Естественный процесс

Я родила старшего сына в начале марта тысяча девятьсот девяностого года.
Это было время пустых полок в магазинах и продуктовых карточек.

В качестве отступления хочу сказать
огромное спасибо всей своей родне,
особенно моим бабушкам, папе и маме, за то,
что не дали молодой семье умереть от голода.

Теперь сама история.

Родня (и моя, и мужнина) приехала к роддому встречать меня не только с поздравлениями и цветами, но еще и с сумками с едой. В сумках была нехитрая снедь, короче, все, что можно было достать в то нелегкое время: крупы, консервы, молоко, кефир. А еще в сумках оказалось несколько килограммов длинных зеленых огурцов и яблок. Ими был представлен фруктово-овощной ассортимент тех времен.

Есть все подряд мне, кормящей матери, понятное дело, было нельзя. Я налегала на супчики, молочные каши и чай с молоком. На огурцы и яблоки даже не смотрела, боялась за грудного малыша.

А все, что не съедала я, исчезало в желудке моего мужа. Наряду с молочными кашами и всем остальным там скрылись и огурцы с яблоками. Причем вперемешку, да еще и за два дня.

Красивых слов для витиеватых фраз подбирать не буду, скажу просто – через два дня моего мужа пробрал понос!

И вот картина маслом! Рядом стоят две кровати, в них лежат два мужика, одному семь дней, второму двадцать пять лет.

Когда попискивает семидневный кроха, то каждый его писк вызывает у меня дикий ужас, потому что я еще не понимаю, чего мой малыш хочет и как мне надо на этот писк реагировать. Короче, от детской кроватки я боюсь отойти.

А на большой стонет взрослый мужик и слёзно просит меня помочь ему в последние минуты жизни, ведь ему очень плохо.

Я, двадцатилетняя девчонка, которая родила всего неделю назад, благодаря поносу мужа забываю и о родах, и о своем малыше, отрываюсь от детской кроватки и бегу в кухню, чтобы состряпать благоверному рисовый отвар.

Когда стою у плиты, слышу его стон из комнаты, поэтому со всех ног бегу обратно.

– Он пищит, – трагическим голосом сообщает мне супруг, показывая пальцем на колыбель.

Я подскакиваю к детской кроватке и неопытной еще рукой проверяю, не вспотел ли мой ребенок, не мокрая ли у него головка или спинка, или, наоборот, не замерз ли он.

И в это время я слышу шипенье в кухне, – это в самый неподходящий момент закипает предатель рис.

– Отвар убежал, – так же трагично сообщает мне бездыханно лежащий муж, и я бегу обратно в кухню.

Наконец, отвар и крепкий чай приготовлены и остужены, мой муж ими напоен практически с ложки (!), с влажным полотенцем на лбу он блаженно вытягивается на кровати.

Мой недельный сын тоже накормлен, переодет и засыпает.

Я, устало свесив руки, обездвижено сижу в кресле и думаю с чего начать – сцедиться, или поесть, или попить чай с молоком, можно отмыть пригоревшую плиту, а еще помыть посуду, постирать пеленки или просто поспать. У меня множество вариантов на выбор. Мы живем отдельно т родителей, и я сама себе Королева, что захочу, то и буду делать. Захочу, – буду мыть полы, а захочу, – буду вытирать пыль, ведь в помещении с маленьким ребенком должна быть чистота.

Я смотрю на огромного бугая, развалившегося на кровати, и единственное желание, которое у меня возникает, когда он начинает стонать, – это шарахнуть ему по голове металлическим ковшиком с остатками рисового отвара.

Но вместо этого я в сердцах говорю, – хоть бы один мужик родил, тогда бы вы поняли, какой это ужас!

И в ответ слышу слабый голос благоверного, – роды – это естественный процесс, а вот от поноса и умереть можно.

***

На бывшего мужа я не в обиде! Во-первых, очень счастлива во втором браке, а, во-вторых, спасибо за его слабости, которые сделали меня сильной!