Солдат, царевна и Рогожный полк. Сказка

   Из цикла "Сказки пушкинского детства"

В стародавние времена жил-был бравый солдат Никита. Доблестно отслужил он свой срок, и царь наградил его медалью да двадцатью пятью червонцами за усердную службу. Отправился солдат на родину: то пешком идёт, то подъедет с попутчиками на телеге, а до дома всё ещё далече. Раз привелось ему заночевать в густом лесу. Развёл он костёр на обочине дороги, чтоб согреться. Только задремал, послышались людские голоса. Солдат думает: «Кого ещё занесло в чащобу глухой ночью? Заблудились, небось, замёрзли». И зовёт: «Эй, люди добрые,  пожалуйте к моему костерку!» Подошли к нему вооружённые до зубов разбойники. Не испугался Никита: на службе царской и не в таких переделках побывал.

—  Ты кто? — спрашивает атаман.
— Отставной солдат.
— Деньги есть?
— Есть. Государь пожаловал за честную службу.
Они отняли у него все двадцать пять червонцев, а один молодой разбойник говорит:
— Братки, может не надо у служивого деньги брать? Нам с них особо не прибудет, а не к добру это.
— Ещё чего! – закричал атаман. — Возьмём его в плен. В дело он не годится – как бы не выдал, а работать на нас заставим.
 
Связали солдата, тот и не стал сопротивляться, думая: «Побуду у них немного да сбегу даст Бог».  Привели его к горе, дёрн откинули – под ним дверь. Атаман открыл её. Все зашли внутрь, а там просторная пещера с большим столом посредине. На стенах оружие, дорогие ковры и флаги корабельные. Понял Никита, что это не простые разбойники, а пираты. Атаман развязал солдату руки и приказывает:
— Ты у нас будешь поваром. Твоя обязанность готовить нам кушанья к назначенному времени. Плохо сготовишь – зарежем!
— Извольте, буду вам стряпать, дело знакомое, — отвечает солдат. – Да только из чего? Где мне провиант взять?
Подаёт атаман Никите связку ключей и говорит:
— Каждому ключу есть замочная скважина, и что тебе нужно, всё найдёшь здесь у нас в пещерах.
 
Живёт солдат у пиратов день-другой, готовить вкусно им старается. Наконец шайка отправляется на разбойное дело. Атаман велит Никите:
— Накрой нам стол к трём часам пополуночи, не раньше и не позже.
— Есть! — отвечает тот по армейской привычке.

Уходя, атаман запер входную дверь снаружи и ключ с собой забрал. Солдат сразу начал открывать сундуки, шкафы, комоды и двери. Отыскал всю снедь, нужную для пира, и награбленным сокровищам несметным подивился. Лишь одному маленькому ключику подходящей замочной скважины нигде не видно. Тогда Никита стал пристально всматриваться в стены и прислушиваться. Подошёл к дальней стене, где самый дорогой ковёр висит, и почудилось ему, будто кто-то песню печальную тихо-тихо поёт:

Ох, несчастие мне выпало на долюшку,
Не пускают меня, пленницу, на волюшку.
Чашу горькую дано испить до донышка,
Не увижу ни луны, ни красна солнышка,
Ни любезного мне батюшку-родителя.
Ты пошли, Господь, скорее избавителя…

Откинул солдат ковёр и увидел дверь. К ней-то ключик и подошёл.  За дверью оказалась тесная коморка, внутри стол, стул, кровать, на столе горящие свечи на подсвечнике, графин с водой и книга – Евангелие святое. За столом сидит девица неописуемой красоты, слёзы на её прекрасных глазах блестят. Никита осмелился, подошёл к ней, поклонился и спрашивает:
— Как имя твоё, красавица, какого ты роду-племени и как сюда попала?
— Я царевна Вероника из Славнороссии, — отвечает она, вытирая слёзы кружевным платочком. — Однажды поехала я на паруснике в море кататься со своими боярышнями. Вдруг поднялась буря, и наш корабль унесло далеко от берега. Напали на нас пираты, команду и боярышень моих перебили, а меня за красу атаман пожалел, в плен взял, посадил в эту темницу и каждый день уговаривает выйти за него замуж, но я не соглашаюсь. Хотел силком заставить, да один молодой пират отговорил: мол, тогда Бог разгневается и удача от них отвернётся. И вот атаман держит меня здесь третий год, и не вижу я с тех пор белого света.

