Жёлтый город

В том году выдалась на удивление дождливая осень, не как обычно. После жаркого и благодатного лета наступила пора промозглости и мрака. В тот вечер я сидела за столом в нашей бедной, неотремонтированной квартире и честно подумывала о побеге. Олег придёт завтра. Говорил мне еще летом: «Давай сбежим, бросишь свою мать-алкоголичку да непутёвую сестру и уйдёшь. Со мной уйдёшь.» А я не смогла уйти. Да и почему он так говорил про сестру? Она хорошая... И вот – новый шанс. Он уезжает в большой город и говорит, что я могу с ним, если захочу. Хочу ли? Люблю ли я этого белокурого курносого паренька, которого даже в армию по здоровью не взяли. У него было низкое зрение, вот и не взяли... Мои мысли прервал скрип открывающейся двери.
- Расселась тут, как барыня, – прозвучал такой же мерзкий и скрипучий, как звук от несмазанных дверных петель,  голос матери, которая снова успела накидаться. От неё так и разило дешевой водкой. Я невольно сморщилась – больше от досады, чем от запаха.
- Я сейчас по делам пойду...
- Какие это у тебя дела? ****ься идёшь со своим идиотиком? – она оскалилась, но тут же, тяжело ступая, перенесла тучное тело в кухню. Раздался грохот кастрюль и сковородок.
- Да пусть и ****ься! – крикнула я, стиснув зубы что есть мочи – только б рожу твою поганую не видеть!
 - Что?! – женщина, некогда бывшая красивой, а теперь беззубая, с седыми волосами, в своём рваном платье выскочила в прихожую, когда я уже наматывала шарф и спешно накидывала куртку на свои узкие плечи.
- Да ничего, ничего... – я закрыла за собой дверь и тут же услышала лязг ключей, сопровождаемый матерным сопением матери.

 «Какая же она мерзкая...Хоть и мать!» - гневная мысль так и прожигала сознание изнутри, в который раз, а детские обиды ведь самые цепкие, их так просто не выбросишь... На городок уже опустились сумерки, и с темнеющих небес по капле падала дождевая вода. Вот-вот будет ливень, а может быть пройдёт стороной. В мыслях крутились воспоминания о том, как я и Лиза играли, а она, наша мать, беспробудно пила, даже забывая бросить своим детям корку хлеба. Постоянно пила она с тех пор, как нас бросил отец, будто в миг его ухода её жизнь и весь смысл, который она в эту самую жизнь вкладывала, ушли вслед за этим мужчиной. Но понять этого мы с сестрой не могли, ни тогда, ни сейчас, в глаза и за глаза называли её дурой, от чего эта женщина впадала в истерику, крича, что мы – неблагодарные отродья. Ну и пусть. А за что здесь благодарить? Если б не добрая тётушка, живущая в этом же доме на первом этаже, которая любила нас, как своих, может и заболели бы с голоду однажды, а может и умерли. Никому не нужные бедные девчонки в грязных и старых платьицах. Но фортуна улыбнулась хотя бы здесь, послав доброго человека. Сестра Лиза была старше меня на 2 года, её курчавые чёрные волосы и правильные черты лица – немного длинноватый нос, ясные голубые глаза и красивый, очерченный рот делали её крайне привлекательной для мужчин. Девушки в городке ей часто завидовали. Любили шептать про сестру непристойности, что крайне злило меня. В этом году мне исполнилось 20, а ей – 22. Она так расцвела, что моему восхищению не было предела, но Лиза отдалилась не только от матери, но и от меня.  Теперь у неё своя семья, ну как семья, почти – живёт в однокомнатной со своим парнем Володей и его собакой, а нас навещает редко... Неожиданно захотелось увидеться. Не чужие же мы люди, в конце концов – думалось мне. Люблю я её. А вот она меня – не очень, наверное, что-то из детства сломало её. Думала, что должна беречь меня вместо матери, нервы трепала  себе, если обижали меня. Жаль её, жаль, что она в обиде.

Пока я думала о прошлом, о сестре, о матери, о том, что теперь вокруг, совсем пропустила начало настоящего ливня. И вот я иду, насквозь мокрая, чертыхаюсь, думаю, зайти к Лизе или пойти к Олегу. Хоть его и нет, но интеллигентная его мать и её муж, отчим Олега, примут, чаем угостят, дадут подождать парня в его комнатке. Но не хотелось. Скрипя сердце, я приняла решение всё же повидаться с сестрой. И кто мог знать, что это встреча решит нашу судьбу.

