суббота, 20 июля 2002

*** Суббота, жарко. Боже мой, включаю музыку, танцую, воображаю, что живой, поскольку до сих пор не умер! Черника, яблочки, плоды…. Вторая половина лета. И оставаясь молодым, жгу «начинающим поэтом»! Но если видится конец от лучезарного начала, то где «терновый мой венец» от ощущений идеальных?!
Да, довольно неожиданное, хотя и долгожданное начало хорошего летнего дня. Страхи жары давно уже прошли, как и страхи мороза. Это были свои личные фантастические страхи, похожие на смятение и дрожь последнего листка на голой октябрьской ветке или пляску пламени свечи на ветру. Теперь всё будет лучше и интересней, хотя, конечно, ответственней и труднее. Октябрь 1995 года почти закончил вчера, и от всей 152-ой осталось чуть больше 15 страниц, уже просмотренных на балконе. Та же неподъёмность, непроходимость, неудобоваримость вплоть до упорного нежелания продолжать в заданном ключе. Понятно, что пройти до конца, так или иначе, придётся! Зато потом «буду делать, что захочу»! – ничего не стану делать из острой нужды типа злой необходимости. Пусть это будет та самая охота, которая пуще неволи, как физиологическая потребность! Я не против. Но переделывать вирши, осваивать «незавершёнку», совершенствуя до бесконечности бесконечно несовершенное, уже сейчас и здесь не желаю и всё!
 
                ***
Если в выжитом пространстве все примерно ничего,
кто захочет постараться «как никто – для никого»?!
Если властвуют инстинкты, значит, чем-то хороши!
Да простится всё постигшим мёртвым душам от души!

Лучевой распыл, дробленье – уподобленно большим –
самым маленьким явленьем, как контрастным, так цветным.
Индивидуум смеётся, словно выжатый лимон,
утомлённый чёрным солнцем потребительских времён.

О, сипатые пластинки в зоне детства моего,
о, рентгеновские снимки страха лунного в окно!
Внятен мир потусторонний посторонним в мире сём:
нынче там кого хоронят, колокол звучит по ком?!

И сканируешь по строчке на пространственный экран.
Отскандируют всем прочим грандиозным мастерам.
Потому как только после перемены узнаёшь,
что теряешь много больше, если куш большой урвёшь.

По тоске ограниченья, что по зоне роковой
в смысле местного значенья, понимаешь, кто герой!
Внешний блеск кому-то нужен, в чреве слепоты роясь
звёздным дождиком жемчужин, но на свет не народясь.

Красота, богатство, слава, музыка, свобода, ложь
изверженьем идеальным брошенных ознобом в дрожь.
Недалёким реалистом деловых достичь вершин
много легче, чем артистам разыграть свой первый чин.

Отмирающих, как нервы лучших женщин и мужчин,
подражать кому хотелось, в настоящем не ищи.
Ибо и поминки будут, и связующая нить
никогда и ниоткуда натянулась, может быть….



                ***
И даже себя пожалеть, когда твой октябрь догорает,
нет времени – жить или тлеть, грустя об утраченном рае.
Без пищи, воды, тишины ни дня не прожить, между прочим,
какие красивые сны в провалах межрёберных строчек!
Сильнейший по яркости бред фантазий, а ряд испытаний
таков, что желания нет вернуться к избытым страданьям.

