Про Canon G6 - старый новый Мишкин фотик

Глава 1

- Ми-шка! Ты зубья почистил?! - раздался из кухни громогласный голос матери.
Мишка демонстративно продолжал лежать в кровати, хотя давно уже не спал.
- Мишка! - уже более отрывисто и грозно крикнула мать - молодая, стройная и очень привлекательная женщина, за восхитительно-утонченной внешностью которой, однако, скрывался стальной крепости характер.
Игнорировать ее и далее было просто-напросто опасно. Не для жизни или здоровья конечно же - дети прекрасно знали, что мама Таня в них души не чает и пожертвует ради них всем на свете. Но знали они также и то, что ради великой цели воспитания их достойными людьми, их строгая мать Татьяна Евгеньевна также была готова предъявить им и целый ворох неприятностей, пустяковых для любого взрослого человека, но очень огорчительных для подростка. Так что, этого понимания было более чем достаточно, чтоб в обычной жизни их неполной семьи Мишка по утрам был почти шелковым. И еще пару-тройку недель назад Мишка после такого окрика вскочил бы с кровати как ошпаренный и понесся бы в ванную комнату. А теперь, он с безрассудством экстремала, раз за разом испытывал предел прочности нервов матери, но, удивительное дело, еще ни разу так и не смог перейти запретную черту.
И вот такой утренний сценарий, теперь, повторялся изо дня в день - с тех пор, как в их семье появился Он - чужой для них с Наташкой, но, ставший родным для их матери, мужчина.
С его появлением мать стала мягче и веселее. Хотя казалось бы, куда уж веселее. Чувства юмора ей и так было не занимать. Почти каждая ее фраза была насыщена иронией и совсем чуть-чуть приправлена циничностью, свойственной взрослым людям с немалым жизненным опытом, приходящим к ним, как правило, вместе с солидным возрастом, хотя мама Таня была очень даже молода.
Ее молодость и красота удивительным образом сочетались с мудростью и невероятной глубиной внутреннего мира, что создавало непреодолимой силы притяжение для огромного количества лиц мужского пола. Однако, по мелочам Татьяна Евгеньевна не разменивалась. Всю свою незаурядную энергию она отдавала детям. Те буквально купались в ней и давно уже привыкли к хорошему пока... мама не встретила Его.
Нет, она не поставила их с Наташкой перед свершившимся фактом. Она спросила у них разрешения, как у взрослых и полноправных членов их семьи и они ей это разрешение дали.
Она даже не стала им с Наташкой уделять меньше внимания или времени. Ему, Мишке, радоваться бы таким переменам в жизни матери, да как-то не хотелось. Не получалось, даже если он и пытался себя заставлять. Доселе почти неведомое и очень противное чувство мешало. Оно, это чувство, было очень большим, тяжелым и рыхлым. Закупоривало горло как незрелая хурма или детская обида за несправедливое, незаслуженное наказание.
В конце-концов, Мишка ожидал увидеть рядом со своей самой красивой на свете мамой могучего героя, который станет ему любящим отцом, которым можно будет гордиться перед пацанами, который научит его драться, охотиться с одним лишь ножом на диких зверей!.. А вместо этого в их квартиру однажды, пришел скромный худощавый человек с бородой как у лесника. И Мишка сразу объявил ему бойкот.

Зато сестра Наташка "цвела и пахла". Она весело щебетала на кухне, противно хихикала и явно пыталась завоевать расположение Василия Петровича.
"Предательница!" - мысленно обозвал ее Мишка в уже не первый раз за это утро.
- Миш!.. Встанешь сейчас, успеешь получить подарок! - услышал Мишка мужской - самый противный на Земле голос, донесшийся из кухни.
Это было что-то новенькое.
Вообще-то, этот вежливый человек, занявший место их с Наташкой непутевого отца и раньше делал неуклюжие попытки наладить контакт с Мишкой, но в их утренний ритуал школьных сборов доселе никогда не вмешивался.
Ну и как ему, Мишке, теперь быть?
"Вот тупица!" - мысленно обругал маминого жениха он. Встанешь сейчас - подумают, что повелся на подарок. А он вот только-только и сам собирался уже было вставать.
"Нужны мне его подачки!.. Семь раз!.." - скрежетал зубами Мишка.
Но в школу опаздывать совсем не хотелось, а еще он мечтал поскорее увидеться с Ней... И, наступив на горло собственной гордости, Мишка решил встать прямо сейчас. Только по-тихому. Не заходя в ванную, он оделся, взял школьный рюкзак, тихонько приоткрыл дверь своей комнаты и... увидел прямо перед собой противно сияющую бородатую физиономию. Это был Василий.
Мишка чуть не вскрикнул от неожиданности и даже неслышным шепотом выругался. Василий, судя по всему, услышал сорвавшуюся из уст Мишки фразу. Его бровь недоуменно дернулась вверх, но тут же вернулась назад. На его месте благоразумней было сделать вид, что он ничего не услышал. Так он и поступил.
В выставленной перед собой руке, Василий держал небольших размеров картонную коробку с пестрым рисунком.
- Тебе. Надеюсь, пригодится, - произнес он.
Как неловко ему было налаживать контакт с этим маленьким эгоистом, знал один Бог. Но, полюбив Эту прекрасную женщину - их мать, он, кажется, полюбил и ее отнюдь не совершенных детей. Искренне. Пока еще по большей части разумом наверное, но сердце его стремительно прикипало и к ним.
Вместо того чтобы поблагодарить, ошарашенный Мишка буркнул:
- Зачем?
- Просто так, - нарочито игриво ответил Василий.
- Ну ладно. Спасибо, - отвергнуть непрошеный подарок Мишке не позволило его воспитание. - А что там? - спросил он с деланно безразличным любопытством, которое на мгновенье овладело Мишкой. Сейчас он расслабился и даже слегка обмяк, став самим собой - нормальным любознательным мальчишкой.
- То же, что и нарисовано.
Только тут, наконец, Мишка взглянул на коробку, к которой уже инстинктивно протянул руки.
Это была коробка, размером с обувную. Только заметно короче. На этой, явно не первой свежести коробке был изображен фотоаппарат. Довольно старый, если судить по его внешнему виду.
- Ну ты "зубья-то" сходи, почисти, -  заговорщическим шепотом произнес Василий.
Мишка одернул руки от коробки, скинул с плеча рюкзак, бросил его тут же на пол и с обреченно-невозмутимым видом побрел в ванную.

Глава 2

Первые три урока пролетели быстро. О подарке Мишка почти не вспоминал - были мысли поважнее. А если и вспоминал, то такую мысль решительно гнал от себя прочь.
Но на уроке биологии, который вела добрейшей души человек Надежда Федоровна, было абсолютно безопасно и Мишка таки "сломался". Он достал не так давно подаренный матерью смартфон, запустил браузер (благо, 3G в школе "ловил" замечательно) и набрал в строке поиска запомнившуюся вопреки его желанию фразу: "canon g6".
Первой строкой шла ссылка на официальный сайт Canon, куда туда Мишка конечно не пошел.
Любимый Мишкин Helpix.ru в списке мест, обязательных для посещения не значился - фотики там не особо жаловали.
Второй строкой шла ссылка на Яндекс Маркет. Это было, пожалуй, то что нужно. Тут можно было и мнения людей узнать, и ссылки на профессиональные обзоры получить - все в одном месте. На эту ссылку Мишка и нажал.
Открывшийся его взору список характеристик подаренного аппарата как-то не впечатлял: всего лишь 7 мегапикселей, которых было даже меньше чем у камеры средненького смартфона. Оптический зум мог вызвать лишь снисходительную улыбку - 4x. Почти все современные фотоаппараты щеголяли значениями зума уж никак не меньше десяти. Многие карманные мыльницы могли приближать в 20, 30 и даже 50 раз! А мегапикселей, между прочим, имели 16 или даже 20! Если и мечтал Мишка о фотике, то именно о таком.
Правда, смущала Мишку цена на такие фотоаппараты. Нередко она была подозрительно низкой, в то время как на фотоаппараты с маленьким зумом и совсем небольшим числом мегапикселей цена отчего-то была ого-го!
- Че делаешь? - услышал Мишка из-за правого плеча знакомый шепот. Это был его закадычный друг Денис Потапов.
- Отстань, Потапыч! Потом! - отмахнулся от него Мишка.
- Да ладно тебе! Все равно потом расколешься! - не унимался Денис и тут же, не дождавшись реакции Мишки продолжил:
- Видал, как Машка на перемене с Аркашей щебетала?
Это был удар в спину. Видел это Мишка и сам. Он отложил телефон в сторону, чуть повернул голову в сторону Дениса и также шепотом спросил:
- Ну и что?
- Ну как "ну и что"?! Какие у них дела могут быть? Думаешь чтобы тебя позлить?
- Не знаю, - со вздохом ответил Мишка. Разговор этот был для него тяжел и неприятен. Не верил он, что Маша настолько глупа, что может "клюнуть" на Аркашу. Нет, сам по себе Аркаша мог бы быть завидным бой-френдом для любой девчонки: спортивный, симпатичный, остроумный и, что к сожалению имеет значение для многих глупых девчонок, из весьма обеспеченной семьи. Но было в нем при этом, столько гипертрофированного самомнения, снобизма, высокомерия, что редкая даже из числа "баб-дур" девчонка выдерживала неделю дружбы с ним. Так что, Аркаша напоминал язычок пламени, на который слетаются глупые мотыльки, обжигаются, отлетают в сторону и летят к нему опять, чтобы опять обжечься или совсем уж сгореть.
Маша то была не из их числа. До недавнего времени Мишка это твердо знал. А теперь...
Неожиданно подсознание Мишки выстроило параллель между его отношением к общению Маши с Аркашей и... мамы с Василием. Он отчетливо понял, что и в том, и в другом случае с его, Мишкиной стороны имеет место быть банальная ревность. Но если в первом случае праведный гнев был абсолютно обоснован, то в отношении второго - Мишка ощутил лишь укол стыда. Какое право он имел ревновать свою мать к Василию?
Его тягостные раздумья прервал тот же, кто их и инициировал - Денис.
- Тебе что, денег подарили? - спросил он Мишку.
- С чего ты взял???
- Ну... в "маркете" обитаешь.
- А-а-а... Если бы!.. - мечтательно произнес Мишка, - старье какое-то подогнали.
- Кто? Что подогнали? - не унимался Денис.
Спасение от всепроникающего любопытства друга пришло нежданно-негаданно:
- Потапов, к доске! - раздался голос Надежды Федоровны.
Денис резко выпрямился как пружина и бодрым шагом пошел к доске. Мишка выдохнул с облегчением. За успеваемость друга он не переживал. Денис был докой в биологии и числился любимцем Надежды Федоровны. Они, бывало, такие диспуты у доски затевали, что напрочь забывали о существовании класса. И сейчас Мишка был рад тому, что хоть и вынужденно, но Денис оставил его в покое. Он совсем уж было собрался с новыми силами предаться горьковато-сладким думам о Маше и ее коварстве, но неожиданно для себя опять подумал о маме и Василии: "Интересно, а у Василия с его мамой тоже было все так сложно?"
Ну нет, его мама не была вертихвосткой. Она была женщиной серьезной и у Василия наверное были совсем другие трудности. Причем, надо справедливо заметить, одна из таких трудностей - он, Мишка. И вот опять ему стало немного стыдно. Умом он понимал, что Василий более чем достойный человек и уж конечно, лично ему ничего худого не сделал.
Мишке даже стало неловко за презрительное отношение к подарку Василия Петровича.
"Надо же! Как подарок, так и отчество вспомнил" - съязвил он в адрес самого себя.
"Ну пусть и старый фотик. Новый покупать... Наверное поважнее траты есть... Ну да! Он же, Василий, недавно маме кольцо подарил. И дорогущее наверное!.. Неделю точно мама глаз с него не сводила."
Не буквально конечно. Ко всяким финтифлюшкам она относилась очень даже прохладно. И тем не менее, была она самой что ни на есть настоящей женщиной. И после подарка Василия, они с Наташкой не раз видели, как сидя на кухне, мама совсем чуть-чуть отставляла руку с кольцом в сторону, поворачивала ее к себе тыльной стороной ладони и слегка поворачивая кистью любовалось блеском граней крупного камня. Тогда они с Наташкой даже затихали, боясь спугнуть легкую и немного задумчивую улыбку на лице матери. Кажется, в такие минуты она улетала мыслями куда-то далеко-далеко, где совсем не бывает их с Наташкой простуд или непрекращающихся склок по мелочам.
Вспомнив об этом, Мишка невольно смягчился по отношению к Василию и его не презентабельному подарку.
Тем временем, Денис с серьезным видом вещал о чем то у доски. Надежда Федоровна его внимательно слушала и одобрительно кивала: они были вполне друг-другу приятны. Весь остальной класс, разбившись на пары по интересам был занят своими делами.
Никитос, Мишкин сосед по парте, сегодня отсутствовал - видимо заболел. Девчонки впереди, Ира и Полина, были поглощены разглядыванием очередного глянцевого журнала, а сидящую за ним Оксану, Денискину зазнобу, Мишка старался обходить десятой дорогой, дабы не возбуждать у друга чувства ревности.
Так что, оказавшись в изоляции, Мишке ничего не оставалось делать, как погрузиться в пучину всемирной паутины, где его терпеливо ждал Canon G6.
Несмотря на древность фотоаппарата, выпущенного в начале двухтысячных, отзывы о нем были все как один "пятизвездочные". Правда, было их всего-то раз-два и обчелся. Зато обзоров было достаточно. Они пестрели яркими заголовками в стиле "Возвращение легенды"... Надо же!.. И были очень подробными и длинными. Такие обстоятельные изложения Мишка любил.
Он был еще весьма далек от фотографии и потому мало чего понимал в том, о чем читал. Например, он не понимал, что такое светосила и чего с ней так носятся все обозреватели без исключения. Не знал почему они сетуют на отсутствие "живой" гистограммы. Зато его изрядно повеселила фраза о "большом двухдюймовом" дисплее, да еще и с разрешением 118 тыс.пикселей... При нынешних то миллионе на три дюйма диагонали!
Читая обзоры, Мишка поразился обилию хитростей и тонкостей, присущих продвинутой фототехнике, к которой, как оказалось, в полной мере относился и подарок Василия.
Вскоре вернулся на свое место Денис, но, выпустивший у доски изрядное количество пару, к Мишке он уже не приставал.
К моменту, когда прозвучал звонок с урока, Мишка был уже несколько подпитан фотографическими знаниями и даже был не прочь применить их на практике.
***
Последним на сегодня уроком была физкультура. Во время длинной перемены в мужской раздевалке вокруг Аркаши Кривошеина собралась группа из мальчишек-прилипал. В основном это были записные подхалимы из Аркашиной свиты.
Аркаша о чем-то вещал благодарным слушателям, а те поддерживали его шутки нарочито громким хохотом.
Мишка чуял неладное и, обув кроссовки, переместился для завязывания шнурков поближе к гогочущей группе пацанов. Аркаша бахвалился о чем-то, заливаясь соловьем. Судя по-всему, делился своими любовными похождениями. В его речи часто проскальзывало слово "она", но не называлось имени и потому Мишка сидел и накручивал сам себя, с отчаянием представляя, что речь идет о Маше. В его голове тут же родилась абсолютно правдоподобная версия о том, что за его спиной Маша уже не раз встречалась с Аркашей. Например, ходила в кино и там в кромешной тьме кинозала, сидя на последнем ряду льнула к этому ненавистному мачо. С воображением у Мишки проблем не было. Он увидел эту картину буквально воочию, отчего кровь застучала в его висках, гнев подступил к горлу, он резко выпрямился, готовый к действию, но вдруг услышал от одного из стоящих в группе парней:
- Юлька та еще дура! Так ей и надо!
Группка пацанов встретила эту фразу немного вымученным гоготанием и стала расходится. На самом деле, театр одного актера мало кому нравился, да и надоел уже, ибо в главной роли почти всегда выступал один и тот же человек - Аркаша.
Однако, резкий маневр и багровые щеки Мишки не ускользнули от взгляда Кривошеина. Он скривил губы и явно хотел что-то съязвить, но прозвучавший звонок то ли помешал ему это сделать, то ли просто заглушил сказанную в адрес Мишки колкость. Мальчишки довольно энергично стали продвигаться к выходу из раздевалки, потому что физрук считал, что на момент звонка класс должен быть локализован исключительно в пределах спортзала. Несоблюдение этого правило могло повлечь какое-нибудь наказание для всего мужского коллектива, а этого мало кому хотелось.
***
Спортзал, обычно разделенный на две половины (мужскую и женскую), сегодня был отдан исключительно мальчишкам. Физрук девчонок увела прекрасную половину класса в другое помещение. Такое разделение действовало на мальчишек успокаивающе. Не перед кем было гоношиться. Так что урок прошел спокойно и по-деловому. Да и Александр Алексеевич баловства не допускал.
После урока усталые мальчишки одевались неспешно, негромко переговариваясь. Некоторые так и просто сидели, развалившись на лавочках.
Мишка же напротив был буквально наэлектризован! Он оделся с обычно не свойственной ему быстротой и, подхватив рюкзак, пулей выскочил из раздевалки. Оказавшись в коридоре, он вдруг замедлился, как муха, угодившая на полном ходу в блюдце с вареньем и теперь с нарочито скучающим видом прогуливался вдоль доски объявлений, искоса поглядывая на дверной проем девчоночьей раздевалки. Он изучил, кажется, каждую букву на злополучной доске, прежде чем из обеих раздевалок стали выходить его одноклассники и одноклассницы. Мишка рассчитывал увидеть Машу и, самое главное, встретиться с ней взглядом, но именно Маша из дверей раздевалки и не выходила.
Парни, выходящие из мужской раздевалки, реагировали на него по-разному. Кто-то говорил "пока". Кто-то молча проходил мимо. Аркаша прошелестел в окружении своих пажей с надменным видом и, конечно, Мишку не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Мишкин друг Денис озабоченно пропыхтел как паровоз, бросив на ходу: "Звяки вечером! Я к репетитору счас!"
Выходившие из своей раздевалки девочки одаривали Мишку просто тоннами внимания самого разнообразного свойства. Кто-то излучал из своих глаз сочувствие, кто-то откровенное любопытство, а выходившие парами подружки действовали согласно одному и тому же алгоритму: молниеносный косой взгляд первой подруги и ее шепот на ухо второй, затем тоненькое хихиканье над сказанным обеих подружек и теперь уже опять косой взгляд второй подружки, завершающийся ее шепотом на ухо первой. Мишка и рад был бы отвернуться, но боялся пропустить выход Маши из раздевалки.
Его пребывание у "позорного столба" неожиданно было прервано Оксаной:
- Ты наверное Машу ждешь? - спросила она со слабо скрываемым сочувствием и странной грустью в голосе.
- С чего ты взяла? - ответил ей несколько грубовато и даже с вызовом Мишка. Но Оксана не обратила внимания ни на сам ответ, ни на его интонацию.
- Она отпросилась с физкультуры.
И не дожидаясь Мишкиной реакции тут же продолжила:
- Ты домой идешь?
- Когда-нибудь иду, - ответил Мишка.
- Пошли?
- Ну-у... - замялся Мишка, - я тут Дэна ждать еще буду.
- У него репетитор сегодня. Ты не знал? - сказала Оксана разочарованно и явно лишь для того, чтобы уличить Мишку во лжи.
- Ну ладно. Жди. Я пошла. Пока! - сказала она и круто развернувшись быстро зашагала прочь.
Мишка остался стоять в совсем уж скверном состоянии. Ему было искренне жаль себя. Он думал о вселенской несправедливости к нему. Горло сдавливала обида от несправедливого предательства Маши и горечь от понимания того, что с этой неопределенность ему еще предстоит жить, как говорится, “до выяснения...”. Скребло сердце какое-то странное неосознанное чувство вины перед его лучшим другом Денисом, как будто теперь уже он, Мишка, предал "Потапыча". И совсем уже скрыться от лица белого света хотелось при воспоминании о том, что в их семье теперь не три дружных и веселых человечка, а еще и чужеродная противная заноза, которая отравляет прежде теплые вечера и, пусть и неуютно-бодрые, но зато веселые и задорные утренние часы перед школой.
Он не отметил, в какой момент двинулся домой и даже как с такими невеселыми мыслями оказался на пороге квартиры.

