Промысел 1 14 2

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2015/04/11/1352

Женщина в покое не оставляла. Казалось, дух раздора несёт в объятия предмета вожделения. Пока применялись будоражащие взгляды, тихие зовущие слова, Вейт не беспокоился. Сегодняшнее происшествие заставило всерьёз подумать о перемене жизни. Данн таким не видела мужа со дня смуты в излучине. Тогда Властелин воды посадил у очага ветвь с отростками, даже заражённую возбудителем неправильного колдовства старшую мать. Охотник пообещал пожилой женщине переломать ноги, если высунется. Палец, всё же, пришлось вывихнуть так, что старушка долго не могла ходить без посоха.
После старшая мать благодарила родича за услугу, справедливо сочла: боль лучше гибели под ногами толпы. Вейт пришёл из леса, лёг возле огня. Находиться рядом было страшно. Жена не смела лишний раз поправить волосы. Сыновья сложили лапки, притихли у станового камня. Только едва научившийся ходить малыш заполз на колени отца, но быстро убрался от погладившей руки. Зверь бежит к добытчику, - говорят в излучине. В Мойи тоже так говорят. Хозяин круга не успел остыть, а вода согреться, как пришёл Тонд.
«Я проверил твои капканы, - со свойственной молодым безоглядностью шагнул к очагу муж дочери, - бездельники шалят. Смотри, охотник».
Вейт взглянул и не заметил, что нити срезаны ножом. Повелитель Воды сейчас ничего не видел, даже выхода из тупика. Пайн избавила от последних сомнений и выбора. Увильнуть на первый раз удалось. Бегство выглядело дивной приманкой, данным неоднозначно обещанием будущих страстных утех. Вейт понимал. Разные на ощупь, женщины дают одно и то же: рывок, взлёт, опустошение. Если нет другой близости, связь за кругом - сладкий и оттого более отвратительный распад. Охотник влип, помощи просить не у кого. Здесь пригодился бы старейший. Койл с Верховий - мудрый человек, достойный и любящий, только ушёл на дальний промысел. Следующий, Глейст. Закоренелый вдовец наверняка обнимал, если предлагали. Вейт знал: не стоит обнимать. Однако не представлял, как в данном случае уклониться от объятий. Пайн не ребёнок. Руки с ногами на своих местах. Хитрости и сноровки хватает, чтобы разводить интересы обитателей большого круга. Если так пойдёт дальше, рано или поздно озабоченная самка поставит Повелителя Воды в положение, при котором придётся ответить ей или ответить за неё. Желающие любить вне круга невнимания не прощают.
«Ты потерял летающий нож, охотник! Я дам два. У зажаренных было шесть».
Тонд не хотел замечать лишнего. Вейт глянул в лицо человеку, понял: с бедой жизнь не кончается. Много охотников бегает по лесу и не догадывается, что за деревьями таится. Недогадливость помогает быть спокойными до срока.
Вейт позавидовал и решил подражать. В своём кругу Повелитель Воды мог отвернуться, отдохнуть.
«Я нашёл синюю змею. – сказал хозяин гостю. - Ты, Мойи, умеешь запекать этих?»
«Конечно! Большая удача, охотник. Сейчас мы сделаем всё по правилам!»
Тонд взял змею. Мальчики впервые видели редкостное животное, отделились от камня.
Данн решила: при постороннем человеке грозы не будет. Хозяйка круга хотела, чтобы вовсе миновало, но глянула мужу в глаза, увидела: не станется. Ещё Данн увидела: беда за чертой. Следует всё вытерпеть, на всё согласиться, взять на себя часть непомерного груза. Охотник поймал взгляд, понял и как-то странно отреагировал. Намерения, казалось, добавили тяжести. Данн догадалась: Виной женщина, тут, в стойбище. Стало легко, спокойно.
«Знаешь, Вейт, - шепнула, прижавшись на мгновение, жена, - я тоже не из колоды вырезана. Узнаю, кто, волосы выдерну и по воде спущу».
Расчёт был прост: если самка нужна Вейту, разозлится хоть на миг. Охотник же вымучено улыбнулся, провёл пальцами по спине жены. Счастье раскрылось, как ладонь младенца, и тотчас до времени свернулось в сладкий кулачок.
«Обойдётся, милый. Не то видели. Погоди пока».
Шепнула Данн, погладила мужа по руке.
Змея была самая, что ни на есть, правильная, готовая сменить кожу. Тонд аккуратно, не повредив целостности, снял выползок, сунул тонкую палочку, предотвратил склеивание мезги, предельно мелко изрубил мясо, смешал с кореньями и предварительно смоченными муравьиной кислотой стеблями тростника. Дети растянули шкурку под наклоном, чтобы начинка плотнее проваливалась. Зев завязали ниткой. Свернули кольцом, обмотали мокрым листом минтеле, положили на уголья, присыпали золой.
Тонд захотел позвать жену, только ноги не держали. Решив: сделает, когда пища будет готова, улёгся у огня. Надо было ждать. Вейт взял испуганного прикосновением малыша, расшнуровал одежду, точно грудного, сунул за пазуху. Мальчик не забыл время, когда жил так постоянно, растопырил ножки, упёрся ладошками, ткнулся лицом в грудь отца.
«Смотри, охотник, уснёт. Ночью покоя не будет».
Предупредила Данн. Покой был нужен Вейту сейчас, и человек отмахнулся от предупреждения.