В свою очередь Никита рассказал царевне, как сам в плен попал. Сговорились они вместе из подземелья убежать. Стали по шкафам и сундукам искать средство, которое им могло бы помочь. Царевна нашла в погребе потайной шкаф, к нему ключ от её комнатки подошёл. Отыскала она там на самой дальней полке тщательно спрятанную бутыль, открыла её, понюхала и спрашивает солдата:
— Что это за зелье? На вино не похоже. 
— Сонные капли, Ваше Высочество, — отвечает Никита, поднеся бутыль к носу. — Пираты, видать, кого-то ими опаивали, чтобы легче ограбить было. Вылью это зелье нынче им в вино, и как они выпьют, быстро заснут все. Тогда мне будет легко с ними справиться, и мы с вами выйдем на волю.
— Так и сделаем! – одобрила затею Вероника.
— Уже половина второго, — обеспокоился Никита, взглянув на корабельные часы, висевшие на стене. – Неровён час, пираты с добычей явятся. Вам, Ваше Высочество,  пора к себе в каморку, а я примусь стряпать.

Солдат закрыл дверь за царевной, будто и не открывал вовсе, поправил ковёр и стал накрывать на стол. Сготовив брашна, достал из погреба бочку самого лучшего французского вина, вылил туда всю бутыль сонных капель, хорошо перемешал, разлил в кувшины и поставил на стол рядом с кушаньями. Только он закончил, дверь отворилась, с шумом и криками ввалились пираты, нагруженные богатой добычей. Скинув с плеч тяжёлую ношу, атаман приказал пленнику:
— Мы нынче поработали на славу, давай нам скорей есть, а главное — вина побольше.
— Всё готово, пожалуйте к столу, — козырнул солдат и стал наливать вино в большие кружки.

Пираты по первой выпили с жадностью, и вино им очень понравилось. Атаман сразу велел наливать ещё и ещё. Напившись и не успев толком закусить, они стали один за другим засыпать и скоро все, повалившись на пол, громко захрапели. Тогда Никита выбрал самую острую саблю и сгоряча хотел отрубить им головы, но пощадил всех ради того молодого пирата, который его грабить в лесу не хотел и царевну защищал от атамана. Подошёл служивый к тайной двери, открыл её и крикнул радостно царской дочери:
— Ваше Высочество, выходите из темницы, мы теперь свободны!
Сначала Вероника не поверила своим глазам, увидев, что все её мучители спят мёртвым сном. Обрадовалась она и говорит солдату со смирением:
— Ты мой спаситель, и я, если не откажешь мне, в благодарность отдаюсь в твою власть и буду тебе женой, не считаясь, что ты простого рода-звания.
Солдат от счастья не сразу нашёлся, что ответить: царевна-краса пришлась ему по сердцу. Помолчав, он признался:
— Я вас очень люблю, но благословит ли нас ваш царь-батюшка?
— Батюшка меня так сильно любит, что сразу благословит, узнавши, что ты меня спас.

И они здесь же обручились кольцами. Он надел ей своё простое медное церковное кольцо с надписью «Спаси и сохрани», а она ему — золотой именной перстень с алмазом. Вынул Никита-солдат у атамана из кармана ключ от наружной двери и говорит невесте:
— Надо бежать скорее, пока пираты не пробудились. Я бы мог их всех порешить, да не хочу грех на душу брать. Настоящие солдаты лежачих не бьют.
— Бог им судья, милый, — отвечает Вероника. – Тут много одежды всякой. Давай переоденемся, чтоб нас не узнали, и вон отсюда.

