Игра со смертью. пролог, глава 1

Описание:
Есть мир чужой тебе - когда всё не так, всё плохо и неправильно.
 А есть такой, что примет тебя, даст возможность найти свое счастье и победить.

Примечания автора:
Псевдо - славянское фэнтези. Обращаю внимание, что это не наш мир, все нестыковки и странности списывайте на это.
 И еще, будет много старинных и вышедших из употребления слов. По возможности давала пояснения. Обращаю внимание, что повествование ведётся от двух лиц, от кого именно стоит в начале части.
 Сцена "танца с осой" нагло сперта у В. Соловьева из "Зачарованного принца", оскорбившихся прошу проходить мимо.

***********************************

пролог

       - Ты так красива, Любава, что я не верю своему счастью, - тихо шептал парень, прижимая к себе податливое девичье тело.

       - Не стоит, - тихо фыркнула девушка, - потерпи, свадьба уже осенью.

       - Знаю, но так хочется сейчас. У меня такое предчувствие, будто все это сон и он скоро закончится.

       Девушка с досадой дернула плечиком, ну что стоило жениху промолчать? Все знали, что в его роду были прорицатели и бабка ведунья, а значит, видения истинны.

       - Иди, глупый, - толкнула она парня в грудь ладошкой, - скоро уже рассвет, меня хватятся.

       Он перехватил ее руку, поцеловал пальчики, уже давно пора было уходить, но парень все медлил.

       - Подожди, Любавушка, меня бабка завтра в город посылает, на ярмарку, на три дня.

       - Ну, и что? Иди же, Ярик, - оттолкнула девушка жениха, простучали каблучки, и она скрылась в темном тереме.

       Парень только вздохнул, любил он свою суженую, но уж больно легкомысленная она была, так и не удалось убедить ее быть осторожней. Но вопреки всем опасениям Яра, за эти три дня ничего не случилось. Все так же смеялась синеглазая Любава, все так же доверчиво льнула к его груди, все так же радовалась жениху. А Яр и рад стараться: все для своей невесты - и песни поет, и подарки дарит. Многие завидовали красавице Любаве, лучшим певцом был Яр, и не только на селе, слава о нем далеко шла. Но пел он лишь для своей невесты, только на нее смотрел. Стремительно катилось к закату лето, все ближе подходило время свадьбы. Казалось, ничего не предвещало беды, но она пришла, откуда не ждали.

       Уже на исходе лета вернулся издалека старший брат Любавы, красавец Гурий. Да не один приехал, с другом. И с первого взгляда невзлюбил жениха сестры. Уж не ясно чем не понравился ему скромный парень, но как увидел Гурий его, скривил губы презрительно, процедил что-то. Так и пошло, как придет Яр к невесте, так одни насмешки видит. Даже Любава стала холоднее, и будущие тесть с тещей неприветливей стали, будто жалеют о сговоре.

       - Любавушка, зоренька моя ясная, - шептал Яр, обнимая невесту, - погоди немного…

       - Вот еще, - повела девушка плечиком, - меня брат ждет, рассказывать будет.

       - Разве тебе со мной скучно стало?

       - А что ты? Ничего кроме деревни, да города не видел, а вот Гурий, да друг его за моря ходили, страны заморские видели.

       Только вздохнул Яр, выпуская любимую из рук, ну в самом-то деле, не держать же силой.

       - Пусти сестру, босяк… - лениво процедил Гурий. - Сам видишь не по нраву ты ей, что цепляешься? Давно бы отпустил подобру.

       - Она моя невеста, - тихо ответил Яр.

       - Женииииих… ненадолго. Завтра отец объявит, что не будет свадьбы. Я для Любавы другого мужа привез, не тебе чета.

       Юноша даже задохнулся от возмущения, как же так? Он уже и подарки свадебные припас, и дары обручальные принес, и все в деревне знают о будущей свадьбе. Но промолчал, заметив хмельной дух от мужчины, и в самом деле, не с пьяным же спорить.

       - Что? Не по нраву такое слышать? А ты что стоишь тут, сестра? Не положено девице с чужими парнями обниматься. Ступай домой.

