Н. п. Глава 21. Семейные тайны

/Леонардо да Винчи «Мадонна с прялкой»/

Необычное путешествие. Глава 21. Семейные тайны

Как договорились, Вова и Сона, а также работники телевидения утром сидели в приемной мэра.
Глава города выполнил обещание: выделил Соне из фонда города двухкомнатную квартиру, но с условием.

— Я вижу у вас серьезные отношения с бывшим владельцем вашего жилья, — начал мэр, обращаясь к Соне. — Я в курсе, что ему выделили однокомнатную в новом доме, а потому предлагаю вам следующий вариант: Вова возвращает нам жилплощадь и вы вместе получаете двухкомнатную в новом доме со всей необходимой обстановкой. Чтобы вдруг, в будущем, в случае каких-либо трений между вами, не возникло проблем, вы оба станете совладельцами. Что вы скажете на предложение?
Вова и Сона удивленно переглянулись.
— Отличный вариант! – воскликнула журналистка, обращаясь к мэру. – Вы удивительно щедрый человек.
— Мы согласны, — Вова ответил за двоих.

Так, с легкой руки журналистки, молодые получили новую благоустроенную квартиру, стали жить вместе и расписались. В новостях подробно осветили событие – мэр лично открыл дверь в жилплощадь и выпил за новоселье.

Две недели спустя, к новоселам постучался гость. Вова открыл дверь – на пороге стоял молодой парень.
— Вам кого?
— Сона живет в этой квартире?
— Да, а вы кто?
— Можно мне войти? Я все объясню.
Вова провел незнакомца в гостиную.
— Красиво у вас! – восхищенно произнес гость, усаживаясь на диван в светлой комнате.
Перед ним стоял столик с креслами по бокам, напротив на тумбе устроился телевизор.
— Говорите кто вы и зачем пришли, — в комнату вошла Сона.
— Я твой брат, меня зовут Артур, — улыбаясь, заявил гость.
— Но, у меня нет братьев.
— Вы недавно приезжали в наше село, были в доме моего отца — Назара, — парень начал рассказ, не обращая внимания на сердитые нотки в ее голосе, — даже купались в нашем бассейне.
— Ну и что?
— Твоя мама сестра моего отца, — закончил гость и открыл альбом, который держал в руках.

Артур доставал снимки из альбома, клал на столик и объяснял:
— На первой фотографии Арус в детстве, на второй — она школьница, следующая карточка семейная: отец, мать, Назар (мой отец) и Арус (твоя мама).
Вова едва успел подхватить Сону, она упала в обморок.

Хозяин усадил жену на диван, подложил подушки, привел ее в чувство, из кухни принес ей стакан воды.
— Что же ты так, — укорил гостя, — надо же как-то медленнее сообщать такие серьёзные новости.
— Простите, я думал вы обрадуетесь. Мама сказала, что у вашей жены никого нет, кроме нас. Сона ни о чем не знает, поэтому мои родители поручили мне всё вам рассказать.
— Я действительно ничего не знаю, — хозяйка пришла в себя и начала перебирать снимки. — Да, на карточках моя мама.
— Вот еще одна фотография, — начал гость нерешительно и посмотрел на хозяина, как бы спрашивая разрешения, Вова кивнул.
– Мы нашли карточку твоего отца, — Артур дал в руки растерянной Соне фото мужчины.

Вова взял снимок, посмотрел на жену, и уверенно заявил:
— Вы очень похожи. Думаю, он говорит правду.
— Как вы меня нашли? – через некоторое время она словно проснулась.
— Тебя по телевизору показали и мама напомнила отцу: пора дочери Арус узнать всю правду о семье, девочка ничего о нас не знает. Меня отправили к тебе с семейным альбомом.
— Мама сердилась, когда я расспрашивала о семье. Что тогда случилось? – ее голос зазвучал нервно и требовательно.
— Тебе нельзя волноваться, — вмешался Вова, — Сона, не забывай о ребенке.
— Пусть всё расскажет, раз пришел.

