Заклятие

               
«Согрешив и сделавшись виновным, он должен возвратить похищенное, что похитил, или отнятое, что отнял, или порученное, что ему поручено, или потерянное, что он нашёл». Левит, гл.6,с.4

Грех жаловаться,  по жизни ему везло. Большинство бойцов зареченской бригады уже давно червей кормят, а он не только уцелел в этой буче, но и хорошо поднялся. Так что на сегодня Сергей Геннадьевич Гриднев, как принято говорить, авторитетный бизнесмен и уважаемый член общества.

Бескомпромиссные нравы девяностых постепенно забывались, и иногда даже казалось, что все  эти стрелки и тёрки были не в его жизни, а только в сериале «Улицы разбитых фонарей». И вдруг это письмо. Оно пришло на его страничку  в Одноклассниках и гласило: «Господин Гриднев С.Г. с супругой приглашаются на торжество, посвящённое пятидесятилетию Крашенинникова  Валентина Владимировича, которое состоится 26 апреля в ресторане отеля «Шератон», город Дубай. Для организации встречи, просьба сообщить дату и время прилёта». Гриднев удивился несказанно. Когда-то Валька Крашенинников по кличке Кроша не без его помощи подмял под себя все спиртовые заводы региона и успешно производил на них клоны коньяков самых дорогих французских марок. Но с тех пор, как Кроша спрятался от российского правосудия в Дубае, прошло более десяти лет, и они всё это время совершенно не общались. Арабские Эмираты не выдают России её граждан, подозреваемых в экономических преступлениях, если те вкладывают уворованные средства в развитие приютившей их страны.
 За это время Гриднев сперва завладел стекольным заводом, потом поставил по соседству линию для производства алюминиевого профиля. Половина пластиковых окон и дверей в миллионном городе была вставлена его работниками. Не особо вникая в нюансы технологии, он рьяно следил за дисциплиной и  соответствием между производительностью и оплатой труда на своём предприятии.
Дома, за семейным ужином, Сергей рассказал о неожиданном приглашении жене. Семья, после отъезда дочери на учёбу в Англию, сократилась до двух человек. Инна Витальевна под стать мужу была женщиной крупной и недалёкой, но за долгие годы совместной жизни научившейся безошибочно угадывать желания мужа.
- А что, и поезжай. Там соберётся, я думаю, интересная компания.
- Там написано «с супругой».
- Серёжа, у большинства людей твоего круга жёны – молоденькие девочки. Ну что ты будешь таскаться со своей старухой. Езжай один и отдохни, как следует.
Гриднев поломался для порядка, но, в конце концов, согласился. Идея отдохнуть от жены так ему понравилась, что он твёрдо решил лететь. Купил билет, отправил сообщение на почту Кроше и в назначенный день тронулся в путь.

На выходе из аэропорта Дубая стоял араб с табличкой, на которой по-русски было написано «сержант» - полузабытое в новой жизни прозвище Сергея. Встречающий забрал чемодан, бросил в багажник белоснежного «Лексуса», затем распахнул для гостя пассажирскую дверцу. Примерно через час машина остановилась у ворот трёхэтажной виллы бежевого цвета, И Сергей увидел хозяина. Кожа его на южном солнце приобрела цвет крепко заваренного чая, кривой сломанный нос опустился на верхнюю губу, придавая сходство с хищной птицей, но ошибиться было нельзя – Кроша собственной персоной. Водитель выпустил Сергея из машины, извлёк чемодан, поклонился и уехал, не попросив денег. Мужчины обнялись, поцеловались троекратно, потом отпрянули и долго рассматривали друг друга.
- Погрузнел ты, Сержант, но сила всё ещё чувствуется.
- А ты, где шевелюру оставил?
Кроша провёл ладонью по бритой наголо голове.
- Сейчас модно так, я в тренде.
Сказал и раскатисто захохотал.
- Пойдём, дом покажу, жене представлю. Она – индейка, но по-нашему уже немного говорит.
- А я что, первым приехал?
- Нет, две пары уже здесь, в городе тусуются, шопингуют.
- Кстати, а ты почему один, развёлся?
- У моей на солнце аллергия, отказалась ехать на отрез, - соврал Гриднев – пойдём на экскурсию.

