Окровение

Антонина заслоняла своим телом всё дверное пространство, мешая проскочить мимо неё. Если бы Ира была сама, то она, не раздумывая, бросилась вперёд и быть может, с фактором неожиданности, даже проскочила к выходу, но у неё на руках было обмякшее тело Наташи, которая всё ещё не могла придти в себя после увиденного. В кристально голубых глазах метались молнии, которые отражали всю ненависть испытываемую Антониной в данный момент к таким нерадивым постояльцам к тому же сумевшими раньше времени раскрыть её такой «маленький» секрет. Хозяйка пансионата, действительно ходила за бульоном для подруг и сейчас держала в каждой руке по большой кружке, из которой неровно струился ароматный пар. Они так и застыли - Ира с бледной Наташей на руках, а Антонина с кружками в которые крепко вжались узловатые пальцы. Это был поединок взглядов. Владелица пансионата смотрела на своих жертв холодными кристально голубыми глазами, а Ира смотрела на своего палача со страхом приближающийся смерти. Тут не могло быть победителя, но каждый не мог позволить отвести взгляд. Потупить взор означало бы для подруг, что у них больше нет шанса. Для Антонины же это означало дать своим жертвам шанс на спасения, а она этого им не позволит.

Антонина не отрываясь немного присела и поставила чашки с горячим бульоном на пол, Ира в этот момент аккуратно умостила Наташу на кресло и одновременно с Антониной выровнялась. Они всё так же смотрели друг на друга, но у Иры не хватало выдержки для такой молчаливой дуэли.

-Зачем? Что вам это всё даёт?

-Какая же ты всё-таки тупая. – Антонина пустила смешок. – Мне это даёт молодость, практически вечную молодость. Ну и удовольствие само собой.

На последних словах Антонина рассмеялась. Это был тот самый клокочущий противный смех из сна Иры. Теперь Ира полностью осознавала, что её чувства не подводили, что они с подругой должны были бежать отсюда как можно быстрее. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке и этот пансионат со своей бесплатной путёвкой по выигрышу как раз и был той самой мышеловкой, а они с Натой сейчас мышки, которые, позарившись на халяву должны расплатиться жизнью за свою жадность. Ната, о Боже, она ведь до сих пор не может придти в себя, вся бледная, трусящаяся, постоянно хватающаяся за живот в спазмах. Если бы Ната так не отреагировала на те трупы за солевой стеной, то у них мог бы быть шанс вдвоём победить эту мегеру и выбраться отсюда. Но Ната, она сейчас такая беспомощная и представляет собой лёгкую добычу. Ничего не остается, как тянуть время и надеяться, что, быть может, кто зайдёт в этот пансионАД или Ната сможет придти в себя, а может Ире удастся ещё что придумать. Тянуть время, а это значит разговаривать, и Ира продолжила задавать вопросы:

-Значит не процедуры. Вы просто всегда убивали всех своих постояльцев, и поэтому тут нет никого, и не было изначально?

-Не всегда. – Антонина зло блеснула глазами. – Это всё из-за того мудака. Моего мужа якобы великого профессионала массажа. Я ведь его любила, а он любил совершенно другое. Он любил приставать к клиенткам, распускать свои руки, прикрываясь массажем. И всё было нормально, клиенточки были довольны и думали что это так и надо, а ему только это было и нужно. Но не всё шло так гладко, мы ведь работали в одном кабинете, и вот я закончила со своими отдыхающими и решила заглянуть к нему как раз в тот момент, когда он хорошенько приложился к ягодицам блондинки, которая лежала у него на кушетке. Я хотела взреветь, наброситься и на него и на неё, но я стерпела, подавила в себе это желание, затаилась, и начала вынашивать план как можно ему отомстить, да так чтобы было больнее.

