Отрывок Как я стал короче на позвоночный диск

-«Какое странное чувство! Этот звук просто сводит меня сума! Скрежет от медицинских инструментов, я его не чувствую, потому меня обкололи препаратами, но всё – таки! Это ужасно! Они ломают, выковыривают мою плоть!  Кусочек за кусочком, ломают мой ствол!  Позвоночник стал болеть очень давно, сколько себя помню. Я сначала не обращал никакого особенного внимания, Пока эти  боли не появились снова, незаметно пришли, нарушая сон, мешали работать, потом просто мешали жить! Сначала мази, лечебный массаж, потом  иглоукалывание, терапия. Стал носить пояс, первый был просто эластичный, потом  в Южной Корее взял укрепляющий пояс с двумя вставками. Какой это был эффект! Вот вроде бы всё, помогает, избавился от проблемы, но нет! Не избавился! Боли в спине вернулись и теперь преследовали всё время.
Что они там делают у меня за спиной? «Спиногрызы!»  Разрушают мою целостность, моё тело. Сосуд,  от которого зависит моя жизнь. Впрочем, нужно отдать должное, мой врач – один из самых лучших в нашем портовом городе. Она проводила несколько успешных стажировок в Москве, теперь вёдёт целое отделение в этой больнице. К ней выстраиваются такие очереди, что, как говорится, «мама, не горюй!». Я попал к ней только после нескольких телефонных звонков. Звонила моя жена, она всё  и устроила. На приёме мой врач провёл несколько пасов руками, и я уже был рад, что пришёл именно  к ней!
Хруст! Потом звон подноса. Это падают кусочки моего тела на дно мусорного сосуда, это падает инструмент, который сделал своё дело, чтобы успокоиться на некоторое время, и взяться за старое – кромсать меня дальше!
Она посмотрела на результаты томографии, ей было всё ясно. А до меня доходило, как до Луны. Я краем уха слышал о блокаде, говорили, что это поможет. Она настаивала на операции, говорила, что это один, единственный вариант.
Опять хруст! Опять  звон металла о металл! Вот поменяли капельницу. Холодная, питательная жидкость входит через систему капельницы в мой организм. Она такая холодная, что я начинаю замерзать. Постепенно. Минута за минутой. Капля за каплей.
Врач не настаивала, хорошо, пусть будут «блокадные процедуры». Что это такое? Всё очень просто.  В районе кобчика, между позвонками, вводят длинную, толстую иглу. Через неё подаётся физиологический раствор обезболивающего лекарства и ещё чего – то. Суть тут вот в чём: потоком раствора вымывается  часть ткани, и нерв должен  расправиться и выйти из защемления. Может всё и не так, но я тогда уяснил, что боли не бывает много. Наступает момент и боль меняется, меняется структура её атаки. Меняется процедура лечения, меняется и боль. Боялся уколов! Что это  по сравнению, когда вводят иглу в поясницу? Когда неловкое движение может зажать эту самую иглу между костями, сломать или просто погнуть!? Находясь, согнутым в три погибели, на тележке, с выбритой спиной и задом. Медсестра чётко выполняет свою работу, подает приготовленное лекарство, тампоны, шприц. Какое состояние, что и шутить не хочется, но именно сарказм даёт силы к жизни. Любоё слово, это больше нужно самому. Не надо заигрывать с персоналом. Но нужно  помочь себе словом! От медперсонала зависит, какой укол получишь сегодня. Больно войдёт в тебя лекарство, или нет. Если всё сделать очень быстро, то от скорости вскипят сосуды. Если быть терпеливым, нагреть в руке ампулу, то это может помочь.
Опять хруст! Чуть повернули моё тело, сам я такое выкинуть не могу. Какие нужно приложить усилия, чтобы ковырять и ломать меня дальше! Опять звон посуды, что – то упало в таз с кровавыми повязками. Следует команда. Это нужно перекрыть очередной капилляр, который вырвался наружу. Он был очень слабый, обрызгал всех моей кровью, и замер. Его наказали, защемили инструментом на долгое время.
Самое главное – это дождаться вечером укола.  Вечерняя смена должна делать всем обезболивающие уколы, кому конечно врач прописал. В нашей палате делали двоим. Мне и старику – подагрику. Он ложился в больницу регулярно, каждые три месяца, его прокалывали, потом он уходил домой. Жил он недалеко от Покровского парка, поэтому мог уходить домой, ездил трамваем!  Короче, уже в темноте мы лежим, ждём. Боль не проходит у обоих. Мы, как братья по несчастью. Только боль у нас разная. У меня сохнет нога, вдоль которой проходит нерв, у него тоже болят ноги, но это  по шкале всех болезней страшней, чем у меня, или мне так кажется.  Приходит сестра, приходит на полчаса раньше обычного, не включает свет. Делает своё дело,  ей освещения хватает от окон. Там, за окном фонари, они будут гореть до утра, так положено. Мы даже шторы не закрываем, уже холодно. Поэтому свет этих фонарей греет нас одним своим присутствием.  В здании идет ремонт, ставят пластиковые окно, это город нашёл деньги на медицину, вернее край. Больница краевая, тут все приезжие должны лечиться. Я сам считаюсь городским, мне тут вроде, как не положено, я плачу за лечение.
Сделали укол. Старик – подагрик замирает, но не спит. Он совсем не спит, я это заметил. Есть такие люди, которым можно полчаса спать и им этого хватает, так и мой сосед. Это интересный тип, про «жизнь» любит поговорить. Я его готов слушать часами.
Опять хруст! Звон! Бряцанье о металл. Мне трудно лежать на этом боку, спина уже некоторый период времени деревянная. Обкололи, как нужно, я боли не чувствую, но не могу не замечать, что  – то там со мной делают! Быть беспомощным - самое трудное в жизни, лучше может быть только не быть вообще! Впрочем, мой случай не самый трагический!  С грыжей позвоночника люди живут и работают, и ничего с ними дальше не  случается.
Вот мой другой сосед, бизнесмен, сказал, что долго лежать не намерен, что нужно ему дальше работать. Вроде, даже на работе не знают, что у него операция. Он сам себе командировку оформил, попросил кого – то билеты купить, у него целая папка «командировочная», там разные билетики, бумажки лежат, так надо. Он ими давно, впрок запася. По краю давно ездит, у него автобусные билеты всех городов Приморья. Он их аккуратно складывает в кармашки, потом выдаёт бухгалтеру, чтобы деньги она вернула. Ну, если нужно между городом, тогда в путь!»