Минут через двадцать они сидели на веранде в плетёных креслах. Лакшми – оказавшаяся индианкой жена Кроши, принесла им две пиалы зелёного чая. Кроша, с вожделением поглядывал на завёрнутое в сари тело молодой супруги и с удовольствием дул в свежие уши.
- В нашем посёлке одна братва. Русские, хохлы, поляки, сербы. Все имеют «инвесторский» вид на жительство. То есть внесли по ляму баксов в местную экономику и подлежат теперь защите от неправедного правосудия разыскивающих нас государств.
Кроша опять расхохотался. Чувствовалось, что выстроенная мудрёная фраза очень ему понравилась.
- Скука тут, конечно, смертная. Общаться не принято. Слишком много тайн сильных мира сего в этом тихом углу запрятано. Сболтнёшь чего лишнего по пьянке, снайпера и здесь достанут. Только сербы – классные ребята. Они в наших махерах никак не завязаны и русских любят по - братски. Мы ведь одни их в войне с албанцами поддержали. Вот мы с соседом Мирко и рыбачим вместе. Ты, кстати, когда обратно?
- Через три дня.
- Супер. Значит, завтра выпроводим весь официоз, опохмелимся, а послезавтра на рыбалку. Годится?
- Как скажешь, рыбалка, так рыбалка. Ты бы хоть про остальных гостей рассказал, я знаю кого-нибудь?
- Нет, Серёга. Ты единственный гость для души, остальные депутаты Госдумы и сенаторы. Скучные толстые нужные люди и сопровождающие их шлюхи. А ты, кстати, депутатом не стал ещё.
- Да как-то и не пытался.
- Зря. Дело хорошее. Туда идут кто за деньгами, кто за престижем, кто за депутатской неприкосновенностью и получают, что характерно, и первое, и второе, и третье. Советую.
- Ладно, Валя, я подумаю. А можно, я тебе подарок сейчас подарю, в неформальной, так сказать, обстановке.
- Валяй, конечно. Кто ж подарков не любит?
Гриднев купил юбиляру толстую золотую цепь, сплетённую на манер корабельной. Такие в девяностые годы носили все уважающие себя братки на территории бывшего СССР. Подарок привёл Крошу в поросячий восторг. Он крутился у зеркала, тыкал в своё отражение пальцем и дико хохотал.
- Спасибо, сержант, напомнил боевую молодость. Теперь буду носить не снимая. Лакшми смотрела на довольного мужа, удивляясь, чем могло ему понравиться такое аляповатое украшение. Кроша подскочил к ней, чмокнул в щёку и пояснил: «У меня была такая двадцать лет назад, представляешь?!»
Девушка воспитанно закивала и заулыбалась.

Вечером всё тот же водитель повёз их в ресторан. Кроша обосновался в вестибюле и стал встречать прибывающих гостей. Всего прибыло шесть пар, все мужчины в возрасте от пятидесяти были закованы в строгие костюмы размера ХХL,  их молодые спутницы в вечерние платья под цвет галстука кавалера. После грамм трёхсот пиджаки и галстуки перекочевали на спинки стульев, а чинная процедура переросла в весёлое русское застолье. Сидевший справа губастый мужик наклонился к уху Сергея и зашептал:
- Валентин – молодец. Его все критиковали, что он вкладывает наши деньги не в нефть, а в спирт. И вот, цена на нефть упала, а алкоголь в этой стране сухого закона только дорожает. А я Вас что-то не помню, Вы из какого комитета?
- Я не депутат. Мы с Валентином дружим с юности.
- Не депутат?
Губастый удивлённо посмотрел на Сергея и потерял к нему всякий интерес.
Ещё грамм через триста гости стали пытаться повторить движения танца живота, и это стало сигналом к окончанию банкета. Дамы привычно подставили стройные тела под грузные неустойчивые фигуры своих спутников и понесли их к выходу. Сцены прощания были долгими и любвеобильными, но вот, наконец, все гости разъехались.

- Уползли, упыри, - ласково прокомментировал почти трезвый именинник – Предлагаю продолжить в домашней обстановке.
Откуда ни возьмись опять появился знакомый Лексус, Кроша подхватил за талию свою хрупкую Лакшми, и они поехали домой. Пить закончили только к утру, а весь следующий день прошёл в похмельном тумане. Но вот пришло время обещанной рыбалки.
Рано утром Кроша выкатил из гаража Фольксваген – Амарок и они поехали. При наличии великолепных дорог все здесь ездили на внедорожниках. Кроша пояснял:
- Не переживай, все причиндалы: удочки, воблеры и насадка, уже на катере. С собой тащить ничего не надо. Капитан у меня классный – ливанец, потомственный моряк и к тому же христианин, штурвал, когда надо помолиться не бросает. Из-за этого на работу его никто не брал, прикинь. Местные туареги хавают все прелести современной цивилизации, но в вопросах религии тут полное средневековье и нетерпимость к неверным.

