38. Веда отпускает Алёну

http://www.proza.ru/2015/04/14/804

Глава тридцать восьмая, в которой Веда отпускает Алёну

Вот после того разговора и пришло к Алёне-Веде глухое, как осенняя полночь отчаяние. И так нестерпимо ей стало, что вызвала она из памяти образ человека, который единственно – как думала – мог помочь ей. Из небытия встала перед нею сухонькая старушка. И едва лишь узрела, пред кем стоит, проворно на колени пала, голову низко склонила.

– Велина! – окликнула её Алёна-Веда.
– Приказывай, высокая Госпожа моя! – не поднимаясь с колен, торопливо откликнулась старуха.
– Велина! – с отчаянием, требовательно воскликнула Алёна. – Кого ты видишь пред собой, Велина?
– Госпожу мою, владычицу Веду!
– Не госпожа я тебе!
– Чего же ты хочешь от меня, ясонька моя… – голос Велины неуверен и робок.

– Кого ты видишь?
– Тебя, моя детонька… Но я знаю, что ты…
– …твоя Алёна! Помоги мне, Велина.
– Чем? Говори, дитё! Что хочешь, сделаю для тебя!
– Если бы я знала… У тебя мудрое сердце, Велина. Может быть оно даст ответы на мои вопросы. Хотя… не знаю я даже и того, о чём спросить хочу.

– Тебе ли просить совета. Твоей ли мудрости равняться с моим ничтожным разумом.
Алёна поспешно встала и с белоснежного престола на травянистый берег сошла, опустилась к ногам старухи, взяла в ладони её маленькую руку, прижалась к ней лицом.

– Велина, милая… Это же я, твоя Алёна. Посмотри, видишь ли ты во мне Веду? Я всё ещё Алёна! Мне плохо! Я будто впотьмах блуждаю! Неужто не видишь?! Я только одна, а вокруг меня мрак и ни огонька!

Но не превозмогла себя старая знахарка. Потрясена была, что её Алёна, любимица, утеха старости, вдруг оказалась владычицей Ведой. А пред ней Велина с малолетства трепет в душе имела. С тех самых пор, почитай, как бабка маленькой Вели приметила в ней дар и наставлять стала, замену себе готовить. А уж когда Велине к омуту ходить доводилось, от благоговейного страха сама себя не помнила, ног не чуяла под собой. И теперь – как же ей хотелось помочь! Душу бы за милую Алёну отдала! Но сознание того, что не Алёна – сама Веда помощи от неё ждёт, как невольничьими цепями сковало старуху, лишало воли, остудило разум. Не смогла она. Со слезами вины попросила отпустить её.

И получилось, что искала Алёна-Веда помощи, совета разумного, а гнёт одиночества лишь тяжельше, безысходнее стал. К Господу обращалась – нисходила в душу кротость наместо отчаяния. Но горечь одиночество слаще не становилась. А так необходимо было ей согреться теплом сердечным! Уж очень студёно одной… Да неужто во всем мире не было у ней друга? Кто не смотрел бы на неё снизу, кто был бы равен ей и по разуму, и по душе. Где найти такого? Ведь была она Алёной, страдающей, с душой изъязвлённой… Но одновременно – грозной и неприступной, чуждой человеку Ведой, пред которой в благоговейном страхе склонялась Велина.

…Долго недвижно сидела Алёна-Веда, невидяще глядела в холодное пустое пространство. Потом решительно подняла голову, распрямила спину и проговорила:

– Я – Веда!
Отпустила от себя Алёну.

http://www.proza.ru/2015/04/14/807