Заскочив по пути в небольшой магазинчик на соседней улице за печеньем и тортиком, я направилась к пятиэтажному серому зданию, где находилась квартира Володи, поднялась на второй этаж. Квартира 6 – гласила металлическая табличка на двери. Я, почему-то волнуясь о предстоящей встрече, нервно нажала на кнопку звонка. Залязгали цепи, в замочной скважине пару раз повернулся ключ. Когда дверь отворилась, я увидела на пороге бледное, почти бескровное существо с синяком под правым глазом. Это была она, моя Лиза. Глаза сестры были красными от слёз, а руки дрожали. Она кинулась через порог и повисла у меня на шее, а я тут же забыла обо всём волнении и обняла родного человека. Она вся дрожала. Наконец, мы обе оказались в квартире. Ни Володи, ни его собаки здесь не было, а Лиза, опомнившись, но всё еще всхлипывая, помогла мне вылезть из мокрой верхней одежды.
Я не на шутку встревожилась, но не хотела показывать это. Ей и так плохо. Но мои глаза всё сказали за меня.
- Ты проходи, - размазывая слёзы по щекам, пробормотала сестра. Она указала на дверь кухни.
- А он?.. – я села на жесткий табурет, обеспокоенно глядя на Лизу, которая всё никак не могла найти себе места.
- А его сегодня не будет... А может и завтра. – её голос опять задрожал – он меня ненавидит теперь.
- За что же? Знаю, что ты меня всё маленькой считаешь... Но я его уничтожу, если он еще раз до тебя дотронется. Мать не била. А этот бьёт?!
- Я люблю его. – Лиза поджала бледные губы и поставила дрожащей рукой на стол не пойми откуда взявшуюся чашку с ароматным чаем, для меня.
- Это бред. Я-то думала, что ты тут счастлива...
- А я и счастлива... – Лиза не могла сдержать слёз и на несколько минут замолчала – Я была счастлива до сегодняшнего утра. Ему сказали, что я – шлюха. Представляешь. Оксана...Она меня подставила. Сука. – Обида сменилась на злость.
- И он поверил? Этот кобель ей сразу поверил?!
- Поверил. И избил меня. Как видишь... и я теперь хочу уехать. Поехали, Олька! – сестра посмотрела на меня полными надежды глазами.
- Куда? – в голове моей не могло уложиться, что сестра хочет уехать, да еще и со мной.Да и куда нам ехать? Вот Олег – в город. А мы – что тоже туда, только сами по себе?
- Знаешь тут заброшенную одну местность? Недалеко. Проехать на машине пару часов. Никто не живёт там почти, городок вымер, пустые квартиры остались...– глаза Лизы как-то нездорово заблестели. Несмотря на то увечье, что ей нанёс любовник, она оставалась всё той же лукавой чертовкой, что не могло не поразить меня.
- С ума сошла ты что ли? Поехали лучше со мной и Олегом в город. Через пару дней.
- Ты не понимаешь. Володька со связями. Оксане он нужен, и эта стерва меня уничтожит за одно только, что я с ним. Мне надо спрятаться. А он от меня не отстанет сам. Уйду, попрошу расстаться – убьёт или инвалидом сделает. Он немного того...
Новости были крайне шокирующими, потому что я всегда считала Володю уравновешенным и надежным парнем, отличным кандидатом в мужья для сестры. Оказывается, всё это было только красивым фасадом, а здание давно прогнило изнутри.
Лиза снова заревела, уронив голову на тонкие руки, так что волосы закрыли всё её лицо.
- Ладно, не плачь. Лиз, только вот впереди зима...Ты что думаешь, что в заброшенном городке мы прокормимся, выживем? Замёрзнем насмерть, так и кончится приключение. – я удрученно уставилась в пол.
- А ты думаешь, что у меня нет плана и нет знакомств? – Лиза хмыкнула и улыбнулась, насколько позволял синяк.
- Расскажи мне!
- Всему своё время. – Лиза подмигнула. – так ты со мной или как?
- Я с тобой. – я тяжело вздохнула и, посидев еще несколько минут над остывающим, но нежеланным чаем, засобиралась домой. Нужно было взять необходимые вещи, деньги, попрощаться с матерью, наврав про то, что всё-таки уезжаю с Олегом. Все решено. Эта зима будет непростой, странной, долгой, но сестру бросать нельзя. Кровь есть кровь.

