Ослы и кокосы решают все! Черный юмор

¬¬¬Повсюду люди гибнут в различных катастрофах, авариях и прочих бедствиях. А если есть бедствия не хуже? Например:


                ОСЛЫ  И  КОКОСЫ РЕШАЮТ  ВСЕ!

    Собственно говоря, авиакатастрофу я прозевал. Не до того мне тогда было. Наушники надежно гасили звук неприятностей, а монстры так наседали, что я еле успевал отбиваться. Поэтому, когда кишки вдруг подступили к горлу, а уши заложило, я только подумал, что это круто, когда игра так сильно забирает. Но когда самолет сильно тряхнуло, мой ноут просто слетел с колен, вырвав наушники. И мне действительно поплохело. Настолько, что я даже не потянулся за ним. Шум ударил по ушам. Кто-то кричал, кто-то пытался достать с полки свой багаж – решил выйти? Что-то страшно скрежетало. В дверях болталась стюардесса, пытаясь сказать главные слова. Может, попросить кофе?.. И все нафиг кубарем, я даже не понял, сжался в кулек на сиденье и просто ждал. Одно помнил четко – не прошел уровень!..

     Да, в общем, неплохо. Качает только сильно… Черт! Почему качает, я же в самолете летел? И тогда я начал разворачиваться. Стряхнул с себя какие-то обломки, отжал чуть в сторону спинку кресла и выполз в проход. Перед носом лежали чьи-то ноги в кроссовках. Этот, похоже, отлетался. Я непринужденно обогнул их и на карачках проследовал дальше. В голове стоял звон и гудеж, как будто там застрял мобильный. На всякий случай я просканировал шевелюру – вроде цела. До меня слабо доносились какие-то стоны. Я простонал в ответ. Потом решил, что пора встать на ноги, че ползать-то? С усилием ухватился за кресло и хотел уже оторваться от пола, но не вышло, так как оторвалось кресло и придавило меня. Тогда я возобновил диалог, простонав что-то нецензурное. Я услышал сразу несколько желающих спасти себя. Некоторое время я копался там, под креслом. Но мне удалось-таки встать. И с удивлением обнаружил, что мы уже никуда не летим. А некоторые прилетели совсем. Но не все. Вон зашевелился толстяк в цветастой майке, я бы такую нипочем. И девушка вон поднимается, лохматенькая такая. Где-то я ее уже видел. Это не с ней я ругался в аэропорту? А это кто под сиденьем жалко сопит? Собачка? А разве собак можно? Нет, это пацан кудрявый, как болонка. Вылезай, приехали, парикмахерская!..

     Слегка ободравшись, я наполовину высунулся из разбитого окна и обозрел ситуацию. Так. Самолет плавно покачивался на волнах. Горизонт свободен от судов, как замечал еще Робинзон Крузо. С другой стороны, я увидел берег острова, густо поросшего пальмами. Это уже кое-что! Пристально вгляделся я в волны подо мной. Выжив после такой катастрофы, не хотелось быть съеденным акулой. Это уже перебор! Пока я знакомился с обстановкой, сзади меня стали энергично пихать в самое не защищенное место, торчащее с той стороны. Протиснувшись наружу, я кое-как повис на руках и, осторожно отцепившись, приземлился на крыло самолета. Никогда не стоял на крыле и не думал даже! Вообще, было странно торчать снаружи на корпусе самолета. За мной протиснулась та лохматая девушка. Кто же еще! Нахальная особа. Я посмотрел вперед в сторону кабины и увидел, что дверь самолета распахнута. Ну и зачем я в окно лез? В проеме уже торчал пестрый толстяк.

     - Ты плавать-то умеешь? –снисходительно спросил я Лохматую, надеясь, что не придется возиться с ней. Я и сам не очень-то. Она не ответила, а задумчиво так смотрела на воду.

     - Может, утопиться хочешь? – с надеждой спросил я. Вместо ответа она вдруг сильно толкнула меня, и я, не удержавшись на скользком крыле, слетел в воду. Я просто захлебнулся словами! Не хватало, чтобы выразить мое отношение к ней, ее матери, родственникам и пилотам, в частности. Бестолково молотя руками и ногами, я отважно поплыл к берегу. Из следующего окна я услышал тревожный вопрос:

     - Как водичка? Акул нет?

     Но я берег дыхание. В качестве наживки для возможных акул, я плыл и плыл, искушая судьбу. Я уже изнемогал, а берег приближался чертовски медленно! Кажется, не дотяну! И вдруг услышал совсем рядом язвительный голос:
     - Ну, он либо совсем дебил, либо контуженный на оба полушария!

     Я судорожно оглянулся. И чуть не утонул! Эта Лахудра шла по грудь в воде почти сразу за мной! Плыть стало как-то не солидно. И я встал на ноги и пошел пешком. Старался не смотреть в ее сторону, так лохануться!

     Когда я достиг берега, вымотанный и злой, меня встретил ласковый песочек. И я свалился как куль, едва успев подставить руки. И тут же с шипением вскочил – песок был раскален, как мангал с шашлыком. Ехидный смешок сзади привел меня в тихое бешенство. Оглядываться я не стал, боялся неадекватного поступка, со своей стороны. Было дикое желание придушить Лохматую.

     Медленно побрел я в тень далеких пальм за пригорком и, уже приближаясь, услышал странный шум. А когда поднялся, то буквально оторопел. Под сенью пальм расселась толпа народа! Многие были в крови, в рваной одежде и выглядели неважно. Некоторые, вообще, лежали. Сколько же я провалялся в самолете? Или их катапультировало вопреки желанию сразу на остров? Оглядев обстановку, я понял, что во мне здесь никто не нуждается. Во всяком случае, пока не увидели, занятые своими проблемами. И я возложил на себя важную миссию обследовать остров.

     Тихо, по-индейски отступив, я потащил себя на поиски еды. Бредя под пальмами, я подумал, что когда-то хотел пройти курс выживания. Когда-то. И че? Что-теперь-то? Вдруг сверху со странным звуком что-то понеслось вниз, как снаряд. Я задергался в разные стороны, не зная, откуда прилетит это. И совсем рядом со мной с силой вонзился снаряд. И я поступил, как настоящий герой боевика – с маха бросился на землю и затаился. Тихо. Подняв голову, огляделся. Неподалеку в небольшой ложбине лежал здоровый мохнатый кокос. А ведь если эта штука, да по темечку. Кокосы на рынке выглядели безобиднее и помельче. Ну, вот и еда. Правда, добыть ее трудновато. Осторожно, двумя руками я взял кокос и задумался. Вот дурак! Надо было в самолете что-нибудь добыть подходящее.

     Пока я держал бесполезный кокос, у меня появилось стойкое ощущение, что на меня кто-то смотрит. Медленно я поднял голову и увидел… осла! Несомненно, это был осел. Я в детстве видел ослов в зоопарке, запряженных в красивые повозки. И даже катался на них. И в кино видал. Такие кроткие беспомощные создания. Правда, отличаются особым упрямством. Но с этой чертой характера я еще не сталкивался.

     Если тут есть осел, значит есть и люди! Я внимательно присмотрелся к нему. И сразу понял, что что-то не так. Вид у осла был какой-то дикий. Он стоял так, как будто приготовился к атаке. Но особенно не понравился его взгляд. Оценивающий какой-то. А выражение морды и вовсе не сулило ничего хорошего. Ноздри раздувались, принюхиваясь. «А оно точно травоядное?» – успел подумать я, как осел, сорвавшись с места стремительным галопом помчался ко мне. Мама! В панике бросив кокос я, резко развернувшись, помчался назад. И откуда силы взялись! А сзади, явно настигая, слышался дробный топот. Я наддал. С пригорка слетел кубарем и зарылся в раскаленный песок по самые щи. Животное со страшным ревом пронеслось надо мной. Подняв обожжённое лицо, увидел, как осел, взрыв песок, затормозил и развернулся в обратном направлении. Скотина! Я понял, что не успеваю! Меня вотрут в песок и выбьют из меня пыль вместе с кишками!

     - Эй, контуженный!.. Осел! Аааааа!.. - И затихающий топот вдали.

     Как хорошо! А что, и Лахудры на что-нибудь годны! Откуда же здесь осел? Бешеный он, что ли? Кряхтя я встал и побрел обратно. Что-то не до собирательства мне стало. Хрен с ним, с кокосом. Он, может, несвежий. Кто его знает, сколько он на дереве висел…

                КОКОСЫ  НАСТУПАЮТ

     Однако вся компания чем-то перекусывала! Живенько так я подобрался поближе к нашим (все становятся своими, когда им есть чем поделиться). Ели сухари и запивали, судя по запаху колой. Да это же запасы с самолета! Я точно контуженный! Но раз уж проявился, надо как-то влезть в коллектив. Одному мне с кокосами не справиться. Но меня сильно напрягает, когда много народа. И тут я увидел пестрого толстяка. Повезло! Он тоже меня заметил и махнул рукой. Я подошел и стал рассказывать, что ходил обследовать остров. Говорил с таким расчетом, чтобы меня услышали другие и оценили полезность нового члена стаи. И какая-то тощая женщина с ободранным лицом принесла и мне мою порцию ништяка. Меня приняли! И толстяк, в свою очередь, поделился событиями. Пока я осваивал территорию и бегал от осла, упавший с пальмы кокос пришиб мужчину, который после авиакатастрофы всего лишь получил сотрясение мозга. Во, лузер! Я бы заржал, но, боюсь никто бы не понял. Потом толстяк долго и нудно повествовал и выживших и погибших, запасах еды и воды, разбитом передатчике, о том, что нас непременно ищут. Я так изнемог, что заснул с сухарем во рту.
 
     Проснулся я от того, что меня активно трясли за плечо.

     - Вставай, вставай, уходим!

     - Задрали уже!.. Что? Куда? Кто уходит? – я встрепенулся и обалдел прямо. Вокруг было темно, хоть глаз выколи. На фоне тёмного неба колыхались ветви пальм. Тело онемело и прилипло к песку. Судя по голосу – это был толстяк. Он навис надо мной неясной громадой, и нетерпеливо пихал меня.

