Часть 1. Сюрпризы бывают разные

      Первое сентября ужасный день. Майя тащилась в школу в мрачном расположении духа. Весь август она ощущала, как этот день неминуемо приближается, буквально надвигается на неё, чтобы подарить очередной безрадостный год мучений, страданий и абсолютной скуки. Многие дети не любят школу, но она не любила её особенно сильно. В школе Майя всегда чувствовала себя не на своём месте, словно бы её выдернули из какой-то параллельной реальности, в которой она сражалась с драконами, и сказали, что ближайшую сотню лет девочка проведёт в этом мире серости и обыденности. Радовали её только две вещи. Во-первых, сегодня нет уроков, и нужно просто отстоять два часа нудной торжественной церемонии, ну а во-вторых, она наконец-то увидит своего лучшего друга и одноклассника Олеся.
      - Кто плетётся здесь такой - весь печальный и смурной? – вдруг раздался позади неё знакомый голос.
      Майя всегда считала, что главное в отношениях лучших друзей - не показывать, что ты скучал. Совсем неправильно вскрикнуть, захлопать в ладоши, повиснуть на шее друга и закричать, как же ты ждал его. Наоборот, нужно кисло улыбнуться, придумать колкость, не дать ему расслабиться. Вот и сейчас, хоть от одного только звука голоса Олеся у Майи ёкнуло сердце, а на лицо полезла улыбка, она смогла вовремя одернуть себя - нужно держать марку.
      - А ты чего такой радостный? – буркнула Майя.
      - Отвечаешь вопросом на вопрос? Эге, девушка, да это же первый признак замкнутого человека! Похоже, у вас совсем нет друзей, - Олесь засиял белозубой улыбкой и положил руку на плечо девушки.
      - Друг у меня есть, но, видимо, сейчас действительно не станет, если кое-кто не прекратит быть таким беспардонным.
      - Ссорь, подружка! Но серьёзно, как жизнь, как твоё ничего? Наконец-то встретились!
      Майя не могла не улыбнуться - Олесь всегда был очень ярким человеком, и все люди в радиусе пятисот метров невольно начинали улыбаться, не осознавая причины. У него был невероятный талант любую ситуацию, даже самую грустную и печальную, превратить в полный абсурда карнавал.
      - Мокла в Питере, как и всегда. Целых два дня было действительно жарко. Как Греция?
      - Купался, наслаждался солнцем, как и всегда.
      Стоит пояснить, что Олесь и Майя сдружились не просто так. Их родители были знакомы - они работали в Греции и не могли приезжать в Петербург, в котором ребята жили вместе со своими тётушками. Но если у Олеся был ещё и дядя, а сам парень каждое лето ездил к своим родителям, то Майя не видела своих с пяти лет - лишь телефонные разговоры и общение в скайпе. Девочка по-хорошему завидовала Олесю, который мог проводить в Греции целых три месяца, но она знала, что родители любят ее, просто сейчас у них нет возможности встретиться. К тому же тётя Олимпиада, или просто Лимпа, была замечательным и веселым человеком, хоть и несколько эксцентричным. Или даже очень эксцентричным, если подумать.
      - Завидую, - тоскливо проговорила девушка.
      - Да брось! Твои ведь обещали тебя взять в следующем году. Представляешь, мы с тобой вместе полетим в Грецию, вместе будем везде гулять! Я тебе столько всего покажу! - воодушевился парень.
      - Думаешь, мне не надоест твоя морда за год? Итак каждый день таращусь на неё.
      - Моя что, простите? Морда? У вас, девушка, может и морда, а у меня фейс самого Аполлона. Так говорит моя мама, - Олесь гордо задрал подбородок, демонстрируя свой "божественный" профиль, отчего Майя невольно прыснула. - Эй, я могу и обидеться! – парень состроил несчастное лицо.
      - Не можешь, Аполлоны не обижаются.
      - И то верно!
      Олесь, конечно, не был страшненьким, но и Аполлоном его нельзя было назвать: высокий (один из самых высоких не только в классе, но и школе), но при этом несколько пухлый, с круглым лицом в очках. Правда, у него были выразительные зеленые глаза и привлекательная улыбка. В общем, он был обычным подростком - не красавец и не урод.
      Майя, к своему сожалению, и сама звёзд с неба не хватала: среднего роста, скорее тощая, чем стройная, но лицо при этом пухлое, да еще и нос картошкой. Мышиного цвета волосы обрамляли лицо, которое, пожалуй, от полной невыразительности спасали только прямые брови и ярко-карие глаза. Майя давно хотела покрасить волосы, но тётя ей не разрешала, лишь говорила: "Вот будешь совершеннолетней, тогда и можно будет!". Косметикой пользоваться девушка тоже не умела: один раз попробовала, чем вызвала смешки окружающих, и с тех пор не решалась краситься.
