Maiden and Sea. Девочка и Море. 138

Эдмунд тяжко вздохнул, но не стал больше придумывать аргументов для оправдания своей неприязни и ушёл, добывать данные из других источников. А тем временем Крис уже подруливал к посёлку Солли и подъезжая к её дому – офонарел, столько военных и жители снующие на улицах – что-то случилось и неприятное.
– «Что тут за война? А мне можно поучаствовать хоть в роли оловянного солдатика? Я не подведу, честное морское слово! Привет Солли и Хоки! Хо, я вижу тут уже и Керри тоже? Что за дела?», - буквально ворвался в комнату Солли, Крис, оглядывая обстановку и присутствующих. Солли подошла к Крису и задумчиво поводила пальцем по его скуле и затем как-то апатично отмахнувшись, сказала, -
– «Уже опоздал воитель, война закончилась. А вот тебе не приходило приглашение на специальную комиссию в столицу? Вижу что нет. Но скорее всего, ты пропадал не дома и тебя могли просто не найти. Ага, по глазкам масляным вижу – нашёл себе невесту. Тогда забудь о войнах, а то оставишь на свете несчастную вдову!»;
Компашка рассмеялась и Крис весело отмахнулся и выдал, -
– «От нашей Солли не укроешь ничего. Да, была дерзкая девчонка, но я её был вынужден отходить после аварии. Хоть она в неё попала и не по моей вине. Вон за окошком стоит мой новый реактивный конёк – я вдруг увлёкся авторалли и подружка нашлась такая же сорви голова. Она дщерь богатого буратино и папочка ей купил феррари, а надо было покупать такой безумной дщери – черепаху. Тогда бы она точно не разбилась, не вписавшись на скорости в поворот. Но вот про комиссию и на деле слышу впервые. А что тут была вообще за война, просветите своего парня, я никому не проболтаюсь. И народ чего-то суетится по улицам? Что за дела?»;
– «Не говорите ничего девчонки Крису, неровен час он сейчас же шашку наголо обнажит и поскачет на своём железном коне бить всех врагов в подряд. Особенно выбравшись из-под столь горячей девчонки. Я сам ему потом на ушко расскажу. Мы на комиссию собираемся и ты можешь поехать с нами. А военные будут нас сопровождать, но надеюсь не так, как в том рейде, когда два эсминца не смогли нас уберечь от субмарины. На суше не потонешь», - ответил за девчонок Хоки, подмигивая Крису и тот только лишь развёл бровями, мол, зачем о нём так неважно думать. Но Керри подошла и утешительно поцеловала его в щёку, мол всё в ажуре и сейчас надо быть спокойным и Крис сдался под общий настрой своей команды.   
– «Нас повезут всех раздельно и разными трассами. И командует всей операцией насколько я понимаю сам адмирал Струбе. Просто Крис, кто-то наверху власти хочет помешать этой комиссии. И ему нужно, чтобы осталась неразгаданная тайна и только под его личным контролем. На комиссии будет и наш капитан, и ведущие медики, и даже представители двора короны. Я заеду с Керри к братцу, пусть он нас приоденет к такому событию. И узнаю заодно, как там поживает наша Агнеса. Прочее – девичьи сплетни», - добавила своё Солли, собирая дорожную сумку. А Керри подивилась как Крис удачно подгадал приехать к самому отъезду. Крис не стал предупреждать Солли о своём приезде, ибо хотел сделать такой сюрприз с машиной. Хоки шутливо пригрозил Крису, что доберётся ещё и до его мотора и все расхохотались. Крис же в свою очередь пригрозил Хоки, что пусть только попытается приблизиться к его машине. И Хоки нежданным приёмом повалил Криса на кровать Солли и они стали отчаянно бороться под хохот и визг девчонок. А Керри стала помогать борцам, пытаясь пощекотать каждого под мышками. Но Солли, -
– «А ну-ка отставить боевые маневры! Вы морские мамонты сейчас мне разломаете мою любимую кроватку, я такого не потерплю!»;
На шум в комнату Солли заглянула и маман и продекламировала, -
– «Вот наша молодёжь мужская, вместо того чтобы мять девчонку в кровати – они мнут бока друг дружке. Нашли тоже место. Кроватка должна быть символом любви, а не мужских разборок»;
Борцы встали разминая бока и поправляя на себе одежду и пыхтя как паровозы после борьбы, но довольные собою. Керри тут же взялась помогать поправлять одёжку на Крисе, а Солли на Хоки. И девчонки казались такими заботливыми и милыми. Маман вздохнула и ушла.