Маленькая бухта была забита катерами и яхтами. Они бросили машину на стоянке и направились к пирсу. Возле одного из катеров навытяжку стоял высокий араб в белоснежной морской форме.
- Иов, мой капитан – представил его Кроша.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
- Всё готово, босс, - доложил Иов со смешным акцентом. Кроша улыбнулся.
- Я ему условие поставил, когда на работу брал, выучить русский. Старается.
Они погрузились на катер, взревел мотор.
- Поплывём на банку, - пояснил хозяин – там морепродукты тусуются.
Плыли долго. Кроша вдруг снова заговорил о прелестях депутатства.
- Валя, так ведь для этого выборы выиграть надо.
- Ничего не надо. Существуют партийные списки. Набирает партия какой-то процент голосов, и люди из её списка автоматически попадают в Думу. Надо только заплатить за то, чтобы в этот список попасть. Заплатить немало, но это один из основных источников нелегального дохода всех партий. А какая партия без чёрной кассы?
- То есть я приду в штаб партии и скажу: «Здравствуйте, хочу купить депутатское кресло». Да меня в психушку или в полицию сдадут.
- Не очкуй, я тебе дам телефон человека, который организует рекомендацию. Это тот губастенький коротышка, который рядом с тобой в кабаке сидел. Очень продуманный товарищ.
Катер резко сбросил скорость.
- Прибыли. Хватай удочку.
Удочек было три, и они стояли вертикально вдоль борта. На корме стояло кресло, намертво привинченное к палубе, перед ним стойка, фиксирующая удочку.
- Это на акул приспособа, - пояснил Кроша – попадётся зверюга покрупнее, руками не вытянуть.

Лески на удочках были толщиной с сигарету, на концах красовались огромные трёхзубые крючки. Рядом с удочками имелась стойка с запасными крючками, блёснами, воблерами, поводками и другими снастями. На палубе стояло ведро с кусочками сырой рыбы. Хозяин первым взял удочку, насадил рыбий хвост и забросил приманку далеко в море, придерживая катушку указательным пальцем. Сергей неуклюже повторял отточенные движения Валентина. Но первым клюнуло, как и следовало ожидать, у специалиста.
- Подтягивай и крути машинку. Всё время держи натяг, - объяснял Кроша.
Сергей напряжённо следил за  своей удочкой, но краем глаза отмечал все нюансы борьбы человека и животного. Через пару минут лобастая рыбина весом килограмм в десять уже билась на корме яхты. Кроша был весь мокрый от пота и морской воды, но совершенно счастливый.
- Видал, какие у нас тут подлещики водятся, - Кроша победоносно похлопал гостя по плечу.
- Валя, что это за рыба?
- Чёрт её знает. Какой-то родственник тунца. Местные названия ни запомнить, ни повторить невозможно.
 
И вдруг удочка в руках Сергея заходила ходуном; на крючке явно билась рыбина. Он старался выполнять все указания Кроши, но рыба отчаянно сражалась за свою жизнь. Гриднева охватил охотничий азарт, он обязательно должен был победить. И вот после пятнадцати минут борьбы веретёнообразное тело показалось из воды. Но обрадоваться Сергей не успел – вода за кормой вскипела и в воздух взлетела огромная акула. Одним движением головы она заглотила рыбу целиком, перекусила плетёную леску и тяжело плюхнулась обратно в море. Всё произошло за пару секунд, а рыбаки ещё минуту не могли и слова произнести. Валентин неожиданно расхохотался:
- Всё как у людей: не высовывайся, а то сожрут.
- Кроша, на яхте водка есть?
- Найдётся, если хорошо поискать.
Хозяин полез в каюту за бутылкой.

