Проводник

Б`алам Йунэ Чит Б`алам, лок'ий ти к'ан уитц Алтай...
 Ягуар Сын Отца Ягуара, пришедшего из желтой драгоценной горы Алтай... Пока живые из рода нашего возрадуют глаза твои треугольниками храмовых стен, что построены нами, какими видишь земли для охоты твоей, кои чтим мы выше собственных городов...что покинуть готовы по первому зову твоему...чтобы идти за тобою вслед... Почитая свято поток твой, Сын Ягуар, приносим в дар тебе лучшего из нашего рода охотника каждый цикл, что проходит плотность вокруг Светила единожды... Помилуй и сохрани, трепетно склоняя голову свою, преклонив колени, прошу тебя, Ягуар...оставь мой поток до исхода Эгрегором мне дарованным...молю тебя, Ягуар, Сын и Отец, и Поток Великий...В одном...

В первые свои контакты с Эгрегором, Марат кусочками натыкался на практики в плотную бытность Великого Города Солнца. Проводник, мастер Без Имени, встречал Марата на тропах неожиданно, в безлюдных местах вдали от селений тогдашних пока живых. Происходило все в моменты близкого присутствия силы, когда Эгрегор по своему состоянию был расположен к более легкому входу неискушеннного охотника. Но благоприятного расположения Эгрегора для удачного контакта не было достаточно. Здесь мастер и пользовался чудесными свойствами того, что растет из земли, чтобы усилить, обострить предчуствия, подтолкнуть неопытного Марата к скрытому нужному порту. После каждой такой встречи Марат давал себе обещание сделать все возможное, чтобы увидеть, рассмотреть лицо пришельца. Но нежданная встреча наступала в очередной раз, а Проводник представал перед охотником так, что слепящий солнечный диск загадочным образом оказывался всегда ровно за его головой. Свечение дневной звезды как-будто тысячекратно усиливалось. Смотреть в лицо проводника, или даже прямо на его тело было просто невозможно. Общаясь с таинственным мастером Марат вынужден был наблюдать его ноги. Кожа мага была светлая, совсем неопаленная солнцем. Не такой, как у жившего рядом с Маратом в те далекие времена народа. Стопы наставника обуты в изящного и тонкого плетения, легкие кожанные сандалии. Облаченный всегда в странного материала легкую тунику цвета серебра, Проводник был тяжелее, крепче телом и на голову выше ростом самого высокого Пока Живого, виденного тогда Маратом. Да и был ли он воплощением в плотности или всего лишь фантомом, проброшенным Клином через тысячи лет? Пока живые говорили о нем разное, описания совпадали... Не знал точного состава снадобья, которое неизменно находил у ног наставника в маленьком кожанном мешочке. Содержимое Мастер С НЕвидимым Лицом аккуратно высыпал под язык Марату, который, подчиняясь воле проводника, точно впадал в ступор-паралич и послушно открывал пасть, обнажая грозные клыки. Мгновения, и терял зрение, не слышал звуков. Чувство было такое, как если бы Марат становился тенью Проводника. Безмолвной тенью. Сидели напротив друг друга. Среди пока живых тех времен жило поверье, что Проводник и Марат - это отец и сын, разлученные когда-то волею потока... Марат закрывал ненужные сейчас глаза, отправлялся в новое, каждый раз неповторимое путешествие, ведомый своим могущественным спутником, к Великому духовному центру, сокровенной тайне охотников. На тайных тропах, бывало, пытаясь разгадать, найти жилище Проводника, Марат перехватывал Псов, жителей центральных частей материка. Гончие несли с собой коренья, листья и фрагменты, кору незнакомых Марату растений. Псы никогда не входили в контакт с местными. Приходили и уходили незамеченными, обычно в темное время, подобно теням. Выследить их было трудным делом, если удавалось, для охотника была удача. Странно, Марат был исключительно осторожен, ничем не выдал себя. Используя охотничье мастерство, тщательно скрывал свое присутствие. Однако, Псы крутили тропы, ускользали из под носа, дурили охотника и делали это крайне искусно. Лишь дважды удалось Марату разгадать тайну их одержимости в долгих многодневных переходах. Разгадка удивила его. Единственной целью Псов было доставить Мастеру необходимые составляющие для порошка, которым потчевал тот его, Марата. Ощущал себя чем-то важным и значимым было замечательно. Но почему такая исключительность? Ведь были и другие охотники. В те далекие и красивые времена, когда воздух был чист , и дышалось изумительно легко. Когда трава и листва были по-настоящему зелеными, когда линзы непрошенных прицелов и обьективов наблюдений не мешали охотнику в созерцании сливать свою свободную душу с лазурью прозрачной морской волны, говорить со звездами. Нечисть была дерзкой и понятной в своих стремления, а охотники жили в мире и равенстве, и не мешали друг другу читать в Эгрегоре исходы целей, не искажали смысла контактов духовного центра. Красивое Время Чистых и Прозрачных Желаний. Проводник, выражаясь современно, не был нечистым барыгой. Смесь была грамотно подобранной для максимально несложного и эффективного входа. Все только для дела и ничего в карман... Совсем не как сейчас, когда дилеры бодяжат безжалостно белый с бензо-ледокаинами и неизвестно еще какой хренью, снижая содержание нужного торчкам вещества до менее, чем 10 процентов. Так что представление о правильном кайфе Марат имел достоверное, экологически чистое.