжёлой тёмно-оранжевой скатертью с изображением певчих птиц, коея лишь слегка всколыхнулась, когда мальчик как мышь юркнул под неё и судорожно начал ощупывать голый камень. Под дрожащими пальцами пажа один из камней вдруг вдавился в стену, и что-то тихо заскрипело, через несколько секунд под столом оказался низкий, но широкий лаз, в темноте которого потонули, и мальчик, и щенок.

Через минуту, потайной ход автоматически закрылся и ребёнок оказался во мраке, пробираясь только на ощупь. Наконец, он упёрся в сплошную стену, поняв, что это и есть конец туннеля, мальчик, немного успокоив себя, снова ощупал холодную и скользкую стену. Вновь один из маленьких частых кирпичиков вдавился внутрь и «дверь» поползла в сторону. Пред взором пажа воцарился длинный коридор с высокими золочеными стенами и белоснежными колонами, сверкающими люстрами под потолком и бархатными коврами на полу, это было Королевское крыло замка. Здесь жили самые преданные министры и советники, а также Именные слуги и сам король, но мальчику некогда было любоваться всем великолепием сего места, до сада оставалось совсем не далеко.

Выскочив в коридор в своём оборванном платье и с щенком на руках, паж огляделся и вдруг услышал чей-то отдалённый голос, элегантный смех и цокающие шаги, нет сомнений, что это высокопоставленные слуги, а может и министры. Выбора не было, и мальчик бросился бежать в противоположную от голосов сторону, мечтая только об одном — не заблудиться, ибо Королевское крыло славилось своими лабиринтами коридоров и многочисленным комнатами для различных занятий.

Паж бежал, не разбирая дороги, пытаясь лишь скрыться от придворных и стражи, которая, вероятно, уже сообщила всему замку, но коридоры были длинными и широкими, со множеством поворотов и развилок, арок и дверей, это пугало ребёнка. Вдруг, щенок в руках мальчика высунул свой длинный мокрый язык и протяжно завыл, залаял, всё громче и громче, и начал рваться из рук пажа, казалось, он чувствовал то, что было недоступно ребёнку, но взор его преданных собачьих глаз был устремлён в сторону одной из развилок. Выбор у мальчика был невелик, решив довериться чутью щенка, да и вновь заслышав шаги, ребёнок из последних сил устремился по коридору.

Поначалу, новую «ветку» ничто не отличало ото всех остальных, но пройдя с дюжину шагов, паж наконец-то понял, почему так яро заскулил и залаял его маленький друг – под сводами потолка витал странный прекрасный запах, и если мальчик поднимался на цыпочки, о мог ощутить его лучше. Несомненно, это был запах цветов, да ещё каких! Это же избранные королевские растения, а значит, сад уже недалеко, сад, где щенок сможет выбраться, проскользнув сквозь прутья забора и встретить таких же, как и он. Ведь животные помогают друг другу, там ему будет лучше, чем здесь, в руках злобных братьев.

Перед глазами мальчика в мгновение ока выросла огромная кованая дверь с железными кольцами вместо обычных ручек, но нигде не было стражи, в коридоре стало совсем тихо, и это опять пугало ребёнка. Паж положил щенка на пол и схватился тонкими пальцами за одно из колец, со всей силы потянул на себя, но дверь лишь слабо скрипнула от старости.  Все усилия мальчика лишь немного сдвигали огромную створку, потом же она вновь возвращалась на место. «Но я же прошёл так много!...» — подумал паж и тут вновь услышал радостный лай щенка, который, казалось, уже заметил кого-то доброго за этой дверью, его ожидания нельзя было разрушить. Маленькое животное уже привстало и медленно подошло к пажу, всё ещё заводясь радостным лаем. Тогда мальчик потянул ещё сильнее, пот выступил у него на лице, покраснели тонкие пальцы и щёки налились румянцем, а дверь… Дверь действительно немного приоткрылась и замерла, не возвращаясь назад.

Мальчик вдруг ощутил для себя миллионы новых запахов, и тонкий свист ветра пронзил его уши. Он подхватил щенка, пытающегося встать на задние лапы в выражении признательности, и вырвался из золотой тюрьмы.

Перед ним открылся прекрасный вид, он ни разу не был здесь, но много слышал об этом восхитительном месте. Здесь росли самые редкие и прекрасные растения, здесь пели самые звонкоголосые птицы, здесь журчала вода, что была слаще молока для губ простого человека. Казалось, это был настоящий Рай. Рай, огороженный высоким витиеватым забором. «Интересно, настоящий Рай также скрывают от чужих взоров и рук высоким забором?» — подумал мальчик.