Глава 3

Дома, как и ожидалось, никого не было. И еще долго обещало не быть. Мама и Василий были на работе. Наташка еще в школе наверное, а потом сразу на гимнастику пойдет. А потом может у бабушки зависнет. Так что сестру, наверняка, привезут домой на машине уже поздно вечером мама с Василием. И эта перспектива длительного одиночества лишь усугубляла Мишкину депрессию.
Волоча по полу обутые в домашние тапки ноги, Мишка, как 90-летний старец добрел до кухни. Достал из холодильника кастрюлю с котлетами и, открыв крышку, запустил в нее руку. При маме он так конечно не сделал бы, ибо тут же получил бы пусть и символичный, но вполне ощутимый подзатыльник. Последнего, кстати, Мишка совершенно не страшился, ведь мама даже подзатыльники умудрялась делать с любовь. Ощущая их, Мишка съеживался как котенок и с довольной ухмылкой отпрыгивал в сторону. Для него это была игра. А вот последующие за подзатыльником назидания Мишка не любил. Во-первых, он наперед знал что ему скажут в каждом конкретном случае, а во-вторых, его напрягала необходимость стоять на месте и выслушивать малоинтересные монологи, тогда как впереди его ждала масса самых интереснейших дел. И будь сейчас мама дома, уж что-что, а провалиться в депрессию Мишке она бы не позволила.
Котлеты были приготовлены только вчера. Кастрюля была почти полной и потому верхний слой котлет был сухим - без противного твердого жира, что согласно Мишкиными пищевым стандартам, не требовало разогрева. Запихнув холодную котлету в рот и откусив кусок хлеба, Мишка осознал, что на самом деле изрядно голоден, а наличие еды пробудило в нем пусть и слабые, но вполне ощутимые положительные эмоции. Повторный нырок в холодильник за кастрюлей с холодным компотом был выполнен уже с гораздо большим энтузиазмом. А через три минуты мир вокруг несчастного школьника опять обрел краски и вслед за этим Мишка начал фантазировать о своих ближайших делах. Причем, делать это он стал незамедлительно - прямо в ванной, во время мытья рук.
Уроки делать явно не хотелось. Да и кому в голову придет тратить золотое время свободы от родительского контроля на такую ерунду!? И тут он вспомнил про подарок Василия.
Цветастая коробка стояла на самом видном месте его письменного стола и всем своим видом как бы говорила: "Открой меня!"
Взяв коробку в руки Мишка стал внимательно ее разглядывать.


Та была ну как будто из прошлого века. Дело тут было не сколько в посеревшем от времени глянцевом картоне и потертостях на ребрах и углах коробки, а сколько в стилистике ее оформления. Ярким жизнерадостным пятном на верхней крышке красовалась картинка, составленная из нарочно смазанных фотографий. Несмотря на прошедшие годы, картинка удивляла яркими тропическими красками, рассказывающими о счастливой и беззаботной жизни, которая захлестнет обладателя коробки, едва только тот откроет ее крышку. Мишка даже позавидовал Василию, представив, что тот мог испытать, впервые открывая ее.
"Кстати, откуда этот фотик у него взялся? Купил? Подарили?"
Мишка продолжал сознательно оттягивать удовольствие и не торопился заглядывать внутрь. Он постарался тщательно исследовать каждую грань коробки, но на них уже ничего примечательного не было. Даже привычной для упаковок современных девайсов похвальбы о невиданных доселе характеристиках заключенных в них гаджетов. Тут же, лишь скромно перечислялись поддерживаемые аппаратом стандарты печати, необходимые операционки для комплектного ПО, да состав самого комплекта, указанный на пяти языках, из которых 4 были иероглифическими, а пятый - английским, который Мишка не особо жаловал.
"Ну и лопух же ты, Сергеич!" - неожиданно ругнул себя Мишка мысленно. - "С чего ты решил, что тут фотик? Может тут вообще коллекция ракушек! С Василия станется. Он любитель шастать по всяким болотам и горам! Хотя нет! Сказано же было утром, что в коробе фот!"
Тем не менее, череда промелькнувших сомнений подстегнула Мишку к более активным действиям и он торопливо открыл наконец крышку коробки.
Внутри без каких либо перегородок лежала видавшая виды, запыленная и немного засаленная фотосумка сумка с шильдиком Lowepro - явно под размер фотоаппарата, ну и всякое сопутствующее электронным гаджетам барахло.


Сумку Мишка брезгливо, достал и положил на пол рядом с собой. Ею еще предстояло заняться. Внутри коробки он обнаружил:
* Длинный сетевой шнур, оканчивающийся вилкой с плоскими контактами для американских розеток, на которую был надет переходник под отечественный стандарт;
* Фирменную Кэноновскую коробочку-зарядку CB-5L;
* Явно "левый" блок питания с проводом mini-USB;
* Пару дисков с какими-то программами;
* Аналоговый аудио-/видео-шнур с разъемами "тюльпан";
* Крохотный пульт дистанционного управления и на самом дне коробки...
* ... гарантийный талон, на котором значилась дата продажи - декабрь 2004 года.
"А ведь аппарат-то серенький", - подумал Мишка не о его цвете, а о способе его ввоза в Россию.
Теперь ему предстояло самое интересное - исследование содержимого фотосумки, в которой, теперь он уже не сомневался, находился фотоаппарат. Пусть и старый, но ведь "легенда"!
Все еще оттягивая кульминационный момент своего знакомства с подарком, Мишка открыл сначала маленький кармашек сумки и там обнаружил "несметные" сокровища истинного фотографа - запасной аккумулятор ENKATSU...


... и два картриджа Kingston по 256 МБ. Картриджи, как несложно было догадаться, являлись картами памяти типа CompactFlash. С ними Мишка никогда ранее не сталкивался и потому не знал, что такие же все еще применяют профессиональные фотографы в своих дорогущих зеркалках. А вот емкость этих карт памяти (лишь по четверти гигабайта каждая) вызвала у него справедливую улыбку. Тем более, если принять в расчет немалый размер этих карт в сравнении с современными microSD (TransFlash).


Зная сколько "весят" качественные фотки, сделанные 8-мегапиксельной камерой смартфона, Мишка быстро прикинул, что на такую карту памяти должно поместится около сотни фоток: "Что-ж, могло быть и хуже".
Мишкин дед, получивший трофейную Лейку в качестве поощрения в годы войны, рассказывал о том, что на фотопленках у них было по 30 с лишним кадров. Чего уж говорить о фотопластинках!.. "А у меня этих стокадровых карточек две, а может даже и три, если третья в фотик вставлена."
В таких размышлениях настала, наконец, очередь главного отсека фотосумки. Оттянув в противоположные стороны замки застежки-молнии, Мишка достал из нее серебристого цвета фотоаппарат, обмотанный серебристым же ремнем.


И вот тут сработало Мишкино чистоплюйство. На ощупь аппарат был немного липким и грязным, а шейный ремень засаленным. Мириться с этим Мишка никак не мог и потому ремень и фотосумка были немедля отправлены в стиральную машину. Камере же была уготована куда более почетная экзекуция - ее в течение как минимум получаса тщательно оттирали с помощью смоченных чистым спиртом ватных дисков, палочек и зубочисток, с накрученной на их заостренные концы ватой.
Лишь после того, как камера приобрела почти первозданный вид, любопытному взору Мишки предстал окрашенный серебристым металликом фотоаппарат, весом, между прочим, без малого - полкило.


Что могло столько весить в камере, ощущающейся полностью пластмассовой, Мишка даже не представлял.
Дизайн Canon G6 можно было описать кратко и ёмко - "кирпич" с прилаженными к нему ручкой для удобного хвата и объективом.
- Дедов «Зенит» или «Лейка» и то красивше будут, - справедливо отметил Мишка.


В отличие от современных электронных устройств, конструкция этого фотоаппарата не отличалась монолитностью. Он был свинчен из разных панелей (алюминиевых и пластиковых), элементов и накладок. Из-за этого корпус устройства изобиловал щелями и стыками, которые небыли абсолютно идеально подогнаны друг к другу. На это Мишка обратил внимание еще когда "выгребал" из всех этих щелей пыль и грязь. Во время тех же гигиенических процедур, обратил он внимание и на похрустывания и поскрипывания корпуса фотоаппарата. Особенно это проявлялось как раз в области хвата камеры правой рукой, потому что ручка под этот хват была составлена из нескольких деталей, включая бежевого цвета рельефную накладку с упором под большой палец правой руки. Упор, надо отметить, очень удобный.