— Да, да, только не волнуйся, — испуганно произнес гость. — Я не знал, что ты беременна. История трагичная, к сожалению. Дед раскаялся, но поздно. События тех лет мне объяснили так:
Наша семья в селе всегда считалась богатой, а семья Рубена, твоего отца — бедной, отец Рубена был пастухом. Когда наш дед узнал, что Арус встречается с Рубеном, рассердился и велел ей сидеть дома взаперти. Дочь призналась, что уже поздно запрещать, потому что она беременна. Ей тогда исполнилось восемнадцать лет. Отец рассердился и выгнал ее из дома, — Артур смутился и запнулся, словно сам был виноват в поступке предка.
— Для богача позорно породниться с бедняком, — с горечью произнесла Сона, — проще выгнать из семьи.

— Заплаканная дочь побежала в чем была к любимому. У двери стояла мать Рубена и заявила, что сын не хочет знаться с гулящей — так обозвала бедную девушку, не впустила за порог. Арус убежала куда глаза глядят. Домой она не вернулась, но отец не разрешил искать провинившуюся дочь, хотя Назар хотел найти сестру.
— Никого не волновало куда делась девушка без денег в домашнем платье. Понимаю, почему мама не хотела вспоминать те дни.

— Мать Рубена убедила сына, что Арус с кем-то сбежала в город и срочно женила его. У молодых родилось двое детей: сын и дочь. Счастливая бабушка молчала двадцать лет. Она была завистливой женщиной, известной сплетницей и однажды в разговоре с невесткой проболталась: «Хорошо, что я тогда блудницу в дом не впустила». Рубен случайно услышал эти слова и понял, что мать тогда обманула. Он ничего не выяснял, не ругался — мужчина был тихого нрава, а утром не проснулся. Доктор объяснил причину смерти — сердце остановилось. Мать с горя чуть с ума не сошла, на похоронах кричала: «Я сама убила сына». Вот так и раскрылась правда.
Взгляд Соны стал суровым, губы сжались в тонкую линию, она нахмурилась.
— Но это еще не всё, — продолжал парень. — Левон — сын Рубена, поехал в город учиться и потерялся. Ему помогла Арус, с ней он случайно столкнулся. Арус с ним поговорила, расспросила и узнала о смерти любимого.
— Вот почему мама вдруг стала жаловаться на сердце, — тихо произнесла Сона.
— Как же сильно они любили друг друга, что не смогли жить, узнав правду, — задумчиво произнес Вова.
— Говоришь сына Рубена зовут Левон?
— Да, кстати, вы были у них дома. Жену Рубена зовут Егине.
— Вот так совпадение! – удивился Вова. — Случайно заехали в село, были в двух домах и оба — семьи твоих родителей. Наверно, их души соединились и привели тебя в село.

Сона встала, выпрямилась и сердито указала гостю на дверь:
— Уходите! У меня не было и нет никаких родственников. Где вы были, когда моя мама, будучи беременной, скиталась одна, искала приюта у случайных людей? А теперь твой отец увидел, что я живу в хорошем доме и решил, что мой жених богач и друзья иностранцы, только о выгоде думает. Передай ему, что мой муж беден, а машина, на которой мы приехали, чужая. Да, и не нужен мне ваш особняк, он ведь тогда испугался, что я наследство потребую – вот почему не позвал назад в дом, не рассказал о семье и прошлом моей матери.
Артур встал, растерянно захлопал глазами, собрал карточки, взял альбом и грустный вышел из квартиры.

— Напрасно ты так, он же не виноват в случившемся, а мы могли бы сделать для тебя копии фотографий, на память о твоих родителях, — заметил Вова.

Прошло две недели и к ним опять нагрянули гости, на сей раз парень пришел с отцом. Дверь открыла Сона.
— Здравствуй, дочка, позволь мне с тобой поговорить. Я хотел бы съездить к моей Арус, на могилу. Мы дружили с ней, я любил ее очень, правда, — тихо попросил Назар.

Сона впустила объявившихся родственников в квартиру.
Назар пришел с гостинцами.
— Мне Артур сообщил, что ты в положении, так я привез мёд и орехи, тебе хорошее питание нужно, — миролюбиво заметил Назар и добавил. — Я не хочу, чтобы ты думала, будто осталась одна на свете. Мой дом – твой дом, ты всегда можешь приехать к нам.

Родственники поехали на кладбище, к могиле Арус. Назар расплакался, чем сильно удивил Сону – она не ожидала такой чувствительности от сурового человека.
— Можно я поставлю хороший камень с фотографией? Что скажешь, дочка? – Назар спросил разрешения.
Сона согласно кивнула.