       Гурий ухватил Любаву за руку, толкнул сильно, да так, что упала девушка на колени и вскрикнула, ударившись. Бросился на защиту любимой Яр, оттолкнул Гурия в сторону, помог подняться невесте, да услышал он вдруг крик. А когда оглянулся, увидел, как катится вниз, в овраг ее брат. Не рассчитал силы Ярик, слишком сильно толкнул, а хмель сыграл дурную шутку, не удержался Гурий на ногах.

       Вот и вышло, что встретил утро Яр под замком, в холодном погребе. Только было парню уже все равно: не видать ему больше Любавы, да и другую за него не отдадут. Никто не позволит, чтобы продолжил свой род убийца. Пусть и не состоявшийся, вот только отвращение в глазах любимой уже не исчезнет, а потому и незачем жить и не о чем мечтать. Завтра вынесут приговор односельчане, завтра решится его судьба.

       А на сходе утром решено было, что не нужен такой сосед в селе, и отправили Яра на выселки, в лес да за реку. Бобылем жить, если его кто младшим мужем не возьмет. Да кто пойдет на такое? Всякий норовит свой след на земле оставить, да в детях продолжиться. Ничего не сказал Яр, взял скудные пожитки, что собрала ему бабка, поклонился могилам отца да матери и ушел.

       С тех пор поселился в хижине у реки, далеко в лесу молодой парень. Молчал угрюмо, да по хозяйству работал, не слышали больше люди его песен. Будто погасло все.


глава 1


       ***Алексей.


       - Алексей Николаевич Вяземский?

       Я оглянулся на незнакомый голос. У неприметной и замызганной «шестерки» стоял мужчина лет тридцати, мятый пиджак не очень сочетался с цепким профессиональным взглядом и напряженной позой. Опасается меня? Ну, если честно, есть за что: когда-то я прошел отличную школу – и в училище, и потом, в так называемых «горячих точках». В последний раз мы старательно насаждали коммунистический режим в одной из африканских стран. Не очень удачно получилось: пока наш отряд работал в джунглях, кучка политиканов решила, что Советский Союз изжил себя. И все бы ничего, да мне не повезло попасть меж двух огней: пара повстанческих отрядов делила клочок земли, а влипли мы. Как итог – трое двухсотых и трехсотый – я. Убитых похоронили в джунглях, а меня ребята вынесли на себе. Потом госпиталь, долгое лечение и вот я уже военный пенсионер с правом ношения парадной формы и боевых наград. Не ношу – не люблю лишних вопросов. Мужчина обшарил меня профессиональным взглядом и уточнил:

       - Капитан Вяземский?

       - Да.

       - Капитан Шнуров, следователь по особо важным делам. Прошу пройти с нами.

       Я пожал плечами и сел в «шестерку», зачем понадобился - мне объяснят, а устраивать погоню со стрельбой в центре города, смысла не вижу. Подержанные «жигули» доставили меня и компанию в отдел милиции. Темный кабинет, стены зашитые панелями под дерево, пишущая машинка в углу. Я покосился на древний агрегат - да она ровесница моей бабушки! В центре уже кое-где появились компьютеры, а тут на окраине, в районном отделении о таком только мечтали. Шнуров достал пачку фотографий и разложил их передо мной.

       - Вы знакомы?

       Мдаааа… не очень приятное зрелище, никогда не любил фотографий трупов, а тем более таких, буквально изрубленных на куски. Убитая выглядела не самым эстетичным образом, но все же черты лица можно было различить под слоем грязи и крови. Я задумался: женщина была смутно знакома, сначала вспомнилось имя, а затем и обстоятельства встречи.

       Это случилось пару месяцев назад, я тогда сильно напился - была причина – а проснулся в постели с девушкой. До сих пор не понимаю, как это могло случиться, особенно если учесть, что женщины меня как-то не очень привлекали. Парни - это да. А тут девчонка, хотя нет, при ближайшем рассмотрении ей оказалось лет тридцать. Помнится, я тогда собрался, свалил по-тихому и больше не встречался с ней, да и в том районе города не был. А вот сейчас снова увиделись.

       - Я могу ошибиться, но скорее всего это Диана. Фамилию ее я не знаю, она не называла. Да и встречались мы с ней раз всего.