***

Когда я вернулась домой, там снова никого не было. Мать куда-то ушла, оставив после себя на столе грязную стопку и корку черного хлеба. Я презрительно сморщилась и скрылась за дверью собственной комнаты. В дорожную сумку тут же было сложено почти всё содержимое шкафа – несколько футболок, несколько свитеров, пара запасных джинсов, даже одна юбка с колготами, которая могла пригодиться зимой. А вот обуви зимней не было, хотела купить позже. И куплю. Все скопленные деньги, которых вполне хватит на два-три месяца, оказались в этом же багаже. Чего ждать дальше, было с каждой минутой всё менее понятно. Я обвела глазами комнату, в которой провела всю свою жизнь. Потрёпанные обои, на стенах – постеры с любимыми рок-исполнителями, вон даже плакат Гражданской обороны. Когда-то я считала его за особый талисман – залипала на фото Летова перед тем, как отправиться на важный экзамен в школу, а потом и в училище. Классный он. А на прикроватной тумбочке стояло в рамке фото – речка, зелено всё кругом, а вот и мы с Олегом, я в купальнике, а он в одних плавках, счастливые. Забудет меня Олег в своём городе. А сейчас еще и разозлится, что я пропаду. Ну и пусть. Найдёт себе девушку из городских, более красивую, более умную, которая будет любить его больше, а не как я – от одной скуки.
Пора было выдвигаться. По пути я снова зашла на кухню и, найдя какую-то салфетку, нацарапала на неё простым карандашом записку для матери. Написала, что мы с Лизкой едем в большой город и чтобы она это передала Олегу, если про меня спросит, пусть ищет, вдруг судьба сведёт. Написала, что не знаю, вернёмся ли и ей без нас теперь свободней будет и лучше. Спустя несколько минут я стояла у подъезда со своим багажом и в последний раз (а вдруг он и вправду последний?) обводила глазами двор.

Лиза встретила меня на пороге, уже одетая в цветастый халат и заметно повеселевшая. Как оказалось, она уже тоже полностью собралась в путь и теперь нам оставалось одно – дождаться утра и молить Бога, чтобы чёртов Володя не явился раньше того времени, как мы будем далеко отсюда. Ночь выдалась беспокойной, хоть мы и не говорили больше про мерзкий поступок Володи, клевету Оксаны и всё, что снова могло довести Лизу до слёз, напряжение так и висело в воздухе, вся комната была пропитана им, словно электрическими зарядами, да так, что в любой момент можно ждать возгорания. Но ничего не произошло. Мы обе просто уснули, а проснулись по будильнику, в четверть восьмого утра. На улице еще не совсем рассвело, и полумрак в комнате придавал атмосфере еще больше загадочности и предвкушения какого-то нового, может быть ужасно опасного, но интересного этапа в жизни.
- Вот тебе страшно, Олька! Я чую. – посмеивалась Лиза, пока мы пили чёрный кофе и пробовали торт, купленный мной вчера.
- А вот и нет,  – я нахмурилась – не страшно, а интересно.
- Ты всегда была осторожной. Я вот лазила по заброшкам в 15 лет, пила пиво с ребятами, а ты боялась. Будто не помню...
- Ты всё это делала, а я думала, что пропадёшь ты, что они тебя...того...
- Изнасилуют? – Лиза удивленно подняла брови – У сопляков кишка тонка. А я их насквозь вижу. С кем опасно может быть, ни за что не пойду. Я по глазам вижу их всех, насквозь вижу. Хочешь верь, хочешь не верь.
- Ну и хорошо, что всё верно ты увидела...А если б нет?
- Брось. – мне показалось, что Лиза уже сама была не рада начатому разговору. – Лучше скажи мне, что Олег?
- А что Олег?
- Ну, ты же ему не сказала, что тебя не будет.
- Откуда знаешь? – проницательная Лиза опять попала в точку, хотя теоретически я могла свидеться с Олегом и всё ему сказать перед тем, как пришла к ней с вещами.
- А я тоже чувствую. – засмеялась сестра. – Ты ему не сказала и вообще его видеть не хочешь, потому что не любишь его и не любила.
На этот раз неловкость и раздражение почувствовала я. Конечно, не люблю. Пожалуй, этого не видит только Олег и его сердобольная матушка, которая меня за вторую дочь считает или делает вид, что считает. Я уже не знала, как оно было на самом деле.
- Наша мать ему скажет, что мы в тот же город поехали, куда и он. Пусть надеется встретиться, пусть в лица прохожим смотрит...
- Совсем не любишь. – констатировала Лиза, забирая пустую кружку у меня из-под носа.
- Не люблю. Надоел он мне. – больше ни слова говорить про Олега я не хотела.