Меньше чем через месяц они опять вместе посетили кладбище. Назар выполнил обещание — поставил новый камень и могила выглядела ухоженной.

Летом Сона родила здорового, крупного мальчика и назвала сына Вачис.
Женщина чувствовала себя счастливой. Вова обожал ее и сына, во всем ей помогал.

Однажды в начале мая Соне приснился необычный сон. Сначала она не могла его вспомнить, но что-то беспокоило. Вова ушел на работу.
Ее размышления прервал телефонный звонок — звонила подруга:
— Как ты, Сона, голос у тебя странный?
— Все в порядке, Сильва, просто приснилось что-то, но не могу вспомнить что именно.
— Выбрось из головы, воскресный сон пустой, — тихо рассмеялась подруга, — лучше скажи как твой малыш.
— Хорошо, спасибо, — смутилась Сона. — Прости, я должна спросить: как твои сыновья. Как справляешься с двумя сразу?
— Свекровь помогает. Сейчас они спят, я отдыхаю. Скажи мне по секрету, когда девочку родишь? Хочу невесту от тебя для сына.
— Почему ты так решила? — тихо рассмеялась Сона. — Вачису нет и года. Боишься девочек в городе не будет? Вырастут наши сыновья и спрашивать нас не станут.
— Ты права, лет сто назад девочку в колыбели сватали, а теперь сын может прийти с девушкой и объявить: «Знакомься, мама – моя жена». Ой, кто-то хнычет, бегу, потом позвоню.

Тот же сон опять приснился через день и так часто повторялся, что Сона знала его наизусть: ей снился Леонардо, он просил, точнее, требовал, чтобы она появилась в гроте с сыном.
— Хочу его увидеть хотя бы раз, хоть на час.
Сначала сон повторялся дважды в неделю. Затем Леонардо стал сниться каждый понедельник.
— Жду тебя с самого раннего утра в нашем гроте, — твердил голос Леонардо.
Ей казалось, что она сходит с ума, но утром все приходило в норму — кошмар начинался ночью.
«Может, не кошмар, — подумала Сона. – Вероятно, как в прошлый раз, Леонардо внушает мне свои мысли».

— Но я не могу прийти. Я боюсь. Или ты забыл чем закончилась наша последняя встреча? – она спорила с ним.
— Ты разговариваешь во сне, — утром заметил муж.
— Мне приснился кошмар.

Рассказать мужу правду о том, кто такой Леонардо и как он появился в ее жизни, она не решилась. Тогда Сона что-то придумала и предала историю забвению. Вова не напоминал, подумал, что был какой-то случайный знакомый, оказавшийся художником. Любящий мужчина чувствовал себя счастливым — любимая живет с ним, и не вдавался в подробности прошлого.
В конце мая, Сона решилась уступить Леонардо.

В понедельник ей опять приснился всё тот же навязчивый сон:
— Жду вас в гроте, — повторил Леонардо.
Майским утром Сона проснулась рано и пошла готовить завтрак.
— Ты почему встала так рано? – удивился муж.
— Готовлю тебе завтрак.
— Я и сам могу, спасибо конечно. Знаешь, хорошо, что сытно поем, у меня сегодня очень много заказов, я приду поздно.
— Ладно, буду знать. Сегодня замечательный день, мы немного погуляем на свежем воздухе.

Вова ушел в мастерскую. Сона накормила сына – она все еще кормила его грудью. Затем нашла и надела счастливую рубашку, обулась в легкие туфли, взяла ребенка на руки, села на диван:
— Закрой глазки, малыш.
Вачис послушно кивнул, будто понимал, что собиралась делать мать, и закрыл глаза.

... Сона открыла глаза и разжала объятия – она с сыном находилась в гроте, сидела на одеяле, разложенном на сене. Перед ними на корточки присел Леонардо.
— Умница, спасибо тебе! Как я соскучился, — он вздохнул, сел рядом и обнял ее вместе с сыном.
— Дай его мне, дай на него наглядеться.
Леонардо поманил ребенка, тот послушно пошел к нему на руки.
— Я твой папа, — отец поцеловал мальчика в лоб.
Малыш послушно кивнул.
— Видишь, он меня понимает. Ты слушаешься маму?
Вачис снова кивнул.
— Ты просто чудо! Я тебе игрушки сделал, возьми, поиграй, — посадил сына на одеяло, рядом разложил деревянные игрушки. — Посмотрим интересно ли тебе их разбирать? Мы с мамой в свои игры поиграем.