     - Опять кокосом человека убило! Все решили уйти в другое место.

     - Я могу съесть его сухари! – но толстяк не понял меня и сердито проворчал, что из-за меня они могут отстать и не найти остальных.  Это меня здорово подстегнуло. Я буквально подлетел и уже бежал на едва слышимые голоса, когда услышал вопли моего невольного спасителя:

      - Подожди, я ничего не вижу!

      Ну не мог же я его бросить! Пришлось вернуться и взять его на буксир. Хорошо, что я до этого времени уже был достаточно знаком с местностью. Иначе в такой темени мы бы никогда и ни за что! Голоса невольных переселенцев уже стихли, но там, вдали в пределах видимости мерцал огонек фонарика. Мы ковыляли, спотыкаясь и чертыхаясь. Нипочем я не забуду этот переход! Это было гораздо круче атак монстров. Адреналин плескался в ушах, и сквозь него я услышал страшный незабываемый крик. От него у меня вмиг ослабли ноги, а пестренький глухо заверещал:

     -  Что это?! Господи, что это?! – и повис у меня на руках.

     - Хорош бабить! Это осел кричит. Че, ослов не слыхал? – грубо сказал я и встряхнул своего спутника. Больше всего на свете я хотел бросить его в песках и пальмах и мчаться, закусив удила от страха. Не знаю, почему я этого не сделал. В этот миг мимо пронеслось что-то со знакомым свистом, и я застонал от ужаса и бессилия. Хотелось орать, но я боялся выдать свое местоположение этому ослу. Кто его знает, может, он охотиться вышел?

     Когда мы, наконец, доковыляли до группы наших «островитян», я вымотался до соплей. С облегчением оторвал от себя толстяка, и он опустился на песок с рыдающим вздохом. Вся компания сидела разрозненными кучками у костров. Нас приветствовали вопросами: мы – последние, или еще идут? И поделились консервами из бобов. У меня еще хватило сил удивиться, откуда такие? А что, других, нормальных консервов нет? Почему именно бобы, а не тушенка? Нет, я не против этих дурацких бобов, жрать хотелось до умопомрачения. Но бобы?! Интересно, это кто же сподобился сделать такой запас? Да что я все о бобах?!.

     Некоторые уже давили подушки из подручных материалов. А я уже и не помню, в какой момент отрубился. И на чем.

     Мне приснилось, что меня преследует Лохматая верхом на осле. Этого я не вынес и проснулся. Наверное, это моя совесть подкараулила меня, пока я спал. Было ощущение, что меня избили, так все ныло и болело. Зато меня накормила какая-то толстушка с перевязанной рукой. Она и еще две женщины возились у костра, пытаясь в каких-то плошках подогреть воду. На пальмовых листьях были разложены бутерброды с сыром. Мне они показались крохотными. Дали один. Съел. И понял, что, если я не добуду этого проклятого осла, я точно подохну с голода. Хорошо толстушке, ей подобная диета только на пользу. Если вернется – муж не узнает! Как похудела его жена! Правда если он сам не летел этим самолетом. Но вот я собрался с духом и спросил про Лохматую. А ведь полегчало на душе, что с ней все в порядке! Не то, чтобы обрадовался, но… Рассказали, что она вчера примчалась, как чумовая и сказала, что за ней гонится осел. Правда, никто осла так и не увидел. Все решили, что она спятила (Интересно, а куда делся кандидат на шашлык? Может, испугался кучи народа?).

     Я запустил в голову мысль, как добыть осла. На первом уровне игры это казалось не легче, чем добыть внутренности кокоса. Я, пока все толком не очнулись, направился к самолету, твердо решив раздобыть какое-нибудь оружие. Проходя по «лагерю», я осторожно перешагивал через спящих там сям людей. Некоторые дрыхли, прижавшись друг к другу. Некоторые лежали, сжавшись в комочек. В общем, все производили впечатление людей, потерпевших авиакатастрофу. В каком-то фильме я это уже видел. Вмиг пожалел, что это не фильм.

     Водичка на побережье океана была теплая. И прозрачная. Я не спеша вошел в воду и побрел к самолету. За ночь он несколько отдалился от берега. Мне даже пришлось проплыть немного. И я проделал это без особого напряга, не то, что вчера! Некстати вспомнил Лохматую.
 
     С некоторым усилием я вскарабкался в открытую дверь Боинга. Самолет лежал на воде, перекосившись на одно крыло. В это утро океан был спокоен, и самолет не покачивало на волнах, как вчера. Я шагнул внутрь и огляделся. Не, ну точно – кино. Все в полном беспорядке. Некоторые кресла опрокинуты, валяются вещи, сумки и (только не это!) среди этого хлама кое-где видны чьи-то руки и ноги, и другие части тел, не доживших до своей порции сухариков. Нам больше достанется – суровая правда жизни! Я понял, что еще пока никто не залезал внутрь. Все были заняты проблемами оставшихся в живых. Но очень скоро сюда прибудут для поиска всего пригодного для жизни ништяка. Мародеры, короче. Поэтому надо пошевеливаться. И я, стараясь дышать открытым ртом, так как внутри самолета, куда не долетал легкий ветерок, стояла столбовая вонь, принялся мародерствовать сам. Найдя чью-то вместительную сумку, я кидал в нее все, что казалось полезным. Под одним креслом я углядел объемистый кейс, от удара раскрывшийся. И я полез пошарить там. Мои ноги торчали в проходе, а я увлеченно копался в чужих вещах. И тут меня ощутимо пнули по моим беззащитным ногам, и я услышал:

     - Эй, контуженный! Осла помнишь?..

                МАРОДЕР

     И еще один болезненный пинок. Я забился в плену кресел, как котэ в мусоропроводе.

     - Я ща вылезу, выдра облезлая, и так тебя отдеру, что хвост отвалится! –злым придушенным голосом прорычал я. Услышав в ответ смех, совсем взбеленился. Но тут мне на ноги упало что-то тяжелое и пригвоздило их к полу. Я на какое-то время припух. Что это? Что эта Лахудра на меня сбросила?
     - Пока, ишак безногий! Береги тыкву, а то все файлы растеряешь! В следующий раз - кокосом в глаз! – и она, смеясь, ушла.

     Не сразу я себя собрал, до того психанул. Попытался двинуть ногами, но то, что на них лежало, еще плотнее устроилось на мне. Преодолев панику, включил мозг. Что это может быть? Похоже на мешок с песком. И тут меня замутило. Только не это! О, нет! Меня сейчас стошнит! Эта выдра, по-моему, сбросила на меня чей-то труп! Ааааааа!..

     Когда я весь позеленевший от тошноты и рвотных спазмов выбрался из разбитого окна Боинга, крыло самолета опять гостеприимно приняло меня «на борт». Я сидел, опустив ноги в воду, и обдумывал план мести. Самое паршивое – то, что я ничего не вынес из собранного в самолете. Настолько фигово мне было. А заставить себя еще раз залезть внутрь я не смог бы и под угрозой расстрела.  Случайно мой взгляд зацепился за кабину пилотов. Я его отцепил и задумался. Я видел пилотов среди спасшихся в катастрофе. Скорей всего, именно они и организовали эвакуацию людей из самолета. Сомнительно, что экипаж в тот момент забрал свои личные вещи. Да и в комнате для стюардесс должно быть много чего полезного. Но самолет стоял, основательно наклонившись вперед. Вода плескалась у самых окон кабины пилотов. Поэтому переднюю дверь не открывали. Чтобы пройти к кабине надо было опять проникнуть в самолет. И почему я сразу не пошел в ту сторону? Автоматически свернул туда, где сидел. Дундук!

     Посмотрел на остров.  Еееее! На берегу собрались островитяне и, кажется, собираются отнять у меня последнее. Это добавило недостающего адреналина, и я, сиганув в воду, быстро добрался до двери в салон. Стараясь не задумываться, чтобы не струсить, опять залез внутрь и, перешагивая через валяющийся хлам, поспешил к кабине. Кажется, до меня тут уже побывала Лохматая, кокос ей в задницу! Но к счастью она не смогла открыть шкафчики стюардесс… Не смог и я.

     Пройдя дальше в саму кабину, я на миг остановился. Никогда не был в подобных местах. Количество приборов ошеломило. И как пилоты во всем этом разбираются? Пошарив глазами, я увидел большую сумку, выглядывающую из-за кресла пилота. Думаю, Лохматая загрузилась под завязку, если ее не тронула. Или не заметила. Эта сумка стоило всего прочего! В ней обнаружился потрясающий нож в кожаном чехле, длинный и очень острый. И много чего того, что берут с собой мужики, отправляясь куда-нибудь отдохнуть. Но время поджимало. Перекинув сумку через плечо, я шмыгнул обратно в салон. Прислушался. Осторожно приблизился к двери и выглянул. Никого. Интересно, чего они там, на берегу, медлят?
И как же я поплыву с этим добром? А как уплыла Лахудра? Увижу ее – пришибу!

     Кряхтя сполз в воду, закинув сумку за спину. Она тут же ощутимо потянула меня назад. Я цеплялся за порог и боялся оторваться от самолета. Представляю, как бы я цеплялся за него, если бы он летел! Перекинуть сумку вперед? Это камень на шее. Никаких шансов. Дурак! В самолете есть спасательные жилеты! Мелькнула неприятная мысль, что Лохматая догадалась быстрее меня. Убью заразу!

     Чувствуя себя спасателем в оранжевом жилете, я храбро покинул самолет. Плывя к острову, думал, что не позволю отнять добытое. Но уже подплывая, понял, что там вообще не до меня. Странная суета и мельтешение людей выглядели необычно. Что произошло пока меня не было?