Лицо Антонины стало каменным, эти воспоминания про её мужа явно давались ей непросто, но давно ненавидящие глаза уже не могли начать плакать, они полностью высохли от той ненависти, которая таилась в сердце владелицы пансионата. Антонина не понимала сама, зачем она всё это рассказывает, обычно у неё не было вот такого откровения перед теми, кого она собиралась отправить на тот свет, но видно за столько лет всего так много скопилось внутри, что ей необходимо было выплеснуть содержимое наружу. Тем более, что всё равно о нём не смогут рассказать эти подружки никому, ведь она ни куда их не отпустит и её тайна снова будет надёжно спрятана за солевой стеной спелеокамеры. И Антонина продолжала рассказывать:

-У нас всегда было много клиентов, мы были одним из лучших пансионатов, насчёт этого постарался хорошо мой папаша. Папаша, лось. Даже не так, баран пустоголовый, который кроме своего космоса и этого пансионата больше ничего вокруг не замечал. Моя мама ведь, пока он так увлечённо занимался пансионатом, нашла свою настоящую любовь. Так я и появилась. Уже тогда мой настоящий отец занимал хорошую должность в правительственных верхушках и был женат. А в то время уйти от жены к любовнице, нет, не к любовнице, к любимой женщине, значило конец карьеры, и он остался с той лохушкой. Потом он добился своего и стал мэром, никогда не забывая про свою дочу и помогая мне в любой ситуации, даже когда меня в чём-то подозревали. Сколько улик и вещественных доказательств пропало бесследно. А этот баран так ничего и не знал до конца своей никчёмной жизни.

Странная игра эмоций была на лице Антонины, пока она рассказывала о своих родителях. Когда она вспоминала о человеке, который оставил ей в наследство этот пансионат, она играла желваками, явно выражая презрение. Ненависти практически не было к создателю пансионата, просто презрение. Высокомерный взгляд на того человека который её растил, отношение как к вещи, потеря которой ничего не значит и без которой даже проще жить дальше. Когда же она говорила про своего биологического отца, то уголки её тонких губ подергивались, пытаясь расползтись в улыбке. Словно тепло наполняло всегда холодные голубые глаза и растекалось внутрь тела. Она явно испытывала любовь к нему, быть может даже больше чем просто дочернюю. По голосу её тела можно было понять, что это был её кумир, которому она готова была поклоняться. Слова о матери просто проскакивали никак не отмеченные эмоциями, отношение к матери было просто как к инкубатору, который помог Антонине появиться на этот грешный свет и творить свои гнусности. А Антонину тем временем уже понесло, и она не могла остановить рассказ про историю своей жизни:

-Потом папаша благополучно помер от сердечного приступа, а пансионат завещал своей дочки, но только наполовину с любимым зятем. Так что если бы я просто развелась с мужем, я бы потеряла мой дом. Развод был не для меня. Он любил раз в неделю ночное купание в море. Вот как раз ночью, когда он возвращался домой, я его ждала недалеко от пансионата с ножом. Я поначалу хотела всего лишь отрезать этому кабелю его хозяйство, но он сука стал сопротивляться, и я его пырнула ножом. Потом ещё раз. И ещё раз. Я ему просто распотрошила живот и в панике оттуда убежала. Я трусилась всю ночь, понимая, что когда его найдут, то найдут и меня. Потом наступил рассвет, уже пробило семь утра, а ко мне так и не заявились, тогда я только пошла под душ смыла с себя всю его мерзкую кровь, а я ведь была заляпана с ног до головы, и если бы кто пришёл, то не миновать бы мне высшей меры наказания. Всю одежду я аккуратно собрала и потом сожгла. К обеду я просто сияла и даже уже с улыбкой стала вспоминать прошедшую ночь. Только ближе к вечеру наши правоохранительные органы явились ко мне и попросили опознать труп. Это был он. Там в морге лежал он выпотрошенный, видно бродячие псы полакомились его внутренностями, хотя патологоанатом списал на маньяка, что он их забрал с собой. А на лице этого покойничка была ухмылка, он так до самого конца и не понял кто его так и за что. В горе безутешной вдовы поверили сразу, я разрыдалась прямо там, на плече у патологоанатома правда рыдала я от счастья, что избавилась от идиота, который мог меня лишить того, что мне принадлежит по праву. Так то дело и замяли списав на маньяка которого ни кто так и не нашёл, да и не искал особо.

Антонина остановилась и пристально посмотрела на Иру, которая с широко раскрытыми глазами от ужаса такого признания стояла и не могла приказать ни одной своей конечности пошевелиться. Всё то, что рассказывала владелица пансионата, было омерзительно. Она это рассказывала так равнодушно, так отрешённо от того что она убила, будто бы это плёвое дело, как прихлопнуть муху. Ира хотела переступить с ноги на ногу, но у неё шевелились только губы:

-А остальные, зачем вы начали убивать остальных?