***

Около девяти утра мы стояли на холодной остановке, с которой отходили автобусы, хоть и довольно редко. Людей было довольно мало: кучка подростков в отдалении, громко о чем-то переговаривающиеся, да пара женщин на этой самой остановке, рядом с нами. К счастью, никого из знакомых матери, Олега или Володи. Можно было расслабиться.
- А машин и нет вовсе сейчас. Вот что мы тут торчим? – недовольно буркнула я, покосившись на сестру в её розовом пальто, яркой и модной вещице для нашего небольшого городка.
- А ты не боись. – опять слукавила черноволосая бестия. Чтобы скрыть синяк, она нацепила огромные солнцезащитные очки. Потому то, каким взглядом она ответила мне, я не видела, но зато могла явно представить.
- Нет, ты мне скажи.
- А вот. Бывалый приедет и подберет нас. Думаешь, я совсем дурочка, что ничего не продумала? Я ему в сети написала, и он уже едет. Смотри красный фургон.
- Какой еще Бывалый? – я снова ничего не понимала и злилась. Подозрительные персонажи какие-то ещё... Я поджимала губы, но молчала. Подождём и посмотрим, так и быть.
Через минут 5-10 мы и вправду увидели грузовик с красным кузовом, это реклама на нём была такая, весь грязный, но, кажется, надёжный. Он затормозил чуть в стороне от остановки, а из кабины выскочил человек, весьма странный – с усами, длинной черной бородой, но лицом добродушным, а взглядом довольно открытым. Этот странный мужик был похож на попа, только не такого, какие сейчас служат в местной часовне, а скорее – на комический образ попа из какого-нибудь старого мультфильма. Мы не двигались с места, а он неуклонно шёл прямо к нам. Я покосилась на Лизу, она улыбалась, как девчонка, глядя на нового товарища.
- Лиза и Оля? – вопросительно пробасил мужчина.
- Да, ты всё верно определил. Рада наконец увидеться! Я – Лиза. – сестра подала руку приятелю, и он легонько обхватил её своей медвежьей лапой. Поздоровались. А я держалась в стороне, слегка кивнув головой в знак приветствия.
- Это Олька. – затрещала сестра, беря меня под руку. – И она тебя, наверное, боится...
- Не боюсь! – возмущенно цыкнула я - рада знакомству! Вы – Бывалый?
- Так зовут... Бывалый. А Вам Лиза про меня ничего не говорила? – пробасил новый знакомый, пока мы шли к его грузовику.
- Не говорила. Но я думаю, что успеем поговорить. – я была зла на Лизу, но в то же время этот новый человек и вправду внушал доверие, будто весь был окружен аурой надёжности и позитива.
Тем временем, мы запрыгнули в кабину. Как ни странно, с легкостью поместились втроём. Лиза села рядом с Бывалым. Я с другого края, у самой двери. Мы тронулись в путь. Почему-то болтливая обычно сестра затихла и даже прижалась ко мне, а я наслаждалась этой тишиной, косясь на нового знакомого. Было непонятно, сколько ему лет, кажется, 40-45 на вид, но уверенности не было. Огромное и неуклюжее тело его обладало удивительной грацией, это можно было увидеть по тому, как он передвигался по земле – будто плыл. Человек его типажа должен вызывать опасения, я всегда так считала, но этот – не вызывал, и мне даже стало казаться уже через полчаса, что я давно его знаю. Тем временем серые пятиэтажки за окнам сменились на покосившиеся деревянные домики, среди которых были и совсем развалившиеся заброшенные, и довольно новые, обитаемые жилища. Машин и автобусов почти не было, а из окошка в лицо дул сырой осенний ветерок. Только это не раздражало, как это случалось в городе, а скорее – прибавляло веселья, добавляло свою нотку к ощущению свободы, которое и должно быть у тех, кто просто напросто сбежал от всего и всех. Домишки всё мелькали, вскоре начался мост, а под ним – речка, серая вода которой так и притягивала взгляд. Этот мост можно было условно назвать той самой чертой, которая отделяла наш городок и соседнюю область от следующего населенного пункта. А вот и он, городок, опять серые здания, редкие прохожие, но автомобилей побольше. Я заметила, что сестра уже спит на моём плече, а вот мне было не до сна, чертовски нравилось это – ехать неизвестно куда, навстречу новой жизни...А может быть смерти. Я поёжилась. Ну и пусть, смерть! Что мне здесь надо? Счастье мимолётно и оно у меня было. Один Бог знает, сколько нам здесь отведено. За серыми домами снова начались деревушки и озёра, а за ними – лес, по-осеннему золотой. К полудню грузовик въехал в следующий город, и вот здесь Бывалый наконец нарушил молчание, разбудив Лизу и немного испугав меня тем, что вернуться во внешний мир из внутреннего было не так-то просто, я столько передумала сейчас...