     С опаской вышел на берег и побрел к народу. И встал, как вкопанный. Три человека лежали все в крови. Остальные перетаскивали вещи на берег с места последней стоянки. Около раненых суетились две женщины, оказывая посильную помощь. У одного мужика была проломлена голова. Совсем. Травма, несовместимая с жизнью, как красиво выражаются медики. Еще девушка, у которой все ноги были опухшие и в страшных кровоподтеках. Думаю, стать топ-моделью ей уже не грозит. Третьего я разглядеть не успел, так как меня попросили отвалить и не отсвечивать. У пробегающего мимо пацана с кулем вещей спросил, что произошло.  Неужели кокосы? Нет. Ослы. Ослы! Так значит, осел не один! Что-то пришло на ум, что жаль, что на борту не было террористов. Были бы они – было бы оружие. И, вообще, мы тогда сели бы в каком - ни будь аэропорту, а не на остров.  Ну так я не понял, что, ослы напали на людей? И одного убили? Нет, кажется, двух. И покалечили девушку. Ну, дела! И теперь все решили переселиться в самолет. Еды, видимо, не дождаться, а спрашивать неловко. Подхватив сумку пошел в тенек под деревья. На такой жаре шорты и футболка высохли моментально. С удовольствием растянулся на не очень горячем песке в тенечке. Открыл сумку и стал ворошить содержимое. Найденная плитка шоколада очень взбодрила. Но захотелось пить. Идти к, по-видимому, единственному источнику на острове было далеко. И, о, радость – банка пива! Правда теплая. Если я ее открою, то буду весь в пиве, снаружи. А хотелось бы внутри. Порылся еще и нашел небольшую пластиковую миску. Ну, была – не была! Вскрыл банку с пивом над миской. Как я оказался прав! Хлынувшая пена вмиг наполнила миску. Я жадно припал к ней губами. Это был кошмар! Хлебать теплую пену просто отвратительно. Но пить хотелось зверски. И я одолел миску пены и остатки пива в банке. Живот раздулся, отрыжка мешала жить легко и свободно, голова сразу опьянела. А пить захотелось еще сильнее. Придется идти к источнику.

     Знакомый свист и треск объяснили мне, что я в тени вредоносных пальм! Бам! Мощный кокос разнес миску, валяющуюся рядом, в хлам. Я пьяно таращился на него и глупо улыбался. Потом встал на ноги и, волоча сумку за собой, поплелся к водопою. В животе плескались пиво и шоколад и просились наружу. Хреново, в общем, было. Не знаю, встретил ли я кого-нибудь по пути из островитян или нет. Я просто смотрел под ноги и удерживал в себе выпитое. И вдруг услышал короткий злой всхрап. Медленно подняв голову, увидел напротив себя угрюмо настроенного осла. Икнул. Покачнувшись, нагнулся и полез в сумку за ножом.

     - Щас! Щас, животное! – бормотал я. Нож упрямо цеплялся за носки и не желал покидать ножны. Когда я в очередной раз икнул и, наконец, достал нож, то обнаружил, что осел, весь перекосившись мордой, пятится от меня. Ага! Смерть почуял, скотина! И весело оскалившись, икнув и споткнувшись, я бросился на осла. Но не догнал. Упал за первым же пригорком. Пить! Забыв про осла, пополз на карачках к водопою.

                СКАЧКИ

     Залившись водой подзавязку, я отвалился от воды и бухнулся на травку. Абсолютно не понимаю, как можно так окосеть после банки пива, пусть даже теплого. Может, там было не только пиво? Пилоты ведь тоже люди, выкручиваются, как могут.

     Мучительно икнув, стал размышлять, где добыть еду. Жрать хотелось до умопомрачения. Кажется, я собирался добыть осла. Ну и как это сделать? Кроме ножа у меня ничего нет. Была бы веревка… А на кой мне веревка, если я все равно не знаю, как ее использовать! Жаль, что кокосы не падают на ослов! Или падают, а меня там нет. А как было бы здорово!  Ходишь себе по острову и собираешь добычу!

     Наши предки мамонта добывали, а я тут… Стоп! Яма! Я могу вырыть яму. Допустим. Останется самое интересное – затащить туда осла. Нет, это не подходит. Может, как Рембо прыгнуть с ножом на осла с дерева? Как ловко он заколол кабана! Чем я хуже? Здесь водопой, значит, ослы должны появляться здесь чаще, чем в других местах. Решено. Я прикрепил нож к поясу. Нож длинный, болтается у бедра, как маленькая шпага. Огляделся в поисках подходящего дерева. Дальше по бережку росло какое-то, все в поросли веток. Дерево склонилось над водой. Это именно то, что нужно изголодавшемуся Рембо. Посмотрел, а где же моя сумка? Не хотелось бы ее лишиться, пока буду добывать осла. Она валялась неподалеку, зацепившись за куст. Нормально. Сразу и не обнаружишь. Черт с ней, уж очень жрать хочется!

     Тяжелой рысью добрался до дерева. Посмотрел вверх. Никогда до этого не доводилось лазать по деревьям. Ветки росли по-дурацки – вначале плотно прилегали к стволу, а там, где дерево изгибалось над водой, торчали вверх, навстречу свету, как частокол. И я мужественно полез. По голому стволу никогда бы не залез, а тут надо было только всовывать ноги между стволом и ветками, но приходилось карабкаться, продираясь через них, как в кустах. Весь потный и исцарапанный, я забрался высоко и глянул вниз. Увы! Оказалось, не так высоко, как думал. Проклятый нож изъегозил всю ногу. Хотел завыть, но побоялся спугнуть добычу. Полез дальше. Дошел до места изгиба дерева, и осторожно встал на ноги, держась за торчащие вверх ветки. Круто! Вот стою я на такой высоте, как… орел на скале! Вздохнул и побрел вперед. Ствол становился все уже. Вот он стал качаться подо мной. И в какой-то момент вдруг резко наклонился вниз, и я чуть не свалился. С испугом вцепился в ветки и замер. Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Нож, казалось, тянул вниз. Я осторожно скосил глаза. До земли было высоко. Хорошо, что до воды еще не дошел. Я держался, как клещ. В глазах потемнело от нехорошего предчувствия. Тупиковая ситуация.

     Легкий стук копыт не прибавил радости. Пришла добыча, а я даже нож достать не могу. Хреновый из меня Рембо. Короткое ржание. Я не выдержал и посмотрел вниз. И встретился взглядом с ослом! Он с интересом уставился на меня и, видно, прикидывал мои шансы. Осел стоял, задрав голову. И вдруг поднялся на задние ноги, как собака, которая служит. О такой опции в ослах я и не подозревал! А эта скотина ощерила зубы и потянулась ко мне! Это было так внезапно и страшно, что я, икнув, сорвался с дерева и стремительно понесся вниз. Осел взревел и хотел было умчаться прочь от меня, как от падающего кокоса, но, видимо, тоже был неудачником и споткнулся об корень. И тут мы встретились.

     До этого я видел по телеку, как мужик ехал на осле. Так неторопливо телепал, свесив ноги до земли. Счастливец! Я мчался в обнимку с ослом, прижавшись к его вонючей шкуре, и как краб, вцепившись всеми четырьмя. Глаза я зажмурил. Меня хлестали ветки, осел периодически через что-то перепрыгивал. Скорость была зашибенная. То есть, если бы я ехал на машине – это ни о чем, а на осле скорость казалась космической. Мы вынеслись на побережье и, судя по крикам, быстро приближались к эвакуирующемуся лагерю. Осел приустал и скакал уже не так резво. Поэтому мой позор был по достоинству оценен всеми. И Лахудрой. Хохот далеко опережал меня. Наше с ослом дыхание значительно повысило температуру за бортом. И это животное решило остановиться совсем недалеко от лагеря! Господи, хоть бы он сгрузил меня подальше!

     Осел стоял, широко расставив дрожащие ноги, и со всхлипом дышал. Я лежал у него в ногах и дышал не менее трепетно.

     - Эй, ковбой! – да, я знал, что она не оставит мой вояж безнаказанным! – твой мустанг был бы благодарен тебе, если бы ты тоже перебирал ногами, а не душил его в объятиях! Любой ипподром заплатил бы за ваше выступление бешеные бабки!

     Овации зрителей подтвердили мои худшие опасения – все столпились вокруг и упивались этим бесплатным развлечением. Я заставил себя подняться только для того, чтобы придушить эту стерву. Осел, пошатываясь, побрел прочь. Дурень! Добыча уходит! И я совершил невероятное - догнал и повалил его на землю.

     - Режьте горло! – голосом Синей Бороды просипел я. И наступила обалденная тишина. А осел не захотел ждать и рванулся из-под меня. Но тут островитяне очнулись от безделья и кинулись на подмогу. И мое поражение обернулось триумфом! Осла скрутили, и кто-то все-таки перерезал ему глотку.

     Эвакуация лагеря резко прекратилась. А когда разожгли костер и стали жарить мясо, приплыли и сбежавшие робинзоны. И я без конца на «бис» рассказывал, как я ловил осла. С каждым разом история поимки обрастала все более жуткими подробностями. Когда я дошел до того, как кровожадный осел трепал и грыз меня, то понял, что пора остановиться. Лохматая сидела где-то за пределами видимости и помалкивала. С удовольствием оставил бы ее без порции добытого мной мяса, но так месть была слаще. Нож, принадлежащий пилоту, вернули без разговоров. И даже принесли сумку, которую я стыдливо спрятал себе под задницу.


                СЧЕТ 2:0 В ПОЛЬЗУ КОКОСОВ

     Остаток дня вся малышня ходила за мной хвостом и достала до ужаса. О такой популярности я не мечтал никогда, гораздо предпочтительнее, если бы за мной ходили девушки модельного возраста. К сожалению, пассажирки самолетов не проходят кастингов. И мамаши с детьми, а тем более дамы с возрастом, приближающемуся к кладбищенской ограде, не располагают к близкому общению. А Лохматая старательно избегала меня. Уже привыкнув к повышенному вниманию, я что-то заскучал. Послонявшись по лагерю, опять отправился на поиски приключений. Гонки на осле, и его последующая поимка изрядно прибавили оптимизма. На сытый желудок все видится в розовом свете. За мной увязались два мужика, желающих провести разведку с таким опытным парнем, как я. Один из них – пилот, чей нож и сумку я присвоил, другой – этакий качок на пенсии, толстый и тормознутый.