       - Значит, вы ее узнали, - довольно проговорил следователь.

       Я пожал плечами, ну узнал, и что? Это профессиональное – запоминать кто, где и что.

       - Где вы находились в пятницу, 24 июля с 18-00 до 24 часов?

       Я в этот день работал до позднего вечера, ушел с работы в десять, о чем и сообщил следователю.

       - Кто-нибудь может это подтвердить?

       - Охранник, мы с ним постояли, поговорили. Потом зашел в круглосуточный киоск, их сейчас много расплодилось – там можно было купить все, от презервативов до булки хлеба. Я вот пельмени купил, мерзкие на вкус, наверно из Бобика.

       - Охранник, значит… - следователь постучал пальцами по столу, и вдруг доверительно проговорил. – Эта девица была любовницей местного криминального авторитета. Он узнал, что ты с ней встречался, и я больше чем уверен, что это его боевики убили. Но и тебе, парень, жизни не будет. Уходить тебе надо: или на тебя ее убийство повесят, или в том же лесочке прикопают. Вот только твой труп мы уже не найдем.

       Ого! Новости-то не из приятных, сейчас, когда прежнего Союза уже не было, а новая Россия есть только на бумаге, беспредел цвел пышным цветом и бандитам противопоставить было нечего. И я слишком хорошо понимал, что подставить с этим делом меня можно легко – заплатить охраннику, и тот даст любые показания. И винить его в этом рука не поднимется, мне все равно один конец, а ему еще жить, да жить. Тем более что у охранника, насколько я знал, недавно ребенок родился. Вот и выходит, что фактически алиби-то у меня нет. Подставлять парня, который вообще ни причем, ради спасения моей собственной никому, кроме меня самого не нужной шкуры не хотелось. Но еще меньше хотелось умирать не в бою, как я когда-то боялся, а дома, из-за амбиций зарвавшегося криминального авторитета. Выхода, однако, я пока не видел. Ну не с боем же из города прорываться – это было бы совсем глупо. Будь у меня хоть сутки на подготовку и возможность пробраться на заброшенную после смерти мамы дачу, я бы решил эту проблему. Как у каждого спецназовца моего уровня, у меня было припрятано пара неприятных сюрпризов для вот таких случаев. Авторитет бы нечаянно умер, а я ушел чистым и с идеальным алиби. Но сейчас, когда без боя даже из отделения не выйти, это решение отпадает само собой.

       - И на зоне ты долго не проживешь, девушку еще и изнасиловали, с особой жестокостью, и только потом убили, - продолжал Шнуров.

       - Предлагаешь сбежать?

       - Предлагаю, - кивнул следователь. – Это дело глухое, висяк. Но тебя мне сдавать не хочется. Исчезни из города, хоть на пару лет. А лучше совсем. Тебя ведь тут ничего не держит?

       Не держало, это точно – мать умерла два года назад, жена (ну сделал я глупость, каюсь) ушла еще раньше. Квартира у меня служебная: получил от военкомата, когда списали по ранению, так что даже не продать. Только вот куда бежать? Зачем – ясно. Никто не будет разбираться с этим делом, решат, что я после ранения с катушек съехал, и закатают сивку за крутые горки. Не хочу.

       Следователь подошел к окну, подозвал меня и показал на улицу. Там у пары черных джипов с тонированными стеклами стояли накачанные бритоголовые «быки», подозрительно оглядывающие всех выходящих. Так… совсем плохо. Нет, уйти от них мне труда не составит, любители… а потом? К авторитету мне подобраться сейчас не дадут, да начинать заново карьеру убийцы мне не хотелось. Я знал, что некоторые из наших уволившись в запас, уходили в криминал, как правило, это были прапорщики, пришедшие в спецназ из других войск. Те, кто заканчивал училище и начинал службу с лейтенантов до такого не опускались – учили нас по-другому. Но это все лирика. Проблема никуда не делась, и если есть возможность просто уйти, то лучше воспользоваться ею – тянуть за собой труп не хочется. Тем более, что там одним не обойдешься. Так и так – в бега.

       - Похоже, далеко мне не уйти.