Вполне возможно, что фотоаппарат не был таким снову, но после 10 лет жизни дело обстояло именно так.
***
Пожалуй, самым крупным и заметным элементом на передней панели фотоаппарата была пластиковая ручка, лишенная резиновых накладок в лучших традициях ультра-бюджетных камер Canon. Была она довольно эргономичной и в верхней своей части содержала аж два окошка приемника инфракрасного сигнала. Хотя, может быть приемник ИК-сигнала у Canon G6 был всего-лишь один. Второе окошко могло бы быть отдано, например, для ИК-излучателя, отвечающего за беспроводную синхронизацию вспышек. Так это или нет, оставим на долю специалистов-исследователей истории фототехники фирмы Canon. Мишка же такими вопросами не заморачивался.


Вторым по размеру, но отнюдь не его важности, безусловно являлся объектив Canon G6. Он закрывался незамысловатой крышкой, которая просто надевалась на его тубус. Внутреннюю окружность крышки покрывала тонкая полоской замши, которая и удерживала ее от самопроизвольного спадания.


Несмотря на более чем солидный возраст фотоаппарата, крышка удерживалась вполне надежно. При этом, она была не способна оказать серьезное сопротивление выезжающему объективу, что безусловно, является благом для последнего в случае забывчивого характера владельца этой камеры.
То что за все время жизни фотоаппарат крышка не потерялась - заслуга штатного шнурка, которым она крепилась к шейному ремню или корпусной проушине для этого ремня.
Возле объектива Мишка обнаружил довольно крупную кнопу, лишенную какой-либо поясняющей надписи или значка. Он знал, что такие же кнопки у зеркалок позволяют снять объектив и заменить его на другой, более подходящий под конкретные условия съемки.


С надежной заглянуть внутрь камеры, Мишка нажал на эту кнопку и, удерживая ее нажатой, повернул обойму объектива в одну и другую стороны. При повороте против часовой стрелки, обойма легко снялась и осталась у Мишки в руках. Под ней было что-то вроде пластикового байонета.


"Ага-а... Объектив тут сменить нельзя, но наверное какие-нибудь насадки или приспособления надеть можно. Небось редкие и дорогие конечно же! Все как у взрослых, только все равно не серьезное" - подумал Мишка и надел декоративное кольцо на место. В обоих своих выводах он был прав.

В дальнем правом углу верхней панели аппарата располагался, оснащенный миниатюрной кнопочкой-фиксатором рычажок включения камеры, ее перевода в режим воспроизведения и встроенная в рычажок торцевая кнопка выключения фотоаппарата.


Конструкция весьма хлипкая (это Мишка знал из прочитанных на уроке биологии отзывов), склонная к ложным срабатываниям при доставании камеры из фотосумки и вообще не вполне удобная. Хотя, надо отдать должное инженерам-разработчикам, они старались сделать ее эргономичной, так, чтобы можно было управлять всеми назначенными на этот орган управления функциями лишь одним большим пальцем правой руки без ущерба надежности удержания камеры одной правой рукой. И, надо сказать, это им в полной мере удалось.
Мишка тут же решил включить камеру. Нажал фиксатор и слегка отвел рычажок вправо, направив указатель в сторону красной пиктограммки в виде силуэта фотокамеры. Серебристый кирпичик с ручкой зажужжал, выдвинул вперед объектив и зажег оранжевым светом светодиодик под надписью "ON".
А когда Мишка отклонил рычажок включения камеры влево, в ней что-то легко щелкнуло и индикатор включения сменил свой цвет на зеленый.
Выдвинувшийся вперед из корпуса аппарата объектив снова привлек внимание Мишки. Передняя линза была просто в абсолютно идеальном состоянии. Она переливалась фиолетово-желтыми, как у мыльного пузыря отражениями. Это было просветляющее покрытие, предназначенное для снижения взаимных отражений между линзами объектива, а говоря по простому, предотвращающее появление всяких "зайчиков" и "призраков". Об этом сегодня Мишка прочитал в Интернете и теперь весьма гордился этим знанием. Жаль только, что не было никого, перед кем можно было бы этим знанием блеснуть.
В нижней части съемного декоративного кольца объектива, прикрывающего байонет, были выгравированы два важнейших параметра объектива - диапазон его фокусных расстояний и светосила. Светосила, теперь Мишка это понимал, тут была очень даже ничего - от 2.0 до 3.0. У подавляющего большинства дешевых камер она начиналась с 3.5, а заканчивалась чуть ли не 6-ю! Тут сложно было лишь привыкнуть к тому, что больше значит хуже.
С так называемым кроп-фактором Мишка познакомиться еще не успел, а потому пересчитать фокусные расстояния 7.2-28.8 мм в эквивалент 35 мм не смог. Да если бы и смог, то это ему вряд-ли о чем-то сказало бы. Опытный же фотограф напротив смог бы извлечь из этих цифр немало полезной информации. Например, что в самом широкоугольном положении фокусное расстояние Canon G6 эквивалентно 35 мм. Это не очень-то широко по современным меркам, когда обычным фокусным расстоянием является 28 мм или даже 24. Короче, в помещении снимать сложновато. Комнату не охватишь. А вот в стародавние времена пленочный камеры с несменными фикс-объективами нередко выпускались именно с этим универсальным фокусным расстоянием, ибо оно было довольно близко к охвату человеческого глаза, но при этом позволяло снять и групповой портрет, и индивидуальный снять крупно, но при этом не сильно исказить пропорции лица.
Не преминул бы отметить опытный фотограф и очень высокую светосилу 2.0 у этого объектива для такого фокусного расстояния. У "мыльниц" или kit-объективов зеркалок и беззеркалок с широким углом 28 мм и светосилой 3.5 к фокусному расстоянию 35 мм светосила падает до 4.0, что составляет проигрыш светосиле Canon G6 на целых ДВА стопа! Надо ли говорить, что и про "стопы" Мишка ничего слыхом не слыхивал? А зря. "Стоп" означает изменение количества света в два раза. Значит, два стопа - это в 4 раза. То есть, в одних и тех же условиях объектив Canon G6 будет давать своей матрице в 4 раза больше света и потому матрица сможет позволить себе работать на более низкой чувствительности. Например, на малошумном ISO 100 в то время как мыльнице с обычным "темным" объективом придется повышать чувствительность своей матрицы до ISO 400, которое характеризуется заметным количеством цифровых шумов.
Собственно, на этом можно было бы и закончить разговор о Canon G6 - фотоаппарате, относящемся к классу топ-компактов. То есть, компактов с довольно маленькой матрицей, но очень хорошим объективом и довольно продвинутой эргономикой. Его суть или "соль" (кому как больше нравится) мы только что описали.
Вот только Мишка со своим подарком еще только начал разбираться. И все нами сказанное ему еще только предстоит понять и прочувствовать на собственном опыте.
А пока же он запустил windows-калькулятор и разделил максимальное фокусное расстояние объектива Canon G6 на его же минимальное значение. То есть, 28.8/7.2 и получил ровно 4.
"Чуда не случилось" - подумал Мишка, - "Обозреватели были правы. Кратность зума тут никакая - 4x".
А вот опытный фотограф на эту скромную цифру внимания не обратил бы. Зато быстренько прикинул бы, что 140 мм "на длинном конце", это вовсе не так уж и плохо. Тем более, что kit-объектив любой зеркалки имеет в телеположении почти в два раза меньше - 75-80 мм, да ещё и при светосиле 5.6. А тут 140 мм да при светосиле 3.0!..
Мишке же тем временем наскучил объектив и он перевел свой взор выше. Выше объектива им были обнаружены три маленьких отверстия: "Наверное для микрофона" - подумал он. А еще выше чуть в стороне от центра объектива Мишка заприметил два глазка.
"Меньший из глазков - светодиод... Все никак не выясню, зачем он?" - подумал юный исследователь старинной фототехники.
Читатель, надеюсь, уже догадался, что это был светодиод вспомогательной подсветки автофокуса.
Еще ранее, удерживая камеру направленной объективом прямо себе в лицо, Мишка задел кнопку спуска и, что называется, "полунажал" ее. В ответ ему прямо в левый глаз коротенько пыхнул белым светом этот самый светодиод. "О как!" - среагировал тогда Мишка. "Кстати, не очень-то и ярко". Он еще "поигрался" с этим светодиодом секунд 30 и выяснил, что если удерживать кнопку спуска полунажатой, то этот светодиод будет светить постоянно. Как фонарик.
"Зачем фоту фонарик, если у него вспышка есть?" - недоумевал Мишка.


"А это что?" - спросил сам себя Мишка, глядя на больший из глазков, чуть скошенный в верхней своей части.
"ЭТО" было линзой настоящего оптического видоискателя туннельного типа, который хоть и отличался небольшим охватом поля зрения (всего-то 80%) и, конечно же, крайне низким качеством изображения, но зато обладал способностью зуммировать изображение синхронно с таковым у главного объектива.
Больше ничего интересного на лицевой панели камеры Мишка не обнаружил. Ну не считать же интересным окошко встроенной вспышки!? И вот тут Мишка по неопытности своей поторопился с выводами. О вспышке Canon G6 можно было сказать многое. Во-первых, встроенная в корпус конструкция, да еще и расположенная близко к оптической оси объектива резко увеличивает шансы возникновения эффекта красных глаз, во-вторых, мощность ее была весьма скромной - ведущее число не более 5.
Больше всего Мишку заинтересовала верхняя панель корпуса фотоаппарата.
В расположенных на ней кнопке спуска затвора и, обрамляющего ее рычажка трансфокатора ничего удивительного конечно не было, а вот дальше с точки зрения искушенного фотографа начинались прямо-таки чудеса. Во-первых, прямо за кнопкой спуска располагалось колесо оперативного изменения активного параметра, роднящее эргономику управления этого компактного фотоаппарата с эргономикой зеркальных камер. При этом, данное колесо ещё и способно воспринимать подтверждающие ввод нажатия.


То что колесо можно нажимать, на корпусе аппарата никак не обозначалось. Мишка случайно это выяснил. По меню настроек камеры это колесо также не позволяло перемещаться. Его удел - быстрое меню, вызываемое нажатием кнопки FUNC, да изменение настроек баланса белого и экспокоррекции, вызываемых нажатием джойстика вверх или вниз.


Среди всех органов управления и индикации больше всего Мишке приглянулся "доисторический" монохромный жидкокристаллический экранчик и связанная с ним кнопка включения его подсветки. Все это выглядело винтажно и очень круто.


С непривычки казалось, что в обозначениях этого экранчика заплутает даже опытный фотограф. На самом деле он отображает лишь все самое необходимое этому самому фотографу: экспопару (значение выдержки и диафрагмы), метод экспозамера (наверное также нелогично обозначенный в лучших традициях фирмы Canon), состояние встроенной вспышки и режим протяжки (так в пленочные времена обозначались режимы перевода кадров: единичные или съемка серий), оставшееся количество фотографий, баланс белого, издевательский двухсегментный индикатор заряда аккумулятора и шкалу экспопоправки. Умеет этот индикатор отображать и выбранный стиль картинки. Ну там ч/б или "сепия". Только делает он это в высшей степени не наглядно: показывает пиктограмму в виде палитры художника и цифрами - выбранный стиль.
Шутки-шутками, но этот маленький индикатор, пожалуй, позволяет полноценно фотографировать вообще не прибегая к помощи цветного ЖК-экрана и значит, позволяет при должной сноровке экономить просто массу энергии. "Ну и еще на солнце с ним наверное очень хорошо видно параметры съемки" - подумал Мишка.
Очарованный этим винтажным индикатором, Мишка не мог предполагать, что у серьезных фотографов найдутся неудобные вопросы и к этому инструменту профессионала. Например, почему на нем не отображается определенное автоматикой значение ISO? То что оно не отображается и на основном экране не может служить достаточным оправданием.
Левее ЖК-индикатора у Canon G6 располагался полноценный "горячий башмак", позволяющий устанавливать на него любой серьезности внешнюю вспышку. И это, между прочим, вне всякого сомнения второй по значимости после объектива признак крутости подаренной Мишке Василием фотокамеры.


Мишка этот простой элемент на корпусе Canon G6 одновременно и оценил и недооценил. Вроде круто иметь "колодку" под большую вспышку. Опять же, все как у зеркалок!.. Однако, других аргументов у Мишки по поводу горячего башмака не находилось.
Не осознавал он, что как бы ни был хорош и светосилен объектив (а он все-таки у Canon G6 не рекордсмен в этой дисциплине), в полумраке помещения сделать четкий снимок он не поможет. Встроенная вспышка, светящая в лоб портретируемому - тоже сомнительное решение. А вот внешняя вспышка с поворачивающейся головой, мощный импульс которой можно направить, например, в белый потолок, способна решить проблему нехватки освещения радикально. Об этом мало кто думает, выбирая себе фотоаппарат и очень даже зря. Обыватели привыкли считать мощные фотовспышки профессиональным атрибутом, недоступным простым смертным, а ведь на самом деле благодаря трудолюбивым китайцам, приобрести весьма неплохую внешнюю вспышку можно буквально за полторы тысячи рублей. Да что там полторы! Вот полюбуйтесь:


Цена вопроса - 500 руб.
Пусть поворачивается голова этой вспышки лишь в одной плоскости, но для 90% съемочных ситуаций этого более чем достаточно. Главное - отвернуть импульс вспышки в сторону, чтобы можно было его от чего-нибудь рассеивающего отразить.
Вот пример тестовой сцены, снятой на ISO 50 с вышеприведенной вспышкой и на ISO 400 - без оной:


И вот полюбуйтесь, насколько более высокого качества фотографии вышеприведенной сцены можно добиться с помощью даже самой примитивной внешней вспышки в условиях недостаточного освещения:


Остается лишь заметить, что Canon PowerShot G6 позволяет использовать как примитивные "мануальные" вспышки, у которых мощность нужно подбирать вручную, так и весьма продвинутые профессиональные - TTL. То есть, такие которые камера может попросить сделать тестовый импульс невысокой мощности, по которому фотоаппарат может точно рассчитать энергию уже финального импульса вспышки, необходимую для правильной экспозиции.

Несмотря на неподдельную заинтересованность фотоаппаратом, Мишка был самым обыкновенным подростком, а потому, когда он добрался до левого края фотокамеры, в его теле уже начал возникать зуд действия. Так что дальнейший осмотр фотоаппарата он провел в ускоренном блиц-режиме.
Он с удовлетворением отметил наличие целых пяти кнопок в верхней левой части камеры, некоторые из которых, признаться, можно было бы и не делать, если бы разработчики задействовали в качестве "горячих клавиш" правое и левое направления навигационного джойстика, что активно практикуется на современных фотоаппаратах. Из всех этих кнопок понятными для Мишки были лишь две: кнопка с молнией, отвечающая за включение/выключение встроенной вспышки и кнопка с цветком, включающая режим макросъемки. Кнопка со стопкой прямоугольников и символом часов позволяла настроить режим протяжки, то есть, включать серийную, одиночную или съемку по сигналам таймера или ПДУ. Кнопка с "глазом", вписанным в прямоугольник кадра позволяла настраивать режим экспозамера - матричный, точечный и центровзвешенный. Ну и кнопка с надписью "MF" отвечала за включение режима ручной фокусировки.
Некоторым из вышеназванных кнопок назначены параллельные функции, работающие в режиме воспроизведения.