     Беззаботно пробираясь по окружающему ландшафту, я совсем забыл о враждебности окружающего мира.  Вернее, больше прислушивался, не подкрадывается ли осел, желающий размяться за наш счет, чем приглядывался к деревьям. А смотреть в оба не мешало бы.  Огибая кустарник, я далеко вырвался вперед и, услышав сзади какой-то шум, резко развернулся и бросился назад. Однако, как же отстали мои тормознутые попутчики! Никого! Растерянно оглядываясь, я обогнул ствол здоровущей пальмы и застыл в ступоре. Оба моих подопечных валялись у меня под ногами и уже никуда не спешили. С размозженными черепами особо не побегаешь. Рядом лежали мохнатые кокосы все в крови и мозгах. Сразу и не разберешь, где головы, а где орудия убийства. Я растерялся по полной. Ну и что теперь делать? Наклонился над ними, как маньяк над жертвами и, сдерживая тошноту, посмотрел, можно ли еще чем-то помочь. Оказалось, что можно. С похоронами. Ну ладно, теперь насчет сумки пилота можно не париться. Идти в лагерь с таким известием крайне не хотелось. Но деваться было некуда.

     Островитяне встретили мое сообщение с недоверием. Еще бы, мы ведь только ушли. Потом крик поднялся такой, что я временно оглох. Но, собрав все свое мужество, повел за собой новую партию кандидатов на ловлю кокосов. Приведя команду эвакуации покойников к месту их гибели, удалился от греха подальше. До сих пор мне чертовски везло, в отличие от остальных. На самом деле, я еще не жил так масштабно. Ну что там, дома? Работа, компьютер и все. Обычная жизнь незаметного парня. Об адреналине в виде осла или кокоса даже не мечтал. Это только под кайфом можно вообразить такую жизнь. А теперь вот – она. Сплошная жесть. АААА!!!! Я ДОМОЙ ХОЧУ!!! Не успел я выразить крик души словами, как получил мощный удар бревном по спине и кубарем, с воем покатился по земле. Застряв в корнях растений, я, преодолевая офигенную боль в спине, поднял голову и увидел осла, который приближался ко мне, принюхиваясь и периодически скаля зубы. Уши были хищно отведены назад, чтобы я не покусал их в схватке. Он был полон боевого задора и явно не собирался упускать случай добыть мою шкуру себе на штандарт.

     Я не принял вызов и метнулся за ближайшее дерево. Радостный ослиный вопль огласил округу, и мерзкое животное обогнуло ствол и приготовилось к новой атаке. Ах, как я пожалел, что здесь нет Лахудры! Ну все бы отдал за встречу с этой необыкновенной девушкой!

     - Эй, ковбой! Чего не прыгаешь на осла-то? Я тебя сфоткать хотела для истории!

     Я прямо обалдел! Осел тоже. Мы стали оглядывать окрестности в поисках потенциальной жертвы. Но жертва была в полной недосягаемости для осла и сидела на ветке дерева недалеко от нас. Осел потерял к ней всякий интерес. Синица в руках была ближе.  Он весело всхрапнул и бросился на меня. Я в самый последний момент метнулся в сторону и сумел избежать удара ослиной туши, но не сумел увернуться от его зубов. Челюсти травоядного хищника прошлись по моему несчастному боку, оставив жуткий след, и намертво схватили за футболку. Осел стал энергично и с наслаждением трепать и без того покоцанный предмет моего гардероба со мной внутри. Сила этого твареныша впечатляла. Меня мотало из стороны в сторону. Наконец, футболка не выдержала и порвалась. Я поспешно освободился из ее остатков и выпал в травку. Осел победно умчался со своим трофеем вдаль. Только сейчас я понял, что за звуки сопровождали мою встречу с ослом.  Хохот. Как эта выдра не свалилась с ветки, уму не постигаемо! А жаль.
 
     - У тебя след на спине… ха-ха-ха…. от копыта… ха-ха-ха…. -  услышал я со скрежетом зубовным. – И на боку… ха-ха-ха… чьи-то зубы…. Аха-ха-ха… интересно чьи… ха-ха-ха!!!

     У меня появилось стойкое ощущение, что я попал на этот долбаный остров для того, чтобы эта Лахудра не скучала. По-моему, я уже перевыполнил программу. Стараясь не стонать и не оглашать округу воплями боли, я поднял себя на ноги и повел к лагерю. Итак, итог моего вояжа был печален. Я остался без единственной защиты от солнца – футболки, был измордован ослом, и оптимизм изрядно поистрепался. Одна радость – ослиная морда оставила мне шорты. Лучше быть в них без футболки, чем наоборот. На кокос, задевший в полете мое плечо, я просто забил. Было так фигово, уж не чаял вообще добраться до лагеря.

                ОСЛЫ НАПАДАЮТ

     Приближаясь к лагерю, я услышал, как второй пилот успокаивал оставшихся в живых островитян:

      …- Разумеется найдут! Нас отнесло далеко в сторону из-за возмущений магнитного поля, поэтому район поисков довольно большой. Я уже объяснял. Не волнуйтесь, нас ищут!

     В ответ на его слова раздались возмущенные возгласы недовольных островитян. Все это я уже слышал не раз. Понять людей можно, из высадившихся на остров пассажиров уцелела лишь треть.  Да и то, многие были ранены или покалечены кокосами и ослами, нападающими на островитян в самых неподходящих местах.
 
     Когда я вошел в круг костра, то увидел, что все с аппетитом грызут раздербаненные кокосы! Значит, сумели воспользоваться какими-то инструментами из самолета и разделать эти долбаные кокосы! Мне тоже дали порцию. Оказалось, очень вкусно! Сладкая хрусткая «мякоть» удивительно быстро утолила голод.

     Все сидели грустные и притихшие. Я подумал, что раньше костров было несколько, а теперь всем хватало места только у двух. Что-то больно быстро этот остров Невезения с нами расправился. Кто же остался? Так. Четверо детей. Из мужчин – пилот и трое мужиков разного возраста, не считая меня. Двое стариков. Из женщин – пять мымр различной степени свежести. Не считая Лохматой. Кстати, а где ее до сих пор носит? Надеюсь, она повстречает свою судьбу в виде осла или кокоса. Вообще – то, народу еще с утра было больше. А где остальные?
 
     Рассеянно вглядываясь вдаль океана, меня вдруг словно громом поразило! А где Боинг? Вскочив на ноги, я завопил, как оглашенный. Зря. Я один такой дурак выискался, занятый своими проблемами. Боинг давно унесло в океан вместе с некоторыми островитянами, которые туда переселились еще до моей скачки на осле.

     На меня накатила ярость. Да что же за фигня происходит? Сколько народу было, а теперь? Идиотский остров! Подумать только, ведь самый обыкновенный необитаемый кусочек суши… Всего-то – кокосовые пальмы и ослы! А народу поубивало! И ведь на месте не посидишь, надо к источнику ходить, какую-нибудь пищу искать. Я уныло побрел по песку, загребая ногами. Да, и кроссовки уже разваливаются… Сзади раздались крики. Я обернулся и оторопел: около лагеря бродили ослы. Они орали противными голосами, агрессивно мотали головами и подпрыгивали. И ведь поздно уже, почти стемнело. Чего они приперлись? Может Лахудра за собой привела? Идти к лагерю не хотелось. Помочь все равно ничем не мог. Палку бы какую… Только где взять-то? Одни пальмы, да кусты какие-то. Попробовать отломать от дерева у источника? Куда впотьмах тащиться-то. И ведь до сих пор мы полностью не исследовали остров! Не одно же здесь дерево такое. Может, еще что есть. В лагере орали. Я зевнул и поискал, куда бы прилечь. Привыкли мы тут как бомжи спать. Домой вернусь, не оплошать бы. А то пристроишься ненароком где-нибудь под кустом. Родных жалко. Окопался в теплом песке и уставился на звезды. В лагере орали. Сколько ж можно! Во жгут! Как на дискотеке, жаль музона нет. Мимо кто-то пробежал. То ли островитянин, то ли осел. Я удобно заложил руки за голову. А звезды здесь… Опять бегут! На мгновение тень мелькнула совсем рядом, и кто-то споткнулся об мои ноги. Во, блин! Места вокруг – зашибись, нет! надо обязательно на меня наткнуться. Ну да, ну да. Кто ж еще! Только она может запутаться в своих длинных ходулях. Зараза! Я четким пинком отшвырнул Лохматую со своих ног. Она охнула и села в сторонке.

     - Это ты, ковбой?!. Ты чего тут?

     - Сплю я, блин!

     - Как спишь?! Там ослы бесчинствуют, а ты здесь отдыхаешь!

     - Я не хочу бесчинствовать. Устал. Уйди на хрен! – я демонстративно отвернулся. Но сон слетел напрочь.  От Лахудры одни неприятности. Вот и совесть проснулась. Со вздохом я встал и посмотрел в сторону лагеря. Там в свете костра весело мелькали тени. Лахудра тихо сидела рядом. Сходить что ль? А нафига? Подставить ослу свою задницу? Так там и без меня хватает.

      Когда я подошел к лагерю, заварушка закончилась. Зря я пришел. Только расстроился. Костры почти потухли, и при их скудном свете зрелище разоренного лагеря было не столь ужасно. С разных сторон слышались стоны. Но было так темно, что оказание какой-либо помощи представляло неразрешимую проблему. Я поискал что-нибудь, чтобы подбросить в костер, но все сожгли. Решив отложить до утра свои медицинские познания, я осторожно побрел прочь из лагеря. И вдруг из темноты ко мне метнулся кто-то и с размаху засветил в лоб чем-то подозрительно лохматым.

      - Получи, гад! Осел чертов!

      Искры из глаз на мгновение осветили второго пилота… и я прилег отдохнуть.

               ВРАЖДЕБНЫЙ ОСТРОВ

     Утро выдалось отличным. Только голова раскалывалась, как после сабантуя. Я осторожно ощупал голову. В районе лба здоровела шишара. И сразу вспомнил про кокос, которым мне засветил второй пилот. Жив пилот, значит. Не прибил его осел вчера на вечеринке. На мою голову.

