НарасИмха и золотая фея

  Южная ночь посеребрила лунным светом шелестящие пальмы, заиграла звенящими волнами прибоя. Звезды всей командой высыпали на небо, словно любопытные моряки на палубу корабля, завидев берег нового неизведанного континента, или как маленькие наивные детишки, чтобы посмотреть на волшебство преобразившегося в темноте мира и друг на друга. Время после полуночи располагало к романтичной прогулке, и Лиз решила выйти из небольшого съёмного домика навстречу приключениям.

   Было уже далеко за полночь,  приморские рестораны закрылись, в окнах коттеджей уже не горел свет. Стараясь не думать о том, какие опасности может скрывать звенящая тьма, она не спеша  пошла по дороге к морю. Ночная прохлада окутала её туманной нежностью, в траве застрекотали кузнечики, наполняя ночь великолепием живых природных звуков.
 
  Вскоре впереди себя она увидела стройную мужскую фигуру, которая приближалась. Когда незнакомец по равнялся с ней, он о чём-то спросил, и они разговорились. Он был высоким и светловолосым, похожим на шведа, в её вкусе, но едва они познакомились, как впереди показались ещё двое: пожилой мужчина и высокая женщина средних лет. Как только они приблизились, в руках у мужчины Лиз заметила нож. Схватив за руку своего нового знакомого, она крикнула ему: "Бежим!", и они побежали по направлению к заброшенному джус-центру, что стоял на обочине дороги. Там горела одинокая лампочка, но зато было много столов и стульев, которыми можно было обороняться. Нападающая парочка побежала за ними, и мужик с ножом напал на Лиз, а высокая тётка набросилась на парня. Хотя она была и женщина, но выглядела настоящим свирепым драконом и дралась гораздо жёстче своего напарника.

   Думать было некогда, нужно было защищаться. Лиз схватила деревянный табурет и первым ударом выбила нож из рук противника. Он был сильнее её, но медлительнее, и вскоре нападать стала уже она, а мужик лишь защищался. Удары табурета посыпались на его лысую голову. Лиз била до тех пор, пока мужик не упал. Из его черепа, превратившегося в кровавое месиво, фонтаном хлестала кровь, заливая грязный пол заведения.
 
   Между тем свирепая тётка дралась как тигрица, и парень уже едва держался под её ураганным напором. Лиз пришлось ринуться к ней и крепко дать ей по голове табуреткой. После второго удара она, наконец, обмякла и упала на пол. Два поверженных и кровоточащих тела они с новым знакомым посадили вместе спиной друг к другу и привязали их к ножке стола, оборвав для этого веревку с флажками, которая когда-то украшала джус-центр.
 
   Теперь можно было передохнуть и вызвать полицию. Лиз пыталась дозвониться, но в трубке вместо гудков играла лишь весёлая музыка. После третьей попытки они плюнули на полицию, умыли руки в умывальнике и решили, наконец, познакомиться поближе. В тусклом свете единственной лампочки она разглядела его, а он её. Его внешность была безупречной: высокий, стройный, с красивым лицом, ослепительно белой кожей и золотистыми волосами. Таких совершенных людей во плоти она видела в первый раз… Он выглядел словно герой из древних легенд или совершенный скандинавский бог, спустившийся на землю, и мог бы вполне сниматься в мировом кино.

  "Как тебя зовут?"- спросила Лиз. "Нарасимха"- ответил он. Лиз знала эту легенду о Нарасимхе - воплощение бога Вишну, явившимся в образе полу-человека полу-льва, чтобы растерзать кровожадного демона Хираньякашьяпу. Он разодрал его своими когтями, потому что демона нельзя было убить ни зверю, ни человеку, а также никаким обычным оружием. "Ого, моя бабушка тоже была Нарасимхой, - пошутила Лиз. - В ответ на мои детские шалости она вставала в грозную позу и, сверкая безумием выпученных глаз, кричала: "С@ка, бл@дь, да я ж тебя раздяру!". Дальше следовал мат-перемат, но всё же бабушка есть бабушка, она только угрожала, но никогда не переходила к действиям. Так сказать, слегка журила…

   Тут они с красавчиком заметили, что связанный мужик слабо пошевелился. Лиз было хотела подойти и дать ему ещё раз по голове табуреткой, но побоялась убить его окончательно. Вместо этого она накинула на его голову какую-то грязную тряпку, чтобы череп поменьше кровил, и вернулась к Нарасимхе. Тот задумчиво курил, разглядывая её. Под его пристальным взглядом ей стало стыдно за свою обычную внешность, никакой особой красоты в ней не было. А Нарасимхе с его божественной внешностью нужна была по меньшей мере богиня или фея, такая же совершенная, как и он. Но и ему тоже было стыдно за то, что он дрался гораздо хуже неё и был слабее нападавшей на него старой тётки. Было ясно, что она не красавица, а он не герой, и его прекрасная внешность мовершенно обманчива.

   Уставшие, они легли прямо на деревянный пол, и замолчали. Нарасимха задумчиво курил какую-то траву, а Лиз любовалась им и молчала. Вдруг она почувствовала страшную боль в своей чакре желаний. Это рождалось желание быть такой же красивой и совершенной, как Нарасимха: оно стало рваться наружу из её солнечного сплетения с яростью и болью. Она даже приложила руки к животу, но боль была нестерпимой. В конце концов что-то золотое начало вырываться из её солнечной чакры. С удивлением она заметила, что оттуда вышел золотой луч и стали потихоньку появляться ноги прекрасной золотой феи. Сначала появились её ступни и голени, потом золотистые колени и бедра. Вокруг бедер возникла красивая перевязь с драгоценными камнями, и вот уже наметилась тонкая талия, как вдруг на экране мозга Лиз появилась надпись, словно на принтере: "Чернила заканчиваются!"

   Лиз словно очнулась от прекрасного сна и хотела крикнуть Нарасимхе: "Эй, друг, беги скорее за чернилами!" Но Нарасимха уже крепко спал, раскинув по грязному полу свои прекрасные золотые волосы. Лиз заметила, что ноги золотой феи стали таять, и через минуту уже исчезли совсем… Краем глаза Лиз увидела, что подбитая тётка втихаря отвязалась от стола и начала медленно убегать. Впрочем, убегать - это было слишком громко сказано: она еле передвигала ноги и качалась из стороны в сторону. "Да и чёрт с ней, - подумала Лиз, - пусть бежит". Ещё несколько минут она любовалась спящим Нарасимхой, с которым ей никогда не быть вместе, потом потрясла его за плечо и сказала: "Эй, просыпайся, чувак, и пойдём! Здесь спать опасно."

   Нарасимха нехотя проснулся, проверил у мужика пульс и вызвал местную скорую. Потом они вместе вышли из кафе и побрели в звездном мраке молча. Было ясно, что эта ночь уже исчерпала для них запас своих приключений. Дойдя до развилки дорог, они равнодушно попрощались, и каждый пошёл в свою сторону.

   Наутро лишь синяки и ссадины напоминали ей о приключениях минувшей ночи. Было лишь жаль, что вместо красоты природа дала ей смелость и силу, а Нарасимха вместо силы получил в подарок лишь красоту. Они поняли, что каждый из них в итоге несовершенен...