       - Давайте пропуск, я подпишу. И провожу в соседний кабинет, там за окном пожарная лестница, постарайся уйти и не попадись этим отморозкам.

       - Почему ты мне помогаешь?

       - Не хочу, чтобы они победили, - просто ответил следователь, - иди уже… капитан.

       - Спасибо…

       Я не стал спускаться вниз по пожарной лестнице в гостеприимные объятия боевиков, а вместо этого поднялся на крышу и пересидел там до ночи на чердаке. И только утром, перед самым рассветом тихо ушел из города: сначала до ближайших скромных дачных участков, потом на трассу, где тормознул дальнобойщика. И спустя два дня уже стучался в двери Романыча, старого друга, такого же отставника, с которым служили вместе, воевали рядом, и в отставку ушли в один же год.

       Вечером, когда мы уже приговорили пол бутылочки коньяка, Романыч сказал, ставя на стол блюдце с нарезкой:

       - Что делать будешь?

       - Не знаю, долго я не пробегаю: авторитет тот очень уж обозлился. Мало того, что бабу у него увел, так еще и сбежал. А на милицию нашу надежды, сам понимаешь, нет. И кончать его смысла не вижу.

       - Угу… слушай, Леш… ты только сразу ничего не говори, ладно?

       - Да я пока молчу.

       - Есть у меня знакомый один, живет далеко отсюда, на заимке в тайге, лесником работает… вот… короче, он помог некоторым нашим. Помнишь, Олега Винкова? Ну летеху – танкиста?

       Я неопределенно пожал плечами, таких лейтенантов было море, молодых да ранних. Кто-то быстро обламывался, а некоторые чему-то все же учились. Но вот этого конкретно, я вроде припоминал.

       - Он, как и ты, влип в криминальные разборки, только еще круче. Должен остался, продал там, расплатился, чем мог, а когда совсем плохо стало, я его на заимку увез. И все, ушел Олег.

       - Куда ушел?

       - Не знаю. Только есть там место одно, где в другой мир уйти можно.

       - Ты… случаем не перепил?

       - Ты слушай, слушай. Знакомый мой из потомственных шаманов. Уже не одного так проводил. Он говорит, что есть люди, которым тут не место, как ни старайся не впишутся. А он может помочь. А не поможет, что ты теряешь? Денег он не берет.

       Я сидел и думал: здесь мне точно ничего не светит, кроме безымянной могилы. А там, чем черт не шутит, может, повезет? А нет, так просто уйду в тайгу, поживу там немного, пока утихнет все. И согласился, терять-то все равно нечего. Нет, если бы не коньяк, я бы еще подумал, а так спьяну-то море по колено.

***

       Знакомым Романыча оказался щуплый мужичонка с козлиной седой бородой и узкими глазами. Стойкий запах перегара и засаленная одежда не добавляли ни солидности, ни доверия. Но сам Романыч поздоровался с ним вполне уважительно, познакомил нас и вкратце обрисовал ситуацию. А взгляд-то у хозяина цепкий такой, умный. Шаман мелко закивал и чуть дребезжащим старческим голосом велел идти нам за избу, мол, там шалаш есть, в нем и подождать.

       На заднем дворе действительно обнаружился шалаш - не шалаш, скорее вигвам: несколько шестов, связанных посередине и покрытых шкурами. Внутри было старое кострище, огороженное камнями и еще шкуры вокруг. Я уселся на них, хотя больше всего хотелось собраться и уйти. Вообще чувство такое, будто на скверно поставленном спектакле сижу. Но решил подождать, была какая-то надежда: неясно на что, правда. Мужичок пришел быстро, принес с собой мешочек с травами, споро развел костер и бросил туда щепоть. Повалил такой густой белесый дым, что я закашлялся. Да и Романыч, махнул рукой, разгоняя клубы.

       - Ну, ты и надымил, однако.

       - Погоди, не ругайся. Я же глянуть должен, куда друга твоего отправить.

       - А что, еще выбирать будешь? – мне даже смешно стало.

       - Не я, судьба выберет. Куда попало не пойдешь. Тебя мир принять должен, а то так же получится, - покачал головой мужичонка, - вот смотри, смотри!