Так и сделали: переоделись, царевна свои деньги и драгоценности нашла, а солдат медаль заслуженную и оттого душе дорогую взять не забыл и наградных двадцать пять червонцев. Не стали они награбленного пиратами брать, ведь на чужой беде своего счастья не построишь. На рассвете отправились в путь пешком. Вышли на большак, добрались до ближнего села, купили там лошадей и поскакали дальше. К вечеру приехали в крупный прибрежный город, поселились в гостином дворе и уже на следующее утро обвенчались в церкви.

Скоро молодые хороший дом купили на деньги царевны и стали жить там душа в душу. Солдату быстро надоело безделье, завёл он тир, начал учить взрослых и детишек меткой стрельбе. Веронике сделалось скучно дома одной, и, хоть не пристало особам царской крови работать, она школу бальных танцев и изысканных манер открыла, ведь никто в городе не знал, что она царевна. От учеников и учениц у неё отбоя не было. Так бы и дальше жили - не тужили, но молодица сильно затосковала по батюшке и просит мужа:
— Давай уедем отсюда в наше царство. Папенька нас благословит, будем мы во дворце жить, я тебе деток рожу, ты государю во всём помогать станешь, всему от него научишься, а как ему срок придёт отойти ко Господу, сам на царство сядешь.
— Ладно, — одобряет Никита, — поедем, ни к чему нам в чужом городе одним жить.
Вероника принялась учить мужа светским премудростям и бальным танцам. У служивого сначала не вот-то получалось, но мало-помалу он освоил придворные хитрости: кланяться, светские беседы вести да танцевать оказалось попроще, чем воевать.

Когда подошло время отъезда, царевна говорит супругу:
— Дорога дальняя предстоит, не дай Бог, худое случится. Знай, что перстень мой волшебный. Если ты его повернёшь вокруг пальца на полный оборот, сделаешься легче пуха. Ещё раз повернёшь — опять свой вес обретёшь. А если алмаз потрёшь хорошенько, то он заблестит, как солнце. Тебе в трудный час это пригодится.
— Спаси Бог тебя, жёнушка милая, — поблагодарил  солдат и завязал палец с перстнем носовым платком от греха подальше, будто порезался невзначай.

Пошли они на пристань, а там как раз большой корабль под флагом Славнороссии стоит. Капитан по фамилии Роговский с ними любезничает, кланяется и выспрашивает, кто такие, куда путь держат. Солдат спроста всё и поведал ему, только не сказал, что его жена – царская дочь. Однако капитан узнал Веронику-царевну, а виду не подаёт, обещает доставить их до стольного града Славноросска. А сам подлость задумал, зная, что царь обещал выдать дочь замуж за того, кто её спасёт.

На радостях солдат и царевна продали свой дом и тир, билеты на корабль купили и сели в каюту. Сразу после отплытия в открытое море Роговский Никиту арестовать приказал. Кричит на него и ногами топает:
— Как посмел ты, простолюдин, царевну замуж взять?! Я тебя за это преступление предам лютой смерти! А на царевне сам женюсь, как я роду знатного, боярского.
Молчит солдат, не хочет ему открыть, что царевна сама за него замуж пошла. А капитан приказывает:
— Сколотить гроб, положить его туда и живьём бросить в море!

Услыхала царская дочь, что супруга любимого хотят топить, начала уговаривать капитана со слезами на глазах, но он и её не послушал. Тогда она испросила позволения хоть попрощаться с мужем. Капитан смилостивился и разрешил.
 Солдата раздели догола, только золотой перстень у него на завязанном пальце не заметили. И, завернув Никиту в рогожу, положили в наскоро сколоченный корабельным плотником гроб. Подошла Вероника прощаться, поцеловала мужа, незаметно кошелёк с червонцами да медалью в рогожу спрятав, шепнула ему на ухо: «Милый, не забудь о силе моего перстня, а я за тебя помолюсь».

 Крышку прочно прибили гвоздями, засмолили и бросили гроб с солдатом в море. Никита палец загодя развязал. Услышав всплеск воды, сразу повернул перстень вокруг пальца и сделался легче пуха. Тут поднялась буря на море, и лёгкий гроб мигом унесло далеко-далеко.