Далее Мишка быстро оглядел левый торец фотоаппарата. Там были прорези динамика и три разъема, скрытые пластиковой крышечкой.


Крышечку Мишка конечно тут же открыл. Правда, ничего особо интересного там не увидел.



Круглый разъем композитного аудио-видео сигнала для подключения фотоаппарата к телевизору или видеомагнитофону. "HDMI в те времена не водилось" - заметил Мишка с ухмылкой.
Разъем питания 9.5В - проприетарный. "Фирменный блок питания за отдельные и немалые деньги. Еще и не найти в свободной продаже," - ворчливо отметил Мишка.
"Ну и старый-добрый мини-USB. Ну хоть тут без засад!" - с некоторым облегчением констатировал зарождающийся фотолюбитель.

Оставив обзор задней панели "на сладкое", Мишка повернул к себе камеру правым торцом. Там было даже скучнее. Одна единственная во всю высоту аппарата крышка с надписью "CF OPEN".
Стрелка-треугольник указывала на то, что крышку надо сначала сдвинуть. Это получилось у Мишки далеко не с первого раза. А когда получилось, то далее подпружиненная крышка открылась сама. Под крышкой он увидел уже знакомый ему картридж. То есть, карту памяти.


Мишка тут же попробовал нажать на картридж на манер современных SD-карт, но тот и не думала подаваться.
Нашему исследователю понадобилось долгих секунд 20, чтобы заметить сбоку от карты серый столбик-кнопку, глубокое нажатие на которую и выдвинуло наконец-то картридж из корпуса аппарата, так чтобы его можно было подцепить пальцами и вытащить уже окончательно. В фотоаппарат была вставлена карта памяти на целых 512 МБ. "О! Сюда уже две сотни фоток можно записать" - с удовлетворением подумал Мишка.
Больше ничего интересного тут не было. Он вставил картридж назад и закрыл крышку.

Обзор нижней части аппарата был самым скучным. За такой же сдвижной и подпружиненной крышкой на нижнем торце располагался батарейный отсек, скрывающий в себе гигантских по современным меркам размеров аккумулятор.


Металлическое штативное гнездо располагалось чуть в стороне от центра объектива. Мишку это обстоятельство ничуть не смутило, но опытный фотограф отметил бы, что такое расположение вредно при съемке панорам, а кроме того, мешает доступу к аккумулятору при установленной штативной площадке.


Зато опытный фотограф скорее всего не обратил бы внимания на серебристого цвета наклейку, сообщающую о том, что камера изготовлена в Японии, а вот Мишка, уже привыкший к повсеместному "Made in China", такое выдающееся свойство подаренной ему камеры отметил с явным удовлетворением.

И вот, наконец, настала очередь самой насыщенной и интересной стороны фотоаппарата - его основной панели управления, располагающейся на задней грани.


Вверху на отдельном выступе располагался глазок оптического видоискателя. Конструкция его была предельно аскетичной и потому эластичный наглазник ему не полагался. Мишка попытался заглянуть в глазок, но увидел там лишь размытое изображение, от которого почти немедленно разболелась голова.
"Странно... Сломан что-ли?" - подумал он - "Может просто надо включить фот?"
Он включил фотоаппарат и опять заглянул в глазок, но там ничего принципиально не изменилось.
Мишка попробовал зуммирование, глядя в глазок — замутненное изображение в нем действительно приближалось и отдалялось синхронно с роботизированным жужжанием объектива.
Отведя камеру от глаз, Мишка наконец заметил серебристый ползунок, располагавшийся сразу под глазком видоискателя. Попробовал подвигать его из стороны-в-сторону. Тот перемещался с заметными дискретными щелчками. Он и подумать не мог, что такое простое устройство может весьма мудрено называться - "рычаг диоптрийной коррекции". Однако, интуитивно совместив большую центральную черточку на ползунке с одинокой риской на корпусе глазка и посмотрев в него, Мишка с удовлетворением отметил, что изображение приобрело должную резкость. Качество изображения хоть и далеко отстояло от совершенства, но зато на него накладывалось очень круто выглядящее перекрестие!


В надежде разглядеть в глазке какие-либо светящиеся цифры и знаки (как у зеркалок), Мишка попробовал понажимать кнопку спуска, но больше ничего в глазке видоискателя не отображалось.
"Жаль... А что вы хотели? Это вам не зеркалка!.." - с разочарованием отметил он.
Правда, когда Мишка смотрел в глазок и нажимал кнопку спуска, заставляющую камеру фокусироваться и попискивать, краем глаза он отметил свечение и помигивание расположенных рядом с глазком светодиодов. Они светились то желтым, то оранжевым, то зеленым и, видимо, сообщали фотографу с помощью своеобразной "азбуки Морзе" какую-то полезную информацию.
"Вот так вот бюджетненько... Дешево и сердито. Без шкал и индикаторов внутри оптической системы" - неожиданно умную даже для самого себя мысль "задвинул" наш начинающий фотолюбитель.
Разобраться в этой цвето-импульской кодировке без инструкции было крайне сложно, да и недосуг, так что Мишка оставил это занятие до лучших времен, а свое внимание переключил на диск выбора режимов съемки.
Половина изображенного на нем с помощью пиктограмм обозначала совершенно очевидные вещи, а половина, с помощью букв и цифр" - не очевидные. Запомнив текущее положение, Мишка повернул диск на 360 градусов, отметив невиданные им доселе четкие и феноменально выверенные по усилию щелчки. Диск можно было легко поворачивать одним пальцем и в то же время он, кажется, был вполне надежно защищен он случайного поворота. И выбранный режим на этом диске был виден более чем хорошо.
Собственно, все интересности задней панели управления камерой на этом и закончились.
Мишка бегло оценил продвинутую конструкцию шарнира дисплея, попутно отметив рекордно малые углы обзора у экрана Canon G6.


Поверхность экрана была заметно утоплена вглубь корпуса дисплея, но это не уберегло ее от мелких царапин или, может быть даже потертостей какого-то заводского экранного покрытия. "Пуговицами что-ли поцарапал его Василий?" - подумал Мишка.
И его перфекционизм тут же опять дал о себе знать. Он заставил Мишку достать купленный по страшной дешевке набор из трех матовых пленок, предназначенных для наклейки на экран айФона, вырезать из одной из них прямоугольник по размеру экрана Canon G6 (благо, площадь экрана была мизерной и потому для нее хватило даже куска прежних обрезков) и тут же наклеить пленку на экран фотоаппарата. Получилось просто преотличнейше! Пленка скрыла потертости экрана и наделила его поверхность свойством благородной матовости и, надо полагать, антибликовости.
А вот с дефектами обратной стороны экранчика так легко справиться вряд-ли получилось бы.


Это пузо Василия (ну а чье же еще?!)... Хотя и пуза-то у того вовсе не было (Василий был поджар и худощав)... Скорее, грубая походная одежда Василия стерла на обратной стороне экрана не только серебристую краску, но даже и слой пластмассы. Выглядела такая потертость хоть и не эстетично, но как говорится, на качество фото вряд-ли не влияла. А чтобы сей дефект не раздражал Мишкино чистоплюйство, он повернул экран лицевой стороной наружу, дефектной - внутрь, на чем и успокоился.
***
Мишка еще с пол минуты бесцельно вертел камеру в руках, размышляя о том, что ему предпринять дальше. Потом включил ее.
Полюбовался на винтажный ЖК-экран и обратил внимание на цифру "66", явно отвечавшую за оставшееся количество фотографий, которые могли бы поместиться на карту памяти. Но карта-то, он ясно помнил, была довольно емкой и должна была по его расчетам вместить никак не меньше 200 фотографий... И вот тут Мишку, что называется, по-настоящему "вшторило"!
Рваные от своей незавершенности и с острыми краями мысли облаком подхваченных ураганом стеклянных осколков пронеслись по Мишкиному сознанию. Было тут и жгучее любопытство, подогреваемое перспективой заглянуть в замочную скважину чужой жизни, и внезапное прозрение от того, что в его руках оказалась настоящая "машина времени", и тщеславно-слащавое воображение своего могущества, данного ему таинственной осведомленностью. Живое Мишкино воображение еще не конкретизировало образы, проносящиеся в голове, а палец правой руки уже перевел рычажок включателя камеры в положение, отмеченное голубым треугольничком, периферийное зрение с удовлетворением отметило появление зеленой светящейся точки под надписью "ON". Но на почти пустом черном экране Мишку с издевкой ждала одинокая циничная надпись "Нет снимков".
Смущенное замешательство несостоявшегося героя-разведчика и хакера "в одном флаконе" длилось лишь считанные секунды. Мишка уже вошел в раж. Так было даже интересней! Информацию нужно было добывать с трудом. В своем воображении он уже вступил в борьбу на невидимом фронте с коварным Василием, который ему представлялся теперь еще даже более достойным соперником.
Пока Мишка искал на антресолях коробку со старым карт-ридером, способным, как ему казалось принимать в себя доисторические карты памяти, он думал о том, что если Василий напрочь удалил все фотографии, значит тому было что скрывать. И вот эту мысль Мишка обдумал уже весьма тщательно. Воображение подсовывало ему скабрезные картинки из воображаемой жизни взрослого неженатого мужчины. Совесть эти образы отчаянно отпихивала и подменяла еще менее достойными образами, на которых мама выгоняет Василия из их квартиры вон. Однако, в полной мере насладиться желанным зрелищем совесть, в общем-то хорошему, подростку, не дала. Не дав опомниться, она нанесла ему решительный удар, нарисовав в воображении грустные глаза матери, ее рассеянные хлопоты на кухне и следующий за этим тихий молчаливый ужин в кругу их маленькой семьи. А тут еще и Наташка найдет что уничижительное сказать ему...
Карт-ридер был вскоре найден в одной из картонных коробок из под материнской платы. Программа восстановления удаленных файлов с flash-носителей - в Google. И хотя вероятный компромат на Василия предъявлять маме Мишка теперь уже не собирался (ну разве что выяснилось бы, что Василий страшный маньяк-убийца), но отступать было не в Мишкиных правилах. Так что пусть и без прежнего азарта, но он таки запустил программу и, как говорится, "процесс пошел".

Первая, розовая от закатного солнца фотография заставила Мишку съежится. На ней был изображен заснеженный зимний пейзаж с одиноко торчащим посреди каменистого островка Православным крестом, который наверняка обозначал место захоронения какого-нибудь полярника или путешественника.
На следующей, голубой от снега фотографии был запечатлен еще один тоскливый каменистый остров, поросший высоченными хвойными деревьями.
Кстати, фотография эта была сделана 31 декабря 2010 года.
На следующей фотографии была запечатлена замерзшая прорубь и еще какие-то снежно-ледяные кучи.
На фотографии, сделанной уже первого января 2011 года Мишка увидел бокалы с замерзшим, надо полагать шампанским, удерживаемые руками в толстых рукавицах, разноцветные рукава толстых зимних курток и ни одного лица.
"Вот же Штирлиц XXI века! Не поймаешь его!" - с досадой подумал Мишка о Василии.
Все фотографии были сделаны в совсем невысоком разрешении - два мегапикселя. Оно и понятно. В этих явно глухих местах до ближайшей розетки наверное не одна сотня километров, так что сбрасывать фотки Василию было некуда.
"Жаль GPS у этого фотика нет" - подумал Мишка. - "Узнать о том, где это был Василий можно было лишь у него самого. А как об этом спросить и не выдать того, что он "рылся в чужих вещах?"

Потом было еще множество фоток с закатами...
... всякими снежно-ледяными явлениями...

И снова заснеженными пейзажами.

Наконец, Мишка увидел на одной из фотографий деревянную избушку.

И... О удача! На фотографиях появились лица людей. Василия, понятное дело, среди них не было (он наверное фотографировал), но лица его спутников были очень приятными. Они дарили друг-другу нехитрые подарки: книги ("Надо же!" - удивился Мишка), кружки, какие-то сувениры в виде мягких игрушек и наверное что-то еще, что не было зафиксировано фотокамерой. Люди на фото кажется дурачились, накрывали на стол, зажигали бенгальские огни. И хотя многие снимки были испорчены (то есть, не восстановились), Мишка и вправду как будто с помощью машины времени заглянул в замочную скважину кусочка чьей-то прошлой жизни длинною в пару дней.
Все фотографии внутри деревянного домика были сделаны со вспышкой. На большинстве фотографий пусть и не сильно, но был заметен эффект красных глаз. Непривычное зрелище в наши дни. Но этих людей этот фотодефект не портил. Их лица очень понравились Мишке. Все они были такими симпатичными, а глубиной взглядов так разительно отличались от людей, что встречались на улицах его города. Мишке даже захотелось несмотря на лютую зиму, самому оказаться в той деревянной избушке.

А процесс восстановления, тем временем, подошел к концу. "Улов" Мишкиной "фотоохоты" составил почти 400 фотографий. Как раз около пятисот мегабайт. Теперь можно было вставить карту памяти опять в фотоаппарат, отформатировать и спокойно записывать на нее новые фотографии без боязни затереть "бесценный компромат".

Последние час-полтора Мишка был как на иголках. Лихорадочно суетился, эмоционально загорался и остывал, а теперь пришел час расплаты. Он сидел подавленный и опустошенный.
Опять начала подавать голос совесть. Опять накатила тоска от воспоминаний о Маше.
Оставаться в этой комнате и дальше было невыносимо и Мишка, машинально схватив фотоаппарат, выскочил из квартиры на лестничную клетку.