Леонардо потянулся к Соне, обнял и стал целовать.
— Мы помешаем малышу и нехорошо, что он нас видит, — она попыталась сопротивляться.
— Не бойся, в гроте много места и ему нравится то, что он видит. Вачис не против и тому папе не расскажет. Зато у меня есть повод для ревности — ты спишь с Вовой.
— Но ведь ты сам говорил мне: выходи за него замуж. Кстати, как ты узнал о сыне?
— Я был там, у развалин дома, оставался невидим – словно парил над тем местом, когда ты призналась Вове, и потом принес тебе рисунок, вернее, что осталось от него, но ты уже уехала.
— Ты вздохнул и погладил мои волосы, — вспомнила Сона. — Жаль, что рисунок пропал.
— Мы чувствуем друг друга, это самое главное, — Леонардо снял ее туфли и уложил Сону на одеяло...

— Ты стала еще прекраснее, запах твоей кожи сводит меня с ума, — лёжа на спине, он держал ее в объятиях.
— Мне говорят, что я растолстела.
— Глупости не слушай, так говорят из зависти.
Леонардо встал, надел рубашку и пошел к сундуку в глубине грота, открыл его и достал темное женское платье.
— Надень, — принес ей одеяние, и сам стал одеваться.
— Ты подготовился? — она с улыбкой приняла бархатное платье и надела его поверх рубашки.
— Да, мы пойдем на прогулку. Там на лужайке посидим, я поработаю, бери сына на руки.

Сона взяла на руки малыша и вышла из грота – природа ослепила буйством красок, волнуя незнакомыми ароматами. Глаз радовало множество цветов — прекрасные сады, словно море залили всё видимое пространство. Очарованная женщина непроизвольно шагнула в ту сторону, откуда хорошо был виден город.
— Красота! Какое великолепие! – она смотрела с восхищением, малыш, глядя на нее, тоже улыбался.
— Не зря место Флоренцией зовется. Я очень надеялся, что ты увидишь редкую красоту. Хочешь, спустимся в город.
— Нет, нет, — она испуганно прижала к себе сына и пошла обратно к гроту.
Леонардо остановил ее, обнял:
— Не хочешь, не спустимся, не бойся. Мы пойдем на лужайку, как я говорил раньше.

Леонардо взял одеяло, мольберт, узелок и они зашагали вглубь холма. Когда вышли на поляну, мужчина развернул плед. Сона опустила сына на покрывало, Вачис опять принялся разбирать игрушки.
— Смотри, Вачис выполняет мою просьбу: разбирает игрушки, — восхищался художник, устанавливая мольберт и бумагу на нем, — смышленый малыш.
Рядом стоял широкой пень, Леонардо расстелил на нем одеяло.
— Садись сюда, так тебе будет удобнее. Разверни узелок — там яблоки и печенье, поешь.
— Ложка есть?
— Сейчас, — Леонардо развернул платок, лежащий в узелке, и дал ей маленькую золотую ложку.
— Какое чудо! – восхитилась Сона. – Я могу дать ему яблоко.
Она откусила плод и с надкусанного места стала ложкой соскабливать мякоть, получалось пюре, малыш ел с удовольствием.
— Ты часто так делаешь?
— Да, малышу тоже нужны фрукты.
— На поляне под солнцем тепло. Раздень сына, хочу его обнаженным нарисовать.

Сона раздела ребенка, ему понравилось быть нагишом. Вачис стал радостно двигать ручками и ножками.
— Платье тебе нравится?
— Оно замечательное, намного лучше, чем сиреневое платье твоей хозяйки, — Сона расправила складки юбки, — оно мягкое, бархатное, на него можно посадить малыша. Черного цвета, но не мрачное, а торжественное. На плечо перекинут серый, словно серебристый, бархат. Наряд выглядит очень дорогим.
— Ни у кого не повернётся язык владелицу бархатного одеяния назвать крестьянкой.
— Иди ко мне, мой сладкий, — мать поманила сына, Вачис послушно пошел к ней на руки. – Платье купил наверное.
— Нет, сам сделал, — усмехнулся Леонардо.
От неожиданности она заморгала глазами.
— Какая великолепная работа! Ты всё продумал, гениальность не спрячешь! У тебя прекрасно получается, что бы ты не сделал, — она опустила малыша на одеяло.
— Расскажи о вас, что нового, как живете, мне интересно.