     Приподнявшись, осмотрелся вокруг. Круто! От лагеря остались одни воспоминания. Все валялось вперемешку: вещи, остатки еды и, главное, мои островитяне. Я мужественно встал и с неприятным холодком осознал, что надо что-то делать. Сначала определить, много ли покалеченных, а может, и убитых. Черт! Не ожидал такого от ослов. Как будто тут побывал львятник на прогулке. Интересно, а где второй пилот? Я ведь до сих пор даже не знаю, как его зовут! А надо бы познакомиться, а то опять не успею. Да, плохо у меня со знакомствами. Ну, с рукой его я уже знаком. Неплохо бы и с остальным, желательно в целом. А, вот и он!

     Я увидел пилота, бредущего по берегу, и махнул ему рукой. Он вяло ответил и направился ко мне. Выглядел он неважно. Как только подошел, я сразу протянул ему руку: «Андрей!» Пилот непонимающе взглянул на меня и буркнул: «Валера!» Потом добавил: «Спишь долго, парень! Крепко я тебя приложил! В общем, так. Раненым мы с Борисом помогли, как сумели. И перетащили в тень. Побиты и искусаны сильно. Остальных надо будет похоронить. И решить, что будем делать дальше. Так продолжаться не может. Ослы почему-то очень агрессивны к людям. И очень опасны. Есть предложения?» Я уныло огляделся. Нет у меня предложений. Он кивнул. Видно, что и не ждал от меня ничего дельного. Мне хотелось спросить о тех, кто остался. Но, как всегда, не спросил. Сам увижу. Вспомнился толстяк в пестрой одежке. Даже не знаю, что стало с ним. Кокос? Осел? Как вообще осел может убить человека? Зубами они кусаются здорово, но не смертельно. Или смотря куда укусят? Копытами? Как осел встает на задние ноги и молотит передними, я видел. И задними бьет, будь здоров! Может, удары по голове или в грудь приводят к смерти? Надоело мне тут все! Просто домой хочу. Хочу домой. Хочу домой…

     Полдня мы занимались рытьем ям в песке подручными средствами. И укладыванием туда погибших в стихийном столкновении с ослами. Главная маята – это рытье ям. Зато я как-то незаметно сблизился с оставшимися мужиками: Валерой и Борисом. Некоторые из погибших, оказывается, убегая от ослов, попали под кокосы. Как в фильме ужасов. Четко укладывается в пословицу «Из огня, да в полымя». Этот остров как будто заточен под уничтожение людей. Кажется, я единственный, кому реально везет на острове Невезения. Интересно. А по жизни, что уж говорить, я – неудачник. Кстати, о неудачниках. А где Лохматая?

     Что-то выживших в катастрофе совсем мало осталось. Если нас не найдут, остров всех прикончит. Где же эти спасатели чертовы? Сколько мы уже здесь? Кажется, целую жизнь. А на самом деле всего несколько дней. Сколько ночей я спал, три, четыре? Кажется, уже созрел для того, чтобы бегать по острову с шестом и привязанной к нему тряпкой и орать: «Люди!»

     Три более-менее целые женщины (в смысле – не очень покалеченные ослами) собрали нам всем поесть. Не то, чтобы поесть. Есть было абсолютно нечего. А раздразнить настоящий голод, такой, когда с интересом посматриваешь на соседа и прикидываешь его вкусовые качества. Лахудра выглядела не очень аппетитно: тощая, в синяках и ссадинах. Вывод очевиден – пора добывать осла. Поделился соображением с мужиками. Вместе скакать на ослах веселее. Оказалось, что обсуждать предстоящую охоту просто здорово! Мы с жаром предлагали варианты, один абсурднее другого. Мы лопались от чувства собственной важности. Но самое главное – у нас не было подходящего оружия. И все сразу оценили мой подвиг по добыче осла! Правда, повторить никто не решался. Так как у нас появился опыт по рытью ям, мы решили действовать, как наши далекие предки. Пошли подальше в глубь острова к ручью. Изучили ослиные следы (ну, где они были) и долго, терпеливо рыли. Ругались. И снова рыли. Очень мешали корни. Подручные средства – ножи с кухни самолета быстро затупились. Жаль, что в нашем распоряжении не было настоящей кухни какого-нибудь ресторана. А еще лучше – магазин «Охотник» или… стоп! Хорош мечтать – пора копать.

     Я все руки стер до локтей. Но самое неприятное то, что у меня не было уверенности, что мы загоним туда ослов. Три потных мужика оставили такой стойкий запах надежды, что вряд ли кто сюда подойдет ближе, чем на километр. Подняв голову, взглянул на Валеру и Бориса, чтобы оценить их энтузиазм, и внезапно встретился с ними взглядом. Энтузиазмом и не пахло. Сомнения грызли всех. Но других вариантов просто не было. Устали мы как собаки. Совершенно не понимаю, почему так говорят, но очень верно – как собаки! Зато, когда вернулись в лагерь, наши женщины (надо же – наши) с гордостью предложили нам разделанный кокос. Мы с жадностью вгрызлись в его мясо. Мясо. Мясо. Какое вкусное слово. Мясо. По-моему, со мной сейчас случится истерика. Но я очень хочу мясооооо...

     Стемнело, как всегда, быстро. Мы сидели у костра и обсуждали до хрипоты, когда будем загонять ослов и где их брать. Мы не знали, где их основная база, и есть ли она вообще. Но главное – никто не знал, когда надо загонять. Все слышали, что на охоту выходили ранним утром, на рассвете. Так и порешили.

                ОХОТА

     Настал час «X»! Чуть свет меня подняли на ноги, забыв разбудить, и поволокли на охоту. Окончательно я проснулся уже по пути к яме. Глупая надежда обнаружить осла в яме не оправдалась. И суперохотники начали маскировать яму ветками и обрубленными корнями кустарника. Закрыли, как смогли – вроде не видно. Ямы. Зато завал веток внушил бы подозрение и тупому носорогу. И пошли мы искать ослов. Вооружились толстыми ветками, так как другого оружия у нас не было. Была мысль – привязать к ним ножи, но нечем было.

     Постепенно углубляясь, мы пробирались через прорву кустарника. Между собой договорились, что как только увидим осла, тут же окружаем и гоним к яме. Путь был труден и тернист. Шли молча, чтобы ослы не засекли. Но, по-моему, эта конспирация не имела смысла, мы шумели, как стадо слонов. Местность постепенно поднималась в гору.  Было жарко и душно. Я медленно и верно зверел. Ослов не было. Мои спутники шли по обе стороны в нескольких метрах от меня. И вот наша, вооруженная ветками компания, поднялась на вершину. Перед нами открылся вид на испещренную горами местность, покрытую кустарником и пальмами. Остров оказался довольно большим! Красота его меня ошеломила. До сих пор мы все бегали по берегу, лишь незначительно заходя вглубь. Никто не хотел удаляться от места падения самолета. Но увидев такую красоту, все замерли и довольно долго стояли и созерцали открывшийся вид. Вместе с любованием пришла усталость. Она навалилась тяжким грузом, сразу заныло исцарапанное, грязное и потное тело. Ну вот, мы стояли на вершине горы, вниз вел очень крутой спуск. И спускаться совершенно не хотелось, зная, что придется потом карабкаться обратно. Где эти чертовы ослы? Голод сейчас конкурировал с усталостью. Силы были на исходе. Я готов был сейчас съесть даже маленьких крабиков, которые ползали по берегу. Но они были столь малы, что напоминали скорее насекомых – пауков, и есть в них совсем нечего.

     Мрачно мы развернулись и поперли назад. Все равно невозможно искать добычу и загонять ее в яму так далеко от нее. Нас всего трое, но здесь не справилась бы даже рота солдат. Я с тоской думал, что сейчас придется опять грызть кокос, и это если женщины найдут его! Это было бы смешно, если бы не было так грустно: на земле кокосов было мало! Сами по себе эти падлы падали редко. А вот на кого-нибудь – запросто! Лазать по пальмам мы не умели. В общем, фиговы наши дела. Интересно, те, кого унесло в океан на Боинге, живы? У них была часть запасов самолета, которую не съели. Правда толку от печений и сникерсов мало. О! А есть ли у них питьевая вода? А может, самолет уже затонул? Пожалуй, мы все же в лучшем положении. Это несколько приободрило меня. Замечательная человеческая черта – радоваться, когда другим хуже, чем тебе.
      Мы прошли почти половину склона горы, когда Борис вдруг издал какой-то странный звук, и мы побежали к нему. А не надо было бы! С его стороны из кустов выскочили три осла (совсем, как мы!) и атаковали Бориса! Увидев нас, они сначала притормозили, а потом с азартом бросились к нам. А мы-то крались, боясь спугнуть их! И мы понеслись впереди своего мата, периодически страшно визжа, когда какой-нибудь из ослов настигал и кусал за задницу. Вмиг была забыта усталость и голод. Охотники на ослов бежали впереди добычи и, таким образом, разумеется, заманивали их в яму!

     Я и не заметил среди кустов этой гребаной ямы! С шумом и треском повалился в нее, мимоходом отметив, что я в ней не один. Сучья и корни плотно обложили меня со всех сторон. Ноги оказались в ловушке. Подо мной барахтался, кажется, Валера. Да, Валера! Потому, что сверху на меня спикировал Борис. Зараза, вот кабан! Краем глаза из-под навалившегося Борисова тела я увидел, как легко и непринужденно осел перепрыгнул нашу яму со всем содержимым. Постарались мы на славу! Яма была вместительна. Зря вырыли такую здоровую, типа «мужик сказал – мужик сделал». Идиоты. Я бы не удивился, если бы ослы столпились на краю и поржали бы над нами.

     Когда все стихло, я ущипнул Бориса за бок. Пора выбираться, нечего от ослов по ямам прятаться. И тут услышал знакомый свист –оп-па! И еще. И еще! Кокосы исправно бомбили окружающую местность. Это просто здорово, что у пальм нет глаз. Когда они выдохлись, мы, ругаясь грязно и выразительно, стали покидать наше пристанище. Помогая друг другу, вылезли из ямы и прикинули размер ущерба. У всех оказались страшные гематомы на местах укусов, а Бориса побил кокос. Палки мы потеряли. Какое счастье, что не нашли чем привязать ножи! Поохотились на славу.