       В клубах дыма, клочками мотающихся по шалашу, вдруг появился просвет, ясное окошко звездного неба. Пахнуло свежестью и травами, то чего уже давно не бывает в загазованном городе. Я чуть рот не раскрыл от удивления, мужичонка-то оказался совсем не прост.

       - Видишь? Этот мир тебя примет, если пойдешь. Только пойдешь ли?

       Я как-то сразу ему поверил. Пойду? Да - лучше уж туда, чем тут в безымянной могилке лежать, или бегать по стране оставляя за собой только трупы. Самое интересное, что долго мне это сделать не дадут – или Контора приберет и отправит снова на службу только уже могильщиком, или посадят меня показательно и выдернут уже с зоны, с той же целью. А оно мне надо? Хватит, навоевался я досыта, и в Африке был, и в Афгане, и в Америке Южной погулял.

       - А что с ним не так?

       - Все так, воздух чистый, сам видишь. Только ни электричества там нет, ни удобств всяких.

       Это были такие мелочи, о которых даже говорить не хотелось. Ни в африканских, ни бразильских джунглях этого тоже не было, однако выжил же.

        - Зато там на меня никто не охотится.

       - Гарантировать не могу, - пошутил шаман. – Так как? Пойдешь?

       - А пойду…

       - Тогда завтра я тебе окно открою. Тебе же собраться нужно. Одежду там взять, оружие какое-нибудь.

       Я только кивнул, соображая, что взять с собой: много же не унесешь.

       - Пойдем, - встал шаман, - у меня тут есть кое-что, подберешь, что нужно.

       Сказать, что в сарае было все, значит, ничего не сказать. Я как зашел, так глаза разбежались. Хотелось взять все и сразу, останавливало только то, что неизвестно, что ждет в другом мире, и где именно я окажусь. В любом случае все свое придется нести с собой. Так что первым делом я взял рюкзак. Хороший такой, объемный - «Абакан» на 140 литров, спальник, разгрузку, даже палатку взял, небольшую. Откуда в глухой тайге такое снаряжение можно было только гадать. Я не стал. Просто собирался, как раньше в рейды. Из оружия арбалет и ножи подобрал. А что? Стреляет бесшумно, весит мало, пользоваться умею. Вышел экипированный по самое не хочу, единственное, что беспокоило – это как расплачиваться за все буду. Но тут за меня уже все решили: у Романыча адвокат знакомый есть, доверенность уже готовая на мое и его имя. Я и подписал, денег у меня не много, все ему оставлю, пригодятся.

       - Готов? – спросил хозяин, покуривая короткую трубку.

       - Да.

       - Тогда пошли.

       На этот раз мы пришли на поляну, за огородом, там был такой же очаг из камней, да еще пара старых и замшелых валунов. Огромных, мне почти по пояс. Между ними меня поставили и велели: как увижу, что дверь в другой мир открылась, не тянуть – сразу идти. Шаман снова зажег травы и пошел вокруг камней, притоптывая. Гудел бубен, тянул речитатив хозяин, от дыма кружилась голова, и я чувствовал, что вот-вот и упаду. Раньше такое было только очень давно, в Африке, там меня в местное племя принимали. Тогда тоже дымом окуривали и к предкам взывали. Ничего, откликнулись предки-то, а я теперь свой у тех негров. Грохот ударов вламывался в уши, забивая все остальное и, казалось, что гудит прямо в голове церковным колоколом, я даже зубы стиснул, так неприятно было. Но вот снова появился просвет в белесых клубах, стал расти, увеличиваться, открывая другой мир, до которого всего ничего – один шаг. Я, как завороженный туда пошел, будто тянет кто. На самой границе оглянулся, нашел глазами Романыча и сказал ему:

       - Спасибо, друг. Удачи тебе.

       - И тебе… капитан… и тебе…

       Я только кивнул и сделал шаг.

***

       И все изменилось. Уже не было дыма, грохота бубна, визгливого голоса шамана, остались позади друзья, война, боевики, милиция и убитая девчонка. А под ногами расстилался душистый луг, небо раскинулось над головой огромной чашей с уже бледными звездами и узкой полосой на восходе. Чужое небо чужого мира, которому только предстояло стать своим.