— Много событий произошло с тех пор, как мы расстались. Неожиданно появились мои родственники. Помнишь село, где мы побывали в двух домах? — Леонардо кивнул. – Оба дома моих родителей: Егине, она тебе майку дала, оказалась женой моего отца, а старик – брат моей мамы. Полюбили друг друга Рубен и Арус: парень из бедной семьи, девушка — из богатой.
Вачис захлопал в ладоши.
— Увидел молодых вместе отец девушки, рассердился и велел дочери забыть о возлюбленном. Она оказалась беременной. Узнав об этом, строгий родитель выгнал ее из дому. Арус бросилась к любимому, а на пути встала мать Рубена, которая тоже была против их любви. Она обманула девушку — надменно выпалила, что сын видеть ее не желает. Бедняжка ушла из села куда глаза глядят. Как она добралась до города? Кто ей помог? Никто не знает. Сыну та женщина заявила, что девушка сбежала с первым встречным. Он тогда женился на Егине, с горя или назло. Более двадцати лет молчала обманщица, да не выдержала, проболталась невестке. Обманутый сын случайно услышал разговор, ничего не сказал, а утром не проснулся – умер от разрыва сердца.
— Ах! – обронил Вачис и покачал головой.
— Прошел год и сын Егине – Левон, поехал учиться в город, да потерялся и случайно помогла ему Арус. Она расспросила про любимого и узнала о его преждевременной кончине. Вот почему ей тогда стало плохо и ее сердце не выдержало. Такая грустная история любви моих родителей. Я узнала, что мой отец умер на год раньше мамы.
— Надо же, какая сильная любовь была у них, — с уважением в голосе, произнес Леонардо.
— Да, мой отец не смог пережить того факта, что поверил матери и отвернулся от любимой, а мама не смогла смириться с мыслью, что любимый умер от разрыва сердца и у нее сердечко не выдержало.

Решив, что малышу прохладно, Сона взяла его на руки.
— Ты совсем не любопытная. Я предложил тебе: возьми яблоко и печенье. Ты больше ничего трогать не стала, а ведь там есть ещё кое-что.
— Мало ли что там может лежать, — пожала плечами Сона.
— Вот, я и говорю: не любопытная.
Леонардо достал из узелка что-то, развернул и протянул ей.
— Возьми на память обо мне, — на расшитом шелковом платке лежали украшения: колье, серьги, кольцо и браслет.
— Какие красивые драгоценности! Твоя работа, — она посмотрела на Леонардо, он кивнул, улыбаясь. Сона решительно отодвинула его руку, — но я не могу принять дар. Что скажу мужу: взгляни на мои фамильные драгоценности? Оба дома, в которых жила, рухнули. У меня кроме ночной рубашки и сумочки с мелкими предметами ничего не осталось. Или признаться, что мне их любовник подарил? Вова нас искренне любит, счастлив и нам тоже хорошо с ним. Не хочу, чтобы всё изменилось в одну минуту. Ты не думай, что он тихий и молча будет сносить подобные поступки. Я ему так и не осмелилась рассказать, как мы с тобой встретились и кто ты на самом деле.
— Он любит моего сына? – Леонардо положил украшения на одеяло.
— Да, очень любит и балует его, сажает на колени и все ему разрешает. Малыш тянет его волосы, уши, теребит нос, а Вова только смеется.
— Я ему завидую: он играет с моим сыном, спит с моей женщиной. Он выиграл, я проиграл. Останься со мной, мы ведь любим друг друга, что ещё нам надо? — Леонардо смотрел на нее с надеждой.
— Во Флоренции? Нет, нет, ни за что! Мне понадобилось всё моё мужество, чтобы решиться прийти сюда еще раз, — Сона отрицательно покачала головой.
— Куда делись монахи? – хитро щурясь, тихо спросил Леонардо.
Она с опаской посмотрела по сторонам и тихо рассказала:
— Представь картину: ночь, центральная улица, мы трое стоим в свете фар, вокруг сигналят машины, стоят люди и страж порядка идет к нам.
— Что говорили люди? — Леонардо усмехнулся и погладил бороду.
— В толпе смеялись: «Может, они устроили уличный спектакль как новый вид искусства». Их увезли в дом для сумасшедших. Кто бы им у нас поверил, что они монахи и служат инквизиции во Флоренции, а я ведьма. Что о них говорили у вас?
— Прошел слух, что они сговорились с блудницей и сбежали с ней, но их пока не нашли, хотя искали всюду, — рассмеялся Леонардо.

