dance dance dance

длинный кадр - (не)любимый мужчина укутывает тебя в колючую проволоку объятий. протяжка - он смотрит в темнеющее зеркало, переодеваясь. щелчок - ты сидишь в одном свитере, поджав под себя ноги, ожидая, когда он снимет с себя дневную усталость и злость.

это было лето тринадцатого. мы ворвались в него стремительно и страстно, вцепившись в друг друга, как дикие звери. без всяких условий и условностей. мы лежали, обнявшись, лицом к лицу. и моя чёрная майка вбирала в себя его дыхание. поцелуи и танцы на капоте, электросвинг ранним утром в пустой маленькой квартире, приправленный кипельно-белыми эмоциями lybvi.

а сейчас

выбираешь vpiski как стиль жизни, потому что внутри давно живёт предчувствие того, что эта зима последняя. и очень скоро предстоит отправиться в смерть на грязном грузовике. я всегда думала о самоубийстве не как о выходе, а как о стимуле выбраться. чтобы не пришлось резать вены или вливать вовнутрь чуждые организму вещества. выжить после суицида казалось не чудом, а унизительной обязанностью оставаться на месте. наверное, это сродни тому, что испытывает заключённый, пойманный в шаге от свободы.

мне не стыдно пить и дэнсить.

мне не стыдно использовать и бросать.

мне не стыдно выставлять напоказ то, что dolzhno быть скрыто.

я всё порчу, и это пострашнее, чем сделать ошибку в слове. жаль, что в человека не встроена функция перемотки, иногда так хочется вернуться назад. в девяносто девятый. или две тыщи третий. или тринадцатый - последний год, когда я была взаправду, так чудовищно и величайше счастлива.

нас ждало 8bitное счастье, оно неожиданно пришло в виде фотографий. но не к нам.