- А вот мы и на месте. Ещё десять минут и будем у меня на квартире. – немного отрешенным тоном Бывалый будто пытался сгладить панику тех, кто впервые видит пугающий городок. Почему я называю его пугающим? Первое, что мы увидели, заезжая на территорию города, – ржавые трубы, лежащие вдоль дороги, мусор в оврагах, который казалось, что не убирали лет пять... Я закрыла окошко в грузовике, учуяв тот смрад, на который сменился чистый воздух. А еще температура воздуха резко понизилась, мне стало жутко, хотя я еще и не видела ничего толком. Вдоль дороги шли дома, только по их виду можно было догадаться, что заброшенные. Выбитые то там, то тут стёкла в оконных проёмах, трещины на фасадах, огромные трещины... Ни одной живой души за все десять минут продвижения по городку. Теперь мне на самом деле было страшно. Но я не боялась Бывалого или ещё кого-то из людей, я боялась самого места.
- Тут воздух жёлтый... – приглушенно сказала сестра, спрыгивая на сухую и пыльную землю вслед за мной.
- Жёлтый. А я тебе про это писал. Ты еще не верила... – Бывалый достал из кармана пачку сигарет и закурил, периодически откашливаясь.
- Олька, ты видишь, что он желтый? – почему-то шепотом пробормотала Лиза. Кажется, её решительность тоже как рукой сняло.
- Я вижу.
Сложно понять, что мы видели, но будто какая-то пелена легла всем на глаза. И всё вправду казалось с желтоватым оттенком – и пустые дома, и пыльная земля, и разросшиеся деревья. Будто ядовитый туман какой-то. И мерзкий смрад вокруг. Я уткнулась носом в шарфик. Тем временем Бывалый докурил и бросил окурок наземь, втоптав его своим черным кроссовком как можно глубже, с каким-то остервенением. Но это настроение читалось в нём лишь несколько секунд, настолько мимолётно, что я могла подумать – не привиделось ли мне, не показалось ли?
Грузовик был оставлен тут же, под окнами дома. Шесть этажей, а оконные стёкла почти все целы, кое-где висели занавески.
- Не можешь привыкнуть? – ухмыльнулся Бывалый в мою сторону и, не дожидаясь ответа, продолжил – так уж вышло, что отсюда почти все уехали, работать негде, заводы были, да оба накрылись, директора бежали, ничерта не выплатив рабочим. Поняли люди, что город этот – место гиблое. А ведь всё тут было – и детские площадки, и магазины, отличные, кстати, были магазины. Обычный город. Представляешь, и вот за три года опустел. Уже лет пятнадцать в таком виде стоит и никому до него дела нет. Старухи одни живут и такие, как я, отшельники. А этот дом – он особый, здесь все и живём, кто остался. Потому что всё-таки вместе не так страшно. Иногда молодёжь приезжает за новыми впечатлениями, но это ерунда – больше недели никто тут из приезжих не остаётся. Не знаю уж, почему так.
- А мы дольше хотели. – перебила его Лиза.
- Хотеть-то вы хотите, да сбежите. Но я не каркаю. Я просто говорю. Или место это вас заберёт.
- Как это «заберёт»? – испуганно и потому громче, чем хотела, спросила я в пронзительной тишине. Мы двигались к подъезду, но как-то медленно, на каждом шагу останавливаясь.
- А вот так... Станете, как эти старухи, ну или как я. Ничего-то нам не нужно тут. Живём, потому что не умираем. А зачем – да чёрт его знает. А вы молодые ещё, нельзя вам тут долго быть, но пока что – живите, чайком напою, истории всякие расскажу занятные. Считайте, что у вас каникулы.
Мы прошли в подъезд и начали подъем по лестнице. Оказалось, что Бывалый живёт в квартире на шестом этаже, под самой крышей. Это было на удивление чистое и опрятное жилище для одинокого мужчины, как я заметила с неким тут же появившимся уважением к новому знакомому. Здесь у него было две комнаты и для нас с Лизой он выделил ту, что поменьше. Из мебели – диван, журнальный столик, деревянный, тяжелый, с поцарапанной столешницей, но всё же еще вполне годный, да старый комод, пустой. Хозяин тут же притащил одеяла, постельное бельё, какой-то ночник.
- А тут есть электричество? – спросила я, тут же почувствовав себя ужасно неловко.