Мастер на шесте укрепил игрушечного голубя и установил его так, чтобы птица летала над малышом. Мальчику понравилось. Вачис встал на ножки и стал приподниматься, тянуться к игрушке. Иногда ему удавалось коснуться птицы и голубь начинал двигаться быстрее, что приводило ребенка в восторг, который он выражал весьма бурно — хлопая в ладоши и топая ножками.
Не теряя времени, художник рисовал малыша в движении.
— Кажется, у меня появятся синяки от его бурного восторга, — видя как ребенок пытается подпрыгивать, лицо матери стало озабоченным и она двумя руками поддерживала сына, чтобы Вачис не соскользнул с коленей.
— Ты хорошая мать, — Леонардо почти непрерывно рисовал обоих, стараясь запомнить выражения лиц, движения рук, — заботишься о моем сыне, я тоже хочу быть полезным ему. Ты не хотела, чтобы я остался у тебя и боишься остаться со мной. Что же нам делать?
— Оставим как есть, — Сона опустила голову.

Вдруг, словно очнувшись, Леонардо что-то завернул в платок и положил Соне в карман платья.
— В платке ложка, возьмешь с собой. Платье оставь себе, ты всегда сможешь ему объяснить. Красивый камушек повесь сыну на шею, как талисман, — Леонардо дал ей крупную бусинку на нитке.
Бусинка оказалась из серого камня с полосами белого цвета в виде креста.
— Красивый талисман, но лучше ты завяжи ему на запястье, не туго.
Леонардо завязал бусинку на правое запястье и обнял обоих.
Малыш захныкал.

— Вачис с тобой не согласен, хочет остаться со мной.
— Мой сладкий, — мать поцеловала сына в щеку, — ты голоден.
Сона посмотрела на солнце.
— Обычно, в полдень Вачис ест и засыпает. Нам пора возвращаться.
Мать стала торопливо одевать малыша, взяла его на руки и пошла в сторону грота, так что отцу пришлось быстро собрать плед и пойти следом за ней.
В гроте Леонардо расстелил одеяло на сене. Сона села и дала малышу грудь. Мастер устроился на табурете и стал рисовать.
Малыш заснул, Леонардо сел рядом и обнял обоих.
— Отпусти нас, пожалуйста, нам пора, — тихо попросила Сона.
Леонардо крепко поцеловал ее в губы и ребенку ручки.
— Малыш на самом деле сладкий. Каждый раз, когда Вачис будет тебя целовать, знай, что я тебя целую.
— Я так и думаю, ведь он твой сын, твоя копия.
— Мне всё равно не насмотреться. Говоришь, я буду жить долго?
Сона кивнула.
— Кому нужна долгая жизнь в одиночестве?
— У тебя будут интересные увлечения, сделаешь массу полезных открытий, напишешь много картин.
— Ладно, — Леонардо отпустил ее, тяжело вздохнул и пересел на табурет, — можешь идти. Возможно, ты найдешь себя и сына на моих полотнах.
— Они идут сюда! — с тревогой в голосе вскрикнула Сона.
Леонардо увидел страх у нее в глазах, взял табурет, поставил его на входе в грот и сел, вытянув ноги.
— Ничего не бойся.

К гроту бежали трое монахов. Леонардо стал делать зарядку: поднимал и опускал ноги, вскидывал руки, совершая ими круги в воздухе.
— Где она? – в безумном возбуждении выкрикнул один из них.
— Вы кого-то потеряли? – выдохнув, после долгой паузы с издевкой в голосе спросил Леонардо, встал с места и продолжил упражнения.

Глава 22 — http://www.proza.ru/2013/05/14/628