Очнулся Сергей уже вечером на вилле. Спустился вниз в гостиную. Кроша полулежал на диване.
- Я уж думал, что ты свой рейс проспишь.
Сергей присел на диван рядом с другом. Вошла Лакшми с подносом. На нём стоял чайник и две чашки.
- Я же пивка просил, - недовольно буркнул Валентин.
Женщина молча поставила поднос на столик у дивана, разлила чай по чашкам. Чувствовалось, что вопрос, чем опохмеляться,  возникает в семье неоднократно, но давно решён.
- Давай, сержант, пить чай. Машина за тобой только через два часа придёт.
Немного придя в себя, Сергей собрался и ночью улетел домой. При прощании Кроша даже слезу пустил и дал другу телефон, который должен был привести того в Госдуму.

Честно сказать, Гриднев не особо собирался этим телефоном воспользоваться, но Инна Витальевна идеей загорелась, и отставать от мужа не планировала:
- Серёженька, ты позвони, всё разузнай. За это ведь денег никто не возьмёт.
И муж уступил. Губастый – Александр Александрович объяснил, что ему нужно несколько дней, чтобы переговорить с лидерами фракций, а когда договорится с кем-нибудь, перезвонит.
Позвонил он только через три недели и сообщил, что Гриднева послезавтра в шесть вечера ждут в штаб-квартире партии «Вперёд, Россия» по адресу…
Сергей приехал к назначенному часу. Руководитель фракции, лицо которого известно всей стране, в жизни оказался неприятным коротышкой с жёстким колючим взглядом. После недолгой беседы он написал на листке цифру, подержал листок у Сергея перед носом, а затем сжёг его в пепельнице.
- У Вас, Сергей Геннадьевич есть две недели, затем я забываю о сделанном предложении. Приятно было познакомиться.
Аудиенция явно была окончена. Мужчины пожали друг другу руки, и Сергей вышел из кабинета, впечатлённый предъявленной ему суммой.

Дома он доложил жене о результатах поездки. Реакция Инны Витальевны оказалась неожиданной:
- Тебе надо поехать к прорицательнице. В деревне Дуброво есть старушка, баба Тая; говорят, предсказывает будущее безошибочно.
- Откуда информация?
- Жена Миронова Тимофея Матвеевича рассказала.
Миронов являлся министром сельского хозяйства области, а его жена Степанида, пардон, Стефания, возглавляла тусовку жен местных олигархов и крупных чиновников. Идея, разумеется, была совершенно идиотской, но своих не было, и Гриднев решил ублажить жену и заодно удовлетворить своё любопытство. В ближайший выходной он приехал по указанному адресу в Дуброво, благо до деревни оказалось не более пятидесяти километров, и постучал в ворота. Дверь со скрипом открыла болезненно худая женщина средних лет.
- Здравствуйте, я к бабе Тае.
- Здравствуйте, проходите, пожалуйста.
Она распахнула ворота пошире, пропуская гостя. Прошли через большой, ухоженный двор. Женщина прошла в дом первой, закричала с порога:
- Мама, к тебе посетитель из хозяев жизни.
- Проводи гостя в светёлку, Зина,  давно его поджидаю.
Странное заявление было сделано низким глубоким голосом, совершенно не подходившим увиденной через мгновение сухонькой старушке.
- Садись, сынок, рассказывай, что тебя привело ко мне?- и села на табуретку прямо напротив пациента.
Гриднев без утайки рассказал, о цели своего визита.
- Вот такие сомнения меня гложут, бабушка.
Старушка зашла Сергею за спину и положила обе ладони ему на затылок. Сначала они показались ему холодными, но постепенно всё нагревались и нагревались, пока не начали болезненно жечь. В этот момент она оторвала руки от его головы и вернулась на прежнее место.
- Не сомневайся, сынок. Иди намеченным путём, будет от тебя людям польза.
Встала и, забрав табуретку, скрылась в соседней комнате. Гриднев остался сидеть, совершенно ошарашенный. Зина подёргала его за рукав.
- Мужчина, уходите, мама уже всё сказала.
- Да, да, разумеется, - Сергей почти бегом покинул странный дом.

Через неделю он перечислил оговоренную сумму на указанный банковский счёт, а в ответ получил лишь короткую смску: «Рады будем видеть Вас в своей команде, коллега».
До выборов  оставалось ещё почти десять месяцев, и Гриднев, занимаясь повседневными делами, почти не думал о будущем возможном депутатстве. Честно сказать, вся эта почти моментальная история казалась ему чем-то вроде наваждения, которое к счастью прошло, нанеся ощутимые финансовые убытки. Реальность событий восстановил телефонный звонок. Звонили из регионального отделения партии. Молодой женский голос сообщил, что через три недели  начнётся избирательная компания, и, поскольку он, Гриднев С.Г. – единственный кандидат от области в партийном списке, ему придётся принимать участие во многих предвыборных мероприятиях. Для обсуждения программы руководитель регионального отделения ждёт его завтра в первой половине дня.