      - Вот и школа, - мрачно заметил Олесь - он не любил её так же сильно, как и Майя.
      - Ну, улыбаемся и машем, как всегда? – девушка ободряюще улыбнулась другу.
      - Ага. Миссия "будь нормальным" считается официально открытой!
      Церемония оказалась не такой тоскливой, как они ожидали. Первоклассница, которая звонила в колокольчик, была очень миленькая, дети умилительно показывали свои таланты: читали стихи, танцевали, пели. Возможно, было не так скучно благодаря тому, что верный друг Олесь стоял рядом и комментировал происходящее, за что классная руководительница грозно на него посматривала и шикала. После окончания линейки ребята получили расписание и наконец-то были свободны.
      На пути к дому Майя поняла, что Олесь какой-то чересчур уж мрачный, что ему обычно было не свойственно.
      - Что-то я уже не вижу твоего былого оптимизма. Где ты его потерял? - поинтересовалась девушка.
- Примерно на третьей минуте этого великолепного представления, - странно буркнул парень. Он вдруг остановился. – Май, послушай, мне нужно кое-что сказать тебе.
- Что-то случилось? – встревоженно поинтересовалась Майя.
- Я не хотел портить нам сегодняшний день, но... – Олесь запнулся, явно не решаясь продолжить, но потом быстро проговорил: - завтра я уезжаю в Грецию насовсем. Я отпросился у родителей всего на один день, чтобы...
      Майя почувствовала, как что-то в ней оборвалось. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Значит, теперь она останется здесь одна? Девушка уже представляла, как заведёт себе скучных подруг, которых волнуют только косметика и мальчики. Они будут разговаривать о журналах, ходить вместе на дискотеки и... Это будет просто ужасно!
      Лесь что-то говорил ещё, но Майя уже не слушала, погружаясь в жалость к себе. Она почувствовала, как злые слёзы обиды наворачиваются на глаза.
      - Как ты мог?! – несправедливо вдруг закричала девушка, после чего развернулась и побежала подальше от друга.
      Самое ужасное, Олесь не пытался догнать её, а так и остался стоять на месте. Майя же не знала, куда ей бежать. Дома её ждала тётя, которая наверняка приготовила торт, чтобы поздравить девочку с новым учебным годом. Лимпа должно быть спросит, куда они пойдут сегодня с Лесем. А никуда! Никуда и никогда они больше не пойдут. Майя чувствовала ужасное разочарование и несправедливость. Почему именно она должна остаться одна? Девушка злилась на мир, на родителей, на друга. Она знала, что её злость несправедлива и ничем не оправдана, но не могла перестать себя жалеть. Майя была уверена, что они вместе с Лесем будут нести этот крест до конца, а потом каждый из них заживёт своей счастливой жизнью. Теперь же получалось, что счастлив из них двоих будет только он. А она останется здесь. Одна!
      Добежав до малоизвестного района, Майя бродила в поисках спокойного места, где можно было бы выплакать все свои обиды, как вдруг у неё зазвонил телефон - звонила тётя. Девушка не хотела волновать Лимпу, потому неохотно взяла трубку и попыталась изобразить жизнерадостный голос.
      - Алло!
      - Маечка, ты где? Почему не идёшь домой? Вы с Олесем?
      - Сейчас нет, мы обещали встретиться позже. Просто по парку решила пройтись.
      Майе тяжело давался счастливый тон. Было ещё обиднее от того, что приходится притворяться довольной в то время, как на самом деле больше всего хотелось, чтобы её пожалели и посочувствовали.
      - Приходи домой побыстрее. У меня для тебя кое-что есть от твоих родителей.
      - Иду.
      Единственное, что сейчас могло поднять Майе настроение, - это авиабилет до Греции или билет на паром, или хотя бы карта с описанием того, как пешком дойти до Афин. Но проигнорировать родителей она всё равно не могла. Обычно они созванивалась раз или два в неделю, а это получалась уже третья весточка от них за прошедшую неделю, что было сродни празднику.
      - Я справлюсь, я сильная! Найду друзей и буду веселиться. Или буду сидеть в интернете целыми днями, пока лицо моё не покроется прыщами, а кожа не станет аристократично белой, - повторяла Майя сама себе. Она любила иногда поговорить с собой, особенно любила иронизировать над собой. При этом девушка всегда представляла, как отреагировали бы люди, если бы вдруг заметили что-то подобное. Майя оглянулась и улыбнулась - никто, к счастью, не заметил. - И надо извиниться перед Лесем. Он приехал ради меня, а я повела себя как идиотка.
      Девушка смогла заглушить в себе горькое чувство, которое говорило ей, что не нужно быть сильной, можно просто плакать и пинать всё ногами. Об этом можно подумать завтра, а сегодня нужно просто постараться быть счастливой. Она резко развернулась и как можно быстрее побежала в сторону дома, чтобы тоска не успела вновь овладеть её мыслями.