Но времени на раздумья и наслаждение видом уже не было, всего через несколько секунд паж уже пересёк клумбы с высокими красными цветами, чьи лепестки были похожи на острые колья, пробежал по бархатистой зелёной траве и обогнул высокое старое дерево, заслонившее своей кроной молодые ростки кустов и цветов.
Уже около забора, паж взглянул сквозь прутья решётки на редкий лесок у подножья холма, на котором возвышался величественный замок. Это была обратная сторона столицы, все дома, улицы и магазины были перед замком, чтобы король с утра мог видеть всех своих подчинённых и не боялся удара в спину. Мальчик отпустил щенка, лапка которого уже позволяла ему ходить, щенок без проблем протиснулся через забор и остановился, он ждал, когда за ним последует мальчик.
«Ну, иди же, иди!» — негромко воскликнул Безымянный и махнул рукой, но животное лишь наклонило голову, не понимая, что происходит.

«Так, так, так! — раздался назойливый насмешливый голос за спиной пажа, он обернулся и увидел с десяток облачённых в стальные доспехи стражников, три высоких статных господина, видимо, прислуга богатых мальчишек и самих Олава и Кадлера. — Схватите его! Немедленно! И верните мне мою игрушку!» – громко завопил Олав, указывая на щенка.

Но животные не забывают обид и собака поняла, что здесь она ничем не сможет помочь, она развернулась и спотыкаясь побрела вниз с холма, чуя добрых именно там.
«Нет! Нет! Оно уходит! — Вопили оба брата, – Скорее! Лезьте через забор, мы хотим игрушку!»
«Вам будет новая игрушка, уважаемый господин, – тут же подлизался один из слуг, – мы раздобудем вам новую собачку. А этого мальчишку немедленно киньте за решётку, господин Файер сам решит, что с ним делать!»

Дни и ночи долго тянулись в душной сырой камере, о правде говоря, они вообще слились воедино. Здесь не было ни света, ни солнца, лишь грозный огонь факелов жёг и коптил стены, и даже огонь в глазах и сердце гас в этом страшном месте, полном боли и страданий. Мальчик очнулся на холодном полу, задыхаясь от смердящего запаха, и почти не помнил, как попал сюда. Его кто-то сильно ударил по голове тяжёлым кулаком, потом он слышал отдалённые чужие голоса и пропал в забытье. Всё… Ничего больше…Тишина.

Вдруг, забвенную тишину, где маленький мальчик лежал на холодном полу без крошки хлеба и капли света, прорезал странный звук, показавшийся мальчику смутно знакомым. Звук становился всё громче и отчётливее, обрисовались его очертания: длинные прямые линии, скрипичный ключ, ноты. Мальчик немного приподнялся, желая узнать, что же это, когда звук начал обретать форму, он превратился в бледно-синий кусочек света среди непроглядной тьмы, и он летел к нему, летел на встречу усталым и изнеможенным глазам, но ещё тёплому сердцу.
Лёгкий ветерок коснулся щёк ребёнка и перед глазами предстала маленькая птичка с белым оперением и хохолком, вокруг неё медленно двигалось синее свечение. «Здравствуй», — из ниоткуда раздался милый женский голос, но птичка не двинулась с места.

«Я брежу? Господин рассказывал, когда человек доведён до крайней точки отчаяния, он переступает черту между реальностью и тем, что хочет видеть», — губы мальчика медленно шевелились, а слова лились из самых глубин разума.
«У тебя доброе сердце, мальчик. Ты столь бескорыстно и самоотверженно поступил, тут далеко не все такие. Ведь животные дружат между собой, и помогают… Не только друг другу… Тебе здесь не место, скажи, хочешь ли ты взлететь вместе со мной к настоящему Раю?» — слова звучали медленно и предельно ясно, даже для столь неокрепшего ума.
«Да…», – одними губами ответил мальчик.

В эту ночь на тёмном небе, среди бесчисленных огней миллиардов звёзд, появился новый, более яркий. И этот день в году был отведён именно ему.

***

Хэй, не хочешь теперь, чтобы я рассказала тебе смысл этой истории? Её придумал один маленький мальчик. Однажды, у него был день рождения, в прочем, как и у всех, он пригласил несколько знакомых из класса, и очень ждал их, но они не пришли. Никто. Потом сказали, что у них были какие-то важные неотложные дела: кому в больницу, кому в магазин и тому подобное, но на самом деле, они просто не хотели приходить, зная, что этот мальчик популярностью не пользуется,  да и, по их меркам, не крут вовсе. А мама подарила ему канарейку, это было единственным утешением ребёнку, ведь он был не глуп и знал, что за проблемы нарисовались у его «друзей».
Он отпустил птичку на следующий же день, на улице было тепло и ярко светило солнце. Но прошла всего неделя, как в его окно что-то тихо постучало, и это оказалась та самая птичка. Поначалу мальчик был в отчаянии, но после этого происшествия в нём снова поселилась надежда на лучшее, в частности, лучших друзей.