     Хромая, постанывая сквозь зубы, пришли к месту бывшего лагеря. Ура! Нам досталось немного кокосовой жрачки. Многочисленные расспросы совсем нас доконали. Это не здорово признаваться в полном поражении. Лахудра все порывалась что-то сказать, но не решалась. И правильно! Нервы у меня за последнее время совсем расшатались. Не такая она и худая, как кажется. Вполне хватит на небольшую похлебку.

                ЛАХУДРА

     Остаток дня мы валялись без сил и пришибленные неудачей. Нас утешали, но от этого становилось только хуже. От голода кружилась голова и напало озверение. Немного отлежавшись, потащился на берег в поисках чего-нибудь съедобного. По дороге попалась чья-то выпотрошенная сумка и я с ожесточением пнул ее. Но этого показалось мало, и я долго с особенным смаком и рычанием пинал ее. Подумал, не укусить ли сумку, но кажется, это был бы уже перебор. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь увидел мое помешательство. С унынием вышел к океану. Еще раньше островитяне испробовали разные способы, какие пришли в голову, по добыче пищи. Рыбок пытались ловить. Но то, что плавало на побережье никуда не годилось. Красивые рыбки были так малы, что кроме красоты есть в них было нечего. Искали черепах, крабов и прочую морскую шушеру. Кокосы и ослы! Все! Эх, было бы оружие!..

     Поймал крабика. Оглядел. Фу, какая гадость. Уже не раз пытался его есть. Одни клешни и кишки. Как живет, не знаю. Хоть бы мидии были, их вроде тоже едят.

     Я брел по берегу, загребая ногами теплый песок. Кроссовки для сохранности стал оставлять в укромном месте. А то совсем развалятся. И как я не старался уберечься от палящего солнца, обгоревшая кожа облезала клочьями. После нашей охоты я чувствовал себя полной развалиной. Усталый, голодный, облезлый. Как бездомный кот. Все здесь такие. Дошел до пальмы и устало привалился к стволу спиной. Уставился в даль воспаленными глазами. Хоть бы корабль какой. Горизонт был чист. Только какое-то облачко застряло на границе неба и воды. Я всмотрелся. Перед глазами периодически появлялось какое-то марево. Даль туманилась и покрывалась рябью. И вдруг я увидел корабль! Проморгав, вгляделся. Корабль! Я облизал сухие губы и издал хриплый клекот. Большой фрегат или бригантина, черт их разберет, под всеми парусами шел к нашему берегу! Это было невероятно. Я пялился на него и глупо улыбался. Наконец-то!

     И вдруг – бамц! И мне по лбу кто-то сильно врезал ладонью. Перед глазами возникла неясная фигура. Лахудра!

     - Эй! Малахольный! А ты поплыл! Хочешь конфетку?
 
     Не успела она договорить, как я уже зажевал зубами, и мне в рот стали запихивать что-то в бумажке. Я жадно схватил, пока не отняли и услышал, как Лахудра вскрикнула и рявкнула: «Полегче, палец откусишь! Людоед!» Захлебываясь слюнями, жевал полу растаявшую конфету вместе с оберткой. А ведь могла бы и развернуть, а не пихать больному, беззащитному человеку в рот бумажку. В голове сразу прояснилось, хотя желудок завыл от обиды. Горячее чувство благодарности затопило меня. Надо же, не пожалела конфетки для старого недруга! Интересно, сколько у нее осталось запасов после мародерства в Боинге? Я весь расчувствовался, но не успел выразить свою признательность, как услышал:


     - Не благодари! Я уже взяла твою благодарность из потайного кармана сумки пилота! Там был нехилый пакетик с бетелем! Ха-ха-ха…

     Пока я пытался сообразить, что она имела ввиду, как Лохматая ускакала в джунгли. А подумать было, о чем! Выходит, в сумке был потайной карман, и эта дрянь там рылась!!! Не знаю, почему я не убил ее еще в аэропорту! Ну почему, почему я такой дурак?! Как можно так наплевательски отнестись к добытой сумке? Надо было распотрошить ее до основания… Эээх… Так. Что Лахудра там нашла? Какой-то бетель. Что за хрень? Что-то я слышал… Его жуют какие-то племена. Или эти, бирманцы, что ли. Легкий наркотик, несомненно. Заррраза!

     Отслонившись от пальмы, побрел по следам воровки. Темнело. Почему ей так везет? Забив на все, устроился спать. Утром вытащу из нее этот бетель со всеми кишками.

     Но утро оглоушило новыми неприятностями. Меня так энергично будили, что голова моталась из стороны в сторону. С трудом разлепив глаза, посмотрел на того, кому неймется в такую рань. Впрочем, безо всякого интереса. Слабость одолевала меня с недетской силой. Ну что еще могло произойти за это время? Однако увидев выражение лица Валеры и его трясущееся губы, как-то сразу очнулся и вскочил. Что?! Что могло произойти?! Извержение пальм? Упал еще один Боинг? Кого-нибудь съели ночью без меня? Что?! Валера протянул мне ладонь всю измазанную в крови. Съели?!! Кто, кого?.. Кряхтя, я побрел за ним. Он шел по песку и показывал мне редкие, густые пятна крови. Мы шли по следам, как две таксы.

     Довольно долго. Уже устал пугаться. Перед глазами плыли круги. Ну, и где этот счастливец? В ложбинке между корней пальмы сидела Лохматая и глупо хихикала. Увидев ее, я сразу ослаб, и колени предательски задрожали. Внутри похолодело. Весь рот Лохматой был в крови, кровь стекала по подбородку.  На рваной, грязной футболке были кровавые потеки.

     - Капец!!! – Валера был немногословен. Не думал, что пилот может так выражаться.

     Тем временем Лахудра весело встала, сплюнула кровь и помахала нам рукой, также испачканной кровью.

                БЕТЕЛЬ

     - Ты кого сожрала, малахольная? – тихо спросил Валера.

     Лахудра захохотала и пошла к нам, оскалясь кровавыми зубами. Подобные сцены я не раз видел в фильмах ужасов. Но только сейчас проникся замыслам режиссера. И пилот, похоже, тоже. Не сговариваясь, мы круто развернувшись, дали деру. В след несся смех с сатанинским уклоном. Пока перебирал ногами в направлении лагеря, в голове билась мысль, что надо определить, кого нет.

     А никого и не было. Все ушли искать жратву. Когда очень есть хочется, наплевать на пальмы и неадекватных ослов. Я рухнул на песок, дыша как марафонец после дистанции. Валера сквозь всхлипы вздохов сказал:

     - Где ж она могла напасть? Следы должны же остаться хоть какие-нибудь! Не могла Наташка съесть всего человека! (Наташка? О, у нее же имя есть!) Может, закопала про запас?

     Абсурдность такого заявления вызвала у меня вместо смеха икоту. Хотя… Если Лахудра помешалась, все может быть. И я, вспомнив ее хохот, вздрогнул.

     - Это что? Ты это видел? – Валера толкнул меня в бок и на что-то указал.

     На земле валялся какой-то кулечек, смахивающий на завернутый лист. С чего это он вдруг заинтересовал пилота? Да так, что он приподнялся и подобрал его с земли. Внимательно рассмотрев, Валера стал смеяться. Громче и громче. Вот те на! Еще один псих!

     - Ты знаешь, что это? – и он сунул мне под нос эту дрянь.

     Инстинктивно я отшатнулся.

     - Это бетель! – торжествующе произнес пилот. – Наташка жевала бетель! Только где она его нашла?

     Я растерянно уставился на Валеру. Мало ли что жевала эта дура! Или она из-за него рехнулась? Видя мое недоумение, пилот пояснил:

     - Бетель окрашивает слюну в красный цвет. Глотать нельзя. Он вреден для желудка. Поэтому те, кто жует бетель все время сплевывают.

     - А на кой его жуют, если даже глотать нельзя?
     - Наркотическое средство. Возбуждает, настроение поднимается, и даже голод перестает чувствоваться! Силы прибывает.

     И взамен бетеля эта дрянь подсунула мне полу растаявшую конфетку в бумажке?! Моему возмущению не было предела. Я жадно посмотрел на кулечек в руке пилота. Перехватив мой взгляд, Валера великодушно передал мне бетель. Я был поражен широтой его души.

     - Понимаешь, Андрюх, привыкать не хочу к этой дряни. Вон Серега запал на него! Тайком возил с собой, а последняя медкомиссия его почти запорола. Еле прошел!  Говорил, завяжу! Не успел… Если спасатели заметят, что я жую это, то с полетами можно распрощаться!

     Я в обалдении уставился на Валеру. Такая детская вера, что нас найдут меня сразила! Не стал ждать прозрения и взял кулек. Рассмотрел его поближе: в лист что-то завернуто. Пожав плечами, засунул в задний карман шортов. При зрелом размышлении, решил оставить бетель напоследок. Когда совсем помирать буду. Если это не еда, сейчас от него толку мало. Кайфует тот, кто смеется последним!

     Выходит, Лахудра никого не ела… Зря мы столько сил на беготню истратили. Валера с трудом поднялся и требовательно скомандовал:

     - Вставай давай. Пошли искать кокосы. Иначе совсем помрем.

     Сила духа пилота вздернула меня на ноги, и мы поскреблись на поиски приключений. Совершенно никакие топали мы по песку, зарываясь в это пекло многострадальными ногами. В голове периодически мутилось, раскаленный воздух, казалось, расплавит легкие. То ли сегодня жарче, то ли я так ослаб, что переносить этот жар невмочь. Наконец, зашли в тень пальм. Стало полегче. Сквозь бредовое состояние увидел валяющийся кокос и чьи-то ноги. Не Лохматой. Валера, тяжко дыша, что-то пробормотал. Я сделал вид, что не слышал. Ни за какие коврижки не буду зарывать покойников! Итак, на последнем издыхании. Спасибо тому, кто жизнь положил на приманивание кокоса! Чертовски тяжелым он мне показался. Мы несли кокос по очереди. Но когда дотащили до лагеря, оказалось, что куда-то подевался тесак, которым разбивали эти лохматые чудовища. Это переполнило чашу страдания. Мы, всхлипывая от жалости к себе, ползали по разбросанным вещам и искали чем можно разбить долбаный кокос.