Когда шторм улёгся, капитан стал принуждать царевну:
— Собирайся, моя красавица, нынче же с тобою повенчаемся в нашей корабельной часовне.
— Без отцовского благословения под венец нипочём не пойду. Ежели силой меня заставите, царь-батюшка этого вам не простит, казнить прикажет! – отвечает она ему твёрдо. – А пока извольте величать меня Ваше Высочество!
— Хорошо, Ваше Высочество, простите, — испугался Роговский, решив отложить венчание до прибытия домой, а с Вероникой как с невестой обращаться.

Солдата в гробу носило-носило по морю и выбросило на берег. Никита кольцо обратно повернул вокруг пальца, свой вес обрёл и стал в гробу упираться ногами, руками и головою. Крышка поддалась, вылез служивый на морской берег, завернулся в рогожку, чтоб наготу прикрыть, кошелёк взял и пошёл куда глаза глядят.
Стало смеркаться. Шёл-шёл солдат, вышел на большак и не знает, в какую сторону дальше идти. Вдруг слышит стук копыт и звон колокольчика. Едет на дрогах купец, товар везёт. Увидал человека в рогожке, остановился и спрашивает, откуда он и чем ему помочь. Никита-солдат с радостью узнал в купце доброго молодого пирата, который его грабить в лесу не хотел, и всё ему рассказал.

В ответ купец поведал свою историю:
— Имя моё Пров. Я на пиратов три года работал, а до того на корабле матросом служил. Капитан наш Роговский ох и жесток был, за всякую малую провинность, а то и вовсе безвинно, приказывал матросов розгами сечь. Оттого его за глаза Розговским прозвали. Раз приказал он ни за что ни про что дать мне тридцать ударов розгами, а я улучил миг и за борт прыгнул. Решил лучше утонуть; чем такие унижения терпеть. Нырнул поглубже и долго не выныривал. Капитан, видать,  подумал, что я утоп, и приказал команде корабля: «Полный вперёд!». Вынырнул я и стал молиться Господу вразумить меня, куда плыть, чтоб спастись. И так с Божьей помощью достиг суши, на берег выполз и забылся от сильной усталости. Очнулся в пещере у пиратов: они меня подобрали, потому что я был одет в тельняшку, а им матросы нужны были позарез. Так и остался у них служить, а то бы живым меня не выпустили. Сам хоть никого не грабил, не убивал, а совесть всё равно мучила. Когда ты пиратов сонным вином угощал, я одну только маленькую чарку выпил, больше мне не досталось. Потому и очнулся раньше всех, сообразил, в чём дело, и тоже бежать решился. Оделся я в купеческое платье, насыпал в мешок всё пиратское золото и драгоценности, перевёз на тачке на корабль и, сняв чёрный флаг с черепом и костями, отогнал к городской пристани. Там быстро нанял новую команду и отчалил в море. А что с пиратами дальше сделалось, и знать не хочу. Бог привёл меня в наше царство. Капитану и матросам я щедро заплатил, а судно продал от греха подальше. И тут совесть меня совсем затерзала. Большую часть денег пожертвовал я на возведение каменной церкви в посаде, чтобы простому люду было где молиться, а на остаток трактир завёл на самой окраине. Там нищих привечаю, кормлю и пою за так. Площади в посаде не вымощены, как дождь пройдёт, кругом грязь непролазная. Потому трактир мой Грязным прозвали. Пиратские-то деньги уже кончились, да Бог милостив ко мне – торговля моя хорошо идёт, на жизнь да прокорм нищих хватает. Поезжай со мной, помогу тебе, чем смогу.

— Спаси Бог тебя, Пров, за доброту ко мне, — поблагодарил солдат.
Дал купец Никите одежду и привёз к себе в трактир, накормил, напоил, спать уложил. Пожил у него солдат день-другой, отдохнул от своего трудного путешествия и спрашивает хозяина:
— Как называется этот город?
 — Славноросск, столица государства нашего Славнороссии, — отвечает тот.
— А сколько здесь нищей братии мужского пола?
— Тысячи три будет. 