воскресенье, 21 июля 2002
И всё-таки октябрьский перевал в 1995 году преодолён! 31-го числа состоялся ещё один исторический переезд вместе с товарным складом из Орехово-Борисово в Жулебино. Причём, с промежуточными заездами на Велозаводскую и в Хозяйственный магазин на Таганской улице, где покупались все шкафы и полки для содержания книг на уже специально подготовленном пятачке на месте алькова в 3,5 – 4 кв. метра. Одновременное упрощение позиции, решение многих проблем. Это был запоминающийся яркий длинный день с лихо закрученной интригой, со многими проблемами и неприятностями, но разрешившийся просто замечательно настоящим хэппи-эндом! Причём, помогали те же друзья, люди, кто принимал самое деятельное участие в создании «книги 3». В Орехово-Борисово это был новый постоянный съёмщик квартиры Аллы З. – А. Аёшин. А на всём пути следования – Игорёк и Коля – основные типографские кадры тогдашнего МАТИ, где в РИО ВУЗа работала Оля. Это было так давно, так  неправдоподобно, что происходило, кажется, не в этой жизни. И наспех описано, точнее намечено как будущее описание в той же, 152-ой, которую просто обязан пройти в июле, здесь и сейчас. Пик июльской жары с новыми нюансами: аномальная доза озона, содержащаяся в раскалённом городском воздухе, значительно превышает норму! И это происходит уже в четвёртый раз в нынешнем июле. Некий специалист, предупреждая о невыясненности причин необычайного явления, упоминал о 8, 13, 20 числах июля! Кто бы мог предположить такое, считая озон особенной послегрозовой ценностью, кто бы стал об этом сообщать, если бы не сверхокислительные способности этого химического элемента  действительно опасного для здоровья и жизни людей. Не последнюю роль, вероятно, сыграли процессы, происходящие на «звезде по имени Солнце», огромные выбросы плазмы, направленные прямо на Землю. Сегодня никуда уже не тороплюсь. Движения набрал вполне достаточно за предыдущие дни, стало быть, сегодня всё буду делать только в своё удовольствие. Как никак продолжается хороший двухдневный отдых от Лизы, которая также с удовольствием отдыхает «вдвоём, даже втроём» на даче Мишиного отца, откуда они вернутся не раньше понедельника. Вообще, если бы не постоянно присутствующий дед, можно было бы вспомнить совсем молодые бесшабашные времена, словно разгуляться на всю катушку,  растрясая небывалый короб забот и проблем последних полутора десятилетий! И курить уже не так сильно тянет, тогда как флюиды смертности деда  продолжают оставаться не менее опасными, чем были для меня, не слишком подготовленного к общему обороту событий, маразма и вздора ещё год тому. Не хуже всяких изведанных и новых, пока ещё ничем не объяснимых климатических аномалий. Даже не особенно мешая, но постоянно присутствуя именно как несамодостаточный человек, с которым практически невозможно общаться, он представляет значительную обузу. Самое тяжёлое в жизни испытание – это быть в зоне видимости и слышимости, но без возможности контакта. Без возможности брать и давать, делиться сверх физиологического материального уровня. Человек в итоге страдает и от несовершённого в жизни так же, как и от тяжких, не искупленных грехов, от неинформированности, непонимания, страха предстоящего ухода в крайне неподготовленном виде. Короче, снова выходит, кто про что, а вшивый про баню! Грех, конечно, жаловаться, потому что всё в сносном и терпимом виде не без пользы и выгоды протекает. Но разве уже и помечтать нельзя?! Ну, а теперь окунёмся… в «ноябрь-декабрьское» предзимье в 30° жару в тени! Приходится открывать тетрадь, включаться в борьбу с совершенно неизвестным исходом, разве что веря в себя по-прежнему! Потому что скоро уже будет девять долгих, коротких месяцев безостановочного движения в середине 90-ых, и я пока не усомнился в себе, возможно даже прибавлял постепенно, вернувшись к месту обрыва и разрыва, может быть, «не ко времени к месту» зарытому таланту. Так или иначе, остаётся в 152-ой тетради не более двух ноябрьских недель!

                ***   
Ненастный день. Неистовство предзимья.
Снег сыпет, словно искрами из глаз
замельтешило. Всё смешалось в мире.
Земля и воздух, что боязнь и страх.

В толпе больших людей среди деревьев,
в безвыходных витая облаках,
со штормовым настроем разрушенья,
перехожу на резонансный шаг.

Как в состоянье «гроги», грезя грогом
каких-то фантастических времён,
задолго до программной перестройки
погромным  историческим путём!

Когда-то также в штормовой метели
событий ренессансных по любви,
не позже, чем на будущей неделе,
если не завтра, жду взрывной волны?!

Да, не метель ли это, в самом деле,
такая, понимаешь, круговерть:
то средств нехватка при избытке целей,
то не на что и некого смотреть!

Не стану врать, мол, снегу привалило,
лебяжьим пухом нежит, мать твою!
Когда мгновенье прочно входит в жилу,
выходит вечность: «Господи, люблю»!

И как «коньки, когда-нибудь,  отбросить»
придётся всю  реальную стезю,
когда людей меняются запросы,
ментальность сохраняет институт!