– «Вот Руди, можешь посмеяться – это мои предки! Я так счастлива, что ускакала от этих мамонтов доисторического периода. Как всегда – вино и последующие семейные разборки. А потом хают что молодёжь ныне распутная. Как я ни хотела преступать порог этого, чуждого мне дома, но всё же решила отдать последнее почтение тем, кто меня тут зачал, ради истязаний. Бедолаги», - выдала Софи опирая косяк дверей в большую комнату, где за столом восседали её папашка с мамашкой за бутылкой вина. Родители рассматривали, немного мутными от вина, глазами – это наваждение вдруг явившееся на пороге их обители. На немой вопрос Софи выдала, -
– «Я когда-то сделала запасной ключ от дверей и знала, что вы от жадности денег, никогда не поменяете дверных замков. Рутина»;
Софи была одета шикарно и дорого как звезда телешоу или именитая фотомодель, притом в ателье подкрасила лицо дорогой косметикой. Руди был сынок богатого буратино, но сам был шикарный и деловой малый и выглядел довольно дорого и шикарно. Наконец маман ожила, -
– «Софи!? Это ты? Господи, я тебя и не узнала? Куда ты запропастилась, мы тебя тут искали повсюду и уже обзвонили даже морги. Хоть бы весточку оставила, чтобы мы так не переживали. Это что твой жених? Если так, то поздравляю, ты нашла себе хорошего кавалера. И по тебе видно, как он о тебе позаботился»;
– «Не поминай тут хоть господа. И не искали вы меня, нечего трепаться. Если бы искали, то давно бы узнали, что я ушла в мореходное училище дальнего плаванья и уже побывала в двух длительных рейдах по миру. Впрочем, что вам говорить, вы всё равно бы никогда не поверили, что я не сопливая девчонка и способна сама себя одеть и жить припеваючи с толстым кошельком, трещащим от денег. Такие кавалеры как Рудольф, дешёвых девиц себе не ищут и милостыню не подают. Он мне и не жених, а так добрый знакомый. В шикарном ресторане познакомились. Я тут гуляю после последнего рейда по морям. Искать меня не советую, я уже тогда, уходя в мореходку решила обратно не возвращаться. Больно сладко мне тут жилось с вами. Но я честно даю вам шанс сказать мне последнее словно на прощание. Можете меня даже обругать на чём свет стоит, у моряков нервы очень крепкие. Да и вы меня успели тут вымуштровать. Я так и не научилась считать каждый цент и если гуляю, то гуляю на широкую ногу. Моряки народ свободолюбивый и для нас границ простора нету. Зато и весь народ вокруг говорит – вот смотрите и завидуйте; моряк гуляет. Только не пытайтесь потом в округе афишировать, что я ваша дщерь. Иначе я в том же народе припомню, какие вы для меня предки», - свободно и даже несколько весело выдала Софи и как мамаша не сверлила её глазками – как о стену горох. Папаша же был либеральнее, -
– «А я например и не сомневался, что ты вырастешь такой самостоятельной и шикарной. А предков все молодые ругают и я когда-то ругал своих родителей. С годами это пройдёт. И конечно, ты теперь откажешься признавать, что такой какой ты стала – наша с матерью заслуга и в том и выражалось наше воспитание для тебя. Каждый родитель чает, чтоб его дочь жила краше...»;
– «...Не стоит папочка, я всё равно не приму твоих липовых откровений и не потому, что хаю почём зря воспитание предков, а с того, что забыть в каком аду я тут жила просто невозможно. Я просила сказать последнее слово, а не сочинять фальшивых оправданий. Я не буду тут никого упрашивать и ничего вымораживать, а просто сейчас уйду. Если у вас кроме вшивых центов что-то осталось по совести и чести, то скажите напоследок. Или я вам чужая», - спокойно оборвала исповедь папаши Софи, рассматривая его как экспонат музея старины. Но мамаша такого потерпеть не могла, -
– «Да как ты смеешь, сопливая девчонка!? Кто тебя родил на свет, кормил и воспитывал? Даже не научилась элементарному уважению старших. Сколько нервов и средств далось нам твоё воспитание и содержание. Правильно говорят, все моряки распутные...»;
– «...Садо-мазохизм, а не воспитание. О тех центах на содержание я и вообще бы постыдилась тут говорить. Так какого лешего вы родили меня на свет божий? Ради отдушины своих пьяных склок из-за каждого цента, скряги!? Уж да, вы так тут мне чаяли жить краше и счастливее, что покалечили на всю жизнь. Я всегда себя чувствовала чужой в этом доме, в чужом для меня доме. Да, моряки грубый народ, но откровенный на слово. И я скажу, что как вы были суками так и остались. Говорят, что моряки знают лучше всех что происходит на свете и я скажу. Самая заслуженная награда от бога за ваше воспитание – штамм фобос, который вы достойно заслужили. А я представьте себе, смогла бы даже излечить вас, когда этого ещё не может медицина. Слава богу этот вирус не такой заразный, что передаётся от человека к человеку, иначе я и порог вашего дома бы не преступила. Скверну – вот что вы породили, а ни меня. И чахнете теперь тут дальше – самая заслуженная вам награда. И не вспоминайте, что у вас была дочь», - Софи развернулась и увлекла за собой на выход Руди. Мать чего-то закричала вослед, но Софи бросив запасные ключи на пол прихожей, громко захлопнула за собою входную дверь и видать столь резко и сильно, что замок в дверях заклинило, и мамаша как ни билась, открыть дверь сразу не смогла. Пока от подъезда этого дома, не отъехал шикарный лимузин, увозя подальше от этого дурдома Софи и её богатого любовника. Отец сразу обзвонил все свои связи в поисках данных на морячку Софию Вестмунд, но и через неделю, узнал только одно, что доступ к её данным засекречен и наглухо.