- Тут всё есть, как в обычной городской квартире. Этот дом стараниями жильцов поддерживают. Остальной город – нет. Один продуктовый на всю территорию, его тоже поддерживают, чтоб мы не померли тут все. А так – пустырь, лес, жуткое место. – Бывалый скрылся за дверью, оставив нас с Лизой наедине.
- Ты с ним про женщин не говори, - зачем-то предупредила меня Лиза, пока мы доставали и складывали в комод свои вещи.
- Отчего же не говорить?
- От него жена ушла, давно еще, забрала детей, а потом отравилась. И детей отравила. – Лиза произнесла это понизив голос. – А он сюда уехал жить, чуть с ума не сошёл. Вот и прячется от людей. А сам стал добрый-добрый...Я с ним на форуме одном случайно познакомилась. И хоть не могли встретиться с ним, то он занят, то я не могла, всё равно я поняла, что он за человек. Так что я тебе сказала...
- Не буду спрашивать. – откликнулась я, пораженная тем, какая ноша порой падает на человеческие плечи, кого-то ломает, а кого-то учит.

Все окна в доме были наглухо закрыты, чтобы не тянуло затхлостью с улицы, как потом объяснил Бывалый. В тот первый день, мы долго сидели у него на кухне с зеленым чаем и печеньем, а мужчина всё говорил и говорил. О том, как работал экологом в молодости, как однажды спас какого-то тонущего мальчугана из озёрной заводи, как ездил в Москву с другом детства, а потом тот друг пропал, да так пропал, что ни друга, ни его тела не нашли. А про личную жизнь он молчал, а Лизе и мне и не хотелось слушать и про своё рассказывать – тоже. Пока еще не совсем стемнело, решили погулять по городу, он сказал, что покажет, где тут что было.
- Я же сам местный, - начал Бывалый свой рассказ, как только мы вышли на улицу, - рос тут, а потом уже уехал. Вот в то время, что меня не было, городок и помер. А я вернулся, смотрю – тут играл в детстве, там – школа, там – в первый раз в жизни девчонку поцеловал.
- Наверное, это страшно... – я не могла подобрать слов - ... видеть, как место, где ты вырос, место, которое частью тебя стало, превращается в необитаемое поле, исчезает с лица земли...
- Нет, ты не права. Место сейчас живёт. – наш друг улыбнулся кончиками рта и продолжил – Место живёт, когда людей на нём нет. Это люди всё испоганили, проложили свои дороги, животных отравили, растительность уничтожили. Так, что ничего не остаётся истинного. А это место сейчас для людей не пригодно, но оно к своей сути возвращается. К тому, к чему когда-то может быть и вся земля вернётся. Мы не увидим уже, но для планеты это будет хорошо.
- А мне нравится, что ты говоришь. – поддержала его Лиза – мне 22 всего, а я от людей до жути устала. Вот думала даже, может быть остаться тут?
Я с волнением покосилась на сестру. На неё совсем не давил этот тяжелый воздух, эта растительность под ногами не казалась чем-то страшным и диким. Мы шли сейчас по дороге мимо заброшенных зданий, а впереди чернел могучей громадой лес. На меня давило всё, но я не хотела обижать приютившего нас человека и Лизу, которой только на пользу было забыть о предательстве родного человека. «Чёртов сукин сын» - опять промелькнуло в голове, когда я вспомнила самодовольное лицо Володи. Наверное, на лице моём тут же отразились эмоции, потому что сестра легонько подхватила меня под руку и посмотрела прямо в глаза, выглядывая поверх чёрных стекол своих очков.
- Всё в порядке. – прошептала я. Лиза не отпустила меня, а Бывалый почему-то бросил свои мудрые речи и просто шагал рядом с нами.
- Смотрите, - неожиданно махнул рукой мужчина в сторону покосившегося двухэтажного павильона, сейчас всё вокруг него заросло травой, неподалёку валялась груда мусора. – вот здесь мы с мальчишками, лет 30 назад, сходки устраивали. Пили квас, пили пиво, прячась от родителей, ерунду всякую сочиняли...Да ладно, вам неинтересно это. – Бывалый как-то сник и пошёл дальше.
- Ну, что ты? Мне интересно, что ты говоришь. – попыталась сгладить ситуацию сестра.
- Правда, что ли? - хмыкнул он. – давайте сегодня молча гулять, не хочу больше рассказывать, вы привыкайте. Потом и одни пойдёте по этим дорогам. Как бы только не потерялись...Мобильники тут не ловят, к сожалению. Ну и интернета нет, конечно.