      Едва Майя вставила ключ в дверь, как та вдруг распахнулась, довольно-таки сильно стукнув девушку по лбу. Это было весьма привычно, поэтому Майя лишь потерла шишку, а тётя как всегда не обратила на это внимания. Такое приветствие означало одно – Олимпиада была чем-то очень взволнована. Но тётя часто бывала взбудоражена, поэтому нельзя сказать, что случилось что-то прямо из ряда вон выходящее. В последний раз Лимпа была так активна, когда по телевизору передали, что всю неделю в Петербурге будут дожди. Дожди в ПЕТЕРБУРГЕ. ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ. То есть, в общем-то, просто наступила очередная неделя, такая же как и предыдущая, и ещё одна до неё, и так далее.
      - Я так счастлива, моя дорогая! Так счастлива!! Наконец-то настал этот день! Я так долго его ждала!
      От восторга тётя сдавила племянницу в объятиях и расцеловала в обе щеки. Нельзя сказать, что это было очень уж приятно, зато способствовало поднятию настроения. Когда пытаешься не задохнуться, мрачные мысли испаряются как-то сами собой, включается инстинкт самосохранения и говорит тебе изворачиваться как можешь и набирать воздух в лёгкие до нового крепкого объятия.
      - Ты поступила! Мы справились, девочка моя! Ты поступила в школу! - восторженно запричитала тётя. Вот это уже было странно. Майя почувствовала, что та над ней просто издевается.
      - Да, Лимп, поступила. Лет шесть назад. Это было несложно - меня просто взяли. Невероятно, да?
      - Да что мне до этой человеческой школы?! – внезапно закричала тётя и захохотала. Она побежала в комнату и стала раскидывать вещи. - Что мне до этой одежды или до этих приборов! – кричала она, кидая мобильник, пульт, одежду в разные стороны, потом внезапно бросилась к картине и попыталась её сломать. – Что мне до этих картин!
      Майя взирала на происходящее с лёгким шоком. С одной стороны, она, может, и поддержала бы веселье (раскидаем и сломаем всё, ага), а с другой стороны - это пугало. Тётя всегда была странной, но что, если она действительно сошла с ума? Когда внезапно Олимпиада принялась прыгать на диване и восторженно кричать: "Домой, ура, домой!", - Майя наконец нашлась, что сказать:
      - Мне как-то... страшно.
      Тётя затормозила, посмотрела на неё так, словно вспомнила, что здесь есть кто-то ещё, потом немного покраснела и опять улыбнулась своей широкой улыбкой.
      - Понимаешь, моя дорогая, мы свободны!
      - Пока не очень, Лимп. И я всё ещё немного напугана.
      - Ну, вот ты помнишь своих родителей? - с искренним интересом спросила тётя.
      - Ммм, думаю, что, к счастью, помню.
      - И как же их зовут? – с не меньшим интересом вопрошала Олимпиада.
      - Каролина и Георгий Ивверы?...
      - А вот и нет! Нет и НЕТ! – внезапно закричала тётушка. Она спрыгнула с дивана, выбежала на середину комнаты и опять закричала, воздев руки вверх и выжидательно посмотрев на Майю: - Их зовут Каролина и Геракл!
      - Окей, допустим, - сказала девушка, не понимая, чего от неё ждут, и на всякий случай проверила, в руке ли у неё ключи от дома.
      - И знаешь, что это значит?? – с тем же пафосом допытывалась Лимпа.
      - Затрудняюсь понять.
      - А ты попытайся!
      - Ну... эээ... Видимо, мои бабушка и дедушка были немножко странные, а папа всё-таки нормальный?
      - Да нет же! - разочарованно протянула тётя. - Это значит, что ты поступила в Школу обучения Магией для полубогов, полуполубогов, полуполуполубогов и т.д. "Олимп"!!!
      Майя оглянулась по сторонам, ущипнула себя, ещё раз оглянулась и дала себе пощёчину посильнее. Девушке пришлось смириться с тем фактом, что она не спит.
      - Лимп, мне вот сейчас реально страшно, и я очень надеюсь, что ты не сошла с ума. Хотя похоже, что сошла... А с сумасшедшими нельзя так разговаривать, так что мне, видимо, крышка. Да?
      Олимпиада внезапно вздохнула, встала в нормальную позу (до этого она стояла в позе "я супермен, и я счастлив") и покачала головой.
      - Наверное, я была слишком эмоциональной. Надо нормально объяснить, да?
      - Ну, вообще-то, да, не мешало бы. Я бы не отказалась.
      - Так вот, милая. Это не шутка! Тебе тринадцать лет, и ты автоматически зачислена в Школу обучения Магией для полубогов, полуполубогов, полуполуполубогов и т.д. "Олимп".




За редакцию спасибо Beatris Kristen.