Глава 4

Выйдя из темного подъезда на освещенный ярким весенним солнцем двор, Мишка ослеп на несколько секунд, в течение которых он думал том, что же ему делать дальше.
Его друг Денис скорее всего еще не вернулся с занятий у репетитора, а других друзей у Мишки не было. Да признаться, ему никого и видеть не хотелось. Так что выход был один - слоняться без дела. А поскольку в руках у него был фотоаппарат, то скрасить досуг можно было фотографированием всего, что попадается на глаза. У опытных фотографов это называется стрит-фото и очень ценится за непредсказуемость и непосредственность результата, а подчас и за рискованность такого занятия, ибо не все люди радуются перспективе фото-фиксации их деяний. Но о таких тонких материях Мишка знать не знал и думать не думал, а потому просто примерив на себя личину "папарацци" пошел к внешней стороне дома, держа камеру в правой руке, готовый к неожиданному снимку.
Он шел по улице и, как на зло, ему не встречалось ничего мало-мальски интересного. Обычные многоэтажные дома, обычные люди, обычные машины. С некоторой натяжкой ему показалась любопытной идущая ему на встречу группа смеющихся девчонок, но вместо того чтобы сфотографировать их, Мишка слегка завел за спину правую руку, удерживающую камеру, скрывая фотоаппарат от веселых девичьих глаз свой неказистый фотоаппарат. Во-первых, фотографировать незнакомых людей было очень неловко, а во-вторых, он банально стеснялся этого громоздкого старья. Вот была бы у него зеркалка!.. Уж ее то он гордо носил бы на груди.
Так в рассеянном состоянии он подошел к перекрестку. Остановился на нем в ожидании зеленого сигнала светофора, а когда загорелся "зеленый человечек", ступил на проезжую часть, не смотря по сторонам. Но едва только Мишка сделал шаг, как слева от него раздался громкий скрежет шин по асфальту, сопровождаемый жалобным повизгиванием тормозных дисков. Мишка разом вышел из ступора и отпрянул назад, а через мгновение ровно на том же месте, где секундой ранее находился он, остановился как вкопанный серебристый Шевроле Авео, за рулем которого сидела молодая девчонка. Ее замешательство длилось недолго. На счет "два" она "ударила по газам" и стремительно умчалась по направлению к следующему, видневшемуся вдалеке перекрестку. Не сделав, видимо, из произошедшего никаких выводов. С досадой Мишка вдруг вспомнил о находящемся в его руках фотоаппарате и решил сфотографировать номер машины. Вдруг эта машина встретится в окрестностях? Уж он-то нашел бы способ огорчить любительницу проскакивать на желтый сигнал светофора!.. Интернет предлагает для таких случаев сотни рецептов мести. Он поднял камеру для снимка, но та была выключена. Неловким движением Мишка включил таки фотоаппарат, однако, к съемке Canon G6 готовился целых 4 секунды. Это вам не зеркалка... Документального фото у Мишки тоже не получилось.
С вконец испорченным настроением он побрел обратно к дому. В подъезд заходить не стал, а примостился на одной из лавочек, окружающих детскую площадку.
На площадке резвилась малышня и вместе с ними, забыв о возрасте, резвилась Катька. Когда то она нравилась Мишке и, можно сказать, они даже дружили. Но это все было до его встречи с Машей. Появившись в беззаботной Мишкиной жизни, Машка... "Будь она не ладна!" - подумал он... вытеснила собой все его прежние увлечения.
Мишка тяжко вздохнул, вспомнив неприятности своей личной жизни, однако, присутствие Кати, странным образом смягчило боль в его душе. Все же, жизнь продолжалась, а Мишка был всего лишь подростком, да еще и находящимся в самом начале этого этапа жизни молодых людей.
Ярким пятном бирюзового цвета Катя носилась по лестницам и мостикам детского городка. Мишку она не замечала, потому что напялила себе на глаза шапку и вслепую гонялась за малышней.


Мишку же его малозаметность более чем устраивала. Он включил фотоаппарат, отвернул экран, намереваясь снимать так, как он это обычно делал своим телефоном или Наташкиной мыльницей, то есть, смотря на экран, но быстро понял бесперспективность этой затеи - солнце засвечивало экран практически полностью. Не помогала и антибликовая пленка, наклеенная Мишкой. Теперь ему предстояло по достоинству оценить наличие у фотоаппарата глазка видоискателя и доисторического монохромного ЖК-экрана. Правда, оказавшись в реальной съемочной ситуации, Мишка уже не так сильно восторгался этим символьным экраном. Даже имея хорошее представление о том, что обозначают все цифры и символы на нем (а Мишка такого представления еще не имел), было совершенно непонятно как там что-либо менять и в какую сторону крутить. В итоге, Михаил Сергеевич принял поистине Соломоново решение - ничего не трогать! Ну а уж двигать рычажком трансфокатора и нажимать кнопку спуска затвора он умел.
И дело пошло на лад. Фотоаппарат неторопливо, но весело жужжал моторчиками объектива, попискивал, подтверждая автофокус, помигивал светодиодами возле глазка (ну ни дать ни взять - r2-d2!) и довольно долго записывал каждый кадр. Такой низкой скорости фотика Мишка не удивлялся, памятуя о используемом в Canon G6 процессоре DiGiC II. Что последнее означает в плане быстродействия, он не понимал, но зато припомнил вычитанный в Википедии факт о том, что DiGiC 5 был быстрее своего предшественника DiGiC 4 в шесть раз! Так что чего уж требовать от доисторического "второго диджика".
Из-за "ослепшего экрана" Мишка даже не пытался контролировать результат.
Но на самом деле ему здорово повезло. Как это, говорят, часто случается с новичками. Фотоаппарат был настроен на съемку в режиме приоритета диафрагмы (Av) и диафрагма была по счастливому стечению обстоятельств прикрыта до f/4.5 при том, что Canon G6 умеет-то открывать ее намного лучше! До f/3.0 в телеположении, не говоря уже о f/2.0 на широком угле. При такой диафрагме, в солнечный день любой компактной камере с центральным (диафрагменным) затвором могло просто напросто не хватить короткой выдержки.
Опытного фотографа это не смутило бы, ведь Canon G6 оснащен специальным фильтром нейтральной плотности (ND-фильтр), который никак не окрашивает изображение, а лишь ослабляет интенсивность света в несколько раз (на языке фотографов - "на несколько ступеней", где одна ступень означает изменение количества света ровно в два раза).
Но Мишка конечно ничего про этот фильтр не знал. И уж тем более не мог предполагать, что с помощью такого фильтра и закрытой диафрагмы, в солнечный день можно установить очень длинную выдержку, при которой, например, движущиеся люди не успеют проэкспонироваться и фотограф получит безлюдный снимок в людном месте в солнечный полдень. Вообще, длинная выдержка позволяет получить массу интересных эффектов. Например, позволяет получать динамичные фото, выполняя съемку движущегося объекта "с проводкой", когда движущийся объект резок, а фон смазан движением. Или, например, позволяет на фото смазать потоки воды, превратив их в эффектный туман. Наличие ND-фильтра, дарящего эту самую длинную выдержку подчеркивает выдающийся полупрофессиональный класс камеры. Только для выполнения всех вышеописанных фотокульбитов к такому продвинутому фотоаппарату должен прилагаться еще один атрибут продвинутого фотолюбителя - штатив. А его у Мишки не было. Впрочем, Мишка был вполне счастлив и в своем неведении.
А еще Мишке повезло с принудительно установленным ISO 50. Такая низкая чувствительность вынуждала Canon G6 работать с выдержкой примерно от 1/300 и до 1/800, что давало четкие снимки флуктуирующих в пределах площадки детей и при этом легко укладывалось в предельно короткую выдержку 1/1250, которую мог обеспечить G6 при открытой диафрагме.



Зум у фотоаппарата хоть и был всего-лишь четырехкратным, но, как показала практика, вполне позволял издалека фиксировать любопытные моменты. Объяснение этому было простое. У Canon G6 по современным меркам не было широкого угла. Его фокусное расстояние начиналось с 35 мм. Так что на фоне современных мыльниц, имеющих на широком угле обычные теперь 28 мм, а в телеположении 140 мм, как и у Canon G6, приближение последнего могло бы соответствовать пятикратному зуму, а это уже и ничего себе.





Минут через 10, вошедший во вкус Paparazzo совсем освоился со своей ролью, встал с лавочки и начал даже ходить вокруг детской площадки, в поисках интересных снимков.
Один из малышей, надо полагать, видя Мишкины "мытарства", сжалился над ним и безмолвно предложил ему обменять неказистого вида серебристую коробочку на свою чудесную игрушку.


А кое-кто из Мишкиных знакомцев даже попозировал ему.


Поймать в кадр Катю и при этом "не засветиться" самому, у Мишки не получилось. Да он не особо-то к этому и стремился.
Отщелкав несколько десятков кадров, Мишка рискнул перевести диск селектора режимов в положение, обозначенное пиктограммкой в виде расположенной на штативе кинокамеры и попробовать снять видео.
Но нажатие кнопки спуска затвора не сразу сделало именно то, чего Мишка и ожидал. С цветным экраном, убранным в "походное положение" фотоаппарат делать видеосъемку упорно не желал. От отчаянно пищал с каждым нажатием кнопки спуска, пока Мишка не догадался таки отвернуть экран "лицом к себе". И уже после этого, нажав на кнопку спуска затвора, Мишка увидел, как на монохромном дисплее пошли отсчитываться секунды записываемого видеоролика.
Первая порция разочарования ждала Мишку тогда, когда он решил выполнить зуммирование. Объектив стоял как вкопанный. Опытный видео оператор наверняка пошутил бы, сказав, что Canon G6 призван приучить своего владельца к профессиональным приемам видеосъемки в расчете на монтаж "встык". Как в Голливуде. Хотя... Почему в Голливуде? На "МосФильме", на "ЛенФильме" и многих других студиях, где признаться по-правде, снимают кино гораздо лучше. Ну или снимали и скоро опять будут снимать также хорошо, как и раньше.
Вторая порция разочарования была намного горше. Отсчитав 30 секунд, фотоаппарат с жалобным писком остановил видеосъемку. Не веря своим глазам, Мишка стал всматриваться в дисплей. Тот явно показывал более 400''. Еще одна попытка видеозаписи подтвердила невеселую догадку - Canon G6 пишет видео с разрешением 640x480 фрагментами, с длительностью не более 30 секунд. Это еще Мишка не знал, что частота кадров при этом всего-лишь 10 кадров в секунду. То-то бы он расстроился!
Пока он размышлял над причинами такой скудости Canon G6 по части видеовозможностей ("в буфер он что-ли писать только может?" - промелькнула в Мишкиной голове одна из версий), в голову ему пришла идея снизить разрешение видеозаписи. Ни о каком HD, понятное дело тут и речи быть не могло. Ближайшим из доступных значилось разрешение 320x240. А чего вы смеетесь?! Это, между прочим, вполне себе штатное разрешение аналоговых VHS-видеомагнитофонов, еще недавно бывших едва ли не пределом мечтаний обычной семьи пост-советской России, а времени с тех пор прошло не так уж и много. Но на сходном разрешении положительная общность Canon G6 с видеомагнитофонами и заканчивается. Дальше начинаются сплошные проигрыши цифрового устройства аналоговому предку. Частота кадров видео, записанного в разрешении 320x240 - мультипликационная (15 к/с). Кодек - motion JPEG. Контейнер - AVI. Звук монофонический с частотой дискретизации 11 кГц, сжатием PCM и битрейтом 88 кБит/с. Разрядность, надо полагать, не более 8 бит. В общем, для записи речи - терпимо.
Но вернемся к нашему юному исследователю ретро- фототехники.