     Очнулся я не знаю, когда, головой в чье-то рваной футболке и с зажигалкой (недействующей) в руках. Что было до этого, уже и не вспомню. И услышал, как пилот долбит кокос и ругается. Я приподнялся и с вялым интересом следил за его манипуляциями. Увидел сидящую неподалеку Лохматую. Надо же, умылась! Я уже забыл, как это вообще делается! Валера усердно, как дятел стучал и стучал какой-то штукой по упрямому кокосу. И тут я сообразил, что пилот долбит на автомате, а сам, по-моему, спит. Подполз поближе и разглядел, что он бьет ручкой от ножа. То попадает, то промахивается. А сам в отключке. Я выдернул из рук пилота бесполезную ручку и задумался. А тот сразу завалился на бок и притих. Слегка ободранный кокос красовался передо мной. Жгучая ненависть к кокосам выразилась в диком вопле. Вот, сволочь! Крепкий гад! Одна дырочка должна быть мягкая, но что толку, если нечем проткнуть. Стоп! А где мой нож-то? У меня же был нож! Стал думать, когда я видел его в последний раз. Пока думал, заснул. Уронил кокос на землю, проснулся. Долго вспоминал, о чем я собственно думал. Опять стал шарить везде, искал чем проткнуть дырку в кокосе. Лахудра окликнула меня и кинула мне нож. Мой нож! Но сил прибить ее просто не было. Да и рад был, что нож есть! Расковырял дырку и с наслаждением выпил эту кокосовую жижу. Потом нашлись силы для того, чтобы долбить кокос ножом. Я пристроил его в ямку между корней, где все долбили и принялся добывать еду. Лахудра подобралась поближе и ждала результата. Очнулся Валера и стал давать советы. Устал, психанул на Валеру – пусть сам делает. Умелец. Раздолбали все-таки кокос. Но нож стал корявый и тупой. Не думаю, что в следующий раз удастся им воспользоваться. Гнида.

              СТРАШНАЯ ЛАХУДРА

     Несмотря на зверский голод, кокос жевался с трудом. Зубы устали так, как будто я грыз дерево. Валера поделил орех на всех. По-моему, это он сделал зря. Лохматая не заслуживала своей доли.
 
     Я бездумно валялся в тени пальмы, и надо мной плавно колыхались ветви кокосовой убийцы. В небе появилась белая точка. Она медленно приближалась, увеличиваясь в размерах. Сквозь ватный шум в ушах, я услышал мерный гул работающих двигателей. Одновременно возник бешеный вопль Валеры. Сердце глухо бухнуло. Самолет! Я вскочил. Сколько раз! Ну сколько раз мы собирались сложить кучки веток для костра! И складывали. До нашествия ослов. Гадство! Аааа! Гадство!!! Падая, спотыкаясь, натыкаясь на Валеркину спину (не понимаю, почему я бежал за ним, как привязанный – места-то полно!), поминутно роняя его на землю, где мы долго барахтались, ругаясь, неслись мы к берегу на открытое место. Валера так орал, что сорвал голос. Последние метры мы преодолели на карачках. Думаю, если бы самолет летел на воздушных шариках, мы все равно бы не успели.

     Лохматая была уже там. Она стояла, приложив руку козырьком к глазам, и любовалась чистым, безоблачным небом.

     Мы с Валерой повалились в раскаленный песок. Он вытянулся, как подбитый солдат на поле боя. Я изнемог рядом с его исцарапанными ногами, едва прикрытыми остатками форменных брюк. Раскаленный воздух обжигал легкие, песок – беззащитное тело. Я тихо плавился в полуобморочном состоянии. Перед глазами лежала нога от Валеры. С редкими волосами темного цвета. Бессмысленно таращась на нее, я представил, как внутри течет кровь, мышцы такие крепкие. Эта нога много ходила и бегала, носила приличную обувь, ухаживала за девушками. Давила на педаль авто. Хорошая, прочная нога. Упругие мышцы там… упругие такие, мясистые… Зубы заныли от тоски по кусанию мяса, пережевыванию. Я глазел на Валерину ногу… и вдруг с рычанием укусил ее. С наслаждением впился зубами в это упругое сочное мясо. Кровь заполнила рот, и я несколько обезумел от счастья. Валера издал сиплый клекот и рывком дернул ногу. Я крепче сжал зубы. Добыча ускользала. Зубы человека не предназначены удерживать добытое. Хохот Лахудры впился в уши и наддал жару. Пилот, извернувшись, крепко, от души врезал мне промеж глаз. И еще. И, кажется, еще.

     Когда в голове прояснилось, я почувствовал, как болят челюсти от непривычного усилия. Вкус крови во рту был странен и неприятен. Но странное дело, организм немножко взбодрился. Подумаешь, глоточек крови… Сев, я огляделся. Пустынный берег располагал к одиночеству. Пить хотелось страшенно. Я был полностью высушен как снаружи, так и внутри и чувствовал себя пересушенной воблой. Деваться некуда, надо идти к водопою. Воды достиг ох, как не скоро! У источника обнаружил Валеру, который вымачивал в воде укушенную ногу. Увидев меня, пилот сделал страшные глаза и стал что-то усиленно сипеть и жестикулировать руками. Я старательно вглядывался в него, пока не надоело, и припал к воде. Несколько раз я посматривал в сторону Валеры, но этот театр мимики и жеста оказался мне не по силам. Отмокнув, поковылял искать кокосы. Хрен…

     Валяясь под пальмой, приманивал кокос на живца, пока не уснул от изнеможения. Меня разбудил горячечный шепот и тормошение. Разлепив глаза, обнаружил, что уже стемнело. Около меня терлась Лохматая и что-то возбужденно бормотала. Я прислушался:

     - Давай съедим пилота… ну давай… ты его замочишь, и мы его съедим! Прям сейчас надо идти, пока он бредит. Он от твоего укуса все равно скоро помрет. Мясо пропадет, заражение крови ведь. Вставай, пойдем пилота есть…
У меня на голове зашевелились волосы. Как будто не я днем сам пытался съесть живого Валеру.

     - Дура! Мы вот сейчас тебя съедим с Валерой.

     - Со мной вам не справиться! Пилот в отключке, плохо ему, а ты сам еле дышишь. Пошли!

     - Вот сама иди и мочи его. А я приду есть! – я отпихнул ее от себя, и Лахудра на карачках поскреблась в темноту. Я прислушался. Сон слетел напрочь. В голову полезли всякие мысли. Вдруг эта сумасшедшая пойдет убивать пилота? А чем? Моим тупым ножом будет пилить ему шею? Я не сомневался, что нож опять забрала Лахудра. Может, она припрятала кокос и попытается разбить Валере голову?.. Я представил, как мы будем есть пилота. От подобной картины и мутило, и слюнки текли. Жареное на костре мясо… В животе все бурно приветствовало грядущее пиршество. Как лучше сохранить мясо на такой жаре? Сразу всего не съедим. Валера большой. Еще долго я прикидывал и делил, и ругался с Лохматой. Ворочался с боку на бок. То, что будем жрать пилота уже не вызывало сомнений. Это уже не вызывало внутреннего протеста. Забылся сном под утро. И опять меня разбудила Лохматая!

     - Эй, каннибал хренов! Вставай, пилот сбежал! Пошли искать, пока совсем не утек. Он далеко не уйдет, совсем слабый.

     Я уставился на Лохматую… Совсем она отощала! Глаза стали огромными, щеки запали, волосы торчали во все стороны, как у Медузы Горгоны. Дикий взгляд отдавал безумием. Да, спросонья увидев ее, трудно сдержать вопль. И безумие это было столь заразительно, что я немедленно встал и пошел за ней искать обреченного Валеру.

      Лахудра привела меня туда, где он провел ночь. И мы принялись усиленно искать следы бегства. Все это было дико и захватывающе. Как в пьяном угаре я следовал за своей спутницей, почти не отдавая отчета в своих действиях. А Лахудра шла по следу, как хорошо обученная гончая. Потом я и сам увидел следы, отчетливо отпечатанные на песке. Они вели в сторону океана… Не веря своим глазам, мы дошли до самой кромки воды. Пилот сделал свой выбор. Я бы снял перед ним шляпу. Но чувство горькой обиды и потери потрясли меня. Не знаю из-за чего я больше переживал – из-за потери друга, с которым вместе выживали или за сбежавшее мясо. Все смешалось в моей дурной голове. А Лахудра скакала по берегу дико визжа и рвала на себе волосы. И откуда у нее только силы берутся? Потом эта фурия набросилась на меня с кулаками, обвиняя в том, что я виноват, что мы остались без еды и обречены умереть здесь от голода. Как будто у нас была и другая перспектива.

     Сил отбиваться от этой взбесившейся дикой кошки у меня не было. Я просто сел на песок и прикрыл голову руками…

     Позже, я бесплодно шарил под пальмами и раздумывал – пора жевать бетель, припрятанный в кармане или еще можно потерпеть. Присев и прислонившись к стволу, достал заначку и стал внимательно ее ощупывать и разглядывать. Понюхал. Полизал засохший лист, завернутый кульком. И услышал знакомое всхрапывание. Поднял голову и увидел осла, стоявшего прямо передо мной. И как я не услышал его раньше? Совсем стал плохой.

     Осел стоял, наклонившись надо мной и свесив длинные уши. Мы посмотрели в глаза друг другу и не увидели там ничего интересного. Я заметил, что он принюхивается к моему бетелю.

     - Но-но! – сердито окрикнул я. Делиться последним с каким–то ослом я не собирался. Но животное настырно тянулось к моей руке, пока разозлившись, не звезданул осла по носу кулаком. Он протестующе взревел и взбрыкнул задними ногами.