Гриднев никогда столько не ездил. Они выступали во всех районах области; в шикарных концертных залах и полуразрушенных домах культуры. Он столкнулся с тем, чем никогда не интересовался, жизнью простых людей. И открывшаяся картина привела его в ужас. Ни одно предприятие в глубинке толком не работало, население целеустремлённо спивалось. При этом на встречах с кандидатом они давали мелкие хозяйственные наказы, даже не претендуя на радикальное изменение обстановки.
- На что же они живут? – то и дело восклицал Гриднев, а предоставленный ему партаппаратом помощник с усмешкой объяснял:
- Ну, во-первых, у всех есть огороды, а если у тебя его нет, всегда можно выкопать картошку соседа, это натуральное хозяйство, а  основным источником рублёвой массы являются пенсии. Да-да, старики-старушки, а не зажиточные фермеры финансируют современную деревню.
Сначала Сергей рассказывал об этих поездках жене, возмущался, махал руками, но видя полное отсутствие интереса к этой теме, почти перестал с ней общаться. Он чувствовал, как внутри него нарастает подспудное желание, что-то сделать, помочь чем-то этим маленьким людишкам и сам себе удивлялся. Но тему эту он предпочитал ни с кем не обсуждать.

День выборов прошёл, как в тумане. С утра Гридневы сходили, проголосовали на свой участок, а затем Сергей отправился в избирательный штаб. По большому счёту весь вопрос состоял в том, преодолеет  ли его партия заветный рубеж в пять процентов голосов по всей стране, так что от него ничего уже не зависело. В конце дня, когда начался подсчёт на дальнем востоке, стали поступать первые цифры. В лидерах, естественно, шли правящая партия и коммунисты, а «Вперёд Россия» то поднималась до шести процентов, то падала  до четырёх с половиной. На дворе уже рассвело, когда стало ясно – партия в Думу прошла. Все поздравляли Гриднева, жали ему руку, а у него было одно желание – поехать домой и завалиться спать.

У Сергея была собственная квартира в Москве, на случай частых командировок, и от предложенной казённой он отказался. Первая парламентская сессия начиналась в понедельник, но он прилетел в субботу, чтобы обжиться и собраться с мыслями. Жена, провожая его, даже пустила слезу, декабристка недоделанная.
В зале заседаний стоял гул сотен голосов. Старожилы радостно здоровались, новички жались поближе к своим фракциям. Депутаты от правящей партии смотрели на остальных, как на людей второго сорта. Одномандатники, получившие свои кресла в жестокой борьбе, держались особняком, преисполненные чувства собственной значимости. Впрочем, уже через пару заседаний все перемешались и осмелели. Бесило одно, после долгих прений и обсуждений каждого законопроекта, правящая партия протаскивала  большинством голосов нужное ей решение.
При обсуждении возможного изменения размера подоходного налога Гриднев записался на выступление в прениях. Весь вечер помощники готовили выкладки, из которых следовало, что налог у нас в стране один из самых маленьких, и давно пора сделать его размер прогрессивным.
 
Услышав свою фамилию, Гриднев прошёл к трибуне и разложил свои бумаги.
- Господа, в нашей стране разрыв в доходах между богатыми и бедными достиг нескольких порядков, поэтому логично ввести дифференцированную ставку подоходного налога.
Сергей слушал свой голос и не понимал, что он говорит. А речь текла настолько плавно, как будто была подготовлена заранее.
- Учитывая опыт социалистических стран Скандинавии, предлагаю бюджетников и граждан с годовым доходом ниже двухсот пятидесяти тысяч рублей полностью освободить от налога, а с тех, у кого миллион и более обложить прогрессивным налогом, начиная с двадцати пяти процентов и более.
В зале повисла липкая тишина, потом коммунисты поднялись со своих мест и стали аплодировать. Так, под их дружные хлопки, он и вернулся на своё место. Собратья по партии смотрели с изумлением. Гриднев был сам себе противен.