Как тишина течёт неистощимо,
и как неумолимо тащит в щель:
от всякого режима отрешиться,
где человек не выжил, но сгорел!

Когда бы дарованья не служили
по всем религиозным выходным
какой-нибудь одной дурацкой силе,
то невредимым был бы лучший мир!



                *** 
Ненастный день. Неистовство предзимья. Витает снег, не стихотворно так
в безвыездно безвыходной пустыне, где времени и денег не считать.
И в сумраке крутейшего замеса, особенно, когда уже пожил,
нет больше никакого интереса пучине пучеглазой до светил.
Не совпадают ни скачки давленья, ни настроенья, и внутри – вовне
преобладает в спросе потребленья смак качества сомнительных побед!

Штормит и кружит бесподобный хаос – реальность – энтропии карусель,
элементарно – наглость и нахальство с корпоративным выходом в картель.
От чуши к вздору, как-то продержаться, как будто синтаксический контроль
удерживает время и пространство, как самозванец, силой взявший роль!
О, если б всё, что вовсе не желая, я вижу, слышу, ощущаю тут,
ошибкой было моего сознанья и остальных пяти бездарных чувств!

               

                ***
Вот и зимы прорыв первоначальный: в провале поздней осени метель,
как говорится, всё, о чём мечтали, вновь устрашает в идеальном сне.
И в сизо-белой полумгле деревья в секущих струях снежного дождя,
куда бежать, как не вставать с постели, чтобы ещё немного почитать.
Вынь, да положь родное внесезонье: и солнышко, и пасмурь за окном,
покой и волю без занозы зоны, когда припоминаем вечный дом!
Когда же светлый разум из «подкорки» бьёт лучезарно из-под низких туч, –
ну, почему не захотеть икорки признания таланта и заслуг?!
На этакой тарелочке с каёмкой всё то, что правоверно соберут
не узнанные тени в окоёме, став жертвами просроченных минут!

понедельник, 22 июля 2002
Борьба продолжается, жара нарастает. Насчёт первых испугов превышения содержания озона в городском воздухе, то это дело уже начало пресекаться, как любой негатив наших нынешних СМИ тут же требует веского позитивного отклика. Если страсти, скажем, по природе глобального потепления превышают заданный предел пессимизма, тут же находятся авторитеты с теорией диаметрально противоположной – о наблюдении за сорокалетним похолоданием на планете, которую как раз спасает парниковый эффект от деятельности человека. Есть время концентрировать страхи до панического предела, есть время и воля эти страхи легко развеивать. Таковы основные свойства общего безвременья и застоя, когда от прихоти толпы «верить или не верить» зависят так называемые исторические судьбы государств и народов. То же самое начал едва различать в только что извлечённых на поверхность строчках из первых чисел ноября 1995 года в 152-ой тетради. Там одно, здесь другое. И то, и другое типа спасения, если не убегать и не отмахиваться, но мужественно возвращаться, хватаясь за то же самое только с другого конца.
               
                ***
Тишина звенит и пахнет… снегом первым – белизной
накрахмаленной рубашки, рюмкой водки со слезой!
Юностью бесповоротной, невозвратного пути
очарованной свободой, ни хрена где, не найти!
Если выбраться из свалки, тупика не избежать,
ничего не жаль, но жалко всё на свете потерять!
Замечаю то и это, напеваю про себя,
жалко, если интересно, от себя не оторвать.
Не делиться с посторонним, словно с близким и родным,
до того потусторонним став бессмертным и святым.



                ***
Дневные сумерки эпохи. Всё в прошлом веке истекло,
не в том, не нашем, позапрошлом, но в нашем атомном, больном!
Периоды страстей застольных, кухонно-коммунальных бурь
и вечной мерзлоты застоя с гурьбой оттаявших фигур.

«Как ныне», дух корпоративный выводит массовый психоз
на тот простор оперативный, где к выгоде любой вопрос.
Но капитальное начало опять припрёт, что «Капитал».
Хозяева не при начальстве? Указы кто-то подписал!

А тех, кто пашет, пишет, словно феодализмом крепостным,
идёт от барщины к оброку, от продразвёрстки… не туды,
хоть пруд пруди, полезных, нужных, как говорится, позарез,
пока прогресса делу служит Политбюро КПСС!