Очень неуклюже, закрывая экран фотоаппарата от солнца рукой (ибо с помощью монохромного дисплея выполнить такую настройку не представляется возможным), Мишка таки сделал задуманное и оказался прав - с пониженным разрешением длительность непрерывной видеозаписи оказалась в 6 раз больше и теперь составила целых 3 минуты.
Ощутив бесперспективность видеосъемки с помощью подаренного ему фотоаппарата, Мишка потерял интерес к этому виду деятельности, попутно поклявшись отныне снимать только на смартфон, свободный от таких странных ограничений, да еще и снимающий видео с разрешением 720p, которое уж по-любому должно быть лучше живых картинок размером с почтовую марку, снимаемых Canon G6.
После такой череды разочарований в видеосъемке, сник Мишка и в отношении фотосъемки. Ему казалось, что фотографии у этого фотоаппарата будут столь же отстойного качества, что и видео. Так что он уже без былого интереса машинально щелкал все подряд, не задумываясь над сюжетом.
Долго это унылое занятие, к счастью, не продолжилось. У камеры закончилась память. Отснял он едва ли с полсотни кадров, а должен то был вчетверо больше! Но удивился этому факту Мишка лишь самую малость. Все же он записывал видео, а оно могло "весить" прилично.
Запасных карт памяти незадачливый папарацци с собой не взял, делать ему на площадке теперь было решительно нечего и потому он побрел домой, на ходу выуживая из памяти воспоминания о всяких неприятностях, отравляющих ему жизнь.
***
В лучшие времена Мишка, придя домой с прогулки, конечно же сел бы за уроки. Но сегодня у него был ряд веских оснований, чтобы отступить от своих же правил.
Во-первых, выбило его из колеи "предательство" Маши. В эгоцентричном Мишкином мире это была катастрофа поистине вселенского масштаба.
Во-вторых, у Мишки "нарисовалось" интересное занятие, способное отвлечь его от грустных мыслей. Выполнение домашнего задания, по вполне понятным причинам, к таковым не относилось.
На самом же деле Мишка, уже чувствовал азарт, настоящего фотографа, принесшего трофеи с "фотоохоты" и вероятность отстойного результата его уже мало смущала. Причем, нетерпеливость его подогревалась полной неизвестностью. Он совершенно не представлял что там получилось. "Почти как в пленочные времена" - думал он, льстя самому себе и имея о тех самых пленочных временах лишь самое смутное представление и лишь по рассказам деда.
Смотреть фотографии на убогом экранчике Canon G6 Мишка даже и не пытался. Он решил подключить камеру к компьютеру через mini-USB шнур.
Windows 7 на удивление легко "подхватила" фотик, признав в нем фотокамеру, наделенную двумя "хранилищами". Не откладывая дел в долгий ящик, Мишка сразу же начал перенос всех файлов на жесткий диск.
И вот тут он поневоле обратил внимание на размер фоток. Каждый файл "весил" 7-8 мегабайт, что было очень много для 7-мегапиксельных фотографий. Да еще и расширение у них было странным - CRW. Windows такой формат явно не понимала и потому миниатюр не показывала.
Не долго думая, Мишка дважды щелкнул на первом попавшемся CRW-файле, на что безотказный работяга FastStone Image Viewer ответил разворотом фотографии "на полный экран".
-Ух ты! - невольно воскликнул Мишка. Отобразившаяся фотография была просто откровенно красива. Привыкший к смартфонной "мазне" Мишка сразу отметил предельную четкость снимка, яркие цвета и ровные, гладкие поверхности без цифровых "червячков". Он-то ожидал увидеть блеклую мазню, а тут...
- Вот тебе и старье... - вступил в диалог с самим собой Мишка.
- Выходит, Василий не так прост, раз давным давно купил фот, так классно снимающий до сих пор? - спросил он сам у себя.
С этим вопросом градус уважения и расположения к Василию даже против Мишкиной воли заметно поднялся.
- Надо будет поблагодарить, что-ли?.. - предложил Мишка сам себе и его тут же посетила неловкость. Только это была неловкость вовсе не за то, что он не сказал Василию спасибо. Формально-то как раз еще утром "спасибо" он сказал. Неловкость же возникла от осознания всех тех мелких пакостей, которые Мишка чинил Василию в последние пару недель и чем отблагодарил Василий своего мучителя.
Желая разглядеть побольше деталей, Мишка щелкнул лупой по снимку и... "обломался". Снимок не увеличивался. Число деталей не росло, как это бывает у студийных фоток, скачанных из Интернета.
Бросив взгляд в левый верхний угол экрана, он понял в чем дело. Разрешение снимка было всего-лишь 1600x1200. Меньше двух мегапикселей!
- Во дела!.. А куда делить остальные пять мегапикселей? - опять спросил сам себя Мишка.
- Все страннее и страннее. Все чудесатее и чудесатее...
Он совсем уж было собрался лезть в Интернет в поисках ответа на вопрос "куда девает пиксели CRW", но неожиданно услышал щелчок замка входной двери. Это скорее всего вернулись его домашние и... Василий. Последнее имя Мишка вспомнил хоть и запнувшись, но уже без обычного в таких случаях приступа ненависти.
Увлекшись, он совсем забыл о времени и ничего полезного сделать не успел. Мама сейчас по обыкновению начнет спрашивать о сделанных уроках, а ему-то и ответить нечего. Надо было срочно создавать видимость кипучей деятельности по выполнению домашнего задания.
В коридоре тихо переговаривались люди с разными по высоте голосами.
"Че-то затевают" - с недоумением подумал Мишка.
- Миш, привет! - громко бросила Наташка через дверь.
- Ты голодный!? - также громко спросила его мама.
- Привет! Не голодный! - обеим сразу ответил он.
Но против обыкновения, женщины не стали заходить в Мишкину комнату.
Зато через минуту в дверь его комнаты кто-то постучал.
"Василий" - подумал Мишка.
- Да! - ответил он на стук.
Дверь отворилась и на порог комнаты действительно ступил Василий и там же остановился.
- Привет, Миш, - сказал он довольно обыденно и, как будто не помня никаких размолвок между ними.
Мишке на секунду стало даже жаль этого взрослого человека, которого он, пацан... ну почти что загнобил и который не мог ему ответить тем же, ибо был скован мудростью прожитых лет и любовью к его, Мишкиной, маме.
"Ну и сволочь же я..." - глядя на Василия, подумал Мишка с горьким, прорвавшимся наружу вздохом.
В руках Василий держал пучок серебристых палок и черный полиэтиленовый пакет.
- Заехал домой, взял вот. Подумал, чего ему пылиться зря. Может тебе пригодится?.. - немного извиняющимся тоном произнес Василий, чем вогнал Мишку в еще более совестливое состояние.
Мишка сидел на своем ученическом стуле в пол оборота и не знал что делать или говорить.
- Не пробовал снимать? - пришел на ему на помощь Василий.
- А, да... Пробовал, - ответил Мишка.
Теперь ему уже самому хотелось продолжения разговора как маленькой меры искупления вины и демонстрации своего доброго расположения к Василию, а потому он спросил:
- Я снимал как было установлено и у меня файлы какие-то странные вышли...
- Странные? - переспросил Василий.
- Ага. Большие, но с маленьким разрешением. - пояснил Мишка.
- А! - немного нервно воскликнул Василий, - точно! Это-ж РАВ. Я последнее время в нем снимал.
- Чего? - спросил с мальчишеским неподдельным любопытством Мишка.
- Ну правильнее РОУ говорить. Это по-английски как будто "сырой" или исходный... Не знаю как оно переводится. Это файлы такие. Сырая информация из матрицы в них записывается. Никак не обработанная процессором камеры. Она там даже как бы без цвета еще, - бросился с готовностью пояснять оживившийся Василий.
- Хочешь покажу? - спросил он, не дав Мишке опомниться.
- Да, - сказал Мишка и тут же осекся. Он увидел как Василий двинулся к нему на встречу, явно намереваясь подойти его компьютеру, чтобы что-то показать и в это мгновение Мишка осознал, что боится, если "в компе" тем или иным боком вылезут те фотки, которые он восстановил с карт памяти Василия. Что Василий их увидит и уличит Мишку в подлости. Ему надо было во что бы то ни стало выиграть хоть минутку времени!
- Только я щас.... тут... допишу... Пока не забыл, - промямлил Мишка.
- Ну давай, - согласился Василий, - свистни как будешь готов.
- Да!.. - воскликнул Василий, вспомнив о чем-то - ...Скачай Зум Браузер Е-Икс с сайта Кэнон.
- Да, конечно, - ничего не разобрал, но поспешно согласился Мишка, лишь бы от него поскорее отстали.
Дверь в комнату затворилась и Мишка в ту же минуту лихорадочно приступил к заметанию следов, изредка даже оборачиваясь через плечо.
Он хотел было сразу удалить всю папку восстановленных фотографий, но неожиданно запнулся... С унылыми зимними пейзажами Мишка расстался бы без сожаления, а вот с фотографиями пусть и совершенно чужих ему людей расставаться почему то не хотелось. Ему понравились их удивительные лица. Он помнил, как его собственное воображение дорисовало недостающие фрагменты картины, да так ловко, что он как будто оказался среди этих людей. Проникся их весельем и счастьем. Он понял, что очень хотел бы посмотреть эти фотографии хотя бы еще раз.
Решение не заставило себя долго ждать. Пейзажи он удалил, а фотографии, на которых были люди упаковал в архив, защищенный длиннющим паролем.

Теперь, вздохнув с облегчением, Мишка стал вспоминать, о чем просил его Василий?..
Василий просил его что-то скачать с сайта Canon. Ну значит оттуда и стоило начать поиски. На сайте Canon Мишка сразу пошел в раздел фотокамер и, поначалу было растерялся, но, увидев знакомое название PowerShot, последовал в нужный раздел. Однако, далеко не сразу он отыскал в залежах маркетинговой мишуры страничку про древний PowerShot G6. Сначала ему пришлось долго бродить среди моделей камер, которые сейчас продавались в любом магазине цифровой техники. Компактные, с зумом... Мишке и в голову не пришло искать свой фотик среди "Профессиональных камер". Однако, именно там он и нашел Кэноны серии G. Только номера моделей у них были уже из второго десятка. А G6 получилось найти лишь через поиск.
На страничке модели не было руководства по эксплуатации на русском языке, не было новой прошивки, но "Программного обеспечения и драйверов" было аж на три страницы. Все было свалено в кучу: программы, их обновления, какие-то кодеки. В этой мешанине было нереально разобраться неопытному человеку. Спасло Мишку почти чудо - как спасательный круг брошенное Василием слово "зум".
В итоге, Мишка скачал обновление ZoomBrowser EX 6.9.0a, "поколдовал" над его установкой (без оригинального диска оно не хотело устанавливаться и даже "воротило нос" от простых администраторских привилегий - подавай ему установку из администраторского аккаунта!). Однако, спустя пол часа это приложение было таки запущено.
Мишка побродил по нему и эта программа, несмотря на свою древность ему даже понравилась. Конечно, это далеко не FastStone, но были в ней и свои любопытные находки. Например, в ZoomBrowser EX очень забавно показывались папки с фотографиями в виде прямоугольников, заполненных миниатюрами этих самых фотографий.


Вот только интерфейс программы был на английском. Ну да деваться некуда, что есть - то есть.
Первым делом, находясь в ZoomBrowser EX, Мишка отыскал папку со снятыми им на детской площадке CRW-файлами и дважды щелкнув, открыл один из них. Эти файлы помечались ярлычком "RAW" в верхнем правом углу миниатюры.
Файл открылся в отдельном окне. Мишка попытался увеличить его с помощью лупы, но эта функция отчего-то не работала.
"Видимо без Василия не разобраться", - подумал Мишка.
Но звать Василия ему было все еще неловко, поэтому он решил занять время разглядыванием "второй порции подарков", которую Василий оставил на полу Мишкиной комнаты.
"Серебристые палки" оказались очень компактным и легким штативом, а в черном пакете Мишка обнаружил маленькую, расписанную иероглифами картонную коробочку с внешней вспышкой. Значимость штатива в силу крайне малого своего фотографического опыта Мишка просто еще не мог оценить по достоинству. Да и значимость вспышки - тоже. Но последняя была технически сложнее и потому для Мишки интересней. За нее он и принялся, но уже без былого рвения. Он вдруг вспомнил о том, что ел очень давно. Не желая лишний раз нарываться на расспросы о делах в школе, Мишка громко выкрикнул свой вопрос не выходя из своей комнаты.
- Мам, а скоро есть будем?!
- Скоро. Минут через пять мой руки.

- А чё там Потапыч?.. Не звонил?.. - спросил сам себя Мишка и потянулся к телефону.
В телефоне было 6 пропущенных вызовов. Пять от Дениса и один от Маши. Подумав о Маше, Мишка опять почувствовал натяжение невидимых пут, стянувших его грудь и мешавших ему дышать. Но уже секунду спустя, хватка этих пут ослабла - искорка оптимизма вспыхнула в Мишкином сознании. Ему было лестно, что Маша звонила сама. В конце темного тоннеля начал угадываться свет, дарящий ему надежду, что "предательство Марии" - всего лишь досадное недоразумение.
- Ну в конце-то концов, могла же она просто о чем то говорить с Аркашей? - вступил в беззвучный диалог с самим собой Мишка.
- Может хотела извиниться? - спрашивал он у самого себя.
- Для этого можно было и СМС-ку написать или позвонить не один, а несколько раз, например, - опять отвечал самому себе Мишка.
- Почему она тогда не добивалась разговора с ним настойчивей? Почему не написала? - в этих язвительных вопросах чувствовалось к чему ведет безжалостно-циничная часть Мишкиного сознания.
- Да потому, что решила разорвать с ним все отношения! Вот почему! - выпалила в ответ сентиментальная части Мишкиного «Я», лишь бы не слышать горькой правды от своего антипода. И чтобы прекратить этот неприятный ему спор, Мишка потянулся к телефону, чтобы набрать номер своего друга Дениса Потапова. "Потапыч", однако, не отвечал.

- Мишка, мы ждем тебя! - услышал он громкий и привычно чуть хрипловатый голос матери.
- Иду, - ответил Мишка почти неслышно и с понурым видом побрел на кухню.
***
Первые минуты ужина прошли почти в полной тишине. Только мама что-то говорила своим хрипловатым голосом в типичной для нее ироничной манере. Но Мишка на ее словах не мог сосредоточиться. Он живо поглощал ужин, стараясь не смотреть на Василия и, как можно меньше стучать столовыми приборами по тарелке. И то, и другое получалось не очень.
Когда все утолили первую волну голода, за столом начало пробуждаться оживление. Наташка заявила, что завтра в школе будет какой-то праздник в честь выпускников, а их класс должен исполнить некий номер для этих самых выпускников.
- Надеюсь, ты нам это сообщаешь не для того, чтобы притащить нас туда? - спросила мама с нескрываемым сарказмом.
- Не... Это будет в малом зале. Вы там не поместитесь, - ответила Наташка.
- Ну слава Богу, - театрально переигрывая выразила свое облегчение мать.
- Мам, только мне нужна одежда парадная, - не унималась Наташка, - белый верх, черный низ.
- Ну вот Наташ! Ну вот так я и знала! - всплеснув руками воскликнула Татьяна Евгеньевна. - У тебя без подвоха ничего не бывает! Ты бы еще завтра утром мне об этом сообщила!
- Ну постирать-то я успею, а высушить? - маму теперь было не остановить.
- Футболку вон белую одевай и будет тебе белый верх! - явно не всерьез тут же предложила она.
Но сегодня Наташка отчего-то решила "полезть в бутылку" и, надув губы бросила:
- И одену! Напугали ежа... - выпалила она, но осеклась и фразу не закончила.
Отчего-то в своем словесном выпаде Наташка употребила множественное число. Видимо была не в духе - злилась на весь белый свет, да и опомнилась в последний момент, и потому сильно смягчила фразу, исключив из нее явно подразумевавшийся адресат - маму.
Мама и Василий отлично знали продолжение этой "поговорки", но были в приподнятом настроении. Они, синхронно улыбнувшись, решили сделать вид, что не заметили такой дерзости.
Осознала свой явный промах и Наташка. Она резко замолчала и, опустив взор в свою тарелку, стала что-то там ковырять вилкой.
И хотя с Наташкой они частенько не ладили, но в эту минуту Мишка решил прийти на помощь сестре. Он невпопад заявил, обратившись к Василию:
- Я поставил ZoomBrowser EX. Но он как-то не очень в сравнении с FastStone.
- А FasStone это что? - оживившись спросил Василий.
- Ну это "гляделка" графических файлов, - ответил Мишка.
- А-а-а... Ну нам от этой программы просмотр не очень-то и нужен. Нам в ней RAW-файлы нужно конвертировать, - пояснил Василий.
- Мужики, вы если поели, то оставляйте тарелки и идите заниматься, - неожиданно предложила мама и тут же продолжила:
- Мы с Наташей уберем. Правда дочь? - адресованный Наташке вопрос был задан с такой угрожающей язвительностью в голосе, что не предполагал отрицательного ответа, а все присутствующие ясно почувствовали, что возражений мама Таня не ждет и лучше ее в этом не разочаровывать.
"Вот и наступил час расплаты", - подумала Наташка и с кислой физиономией "промычала" в ответ: "Угу".

Мишка же и Василий, довольные слабиной в отношении уборки за собой на кухне, решили не испытывать судьбу и немедля отправились заниматься гораздо более интересным делом.
Пропасть в отношениях между ними все еще сохранялась, но Мишка, глядя на себя как бы со стороны, с широко открытыми и полными ужаса внутренними глазами, наблюдал как эта пропасть становится все уже и мельче, превращаясь в неглубокий овражек, который способен перешагнуть даже ребенок.
***
Войдя в комнату, Мишка освободил от завалов своей одежды еще один стул и придвинул его к компьютерному столу. Василий сел на этот стул, не дожидаясь особого приглашения и без промедления начал:
- Смотри, если щелкнуть в браузере на RAW-файле правой кнопкой мыши, то в контекстном меню ты увидишь Process RAW Images...
- Выбираешь этот пункт и запускаешь RAW-конвертер, - продолжил он. - Теперь тебе доступно и полное разрешение.


