четверг, 18 июля 2002

Статус-кво восстановлен на все 100%. Пропарился великолепно и впервые не устал после того, как дважды сделал так называемый праздничный пар! Мало того, позволил себе несколько глотков пива с плотностью и оборотами, которое всё же запил привычным безалкогольным, и тут же удовлетворился! Не истекал потом на обратном пути. Вернулся в замечательной форме, имея желание и возможность посидеть до обеда за компьютером. С порога встретили банщики известиями о том, что на прошлой неделе умер Серёга Ерохин от почечной недостаточности, вряд ли дожив до 50 лет. Парень, который так хотел нам помочь в смысле свести со знахаркой, помогающей выводить камни из желчного пузыря без операции. А та, как сквозь землю провалилась. Получил от Виктора все свои банные принадлежности, а сам забыл захватить Лидину футболку. Заказал ему купить и новые массажные щётки. Словом, пропарка пошла на пользу во всех смыслах. Лиза, пока отсутствовал, покуражилась в Интернете на полдоллара, не меньше! И как будто так и надо. Уже вроде неплохо без курева обхожусь, и в баню вернулся на хорошем уровне, успев до нового прилива жары обозначить начало движительной жизни. И получил ещё одну неделю на зачин и развитие. Август и сентябрь обещаются прохладными и дождливыми, что значит основную часть ежегодных летних испытаний можно считать делом прошлым и пережитым. Остаётся самое сложное и нелепое, написать письмо в Кармиэль, поделиться мыслями, не дать втянуть себя не в свои войны и игры. Что и делаю без всякого промедления прямо после обеда. Ничего, кажется, справился, но что Яша  может уразуметь из моего письма, одному Богу известно. Лиза просто возмущена как случайный свидетель диалогов с израильскими родственниками, ущемлена, как Софа, которая не без сожаления писала о моей переписке с Марком. Придётся, хочешь, не хочешь, учесть свои ощущения, которые не особенно рознятся с ощущениями моих домашних. Ребята мухлюют, передёргивают карты, подставляют других вместо того, чтобы общаться по-человечески. Может быть, не хотят выглядеть людьми, считая меня полным идиотом. Всё может быть. Стало быть, напишу открытым текстом мнение Оли или Лизы, и поставлю точку на попытках более плотного духовного общения.
Ба, неужели это четверг?! Явно произошёл какой-то невероятный сдвиг в моём состоянии. Дышится свободней и легче, об ушах, тьфу-тьфу, забыто, обоняние на полном уровне… 100% слуха. Не путать с абсолютным музыкальным, где как был неслухом от природы, таковым и остаюсь. Весь день было не  особенно жарко и достаточно комфортно. Пытаюсь отдохнуть по полной программе вплоть до игры в шахматы на бывшем, давно забытом отпускном, уровне. Потом просматриваю по внутренней сети жалкие остатки «неизведанного» киноматериала. Почти все  фильмы, которые ещё недавно были для меня совершенно новыми, стали уже добрыми старыми знакомыми.