Тотчас принялся солдат созывать отовсюду босяков, собрал всех, накормил, напоил и говорит:
— Я вас одену в мундиры солдатские, но только из рогожи, на сукно у меня денег не хватит, ружья куплю и военному ремеслу выучу. Послужите мне, братцы, а я даст Бог как задумку свою исполню, не забуду вас своей милостью.
— Отчего не послужить? На совесть служить будем! — обрадовались нищие.

Переодел солдат их из лохмотьев в мундиры – точь-в-точь как в царском войске, только из рогожи. Купец Пров помог ему построить простые деревянные казармы со стрельбищем. И начал Никита с бывшими босяками, как настоящий полковник, занятия вести, учить их военным премудростям, какие сам узнал в совершенстве на царской службе, а тех, кто раньше в армии служил и понимал в военном деле, офицерами поставил.

Прошло время. Вдруг заговорили в столице, будто получил государь с почтовым голубком письмо и написано в нём, что царевна Вероника нашлась, капитаном Роговским из плена у пиратов вызволена и вот-вот в порт на корабле прибудет. Тогда Никита надел на грудь свою медаль, собрал рогожное войско и приказывает:
— Шагом марш на пристань встречать царскую дочь! Кто будет попадаться на дороге, военные ли, штатские, в воздух палить, требовать путь освободить. Встать справа у причала.
— Есть! — хором отвечают бывшие босяки и, быстро построившись, шагают в порт с песней:

Расступись, честной народ!
Полк Рогожный наш идёт!
Не смотри, что мы в рогоже,
Мы в сраженье очень гожи.

     Ать-два, левой! Ать-два, правой!
     Шагом марш вперёд со славой!

Расступись, честной народ!
Полк Рогожный наш идёт!
Мы ребята удалые,
С нами ружья боевые.

     Ать-два, левой! Ать-два, правой!
     Шагом марш вперёд со славой!

Бравый Никита впереди полка с саблей наголо строевой шаг печатает. Люди видят солдат в рогожных мундирах, дивятся, откуда такие взялись, и загодя расступаются. А если кто не даёт им дорогу, рогожники вверх палят; распугивают. Так первыми к пристани и пришли, встали справа чётким строем и ждут. По другую сторону от причала государево войско построилось и оркестр при нём.

Как начали сходить по трапу Вероника и капитан Роговский с корабля, царские музыканты гимн заиграли, а рогожное войско принялось из ружей салютовать царевне и оркестр заглушило совсем. Вероника посмотрела на рогожников, сразу узнала Никиту и, возликовав, улыбнулась. Кивнула она законному супругу, а капитану Роговскому вида не подала. Да тот на рогожный полк и не глянул даже — к  государю устремился, чуть с трапа не свалился впопыхах.

Стоял навытяжку Никита, отдавая честь царевне, и тоже не выдал волнения, только едва заметно подмигнул ей. Царь на радостях обнял своё единственное дитя, расцеловал, а Роговскому высший орден Славнороссии пожаловал. Капитан бриллиантовую звезду на грудь нацепил, и круглое лицо его засияло, как начищенный грош. Потом государь всех встречавших бояр и офицеров, кроме командира рогожного полка, пригласил на праздник в честь возвращения и обручения дочери.

Отправились приглашённые во дворец, а Никита скомандовал своему полку маршировать до казарм, где всем солдатам приготовили угощение. Там распорядился ружья поставить в пирамиды да гулять широко и раздольно. Сам он с офицерами пошёл в Грязный трактир и трактирщика просил угощений и вина не жалеть.

Тем временем во дворце все гости по порядку сели за столы. Царская дочь обошла залы кругом и видит, что нет нигде Никиты-солдата. Спрашивает она тогда отца:
— Батюшка, пригласили ли вы командира Рогожного полка?
— Нет, доченька. Полк этот чудной какой-то, невесть откуда взявшийся.
— Так негоже, — корит отца Вероника. – Этот полк хоть и в рогоже, да громче всех меня приветствовал. Желаю видеть на балу командира рогожников и его офицеров.