Когда-когда ещё на речке сгинет лёд!
Когда-когда ещё согреется вода!
Когда-когда ещё взволнованный уснёт!
Когда-когда ещё? Когда, когда, когда?
Куда-куда ушёл, отнерестившись вал?
Куда-куда унёс с затона невода?
Куда-куда увёл, крепленья оторвал?
 Куда-куда бежал? Куда, куда, куда!
Кому уже пора к соседу заглянуть!
Кому уже пора проснуться самому!
Кому уже пора найти по силам путь!
Кому уже пора, кому, кому, кому!
Кого-кого давно мы видели вдвоём?
Кого-кого давно забыли одного?
Кого-кого давно нетерпеливо ждём?
Кого-кого давно! Кого, кого, кого?

Умеющий ловить ветер предводитель Эйи проспал события. Кин не пришёл ни на похороны, ни на вечерний «Малый Круг». Мейсу, на самом деле, было всё равно, чем занимается брат жены. Сколько мог заметить и слышал от охотников, Нокк с Излучины весьма странен, женщина ещё странней. Однако, странности не причиняют вреда насельникам стойбища. Выдумка позволяющих начертать слова знаков положительно нравится. Через два дня после исчезновения родоначальник так же внезапно появился. Мейс увидел дым над кругом, заходить не стал, справедливо предположив: о важном сам доложит, а пустяками нечего надоедать. Лайп за время отсутствия Кина заметно окрепла, могла носить воду и собирать хворост, но не могла оставаться одна, без особой надобности бродила у раздачи, возле источника, не пропускала ни одной праздно стоящей группы и вдоволь наслушалась. Последняя новость - знаки для голоса, взорвала спокойствие обитателей Священной Горы. Даже дети не остались равнодушными, чертили палочками на песке. Как сталось: или язык у женщин бежит вперёд рассудка, или слышится то, чего подспудно боишься, только Лайп сделала вывод. Большинство матерей не одобряют начинание.
«Худо дело, - сказала дочь Пайти за обедом, - надо предупредить».
«Что худо, Лайп?»
Мейс не принимал всерьёз уныния женщины, спросил из вежливости.
«Эти хотят поставить этого у большого костра».
«Кого?»
Лайп указала круг. В таких случаях, чтобы не дразнить беду, избегают называть имя.
«Кто собирается?»
«Все».
Охотник подосадовал на велящий говорить обиняками обычай.
«Кто собирается поставить у большого костра родоначальника племени Синих камней?»
Спросил Эйи рыжего Глейста. Тот вытаращил глаза, Пожал плечами.
«Наверно есть враги».
 Мейс видел: вопрос застал предводителя левобережных насельников врасплох.
«С чего ты взял, охотник?»
Женщины возле источника сказали».
«Больше слушай, что болтают женщины».
«Ты, Глейст, смотри за своими людьми».
Мейс указал на таящегося за деревом Ниста, шевельнул пальцами. Блестящее лезвие вылетело, сшибло шапку с незадачливого шпиона, вернулось в ложе.
«Видел, каковы занятия охотников левобережья! Нам только противоборства не хватало».
Глейст озадачился.
«Что я могу сделать? Языки им поотрезать, что ли?»
Надо делать, охотник. Вели тем, кому доверяешь, глядеть и держаться вместе. Справа пришли сплочённые родством и совместным выживанием ватажки. Твои люди случайны. Что объединило, ветру ведомо».
«Объединила жажда лёгкой жизни, вот что».
«Тогда, охотник, эти ошиблись. Здесь такие соискатели не найдут ничего, кроме тяжёлой смерти».
«Да, я видел».
Глейст почесался, как бы от нечего делать.
Конструктивные мысли, одновременно все, покинули рыжую голову. Собеседник же знал, чего хочет.
«Ещё, предводитель. Я считаю: каждого охотника, не говоря о женщинах, надо беречь. Одной парой рук и паразитов ловить не способно».