-Остальных. Сначала была та мразь, с которой я застукала своего мужа. Как же она верезжала, когда я её резала. Я даже испугалась, что её вопли могут услышать другие постояльцы. Но мы были в винном погребе. Да Наташенька в том самом, что и ты вчера. – Антонина посмотрела на еле дышащее тело Наташи – Я ведь тебя хотела ещё вчера прикончить, но ты действительно мне понравилась. Я даже подумывала о том, чтобы сделать тебя своей секс рабыней. Благо у меня есть для этого и место и средства. Я подумаю ещё над этим. А пока вернёмся к той, которая была после моего муженька. Я когда дорезала её, как и в первый раз, полностью замазалась кровью, но опять таки не помылась сразу, мне ещё надо было спрятать труп, чтобы персонал не нашёл тело. Поначалу я всех прятала в погребе, там прохладно и тела долго не портились, но когда стали разлагаться вонь стояла неимоверная и пришлось закрыть пансионат, якобы на ремонт. Отмылась я от её крови только через пару часов и заметила, что после такой процедуры кожа-то моя, на которой уже местами были морщины, стала куда глаже и ровнее чем была. Так я стала убивать остальных, что бы продлить свою молодость. А одна курица даже разбила бутылку с вином, пока корчилась, сдыхая на полу. Тогда я впервые попробовала вино с кровью. Тебе понравилась Наташенька?

После этих слов Наташин живот снова свело в судорогах, если бы хоть что-то было внутри, она непременно бы выблевала, но в животе было пусто, и её только больше согнула от спазмов. Только сейчас Наташа поняла, что то был за непонятный солоновато-сладкий вкус и почему вино отдавало тонким ароматом железа. То было не просто вино, а вино скупажированное с человеческой кровью. Если бы Ната могла она бы с удовольствием в тот же миг забыла тот привкус, которое вино оставило на её губах, но вкус был настолько насыщенный, что крепко въелся в память девушки. Антонина расхохоталась, заполняя всё пространство спелеокомнаты омерзительным хохотом. Ира больше не смогла удерживать свой взгляд и отвернулась, побеждённая и вскорости мёртвая она задала свой последний вопрос:

-Почему трупы сейчас тут? – Она не спросила, что будет с ними, так как прекрасно понимала, что Антонина не остановится и из этой комнаты живой выберется только владелица пансионата.

-Как ни крути, а погреб не может долго в свежести сохранять тела. Как я уже сказала они стали ужасно вонять, когда начали разлагаться, черви и вся эта слизь заполнила угол в подвале. Мне так и пришлось, никуда не убирая эту разложившуюся массу, просто заложить их кирпичами. Пансионат официально был закрыт на ремонт, вот я его и ремонтировала. А пока закладывала там тела, то вычитала про новый метод лечение – вот эта комната, соль. Как только услышала про соль, сразу поняла, что это отличный способ сохранить тело, чтобы оно не разлагалось долгое время, и черви его не ели. На этот раз у меня было больше опыта, внутренности я разу стала вынимать, с ними мясо долго не храниться, но они отличное удобрение для фикусов в фойе. Но со временем люди стали всё меньше появляться в моём пансионате, местные плохо умели держать язык за зубами, пока не вмешался мой папа. У меня заканчивались запасы вина и я придумала идею с бесплатными путёвками, так у меня стали появляться жертвы тогда когда мне это было необходимым. Так появились и вы. И хватит обо всём говорить, сейчас сами почувствуете как это.

Словно из ниоткуда у Антонины в руках появился огромный кухонный нож, создалось такое впечатление, что эта психопатка никогда с ним не расставалась с момента своего первого убийства. Она оскалила ряд своих мелких зубов, зло вперилась кристально голубыми глазами в Иру и уверенными твёрдыми шагами направилась к своей жертве. Ира присела в ужасе обхватывая свою голову руками, будто бы надеясь, что так она сможет защититься от нападающей. Шаг за шагом Антонина приближалась к Ире, и с каждым её движением в глазах всё больше разгоралось пламя ненависти к жертве и желание насытиться свежей кровью.


http://ficbook.net/readfic/3066611/8166521#part_content