Тогда царь послал гонцов, они тотчас отправились по городу искать Рогожный полк, стали на улицах всех выспрашивать и так добрались до Грязного трактира. Объявили Никите  царский приказ, а тот отвечает:
— У нас тут вина и закуски не меньше, чем у царя во дворце, незачем нам к нему идти. Вот если сам государь нас уважить изволит и откушать с нами, тогда ответно поеду к нему на пир.

Вернулись гонцы ни с чем, докладывают царю, тот гневается сильно, а дочь ему говорит:
— Батюшка, мне без этого командира и праздник не праздник, коль не явится он на бал. А причину сами скоро узнаете и не пожалеете ни о чём. Поезжайте и возвращайтесь скорей с командиром Рогожного полка и его офицерами.
— Делать нечего, доченька милая, ради тебя поеду, — нехотя согласился царь.

Прибыл он в посад к Грязному трактиру, и пришлось ему прямо по грязи топать до дверей. Дошёл и, прилипшие комья с трудом стряхивая с сапог, велел на другой же день площадь перед трактиром камнем вымостить. Никита вышел навстречу, государю поклонился и принялся угощать его. Помня, что дочь единственная наказала, выпил царь скрепя сердце с ним чарочку и закусил простой закуской.

После такой трапезы Никита со своими офицерами в рогожных мундирах отправились с государем во дворец на пир. Посадили рогожников в самый конец стола подальше от царских глаз. Царевна пошла по кругу с блюдом, нашла мужа и кладёт ему самый лучший кусок. Тот попробовал, похвалил и на танец её пригласил. Бояре возмущаться стали. Роговский от злости аж побелел весь. А Вероника оркестру дала знак играть и пошла с мужем танцевать, да так ладно, так красиво, что залюбовались все.

Кончив танец, ведёт Никита жену к царю, а капитан Роговский арестовать его приказывает. Но не успели стражники подойти, как вдруг яркий свет ослепил их и заставил отпрянуть прочь. Гости и слуги остолбенели от удивления, а царь сразу догадался, что это Вероникин перстень так сияет, подошёл, увидел его на пальце у бывшего солдата, и спрашивает:
— Доченька, откуда твой перстень у командира рогожников?
Царевна ему тут всю правду поведала:
— Папенька, он и есть мой настоящий спаситель и супруг, а Роговский – негодяй! Он подвиг моего мужа себе присвоил, за борт его в гробу кинул, а меня к венцу принуждал. Да только по моим молитвам Господь супруга помиловал и на наш берег вынес.
— Благословляю вас, дети, — обрадовался царь. – Тебя, зять, за великий подвиг боярством жалую и в полковники произвести приказываю.

Роговский стоит рядом, дар речи потерял. Государь метнул на него гневный взгляд и повелел:
— Арестовать государственного преступника Роговского, боярства, наград, звания капитанского лишить и под суд отдать за тягчайшие преступления!
Тот как услышал, так с перепуга упал замертво. Бриллиантовую звезду с его мундира сняли и царю вернули, а тело вынесли прочь из дворца, отвезли подальше и закопали за Грязным трактиром в помойной канаве.

Никита обнял жену и прилюдно поцеловал. Государь высший орден зятю пожаловал за спасение дочери, в настоящий полковничий мундир приказал переодеть, а потом за стол посадил молодожёнов по правую руку. И пошёл свадебный пир!

Молодые в любви да совете жили, детишек рожали, крестили и растили. Бывший солдат до генерала дослужился, а после смерти государя сел на трон и царствовал много лет. Трактирщик Пров купцом первой гильдии сделался, к царскому столу провизию поставлял. И полк свой Никита не забыл, обмундировал в добротную суконную форму и поставил служить при дворце. Только название Рогожного за этим полком закрепилось и осталось при детях, внуках и правнуках царя Никиты и царицы Вероники.


Сказка опубликована в книге:
Егорова Е.Н. Сказки пушкинского детства. – Москва: Московская областная организация Союза писателей России (литературное объединение «Угреша»); БФ «Наш город»; Большое Болдино: Государственный литературно-мемориальный и природный музей-заповедник А.С. Пушкина «Болдино», 2015. С. 241-271.

Иллюстрация Окутиной Марины. 14 лет. г. Елабуга