пятница, 19 июля 2002
После относительно прохладной ночи стремительно нарастает июльская жара, которая должна по прогнозам синоптиков продержаться до следующего вторника. Пик придётся на воскресенье и понедельник. Между прочим, время не ждёт, через неделю Юля отправляется домой поездом из Новгорода, и в субботу вернётся на Хвалынку к своему коту. Ровно год миновал после моего бесславного падения с велосипеда, в роскошном седле которого продержался менее месяца, а левая рука до сих пор не в порядке. Три года после въезда в Иерусалим с противоположной Масличной горе стороны. Два года после привоза Тамары Григорьевны из больницы в коме умирать по-человечески в доме в кругу родных и близких. Наконец, миновало уже четыре года после освоения лета в Жулебино «на балконе в новом доме» после памятного чемпионата мира по футболу во Франции.  Пять лет прошло и после исторического решения переезжать в Жулебино, освоившись на Хвалынке после получения телефона. И, слава Богу, преодолён и перепройден по старым тетрадям того периода ключевой 1995 год. Старый век, новое тысячелетие, полгода плотного освоения компьютера, ближе к семи месяцам без рынка, наконец, и около месяца без табака. По-прежнему уверен, что первые плоды придут не раньше, чем по истечению сорокадневного срока, а именно, к началу августа. Вспоминая вчерашние «свои трудности» в связи с общением с Яшей, а раньше с Марком, ещё более убеждён в правильности действий. Сколько бы ни отнимало по ходу жизни и в творческом процессе нечто душепротивное, – всё равно желанное или богоугодное по моему вкусу не только покрывает  все издержки, но и сверх того даёт сторицей! Преимущественное право наблюдателя и властителя позволяет самому варьировать и дозировать любое общение вплоть до кардинального изменения его характера. Поэтому вопрос упирается в проблему занятости и загруженности. При наличии хорошего подручного материала было бы над чем трудиться, в чём с любопытством копаться и что с  любовью вспоминать! И всякого рода наносной вздор исчез бы само собой, как тьма рассеивается на свету. Бывшие советские люди только в системе находившие себе систематическое применение,  получив относительную свободу, в первую очередь сами для себя становятся негодным материалом. Постепенно деградируя и доходя до грани маразма и безумия от бездеятельности, будучи «отшитыми от мирозданья» в силу опыта по обстоятельствам. И в Боге, и в чёрте они ищут то, что потеряли… из того, чего никогда не имели и не могли иметь в горько-сладком ностальгическом ключе. «И хуже каторги свобода: на все четыре – без пути»! Масса достоинства в достойных жалости и презрения мучениках, если не неудачниках. Большая часть так называемого нужного и полезного людям оказывается непоправимо вредным для общества. Но… «к способностям без искры Божьей неприменим духовный суд»!
Вот, что значит, не посидев предварительно на балкончике, дотянуть до первых часов пополудней, не связав при этом двух приличных строчек! Не забываю, что связные строчки не только оправдывают моё существование, но и одаривают не всем доступным наслаждением, избавляя от массы нежеланных страстей и соблазнов, из-за которых наш мир, «маленькая Земля», постоянно находится на грани мировой катастрофы. Но так захотела моя левая нога, и я не стал особенно противиться. Не то число, не то состояние души и тела, чтобы привередничать. Достаточно получать удовольствие от бойкого мышления путём клавишного набора слов и фраз!
Оля давно уже на рынке, Уже час, как Лиза гуляет с Мухой, а я делал кофе деду, когда он проснулся и был готов к завтраку. Пока ещё не очень жарко всё постепенно налаживается. Неплохо выспался, встал более ли менее прилично, не менее прилично отмахнулся от неприятных ощущений, связанных с разными людьми, ощущениями и обстоятельствами. Но к работе сразу не захотел приступать, видимо, догадываясь, что меня ожидает нелёгкий труд и нелестное отношение к своим делам и поступкам. Вполне естественное неуважение профессионала к любителю, не свободному в выборе средств по простому их недостатку, как, скажем, не хватает срочного линейного времени, не говоря уже о времени-состоянии, словно о богатстве, власти и влиянии «не званных, но избранных»! Но и деваться некуда, от себя не отвертишься.

                ***
Как бы там ни изменялся, изменять не собирался
стойким детским суеверьям, составляющим букет.
И виски уже седые. Предумышленное сбылось,
что открытое злодейство справедливо, спору нет!
«Мелких» под моей управой время к стенке прижимает,
чисто вражеской оравой в измерении ином.
Ведь они сто лет мечтали поквитаться с «идеалом»,
показать, какими стали взрослыми, в конце концов!
И достать-то, не достанут, но ухудшат состоянье
без возвышенных обманов «никогда, уже потом».

