Петруня-врун

Петруня всегда был трусоват, и все знали об этом. Но на районе его особенно не колотили - Петруня был парнем забавным и добрым и редко пробуждал агрессию в своих сверстниках. Но у Петруни был один недостаток, который мешал ему жить побольше, чем трусость - Петруня был вруном. Впрочем, враньё и трусость нередко так крепко увязаны между собой, что их можно рассматривать, как отражение друг друга. Может, вы не верите, что Петруня был вруном? Что ж, я готова привести пример. Я помню Петруню с того времени, когда мы учились в одной школе, дело было в шестидесятых. Петруня учился тогда в 6 или 7 классе. В то время многие подростки увлекались песнями В.Высоцкого, которые слушали на до того записанных-перезаписанных записях, что иногда отдельные слова приходилось просто угадывать, но ребята могли оценить могучую энергетику Владимира Семёныча и то, что он пел правду. Эта правда очень сильно отличалась от бодренькой и прилизанной эстрады того времени. Хотя, и на эстраде были талантливые артисты, у них не было той правды, что была у Высоцкого. Галича ребята тоже знали, но хуже. В какой-то прекрасный день мальчишки открывали для себя Битлз, и тогда они попадали в новый мир, какой-то очень свежий пронзительный и лиричный. Ребята крутили ручки стареньких приёмников и жадно ловили Би-Би-Си, Голос Америки, Радио Швеции, Радио Люксембург...Слушая эти станции, они узнавали, что есть не только Битлз, но и Роллинг Стоунз, Криденс и многое другое. Время Дип Пёпл и Лед Зеппелин тогда ещё не наступило. Но я слишком увлеклась воспоминаниями о музыке своей ранней юности и, возможно, утомила тебя, уважаемый читатель. Вернусь-ка я к Петруне. Петруня, как и большинство его сверстников, увлёкся творчеством упомянутых групп, доставл их песни на рентгеновских снимках и слушал их на советском моно проигрователе.  Магнитофон-приставка "Дайна" появилась у него только в восьмом классе. Петруня весь проникся "чуждым" западным настроением. Пытался отращивать волосы, что ему не очень-то удавалось в советской школе. Упросил родичей сшить ему брюки клёш в ателье, всё-таки мы жили в большом городе. Петруня рассказывал мне,что когда его бабушка увидела эти клешА, она процедила: "Петя стал тунеядцем и битлом...". Ребята в школе один за другим приобретали гитары, и тот, кому удавалось изучить аккорды популярных песен, показывал их своим друзьям. Петруне тоже удалось купить шестиструнку, благодаря каким-то полудетским денежным махинациям, но кто-то наступил ему на ухо, если не медведь, то, хотя-бы заяц. В моём классе учился очень способный парень - Игорь, который просто погрузился в музыку и, спустя некоторое время, овладел гитарными соло партиями. Так вот, этот Игорь решил создать школьную группу: он, конечно, на соло, толстяк Эдик Маурер из Петруниного класса - на барабанах. Без  ритм-гитары Игорь решил пока обойтись, но басист в группе был нужен. Не знаю, почему Игорь присмотрел на эту роль Петруню, скорее всего потому, что у Петруни были почти самые длинные  волосы в школе, а к тому же, у Петруни была гитара. И вот, на моих глазах, Игорёха подходит к Петруне и говорит: "Пит, я тут группу собираю, ты парень стильный и в музыке петришь." При слове "петришь" Петруня вздрогнул... Игорь продолжал: "Пойдёшь ко мне басистом? Бас-гитара - дело ответственное, и гриф у неё самый длинный." Петруня, дурила, чуть смутился и говорит: "Нормально, Иг, можно! Давай я с тобой об этом в другой день договорюсь, будем играть." Игорь чуть удивлённо кивнул и ушёл. Я кричу: "Петрунь, ты дурак?" А Петруха мне: "Гела, ну мне неудобняк как-то..." Вот такой врун. Надо ли говорить, что ни на другой день, ни на другой год Петруня к Игорю не подошёл и даже начал избегать его. Примерно к середине этого учебного года, в Петрушкином классе началось новое поветрие - мальчишки начали коллекционировать, обменивать и продавать друг другу старинные монеты. Конечно, Петруня влез в какую-то аферу и задолжал. Я помню, что он пару месяцев ходил из школы домой какими-то окольными путями, но потом всё как-то утряслось. После восьмого класса Петруня ушёл из нашей школы и мы начали видеться редко, чаще созванивались. А потом, я уехала в другой район и у меня начался девичий роман. Я сказала Петруне, чтобы не звонил мне больше, правда, чем он мешал - непонятно. Прошло лет пять, я уже была студенткой. Иду как-то через площадь, вижу, знакомая сутуловатая фигура... Джинсовый костюм, патлы до плеч. Петруня! Тут и он меня увидел, кричит: "Гелка, сколько зим, пошли в кафе!" Ну, взяла я его под руку, идём. Свернули в переулок, нам амбал дорогу преграждает и Петьку за грудки: "Петро, когда должок отдашь, зараза!?!" Петручио побледнел и бубнит: " Всё отдам, Князь, ты же меня знаешь." Амбал ему: "В том-то и дело Петро, что знаю! А может, у тебя в карманах чего есть? А, да хрен с тобой, скажи спасибо, что с девахой идёшь, но про должок помни." Худо-бедно добрались мы с Петрушкой до кафе. Заказал он нам кофе, ликёрчику, сидим балдеем, старые времена вспоминаем. Вдруг Петька сделал какую-то очень важную физиономию и говорит: " Гелка, ну как тебе? Слышала, как он мне говорит: "Должок, должок..." -А я ему такой: "Чё? Перебьёшься!" Я ничего не ответила Петьке, лишь пристально посмотрела ему в глаза. И тут мы оба заржали так, что посетители кафе начали на нас оборачиваться. Вот такой он. Петруня-врун, Петруня-трус.
Прошло много-много лет, определённой части народа из нашей школы уже нет в живых. У многих уже свои дети выросли, у многих и внуки уже есть. Я, честно говоря, мало  о ком и знаю. Но Петруню-вруна до сих пор вижу, ходит такой с крашенными волосами до плеч, со вставной челюстью, в узеньких джинсиках...Может быть, когда-то я напишу о наших с ним отношениях, а может, и нет. Я ведь больше дурацкими стишками пробавляюсь.