Я насторожилась и тут же спросила, как Бывалый тогда мог на форуме сидеть и с Лизой говорить, если сети нет в городе.
- Что ты так напряглась? Зря. Я же не всегда в этом городе. Зимую я в соседнем, комнату там снимаю. Да и вообще – тут я только, когда совсем уже выть хочется и видеть никого нет сил.
- Понятно. Извини. – откликнулась я, а сама подумала, что не так прост добродушный толстяк, как хочет казаться. Может быть и не стоит ему так доверять. Лиза проигнорировала наш диалог, и никто так и не промолвил ни слова до самого возвращения в квартиру.

Бывалый варил овощной суп, а мы с Лизой тихо переговаривались в своей комнате.
- Слушай, он темнит. – шипела я ей.
- Я его сто лет знаю! Доверься, Оль. Доверься мне и доверься ему, всё хорошо будет. Хоть я и люблю Володю, ему не видать меня. Тут лучшее место, какое можно придумать.
- Ну, поехали в город. Я с Олегом договорюсь, втроём поживём, ты мешать не будешь. Хоть и не люблю его, а всё-таки – надёжно. – мне показалось, что запас аргументов иссяк. Я обессилено повалилась на собранный диван, оставив сестру сидеть на журнальном столике.
- Мне этот город нравится. Как въехали, я испугалась, а сейчас начинаю влюбляться...В город. – Лиза смотрела в окно, за которым уже стали сгущаться сумерки, окрашивая желтоватый воздух в привычные тёмные тона – ведь там на меня все ярлыки вешали. Говорили, что раз красивая, значит – шлюха. Там всем плевать на твою душу, а тут ты сам с собой, сам у себя, никто тебе не нужен.
- А вот ты мне скажи, откуда этот Бывалый деньги берет? – я резко встала и посмотрела на сестру с раздражением. – может он грабитель, убийца, чёрт знает кто...
Дверь скрипнула, напугав нас обеих до полусмерти, но какого чёрта она начала открываться, было совершенно непонятно. Какой может быть сквозняк при закрытых наглухо окнах? Никакого. Кошек в доме нет, а Бывалый по-прежнему колдовал над ужином, стоя у плиты. Я хмыкнула и вернулась на прежнее место, слегка испуганная.
- А он в городе появляется раз в несколько месяцев. Работает там, не покладая рук, а на скопленные деньги потом здесь питается. Ты не думай, тут жить можно. И я так же могу. Поработаю официанткой или ещё кем-то, поживу в общежитии, а потом вернусь и всё – свобода...
- Какая же глупость! – на глаза мне наворачивались слёзы при мысли о том, что я могу так нелепо потерять самого близкого человека.Ещё хуже становилось от идеи остаться тут, ради Лизы. Я не смогу, город этот меня убьёт, чувствую, что мёртвый он. А я жить хочу.
- Помнишь, что он утром сказал? – Лиза подошла и нежно взяла меня за руку, будто угадав моё отчаяние.
- Что больше недели никто тут не протянет?
- Именно. Поживи с нами неделю. Подумай. А потом поезжай назад, к матери или к Олегу, а я тут останусь.
- Нет. – я печально покачала головой и не в силах больше сдерживать слёзы уткнулась носом в плечо сестры.
- Ну-ну...Не надо плакать. Я тут счастье чувствую. Оно в воздухе разлито, оно – с этим человеком, моё счастье. – я подняла заплаканное лицо и вопросительно посмотрела на неё. – Нет, Оль. Не как с мужчиной. – она хихикнула. – Но он как отец, которого у нас и не было толком. Он мудрый, а город этот заброшенный – еще мудрее. Вдруг я что-то пойму, а если к жизни и вернусь, то совсем другой уже. И никто меня  вовек больше обидеть не посмеет. Я потому и хочу остаться. Я так ощущаю. А ты не плачь обо мне. Я же не умирать остаюсь, я хочу стать сильнее, милая. Сильнее всех, а потом и тебе помогу.
Я всхлипнула и отстранилась от Лизы.
- Хорошо, - я знала, что подписываю себе приговор, а может и ей – я так и сделаю. Ты уже мудрая, ты умней меня. Я верю, что всё у тебя получится.

В ту ночь мне совсем не хотелось спать, до рассвета я так и не сомкнула глаз. Как же это я её брошу здесь с этим странным бородатым отшельником? Родную сестру брошу, как предатель последний. Хотелось кричать от боли, но разумом я понимала, что это верно - каждый должен быть там, где его сердце. Даже если это ведёт к разлукам, к неутолимой боли, к вечному грузу вины. Да и что хуже: винить себя за не прожитое своё или за то, что не смог себя убить за кого-то другого, пусть и любимого? Это так сложно, делать подобный выбор, но необходимо.