«Беречь, даже если этот враг?»
Шею поименованный Мейсом насельник неба расковырял до крови и не почувствовал слипшихся пальцев.
 «Да, охотник. Дикие вы там, на равнинах. Что значит: враг в собственном стойбище, тем более, здесь? Врагов достаточно».
Глейст задумался. Рыжему авантюристу нравилась власть и враги, доставляло удовольствие выявлять опасность, обводить смерть вокруг пальца. Одиночка, охотник с Кручёной Протоки умел обходиться без союзников. Подчинённых имел. Ватажники смотрели в рот, поддерживали начинания, пользовались успехами. Неудачи Глейст переживал один, менял место, сподвижников, род деятельности. Смена всегда создаёт иллюзию самодостаточности. С Синих камней можно уйти. Четыре стороны света лежат у ног бродяги. Теперь не обременяет даже дочь. И всё-таки, что-то не велит толкать под себя дорогу. Чем-то оказались невиданные прежде люди. «Имеющие слово» племени Синих камней считают своим охотника с Кручёной Протоки. Уверенность сильных держит в мироздании, как собственные ноги на тропе. Минт разругался с Глейстом по молодости, оказался в партии на правах противника. Общие трудности соединили, но до каких пределов? Глейст не надеялся на прочность опыта дружбы и вражды. Лихорадка трясёт, куда ни кинь. Последовательность внушает большее доверие. Выбираться из трясин рыжий носитель звезды предпочёл бы об руку с Эйи. Мейсу было всё равно, где стоять. Умение считать своим распространялось даже на кровных врагов, вроде Глейста. Позиция озадачивала, привлекала.
««Слово Имеющие» должны собраться и решить, - говорил Мейс, - что противопоставить бурлящей в головах мути».
««Слово Имеющие» мутят первыми».
Глейст не вдруг понял, как эдакое выговорилось, точно не сам, но Эйи, открываясь, открывал потаённое в душе.
«Кто мутит, охотник, ты знаешь?»
«Я, например, затравил Минта насчёт родоначальника. Нист слышал. Зараза расползлась, как огонь по горючей почве. Что злое слово породит, не могу предположить».
«Зачем ты сделал так?»
Было видно: Мейс хочет понять, а не осуждает, не берёт опрометь на заметку в счёт будущих обид и прошлых огорчений.
«Не умею сказать, Эйи. Пустозвонство взыграло, или для упроченья себя в глазах буйных трепал языком, точно женщина тряпкой. Занятно было наблюдать удивлённые рожи. Знаешь, охотник, с детства так привыклось, упоительно острить и подкалывать. Думаешь: ты властелин, умница, меняешь листья на лице  для москитов-простаков. Оказывается: клейкие полосы  по своей воле меняют тебя на другого, и возражать не смей».
Мейс кивнул.  Показалось, сзади возник не позволяющий стрельнуть в спину щит. Во истину, власть, данная охотнику, годящемуся в сыновья, была невиданной. Глейст хотел получить такую, спросил бы, как взять, но время задавать вопросы сократилось.
«Кто сейчас в стойбище, охотник?»
Мейс сверялся.
«Ты знаешь, Эйи. В кругах лежат западные, кроме Дейка и Стойна с Тонкого Ручья».
«Дейк собрал хорошую ватажку, успешно охотится, мутью не страдает. На всех его людей тебе, Глейст, положиться можно».
Готовы ли охотники положиться на меня после такого трёпа, подумал рыжий предводитель, а вслух сказал:
«Правобережных мало. Эти, я заметил, не сидят по кустам. Удобное время счёты сводить, имей в виду, охотник».
«Имею, Глейст. Ещё раз повторяю: подойди лично к тем, в ком уверен, предупреди. Я сделаю то же. Совпадения только на пользу».

Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/04/14/1977