- Видишь, теперь у собаки вполне хорошо видны волоски шерсти. А теперь просто берем и сохраняем в привычный всем JPEG и получаем картинку с хорошим разрешением. Но не это главное. Главное, что тут ты можешь изменить баланс белого, усилить или уменьшить цветность, резкость, подавить шум и, самое главное, подкорректировать тоновую кривую, "вытянув информацию из теней и светов" - говорил Василий, а сам лихо двигал ползунки, ставил и перемещал точки на линии графика, заставляя эту линию извиваться подобно телу змеи.
- Можешь сравнить фотографию, полученную по-умолчанию и ту, которую я "подкрутил"? - спросил Василий Мишку.
Не говоря ни слова, Мишка, взял управление на себя и без труда вывел на экран обе картинки в сравнительном режиме любимой своей "гляделки" - FastStone Image Viewer.


Что-ж, "подкрученная" фотография и вправду выглядела привлекательней. Но вот так просто сдаваться или принимать на веру сказанное Василием, Мишка не хотел, а потому возразил ему:
- Ну так все это можно с обычными JPEG-фотографиями сделать и в FastStone. И кривые "искривить", и баланс белого, и еще много чего...
- Не все, но многое и вправду можно сделать. И результат будет привлекательней. Тут ты прав, - согласился Василий. - Правда, с балансом белого все не так просто, а уж про вытягивание деталей из теней и говорить нечего.
- Дело в том, - не унимался Василий, - что во-первых, в JPEG-файлах алгоритмом сжатия отсекаются мизерные различия в цвете и яркости, которые при просмотре и вправду не заметны, но их отсечение лишает нас возможности математически усилить их по какой-нибудь формуле. Искусственно усиленные, они будут очень даже заметны и мы увидим дополнительные детали изображения среди, казалось бы черных пятен.
- А во-вторых, - продолжал он, - разрядность у RAW-файлов выше. В JPEG на каждую цветовую компоненту приходится лишь 256 градаций ее интенсивности, а у RAW...
Тут Василий запнулся и полез мышкой открывать стандартный Windows-калькулятор. Мишку покоробило от такой бесцеремонности, но он стерпел. А еще внутренне поблагодарил себя за предусмотрительность, благодаря которой надежно скрыл восстановленные фотки.
Василий тем временем запустил калькулятор, вел число 2 и зачем-то возвел его аж в восьмую степень. Получилось 256.
- Видишь? - спросил он у Мишки.
- Вижу, - согласился тот и не стал пояснять, что ему при этом ничего не понятно. Но Василий как будто прочел его мысли и пояснил:
- Это комбинаторика. Вы потом ее наверное в школе по информатике будете проходить. У нас двоичная система: есть ток или нету тока... в сигнальных проводах компьютера. Так обозначаются логические "единица" и "ноль". Поэтому и основание системы счисления - два.
Понятней Мишке не стало, но он просто кивнул головой. Василий удовлетворился этим знаком и продолжил:
- Если сигнальных проводов 8, то это значит разрядность передаваемых по ним данных - 8 бит. Ну ты знаешь наверное. Вот по восьми проводам можно передать числа от 0 до 255. Всего 256.
Мишка кое-что знал, но не так глубоко. Тем более, что сейчас у него уже голова слабо соображала. И теорией заниматься он совершенно не хотел, а потому опять послушно кивнул.
К счастью, Василий почувствовал настрой Мишки и начав говорить быстрее, перешел к заключительной части:
- Короче, разрядность у JPEG - 8 бит на каждый цветовой канал, а у RAW - 12 или даже 14 бит. Вот смотри: "Два в степени 12 равняется 4096. Видишь насколько больше двухсотпятидесятишести! В 16 раз!
- Ну да, - согласился Мишка.
- Я у тебя тут фотографию как раз видел одну с широким динамическим диапазоном. Можно открою? - спросил Василий.
- Да, конечно, - не стал вредничать Мишка. А что собственно он мог сказать? Отказать?
Василий мигом открыл фотографию, на которой Катька и трое парней разглядывали что-то на Гришкином смартфоне.


- Вот видишь, - продолжал Василий, - черные брюки у девочки и парня с телефоном выглядят как очень темное пятно. У мальчика в голубой шапке куртка тоже кажется черной. Это не хватает динамического диапазона у матрицы фотоаппарата. У любого, кстати, не хватит. Это пленка имела широчайший динамический диапазон и потому прощала множество ошибок фотографов, а тут... Но в общем, матрица хоть и слабо, но фиксирует различия в цвете и яркости на темных областях. Вот только мы-то смотрим картинку на мониторе, у которого динамический диапазон еще уже чем у матрицы. Если напечатаем, то там с диапазоном дела будут даже хуже "мониторных". Так что нам хорошо бы немного подтянуть фотографию к возможностям монитора. Для этого на тоновой кривой в нижней левой ее части ставим точку и чуточку тянем ее вверх. Этим мы увеличиваем мизерные различия в темных тонах и делаем их как бы гипертрофированно разными. Видишь как график резко поднимается вверх? Тут главное не переборщить.
- Смотри как "высветляются" темные области и возникают детали складок ткани! - увлеченно комментировал Василий.
- Да, - ответил Мишка и заметно оживился. Это было похоже на маленькое волшебство.
- Сравни, что было и, что стало, - предложил Василий.
Мишка открыл в любимом FasStone обе фотографии: до- и после.


Что-ж... откорректированная фотография слева и вправду была лучше. У нее не было зияющих черных пятен.
- Я вообще делаю немного не так, - продолжал Василий. - Я из RAW-конвертера просто сохраняю картинку без изменений в виде 16-битного TIFF.
- У TIFF такая разрядность дает еще больше деталей? - спросил Мишка.
- Деталей она конечно не дает. Если их нет, то программа выдумать их не может. Но зато такая разрядность гарантировано сохраняет все что есть в 12-ти или 14-ти битах, - пояснил Василий и продолжил:
- Потом этот 16-битный TIFF я загоняю в программу LightZone. Она бесплатная сейчас. Там очень удобно "проявлять" RAW-ы. Вернее, не сами RAW-ы, а "сырые фотографии". В LightZone я высветляю тени или затемняю яркие области, но не напрямую, а лишь для того, чтобы там же наложить такую фотографию поверх оригинальной в режиме Lighten или Darken...

Все! Мишка "потух"! Он понимал, что Василий рассказывает ему от чистого сердца кучу интересной и полезной информации, но... "буфер в Мишкиной голове" сегодня уже переполнился.
Мишка с тоской глядел на часы в правом нижнем углу рабочего стола Windows и не переставал изумляться тому, что мама до сих пор не гонит его спать. Уже за полночь, а ему ведь завтра в школу!
"Сговорились они что-ли?.." - подумал Мишка.
Но Василий не был бесчувственным чурбаном. Он уловил Мишкино настроение и не закончив фразы стремительно поднялся со стула.
- Ладно, задерживаю я тебя.
- Спасибо. Мне было очень интересно, - совершенно искренне и даже неожиданно для самого себя сказал Мишка.

Удивился такому развороту событий и Василий, но виду не подал. Он подошел к двери и сказал:
- Один трюк с записью RAW у этого Canon ты наверное не знаешь.
- Какой? - спросил Мишка скорее уже из вежливости.
- Если сразу после снимка, когда тот еще показывается на экране (это можно настроить - указать сколько секунд этот просмотр будет длиться) нажать кнопку вспышки, то выскочит дополнительное меню, позволяющее сохранить вот этот кадр в RAW. Довольно удобно иногда. Увидел что снимок классный - сохрани его в RAW. Что-то похожее могут делать отличные зеркалки Pentax.
Сказав это, Василий потянулся к ручке двери, но тут уже Мишка вспомнил еще один вопрос:
- А почему если RAW, это так круто, им никто не пользуется?
- Пользуется! И еще как! Профессиональные фотографы почти всегда в него снимают и потом каждую стоящую фотографию доводят до того уровня восприятия, какой они хотели бы обеспечить.
- Ну вот в телефонах и всех "мыльницах" что я видел, не было никакого RAW. - не унимался Мишка.
- Вообще есть современные "мыльницы" из числа продвинутых... У топ-компактов, как вот этот Canon, RAW всегда есть... У некоторых продвинутых мыльниц есть штатная поддержка RAW. А у некоторых "мыльниц" Canon можно включить эту поддержку с помощью альтернативной прошивки, но толку от этого очень мало.
- Понимаешь, - продолжал Василий, - у "мыльниц" и телефонов камеры основаны на матрицах очень маленького размера. У них светочувствительные ячейки очень маленькие и сами по себе выдают довольно грубый дискретный сигнал с маленькой разрядностью. Так что он даже до 8-ми бит не особо дотягивает. Понимаешь?
- На соседние ячейки матрицы попадает свет, пусть и незначительно, но отличающийся по интенсивности и по спектру, но матрица этих различий не замечает. Она грубо, пренебрегая разницей в тысячу-другую фотонов, замеряет интенсивность света у таких соседних ячеек и как бы округляет результат. И выдает для этих разных ячеек одинаковые цифры. Потому у обычных камерафонов такое изображение "мыльное", хотя мегапикселей больше чем у вот этого Canon G6. А у Canon-а этого, матрица довольно крупная - 1/1.8 дюйма. Крупнее чем у типичной "мыльницы" - 1/2.3 дюйма. Да еще и мегапикселей всего лишь 7. Так что ячейки вот у этой старой матрицы весьма крупные. Потому его RAW и "тянется". Ну ты сам видел.
- Ага... - подтвердил Мишка зевая.
- Ну все! Больше ни слова! Спокойной ночи! - сказал Василий и не дожидаясь ответа притворил дверь в Мишкину комнату.

Глава 5

Проснувшись еще до звонка будильника, Мишка довольно долго приходил в себя. Вчерашний, насыщенный событиями день воспринимался им как сон. Он уже начал было радоваться тому обстоятельству, что Машино "предательство" ему лишь приснилось, но, бросив взгляд на свой стол и увидев на нем серебристое тельце подаренного Василием фотоаппарата, Мишка сник от осознания того факта, что жизнь, которую он помнил - есть объективная реальность, данная ему в ощущениях.
Однако, от стремительного пике в депрессивное состояние, в которое он начал было уже проваливаться, Мишку спасло воспоминание о том, что вчера он не выполнил ни строчки из домашнего задания. Этот ужас заставил его мигом прийти в себя и резво вскочить с кровати. Отбросив всю лирику, Мишка стал лихорадочно соображать, что делать.
Первая мысль была тошнотворно банальной - сказаться больным и в школу сегодня не пойти. Но с мамой Таней провернуть этот номер было хоть и возможно, но крайне сложно.
Следующая мысль была банально дерзкой - мужественно пойти в школу, получить там что заслужил, ну а дома уже огрести по-полной. В конце-то концов, ну не убьют же его за пару-тройку.... плохих оценок. В пользу именно такого решения говорило и одно, недавно сделанное Мишкой наблюдение - с появлением в их семье Василия Петровича, тяжесть "воспитательно-карательных мер", принимаемых матерью резко снизилась.
Третья и решающая мысль была сентиментально-лиричной. Мишке до печеночных колик хотелось увидеть Машу. И еще, хотелось посмотреть ей в глаза, и может даже разрубить наконец этот Гордиев узел - выбросить из головы эту занозу, мешающую ему жить!

Итак, решение было принято. Он идет в школу как ни в чем не бывало.
Быстро собрав свой школьный рюкзак, Мишка отметил, что свободного места в нем - "хоть конем гуляй" и его можно заполнить чем-то реально полезным. Взор Мишки скользнул по письменному столу и закономерно остановился на подаренном Василием Canon G6. Взять его с собой в школу было заманчивой перспективой. Можно было "Потапычу" похвастаться, а можно... украдкой сфотографировать Машу.
Конечно, у него были совершенно "легальные" ее фотографии, сделанные телефоном, но разве ж они сравнятся по качеству с этими! И еще Мишка поймал себя на мысли, что ему хочется запечатлеть Машу в момент, когда они, пусть и "формально", но все еще вместе.

- Мишка! Ты зубья почистил?! - услышал он бодрящий голос матери, донесшийся из кухни и, против сложившегося в последнее время обыкновения, тут же крикнул в ответ:
- Иду! - после чего отправился в ванную.
- Это что-то новенькое... - подумала Татьяна Евгеньевна и стала с интересом ждать дальнейшего развития событий.

Спустя 20 минут типичной для этой квартиры кухонно-коридорной суматохи, семья таки собралась на кухне. Василия за завтраком не было и Мишку кажется "прошибла" ностальгия по тем временам, когда они жили без Него - втроем.
- А куда Василий делся? - с едва уловимой озабоченностью спросил он маму.
- Куда-куда!.. В экспедицию уехал!.. Рыбу кольцевать! - ответила мать в своей обычной шутливой манере, но на этот раз мера игривости в ее голосе, была, кажется, выше обычной, потому что в голосе своего сына, когда тот спрашивал о Василии, она верно уловила перемену интонации с резко негативной на немного озабоченную и, судя по-всему, результат сделанных Татьяной Евгеньевной выводов ее обрадовал.
Затолкав в себя минимально-допустимое количество утреннего рациона и еще не прожевав его как следует, Мишка с набитым ртом выпалил:
- Мам, вы с Наташкой долго будете собираться! Я пойду без нее, ладно?
- Иди уже! - сказала мать, с наигранным раздражением и сопроводила свои слова подгоняющим взмахом руки.
Мишка не заставил повторять сказанное дважды. Он, без всякой на то нужды, вскочил как ужаленный, крепко зацепив при этом край стола. Этим неловким движением Мишка пролил на стол чай, доверху налитый в чашки.
- Мам, я потом все уберу! - выпалил он уже на ходу, выскакивая из кухни.
- Уберешь ты. Ага... - со спокойным скепсисом прокомментировала его слова мама Таня.
- Как ошпаренный! - тут же добавила она с удивлением и как бы еще не полностью осознавая произошедшее. Последнюю фразу она произнесла глядя на Наташку, будто ища ее одобрения, а потом, словно выйдя из ступора, громко крикнула, так, чтобы Мишка услышал:
- Мишка! У тебя черт в ж... - запнулась она на мгновение и тут же продолжила гораздо тише, - сам знаешь где!
- Это он тебе нашептывает! - добавила она громче.
Эту "коронную" мамину фразу Мишка услышал уже на пороге входной двери, выбегая из квартиры. И уже сбегая по ступеням лестницы, Мишка с явным удовлетворением зафиксировал еще одно наблюдение: "А вот раньше мама выразилась бы круче!"