Остаюсь таким же бедным и совсем недостижимым
в отчем доме под опекой, в царстве Божьем – скопидом!
Барахла – на бесконечность, Жизнь живая быстротечна,
растворяется, как вечность в неизменно прожитом.
Как всегда, октябрь уходит, майский пласт приподнимая,
без страстей высокой моды раздевая догола.
Напряжённая до гола протекает не простая
на терпенье с пониманьем, - всем не хватит сил, -  игра!
Запах свежести бескрайней – «тишина звучит такая»,
и в фаворе и опале баснословная пора!



                ***
Жду откровенного конца, как сокровенного начала
и восходящего лица, что излучать не перестало.
Ищу открытых перспектив на градус выше горизонта
в виденьях шпилей золотых воображаемого свода.
В полётности надежд, свобод, познания как наслажденья, –
прыжок в желанный небосвод превыше праведных сомнений!
Хотя никто мне не вручал «заветной лиры» правомочной,
и в гроб сходя, не завещал жить деспотическою мощью,
жду откровенного конца, как сокровенного начала
и узнавания лица в сияющем души провале!
Пусть сердце всякого певца скворцом стремится из скворечни
и дорастает до дворца лачуга бессловесной речи!
Дождусь признания венца – разряда в чувственном пространстве,
лишь ради мира и Творца  во имя вечности стараясь.



                ***
В тишине хоть шаром покати, мотивации ноль, но, как прежде,
просквозили мотивы пути из времён одержимой надежды.
Навсегда уходящих деньков, в ореоле любви незатменной,
светлячки золотых угольков в уголках райских мест незабвенных.
И попробуй, не выйти на свет, на октябрьский особенный воздух! –
пузырьково-астральный букет от незримого чувства шестого!
Вышибающий ветер слезу  в паутине сиротства, колючках,
придорожном кустарнике, суть – седина, оголённые сучья!
Как реальность сгущается в миф, по каким небывалым законам
происходит, случается миг, равнозначный свободному слову?!



                ***
В такие дни цена одной странички
доходит до предельных величин,
и безгранично торжествует личность
над хором оправдательных причин.
Нас время как виновных поимело,
поэтому не вынеся борьбы,
мы не однажды промахнувшись целью,
от смысла отказались и любви!

«О, связь времён!» Посредством внятных строчек
способность все проблемы исключить,
как мир войной корёжит и курочит
от нежеланья «тяжкий крест влачить».
Особенно тогда, когда с размахом
воруют воры, стражи сторожат
с азартным риском от синдромов страха,
как жить нельзя, но можно только так!

Добиться роли в самом общем стиле,
того, о чём  нельзя и помечтать.
Неважно, где златым тельцам молиться,
каким добром злодейство умножать!
Как важно, впрочем, в том не усомниться,
что по скрижалям трещина прошла,
и что бы званным смертным ни простилось,
поэт в ответе за свои слова!



                ***

                В надрыве лет и расстояний тогда ещё звучала песня:
                «А в них охотники стреляли и убивали птиц небесных»!

О чём тоска, печаль, кручина? Где кончился прорыв прогресса?
В толпе талантливых кретинов не скучно, но неинтересно.
Менталитет загадки гадкой, и пробы вроде негде ставить,
но ведь поёт, как ангел адский так, что ни ноты не исправить.
А то рисует, словно немец, рука, что инструмент чертёжный,
хромает дикое сравненье, как матрица в воспроизводстве!

Но вот, какое ещё дело: при всех способностях на зависть,
в стремлении к высоким целям не грех, зарвавшись, обосраться!
И там, где только начинать бы за техникой полёт в пространстве,
одышкой будут сочиняться, лишаясь чувства, почвы, братства.
«Загадка смерти равносильна», - вздохнули вместе с Пастернаком,
и ревно-завистно зависли, лишившись путеводных знаков.

И снова ничего не видел, не слышал осенью чудесной.
Катилось красное светило к закату по-над дальним лесом.
Став лучше, выше на порядок, чем в шоковом финале лета,
себе принадлежал навряд ли пропащим, но не беспросветным.
Не скучно, но неинтересно, на вздохе, вынесенном шаге,
октябрь кончается, как песня пальбой охотников на тяге!