Но, главное, конечно, кадры и подготовка боевой
когорты, смены, полуправды «везде всегда передовой»!
И хлебанём ещё из хлябей медово-бражных снежных струй,
кому ноябрьская халява, и всё недоброе – к добру!

А если кто раскрыл хлебало, к тому же, щёлкает пером,
тому все дырки заклепаем – по справедливости – добром!
В сентиментальном размягченье «мочись всем сердцем» от души –
в общенье местного значенья все люди чем-то хороши!

вторник, 23 июля 2002 
Кажется, идём на рекорд! Свыше 32,5° в тени обещается, и это уже правдоподобно! Вчера попытавшись вернуться к самомассажу, неудачно выкрутил себе правую ногу и повредил серьёзно одну из связок, травмированную без малого полвека тому во время знаменитого пореза на Бире, куда убежал с Вовкой Киткиным из детсада. Тот самый первый шрам на всю жизнь до сих пор выглядит впечатляюще! И, вспоминая эти дни прошлого года, снова троксевазин, эластичные бинты, неудобство с конечностью во время сидения и лежания не меньше, чем при передвижении. Потом – очередной номер! Яша спровоцировал взрыв негодования своим письмом, и пришлось ранним утром после беспокойно ночи срочно разрывать дистанцию, чтобы больше не попадать в двусмысленную ситуацию. На третьем письме его по-настоящему понесло, и стало ясно, как и на чём он сломался, после чего почувствовал себя почти политическим пророком, если не спасителем Израиля от нашествия бесчисленных арабов, которых практически невозможно остановить, но всё-таки можно при определённых условиях. Причём, только побывал у Миши с Полей, где впервые лицезрел первую внучку Николь, которую «доводили» медики почти три месяца, чтобы она могла обрести свой мир и дом. Об этом несколько строк вскользь, а потом – пошло-поехало, нате вам, здравствуйте, я ваша тётя! Как хотелось, как не хотелось, но, так или иначе, пришлось. Какого оппонента могу потерять! Но, сколько времени и сил смогу сохранить, обезопасив себя от подобных непредсказуемых контактов!
Дело сделано, стало быть, так и нужно было поступить. Отдыхаю и лечу ногу, по такой жаре практически ничего не удаётся извлечь из внесезонья с ручьистым снегом ноября 1995 года. До обеда и футбола успеваю полностью восстановиться. Посмотрим, потеряют ли вслед за «Спартаком» очки лидеры чемпионата в экстремальную жару. «Локо» в Москве, а ЦСКА в Ярославле? Потеряли, как миленькие! А «Сатурн» вырвал победу над «Соколом», забив гол на 93-тьей минуте матча, одержав, между прочим, первую победу в родных стенах! «Спартаку» завтра отдуваться в не менее жаркий день в игре с «Торпедо-Зил».
Лиза уже лазает по Интернету, пока обедаю и наблюдаю футбол. Сооружаем с Олей подставочку под ноги, чтобы сидеть долгими часами за компьютером без ущерба для здоровья, не пережимая основные артерии. Первыми отказали именно ноги. Слава Богу, что вчерашняя травма, которую случайно нанёс сам себе, оказалась не такой зловещей и ужасной, как показалось вчерашним вечером. Но если бы не это обстоятельство, так и не задумался бы о подставке под ноги. Надо будет продержаться с достоинством ещё несколько дней, не останавливаясь, пока не пройду положенного пути до середины ноября и не завершу проходку в 152-ой тетради.

                ***
Ноябрь-декабрь во всей красе предзимья, хмари внесезонья –
и ветра с  посвистом просвет, что достаёт до кости мозга.
Когда не минус или плюс играют значимые роли,
но радость в том, чего страшусь, оставшись дома поневоле.
Везёт не очень, но везёт кривая общей панорамы.
Приникший к окнам небосвод, взвывая, гнёт двойные рамы.

Под шелест зимнего пласта иная музыкой звучала,
и ощущалась красота в стихии вечного начала.
И ведь какой могучий дар на вдохе должен быть заложен,
чтоб выстраданный мир вобрав, им наслаждаться было можно!
Не будет чище тишины и слаще зимних сновидений
под жёсткость заоконной тьмы и вьюжный посвист снежных теней!