Следующие несколько дней шли однообразной чередой. Бывалый говорил о прошлом, о работе в городе, на которую и вправду часто срывался, чтобы было на что продолжать жизнь отшельника, показывал нам разные улицы, памятные места когда-то ухоженного и гостеприимного городка. Мы объездили всю территорию в его грузовике, много говорили, но моё сердце съедала пустота. Я не знала, как теперь буду жить без Лизы, да и зачем мне жизнь, где я всем – чужая, а те, кто полюбят меня, как олегова семья полюбила, мне всё равно не нужны будут. Мне делалось всё тяжелее, а Лиза, чтобы хоть как-то унять мою печаль, ночами напролёт баюкала меня на своей груди, мы вспоминали детство, хорошие моменты, прогулки. Всё-всё-всё. О чём я её спросила перед отъездом, так это о том, почему она ко мне так плохо относилась, зачем делала вид, что не любит, если сейчас вся эта защита разбилась вдребезги, обнажив её ранимую душу и истинную заботу обо мне, её непутёвой сестре Ольке. Лиза только удрученно покачала головой и виновато улыбнулась. Её лицо уже было чистым и свежим. От синяка не осталось и следа. Она была похожа на настоящего ангела, спустившегося с небес.
- Ты всё-таки поезжай к Олегу и жди меня, - обещала она, помогая сложить вещи в дорожную сумку, – я через год вернусь в город, я тебя найду, сестра. Помни, как я люблю тебя, моя девочка.
Я заплакала и еще раз обняла сестру. Бывалый прогревал машину, так что можно было обняться и сказать друг другу еще несколько ласковых слов перед тем, как я навсегда покину забытый Богом город, который забирает у меня последнего близкого человека. Мы так и поступили. Неожиданно, будто даже для самой себя, Лиза сняла с пальца серебряное колечко и одела его мне на палец.
- Это мой тебе подарок. Пока меня не будет рядом, смотри на него и думай обо мне.
- Спасибо... – мне мучительно хотелось растянуть эти мгновения на вечность или же побыстрее сесть в кабину грузовика рядом с Бывалым, чтобы только не страдать больше от этих прощаний. Наконец, лязгнула входная дверь и он позвал меня садиться в грузовик. Сестре было так же мучительно больно, как и мне, потому она не стала спускаться вниз, а смотрела на нас из окна. Сдерживая новый приступ рыданий, я, одной рукой поддерживая сумку, активно махала на прощание второй. Вот и всё. Мы сидели в кабине, Бывалый заводил мотор. Вскоре дом, где осталась Лиза, исчез за поворотом, потом исчезли канавы с мусором, пустые дома, воздух вновь стал прозрачным, что позволило открыть окно. А говорить мне совсем не хотелось. Я смотрела на оставленное мне на память колечко и не осмеливалась задать Бывалому хотя бы один какой-то вопрос. Казалось, что мужчина понимает всю эту боль и молчит, не смея прервать мои мысли. К вечеру мы добрались до большого города, который находился чуть дальше, чем тот, в котором жила наша мать.
- Ну и куда ты теперь? – спросил Бывалый, когда я спрыгнула на асфальт, подхватив свою поклажу.
- Я знаю тут один отельчик, я туда. – стараясь скрыть отчаяние, я ответила ему нарочито бодрым тоном.
- Ну, смотри... – он махнул на прощание и умчался делать разворот, чтобы вернуться в Желтый город, как я прозвала то проклятое место.
Я знала, что к Олегу я не пойду, знала, что Лизу больше не увижу, знала, что всё никогда уже не будет, как раньше. И всё это сбылось. Я не знаю, жива или нет моя сестра, но когда я о ней кому-то рассказываю, всегда вспоминаю предостережение Бывалого и заканчиваю историю всегда одинаково: «Говорил он нам, что если больше недели там остаться, город забирает. Я поверила, а она – нет. Вот её и забрали. Не знаю только, зачем я сама вернулась. Всё равно жизнь моя кончилась той осенью.». После этих слов я молча опрокидываю рюмку или бокал какого-нибудь спиртного и под любым предлогом ухожу домой, чтобы тут же лечь спать, опасаясь собственных криков и слёз, которые стоят комом в горле, готовые вырваться наружу и поглотить меня без остатка.

12-13 апреля 2015 г.