Глава восьмая

 Ветер сильный, дует с севера, летит жухлая листва. Мои мысли тоже летят с
ветром, цепляясь за провода и ветки деревьев. Повисают там, качаясь. Я все
решила, и нет смысла отговаривать себя. Но разве я такая, как дикая кошка,
прыгающая по голым сучьям? Она оскалила клычки, шипит в темноте. Злая, жестокая,
даже беспощадная кошка! Нет лани, нет лисицы, ничего нет, кроме дикого
желания показать, что есть силы для любви. Есть слово МОЙ и ничей больше!
Я такая эгоистичная, странная, что самой противно до тошноты. Я ничего не
боюсь - глаз и рук, запаха обгоревшей на солнце травы, которым пахло от
его одежды. Смелость приходит в оправдание поступкам. Думала, что моим поступкам
есть оправдание, а если нет, то сама придумаю их.


С вечера ждала воскресного утра. Никогда так не хотелось, как теперь дождаться
его прихода. И с первыми утренними часами я встала с постели, приняла душ и
сварила себе кофе. В коробочке-кухне стояла баночка белого порошка, и в пакете
лежали пирожные. Странно, даже не дрожали руки, не пересыхало в горле от страха.
Его не оказалось во мне. Пусто, как пыльном чулане. Я сидела на диване и просто
ждала. Должен же Тобайс появиться. Если понадобится, то буду ждать до ночи и
дальше. Что-то манило его ко мне, может дикая кошка, которую я выпустила из
глубоких уголков души и разрешила ей насладиться охотой. Я охотилась на
Тобайса Морсса.


В полдень он пришел. Ровно, как только стрелка дрогнула на двенадцати.
Тобайс стоял на пороге, улыбался и молчал.
 - А у тебя миленькая квартирка!
 - Не здесь, Тобайс.
 - Как скажешь.
Я захватила пакет с пирожными, и мы вышли на ветер, побрели к его машине.
Он шел отстраненно, не нарушая маленького промежутка между нами. А мне
хотелось нарушить, поэтому я взяла его за руку. Он позволил, даже не
взглянул на меня. Открыл передо мной дверцу черного монстра - и машина
под стать ему.
 - Куда ты меня везешь?
 - Есть мотель на краю города. Покормим клопов, а там видно будет.
Я кивнула головой, сжимая пакет в руках.
 - Что это у тебя?
 - Пирожные, любишь?
 - Терпеть не могу все сладкое!
 - Хорошо, я сама съем.
 - Ладно, одно, не больше.
 - Одного хватит, Тобайс.


Перед глазами темный потолок, паутина в углу шевелится на сквозняке.
Я лежу на кровати, поверх одеяла. Кажется, им уже укрывались и забыли
сменить белье. Пустяки какие! Теперь все равно.
 - Ты красивая девочка.- Он провел пальцами по руке вниз. Ледяные пальцы.
Его глаза совсем близко от меня. В них так странно преломляется свет из
окна, что кажется, они сверкают маленькими огоньками. Их так много собралось на
зрачках. Я рассматриваю огоньки. Мне захотелось закрыть его глаза своей
ладонью. Может тогда не будет больно?
 - Тобайс, зачем ты приехал?
Он откидывается на спину, положив руки под голову.
 - Не знаю, может хотел убить отчима. Я был в аду, туда и вернусь.
Пылинки летают вокруг нашей кровати. Я люблю ловить их пальцем. Посадишь одну
на кончик, потом другая подлетает, и третья.
Он снова оказывается рядом, теперь целует мне шею и плечи. Разворачивает лицом
к себе. Мне и не приятно, и не противно. Мне безразлично, хотя, думаю, он
делает это умело. Я видела в фильмах. Только влажные следы остаются на коже.
 - Мне холодно, Тобайс!
 - Я могу согреть тебя, Тэми. Но ты ведь не позволишь мне, так?
 - Не тебе, Тобайс.
 - Это хорошо, что не мне. Ты его маленькая девочка. А знаешь, жаль, что
не моя...


У него красивые плечи и руки. Пожалуй, как у киногероя. Разве бывает так
красиво по-настоящему? Можно смотреть долго на все эти бугорки, выпуклости,
кубики мышц.
 - Я съем, пожалуй, твои пирожные, Тэми.- Тобайс встает и берет пакет со
стола.
Я жду,вздрогнет ли лань от страха, кошка ощерится в ответ угрозе. Тихо в
моем лесу, только ветер качает кроны деревьев, и пахнет дождем от мокрой
земли. Птицы замолчали... они тоже ждут.
 - Тобайс, уезжай из города и больше не показывайся здесь. И не смей жрать
чертовы пирожные! В них крысиный яд, я положила туда его.- Я с размаху
выхватываю пирожное у него из руки и швыряю в сторону. Оно с противным чавканьем
крема размазывается по стене, растекаясь жирным следом.-Оставь Роберта в покое!
Прошу тебя. Я согласна, чтобы ты меня согрел, только уезжай навсегда.
Он молчит и смотрит в окно, вытер крем с руки о край одеяла. Вдруг начинает
беззвучно смеяться, как тогда на диване. Его тонкие губы растягиваются,
показав чуть кривоватые передние зубы. Весь трясется от смеха.
 - А ты не промах, девочка моя! Зря не дала съесть пирожное. Ну что теперь
мне с тобой сделать?! - Он садится на кровать рядом, поглаживает мне волосы.
 - Я устала, Тобайс, очень устала. Кажется больше, чем за всю жизнь. Решай.
Он перестал смеяться, серьезно посмотрел мне в глаза.
 - Ты думаешь, я смогу что-то сделать тебе? Дура! Ты странное существо,
Тэми, но я не зверь, понимаешь!? Катись к своему Роберту, маленькая дрянь! Иди!
Тобайс резко оттолкнул меня от себя и, накинув футболку, подошел к окну.


Я иду по дороге, сбиваемая ветром. Он стал еще сильнее. Потеряюсь, унесет
в серое небо, за облака, и больше не сумею опуститься на землю. Так и буду
парить между небом и землей, смотреть сверху на город. Отсюда далеко до дома
Роберта, но я иду пешком, мимо домов, редких прохожих, мимо одиноких
качелей, скрипящих на ветру. Не хочу теперь качаться. Не сейчас. Волосы
реют в потоках воздуха, от них чуть заметно пахнет выгоревшей на солнце травой.