Вечером вся фракция собралась в кабинете руководителя, обсуждали позицию партии по представленным законопроектам. Все уже собирались расходиться, когда из уст начальства прозвучала фраза: «Мы, конечно, поддерживаем, Сергей Геннадьевич, Ваши популистские инициативы, но давайте впредь будем соблюдать партийную дисциплину». Гриднев понял, что ради этих слов совещание и устраивалось.
Впрочем, при обсуждении закона о повышении пенсионного возраста, неведомая сила опять забросила его на трибуну, ведь о каком повышении пенсионного порога можно говорить в стране, где средняя продолжительность жизни мужчины до этого порога не дотягивает.
После этого выступления Сергея никуда уже не приглашали, и он понял, что на нём поставлен крест.

По окончании сессии Сергей вернулся домой. Выслушав рассказ мужа, Инна Витальевна задумалась, но ненадолго.
- Это бабка на тебя заклятье наложила. Она и только она снять может. Поезжай в деревню, поговори с ней, не смейся.
Прежде такая мысль Гридневу и в голову не приходила, но чем больше он крутил в мозгу странный разговор со старухой, тем яснее становилось ему, что жена на сей раз права.
Он с трудом нашёл эту деревню и этот дом. Ворота открыла та же женщина, молча, вопросительно смотрела на гостя.
- Я к бабе Тае,  вы меня помните?
- Мама уже полтора месяца, как на погосте, а её всё беспокоят. Должен быть предел эгоизму, - почти выкрикнула она и захлопнула дверь.
Оглушённый этими словами Гриднев кое-как добрался до машины, в беспамятстве приехал домой и целую неделю тенью бродил по квартире, избегая общения с женой. Пока его не вызвали в областную прокуратуру.

 Не по повестке, просто позвонили на работу и передали телефонограмму через секретаря. Оно и к лучшему, Инна обязательно перепугалась бы. А чего теперь бояться, с депутатской-то  неприкосновенностью.
Заместитель прокурора был холёным человеком лет сорока. Он встретил Гриднева у порога своего кабинета и чуть не под ручку проводил до кресла посетителя.
- Присаживайтесь, Сергей Геннадьевич, рад видеть. Чай, кофе?
- Спасибо…
- Игорь Петрович…
- Спасибо, Игорь Петрович, но хотелось бы прежде узнать причину приглашения.
Хозяин кабинета ужом скользнул за свой стол, почесал крылья длинного носа большими пальцами обеих рук.
- Понимаете, Сергей Геннадьевич…
В это время в кабинет вошла секретарша в плотно облегающей форме прокуратуры.
- Светочка, кофе нашему гостю.
- Хорошо, Игорь Петрович.
Молодая дама вышла.
- Сергей Геннадьевич, что послужило основным мотивом Вашего выдвижения в Госдуму?
Гриднев опешил:
- Я обязан отчитываться об этом прокуратуре?!
- Нет, Вы меня превратно поняли. Вы личность в стране популярная, и лично мне симпатичная, поэтому скажу честно. Позавчера мне позвонили оттуда , - прокурор воздел очи к небу – и попросили-приказали проверить информацию о том, что депутат Гриднев совмещает государственную службу с частным бизнесом.
Очень вовремя появилось кофе. Сергей крутил чашку и обдумывал ответ.
- Не активнее остальных.
- Я понимаю, что все предприятия давно переписаны на родственников, но сигнал поступил, и мы вынуждены будем копать.  Маски – шоу устраивать, документы изымать, налоговиков привлекать.
- Есть альтернатива?
-Альтернатива есть всегда, только искать её Вам придётся самому. Из уважения, я попридержу это расследование, но дня на три не больше. Вот моя визитка. Не смею Вас более задерживать.
Прокурор протянул ему визитную карточку, пожал руку и проводил до двери кабинета.

Вернувшись в офис, Гриднев велел секретарю никого к нему не впускать и позвонил Кроше.
- Ты высунулся, Сержант, вот тебя и пытаются сожрать. Забей, ничего они сделать не могут, кроме как потрепать твоё честное имя.
- Может тебя удивит, но честное имя мне довольно дорого.
Кроша рассмеялся, помолчал, потом сказал серьёзно:
- Тогда забей на своё депутатство, - и отключился.

Самое обидное, что Валька прав, если ты пришёл в стаю, то живи по её законам или уходи. Гриднев долго сидел, уставившись в одну точку, потом достал из стола свой депутатский бланк и написал: «Спикеру Государственной Думы от депутата Гриднева С.Г. Прошу освободить меня от обязанностей депутата по семейным обстоятельствам. Дата. Подпись».