- Ну иди давай уже! Собирайся, а то опоздаешь! - с наигранным раздражением сказала Татьяна Евгеньевна медленно дожевывающей завтрак Наташке и махнула несколько раз кистью руки в направлении выхода из кухни, будто выметая отсюда дочь.
***
К школе Мишка подошел едва ли не раньше всех.
Он приветливо поздоровался с вахтером, работавшим сейчас по совместительству еще и дворником, и шмыгнул в здание школы. Там Мишка попытался присмотреть себе место для "засады", из которой можно было бы начать фотоохоту, но достойного укрытия ему найти так и не удалось. Так что он просто слонялся вдоль стен со всякими плакатами, расписаниями, объявлениями, поминутно бросая взгляды на входную дверь.
Поток спешащих на занятия школьников все возрастал. Девчонки-старшеклассницы были сегодня особенно нарядны, но именно сегодня Мишку это никак не трогало - он искал глазами Машу, а той все не было и не было.
Буквально за минуту до первого звонка вместе с редеющим потоком учеников, в школу ворвался запыхавшийся Денис Потапов. Мишка безусловно рад был видеть своего друга, но он также прекрасно понимал, что сейчас "Потапыч" бесцеремонно заграбастает его, Мишку и утащит вглубь школы. Это не входило в Мишкины планы, но что-либо предпринимать было уже поздно - "Потапыч", распахнув свои широкие объятья, несся навстречу Мишке с радостным воплем:
- Мишка, привет! Куда пропал?! Я тебе вчера весь вечер звонил!
- Чего хотел? - с разочарованным безразличием спросил Мишка.
Ответ Дениса был заглушен раздавшимся школьным звонком. Это был первый звонок и по всем правилам, ученики должны были услышать его в стенах своего класса. Так что мальчишки, забыв обо всем на свете бегом помчались в класс.
В классе Мишку подхватила привычная суета и он даже на некоторое время позабыл о Маше. Однако, со вторым звонком он буквально рефлекторно повернул голову в ту сторону, где должна была сидеть Маша и увидел там пустующее место за партой.
Вот тут Мишка окончательно скис. Это был полный слом его программы. Он еще немного надеялся на то, что Маша опоздает, но надежда эта была совершенно микроскопической, потому как Маша была на редкость прилежной ученицей.
И Мишка погрузился глубоко "в себя", а окружающая действительность не стала ему мешать, потому что сегодня из-за грядущего праздничного мероприятия уроки с переменами были сокращены и опросов на уроках не было.
Денис, видя настроение друга, не стал лезть тому в душу, а другим ребятам до Мишки и его "дурного" настроения дела не было. Так время занятий незаметно для всех и пробежало.

Мишкин класс был благополучно отпущен с рано окончившихся уроков домой, но сам Мишка домой не спешил. Ему просто не хотелось оставаться один-на-один со своими невеселыми мыслями, так что он, прихватив фотоаппарат, пошел поглазеть на чествование выпускников. Места в зале ему, не приглашенному, конечно же не нашлось и первую половину мероприятия он простоял в фойе малого зала, наблюдая за происходящим действом сквозь забитый родителями старшеклассников дверной проем. О фотографировании и речи быть не могло, хотя Мишка и пытался это делать, вытянув фотоаппарат высоко над собой и развернув экран так, чтобы ему было видно картинку фиксируемую объективом. Только надолго такого Мишкиного энтузиазма не хватило. С непривычки он довольно быстро ощутил, что фотоаппарат массой в полкило, это не шутка. С непривычки он же и забыл изменить вчерашние настройки камеры. А говоря совсем уж откровенно, он не особо то и понимал, как их изменять. Он только вдруг ощутил, что фотоаппарат как подменили. Вчера на детской площадке тот весело жужжал и знай себе фотографировал без забот и хлопот, а теперь очень медленно и натужно елозил кольцами объектива туда-сюда, не способный сфокусироваться. Так, судя по всему, влияло на него плохое освещение. Хорошо что Мишка догадался посмотреть, что же у него получается. И когда увидел, что ничего хорошего, то принял очередное Соломоново решение - переключиться в автоматический режим, обозначенный на диске-селекторе режимов значком зеленого цвета.
Все эти мелкие трудности и заботы с фотосъемкой вывели нашего юного папарацци из подавленного состояния и он опять обрел свою прежнюю живость и предприимчивость. Так что, когда учительница младших классов вводила для очередного поздравления в зал стайку первоклашек, Мишка, лихо пристроился в хвост этой процессии и прошмыгнул таки в зал. Там он с невозмутимым видом занял место сбоку от сцены вдоль стены среди родителей выпускников и попытался немного пофотографировать происходящее.


Однако, в автоматическим режиме Canon G6 отчаянно сверкал встроенной вспышкой, чего Мишке совершенно не хотелось бы, памятуя о своем нелегальном статусе на этом празднике жизни.



В общем, он ограничился лишь тремя кадрами и сделал исключение из этого, собой же установленного правила, только когда на сцене появилась Наташка. Сделал он это, откровенно говоря, не сколько из любви к сестре (хотя на самом деле очень даже и любил ее), сколько в отместку за все те обиды, которые достаются младшему в семье ребенку от старшего. Так что не без тени злорадства он зафиксировал ее появление на празднике в простой белой футболке.


Сделав свое "черное дело", Мишка потерял интерес к происходящему и тихо удалился восвояси.
***
Придя домой, он, не тратя времени на обед, сразу пошел к компьютеру - смотреть свои скромные фотографические трофеи.
Но такой радости как вчера, от просмотра увиденного Мишка уже не испытал. Результат был, прямо-таки скажем, "так себе".
Фотографии были блеклыми. Одна так и вообще была смазанной. А что вы хотели?! В отличие от большинства современных мыльниц, Canon G6, несмотря на свою крутость, не был оснащен оптическим стабилизатором, так что при фотографировании им, надо было четко соблюдать правило, по которому длина выдержки не должна быть больше 1/(эквивалентное фокусное расстояние). Однако, автоматика этой камеры, почему то этого правила не соблюдала. Она бесхитростно делала все кадры с выдержкой 1/60 секунды.
Какое при этом значение чувствительности выбирала камера - тоже оставалось загадкой, ибо в EXIF-поле, отведенном под значение ISO, значилось неопределенное "Auto". Одно можно было сказать точно, чувствительность была весьма высока, потому что увеличив изображение на 100%, Мишка увидел на фотографиях и "цветной шум", и привычных по смартфонным фотографиям "червячков". Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что всего этого было в разы меньше и фотографии, сделанные топ-компактом Canon G6 все равно были на голову лучше большинства смартфонных, сделанных даже в лучших условиях. Ну по-крайней мере среди тех, что доводилось видеть Мишке.


Но больше всего Мишку огорчили "красные глаза" у почти всех запечатленных на фотографиях людей, смотревших в направлении объектива камеры. При этом, в EXIF-поле "Вспышка" было указано, что функция подавления красных глаз была активирована. Если бы только Мишка догадался взять вспышку, накануне подаренную ему Василием!.. Там наверняка и мощность импульса в несколько раз выше и направить ее излучение можно было бы в потолок, но теперь уже конечно поздно было сокрушаться.
От нечего делать, Мишка уселся зарисовывать "красные глаза" с помощью встроенной в FastStone Image Viewer функции "Убрать красные глаза", но вопреки его ожиданиям, работала эта штука из рук вон плохо.
"Ползая" по фотографиям с увеличенным масштабом, Мишка обнаружил на них несколько странных белых точек, окруженных темным ореолом.


Опытный фотограф сразу же назвал бы эти артефакты "битыми пикселями матрицы" и посоветовал бы тут же сделать "remap", но такой функции у Canon G6 не было, так что Мишка поступил правильно, начав убирать их с помощью инструмента клонирования, также имевшегося в его любимой "гляделке".

Вся эта фотографическая возня так сильно поглотила Мишку, что от неожиданно раздавшегося телефонного звонка он буквально вздрогнул.
Для того, чтобы понять кто сейчас ему звонит, Мишке не требовалось даже смотреть на экран. По мелодии звонка он знал, что звонит Маша.
Несколько долгих секунд он колебался, решая, брать или не брать телефон, но в итоге, конечно, на вызов он ответил. В глубине Мишкиного подсознания это было решено еще задолго до Машиного звонка.
Привычным движением Мишка провел пальцем по экрану, приложил аппарат к уху и динамик телефона произнес приятным до невозможности голосом: "Привет".
Мишка все еще находился в нерешительности относительно того, как ему себя вести и потому ответил свое грубовато-недовольное "Привет" лишь после солидной паузы, более приличествующей актеру драматического театра.
- Ты, че, спишь что ли? - веселым голосом спросила его Маша.
- Да нет, - как можно безразличней ответил Мишка.
- А че не перезваниваешь?
- Да некогда было, - соврал Мишка.
На другом конце линии воцарилось молчание. Маша явно не понимала, почему у нее с Мишкой сегодня не клеится разговор. Еще позавчера, помнится, они могли болтать до полного разряда аккумуляторов!
Она понимала, что Мишка чем-то недоволен, но решительно не понимала чем, а потому спросила, что называется, "в лоб":
- Дуешься что ли?
- Еще чего! - опять слукавил Мишка.
- Знаешь что, если есть чего сказать, то говори, а не мычи! - уже на повышенных тонах выпалила Маша.
На другом конце линии вместо ответа кто-то шумно вздохнул. Понятное дело, это был Мишка - больше некому. И Маше, как всякой женщине вдруг стало жалко его, а потому она решила несколько смягчить свой стремительный натиск.
- Слушай Миш, я не могу гадать чего ты там себе придумал. Скажи уже, а?
Но Мишка, накручивавший себя уже второй день "закусил удила" и решил продемонстрировать твердость характера, доселе не виданную в целом Свете.
- Короче, - перешла Маша на деловой тон, устав уговаривать Мишку и вспомнив о собственной гордости. - Скажи мне "домашку", ладно?
И тут Мишку таки прорвало:
- А чего ты мне звонишь?! - почти прокричал он в трубку. - Звони Аркаше!.. Своему...
- Ах вот оно что!..  - нараспев выговорила Маша и уже чеканным голосом выпалила:
- Дурак ты, Смирнов! - назвала она Мишку по фамилии и желая немедля прекратить разговор, ткнула пальцем в изображение красной телефонной трубки, однако, делая это в сердцах, промазала. Телефон же бесхитростно истолковав ее действия как осмысленные команды, стал их послушно исполнять, даря Мишке драгоценные секунды для того, чтобы тот осознал свой прокол и попытался его исправить как можно скорее. Уж он то, Мишка, знал, что Маша была на расправу скорой и сгоряча "наломав дров", второго шанса ему может и не дать. Даже если бы спустя какое-то время сама захотела этого.
Ее реакция была столь бурной и искренней, что Мишка враз лишился своего боевого настроя. И тут перед ним в полный рост встала настоящая проблема: в отведенные ему судьбой для "покаяния" секунды он должен был придумать как затушить разгорающийся пожар Машкиного гнева.
- Пиши! - громко сказал он в телефон.
Маша услышала Мишкин голос и просто по-привычке, инстинктивно переспросила:
- Чего?
- Пиши говорю, - уже спокойным голосом повторил Мишка.
Цель была достигнута. Маша была немного изумлена и потому переключилась с гнева на осмысление сказанного.
- Чего "пиши"? - теперь уже более спокойным голосом переспросила она Мишку.
- Ну... домашку записывай, - терпеливо повторил Мишка.
- Да иди ты!.. Со своей домашкой! - все еще недовольным тоном ответила ему она и тут же съязвила:
- У Аркаши спрошу!
- Да ладно тебе, Маш! Ну а если бы я на твоих глазах с Катькой... - запнулся Мишка, подбирая подходящее слово, - любезничал?
- С какой еще Катькой?! - живо отреагировала Мария.
- Ну эт я так!..
Теперь уже на другом конце линии тяжело вздохнула Маша. Потом, выдержав паузу она усталым голосом стала рассказывать:
- Он брата моего "мелкого", Серёжку, терроризировать начал. Сначала через него записки мне посылал всякие... Я молчала. Не отвечала. Потом, правда, отправила через Сержёку-же ему...
- Кому "ему"? - не понял Мишка.
- Ну кому-кому!.. Аркаше! Кому-ж еще! - раздраженная Мишкиной непонятливостью пояснила Маша.
- Ну мелкий мой еще ответил ему как-то не так, и этот лось...
- Кто лось?! - переспросил Мишка, хотя мог и не спрашивать, ибо прекрасно понимал о ком идет речь. Однако, ему было приятно и даже жизненно необходимо услышать из Машиных уст какое-нибудь оскорбительное прозвище, сказанное ею в адрес Аркаши.
- Аркаша - лось! - с нарастающей раздражительностью пояснила Маша. - Мишка! Не тупи!
Мишка счел разумным пропустить мимо ушей раздражительный выпад Маши и смолчал.
- Короче! Я ему обещала устроить неприятности, которые его обязательно достанут, - резюмировала Маша.
- А чего ты мне ничего не сказала? - недоумевал Мишка, - я-б ему...
- Успеешь еще, - успокоила его Маша. - Ты лучше думай чем вину заглаживать будешь!
И не дав Мишке опомниться, тут же пояснила:
- Конфет и прочей ерунды не хочу! Хочу чего-нибудь... Оригинального!
Мишка призадумался. В голову ничего не лезло. Зато попался на глаза фотоаппарат Василия. И тут он неожиданно даже для самого себя выпалил:
- А давай я тебя сфотографирую!
- Ну-у-у... Удивил... - разочарованно отреагировала на Мишкино предложение Маша.
Мишку, признаться, такая реакция зацепила, но он решил не сдаваться и не подавать виду, а потому продолжил гнуть свою линию:
- Я тебя классно сфотаю! Как в глянцевом журнале! - хвастливо заявил Мишка. Сказав это, он даже немного испугался собственной смелости, ведь он еще ничего про фотографию не знал и не умел, но отступать было уже поздно.
Впрочем, у него, была надежда на помощь Василия.
"Это что-то новенькое", - про себя подумала Маша. Но внутренне, она уже давно согласилась и качество будущих фотографий при этом, ее мало волновало. А потому ответила коротко и ясно:
- Идет!

От автора

Все, описываемые в данном рассказе события, персонажи и их имена - вымышленные. Любое совпадение с реальностью случайно.
Совпадение реальных имен, мест и событий с иллюстрациями на фото - случайны.