     - Хватай его! За уши! Хватай, дурень! – от неожиданного крика Лахудры, мы с ослом просто оторопели. Копытное, вскинув голову, развернулось и скакнуло к ней с четким намерением разобраться с непредвиденным затруднением. Облегченно вздохнув, я расслабился. Осел еще не знал с кем связался и припустил за Лахудрой. Старательно припрятав ценный кулек обратно в уцелевший карман шортов, я задумался. Сидела у меня неприятная мыслишка, что я сам вполне могу стать жратвой для этой сволочной девки. И ведь как она нацелена на выживание! Будто всю жизнь готовилась к высадке на этот сказочный остров. И что мне теперь делать? Ждать, что как-нибудь ночью она будет пилить мне шею моим тупым ножом? Где можно спрятаться от ее вездесущего присутствия? Это же прирожденная ищейка! Несмотря на жару, у меня озноб по коже прошел. С тоской подумал, что остался совсем один. Совсем. С убийцей за спиной. Сил не на что не было. Закрыв глаза, я стал вспоминать, а за каким хреном я вообще куда-то полетел? Все это было так далеко, в какой-то прошлой нереальной жизни. В той жизни есть нормальные люди, города, машины, магазины с кучей еды…

              ОРАНЖЕВЫЙ АНГЕЛ

     А что меня держит в этой местности? На спасение рассчитывать нечего. Не смотаться ли подальше вглубь острова? Я абсолютно ничего не теряю, кроме Лахудры. Если, конечно, потеря сама меня не найдет. Впереди почти целый день…  надо идти. Я еще посидел, подумал. Да! Надо идти. Вот передохну немного и пойду. Вздохнул и пошевелил ногами. Действуют. В пределах досягаемости. Вот бы еще задницу оторвать! Эта мысль надолго приковала меня к месту.

     … Меня разбудило странное шебуршение рядом со мной. Сквозь ресницы увидел несколько ослов, которые спокойно бродили вокруг и ощипывали веточки кустарника рядом со мной. Один из них переступил! через меня и с аппетитом принялся обгладывать листочки над головой. Не понял… Я, что стал частью пейзажа? Это несколько задевало мои чувства, как царя природы. Или бомжа природы? Слегка пошевелился, чтобы эти ослиные задницы поняли, что я еще живой. Тот, который перешагивал через меня, наклонил голову и посмотрел, кто это у него под ногами. Я вызывающе уставился в ослиные глаза. Осел фыркнул мне прямо в лицо и потянулся вверх. Хоть бы нож завалящий! Как он понимает, что я безобиден? Это же осел! Положение было не из приятных – того и гляди наступят!

     Все решил кокос. Раздался звук летящего снаряда, и все ослиное стадо порскнуло оттуда! Ха! Так вот как они здесь все устроились! Устрашающее «ба-бах!» сотрясло землю рядом. Крупный лохматый кокос лежал передо мной с вызывающим видом. Остров просто издевался над нами! Мохнатая гадина, я и раньше-то едва мог справиться с ним, имея силы и орудия труда. А теперь спокойно зачищу лапки рядом с недоступной едой. Собрав всю волю в кулак, отскреб себя от пальмы и, опираясь на нее, встал на ноги. Все поплыло перед глазами. И пошел. Вроде. Ну, я точно помню, что куда-то передвигался. Иногда видел перед носом траву или корни – значит, не всегда на ногах. Полностью очухался, когда услышал журчание воды. Воды? Блин, я добрался до источника вместо того, чтобы уйти подальше вглубь острова. Гнусный запах гниющего мяса ударил в нос. Это еще что? Подобрался на карачках поближе к каким-то веткам. Передо мной была наша яма, которую мы рыли с таким трудом! На дне я увидел полуразложившуюся тушу осла. Аааааа!!! Гад! Как же он упал в яму?! Ну почему, почему я узнал об этом так поздно? Это была целая куча еды!  Что же ты, сволочь, под ноги не смотрел?! Как тебя угораздило свалиться в эту гребаную яму?! Неудачник фигов. Я сидел и плакал, я просто убивался об этом глупом осле, который пропал ни за что…

     Вода не утоляет голод и не дает сил. Тоже мне – источник жизни.

     С удивлением обнаружил, что стемнело. А я лежу где-то на травке под кустами.

     И опять ко мне кто-то направляется. Вот повадились навещать больного! Ну, выбор был невелик – вряд ли это осел.

     - Что, жрать меня пришла? – утомленно поинтересовался я. – Может, с утра начнешь? Не видно же нифига…

     - Ты что, Робинзон, это я – Пятница. Паучка принесла. – и захихикала.

     Лохматая пристроилась рядом. Это было неприятно. Мысль, что утром ей не надо далеко ходить за завтраком – вот он, рядом, пробегала холодком по спине.

     - Знаешь, очень страшно одной. Мы ведь вдвоем с тобой остались на этом острове. Давай вместе держаться!

     Ее теплый бок прижался к моему. Но я не верил ей ни на грош. Скорей всего, не хочет меня искать утром, чтобы позавтракать.

     Я проснулся со странным ощущением, что меня не съели. Судя по всему, утро было в разгаре. Жарило, как всегда. Лохматая сидела рядом и жевала пучок жесткой и сухой травки. Потом сплюнула и сказала:

     - Мы скоро умрем. Представляешь, на острове опять будут одни ослы и кокосы. Мы – случайный эпизод в их жизни.
   
     Я с удивлением посмотрел ей в глаза… и вдруг меня прям шандарахнуло! Мы смотрели друг на друга так, как будто увидели впервые. Удивительные, огромные и сияющие глаза Лохматой перевернули и поставили мой мир с ног на голову! Мы же одни, совсем одни остались! А эта девушка…, да она чертовски красива! И я поймал себя на страстном желании, почти неосуществимом… чтобы ей, наконец, размозжило голову кокосом!!!

     Странная штука – теория вероятности. Мне иногда кажется, что наиболее часто происходят наименее вероятные события. Во всяком случае, когда кокос аккуратно снес ей голову, и на меня брызнуло кровью и мозгами, я не удивился. Ну вот. Я один. Можно ходить голым и писать где хочешь. Но это точно был предел. Я с трудом вытащил засохший кусок бетеля и сунул в рот. Какое-то время сидел и пытался жевать крошащееся нечто. Потом хлынули слюни, наверное, подумали – еда. Жевал, жевал, сплевывал, как объяснял Валера. Скоро онемел рот. Прикольно! Мысли прояснились и появились силы, чтобы встать и добраться до воды. Было удивительно приятно смыть с себя кровь Лохматой и свои слюни. Вдоволь поплескавшись, я зачем-то направился к побережью. В голове стоял тонкий звон, а реальность плавала перед глазами то четко и ясно, то веселой рябью. Не знаю, как бы пошли дела, если бы я не был так истощен. Верно скакал бы, как Лохматая. А так, пройдя немного, устроился под очередной пальмой и бред накрыл меня с головой.

     И в этом бреду явился ко мне ангел в чем-то оранжевом. Он наклонился ко мне и что-то сказал. Зачем-то потормошил меня за плечо и опять что-то сказал. Чтобы сделать ему приятное, я важно кивнул. Но, кажется, не угадал, потому что он нахмурился и на какое-то время исчез из поля зрения. А когда появился, то в рот мне стал пихать бутылку с какой-то гадостью. Судя по серьезности его намерений, оранжевый ангел собирался споить мне эту дрянь. Не думал, что глотать жидкость так трудно. Она почему-то застревала, и ангел энергично встряхивал меня, наверное, чтобы быстрее прошло внутрь.

     О, чудо! Сознание прояснилось! И я без труда признал в ангеле спасателя. Видеть новое незнакомое лицо было удивительно! Я все не мог наглядеться на него! Он опять стал мне что-то говорить на непонятном языке. Я благодарно слушал и радостно улыбался. Блаженство затопило меня и понесло на волнах эйфории. Тогда мой спаситель похлопал меня по щекам, и я с удивлением понял его слова:

     - Еще кто-нибудь выжил?.. Кто-нибудь, кроме тебя, есть на острове? Сколько вас?
 
     Попытка произнести что-нибудь в ответ не удалась. Тогда я, не переставая радостно улыбаться, показал ему один палец. Слава спасателям! он понял меня правильно и бить морду за этот жест не стал. А вместо этого, достал рацию и стал быстро вещать в нее.

     Я уже предвкушал, как добрые дяди понесут мое отощавшее тело и погрузят его во что-нибудь отличное от этого острова… Знакомый свист заставил меня пересмотреть свои взгляды на дальнейшую жизнь. И когда косматое чудовище отправило моего спасителя в мир иной, я только философски подумал: «Панамку надо носить в такую жару, спасатель хренов! Каской называется.» Нехитрые умозаключения привели меня к следующему выводу: «Сколько бы ни прибыло спасателей – большая часть отправилась на поиски. Кокосы и ослы не упустят такой шанс. Один уже выбыл. Так. Когда обслуживать рации будет некому, остальные тоже пойдут искать и спасать спасателей. Это очевидно. Если они прилетели на вертолете – останется один пилот. Этого хватит, чтобы улететь. Если спасатели приплыли на каком-нибудь судне – останется механик в машинном отделении, тот кто рулит и самый бесполезный человек на судне – капитан. Этого тоже хватит, если я поспешу. А спешить надо, пока они живы. Вряд ли я дождусь, когда меня понесут с этого острова. Спасение гибнущих – дело рук самих…» К этому времени я уже почувствовал в себе достаточно сил, чтобы подняться и побрести к берегу.
 
     Сквозь пальмы я увидел большой вертолет, едва уместившийся на берегу. Около него стояли люди. Господи! Настоящие, живые люди! Когда меня увидели, то наперегонки побежали к настоящему Робинзону. Я бы помахал им рукой и принял важный вид, но ноги подкосились, и я в который раз! приземлился на землю этого проклятого острова…

     Я очень рад, что пилоту запрещается покидать вертолет.

     Носилки занимали бОльшую часть вертолета, так как раненых и не очень живых было много. Изо всех сил я тянулся к окну посмотреть на свой остров с высоты птичьего полета. Он был потрясающе красив, ведь с такой высоты не было видно ни ослов, ни кокосов…

                ЭПИЛОГ

     … Однажды на рынке я увидел кокосы! Этих мелких безволосых уродов! Я хохотал так, что вокруг столпился народ. И никто не хотел понимать, что это не настоящие кокосы. Продавец меня чуть не убил.
     Я еще не видел местных ослов!..