Каратыш

«Каратыш»

Ну, что мои дорогие читатели, вот всё говорят инженеры, высшее образование, умов полна палата. Правда, если этих умов одна  только палата полна, то это, извините меня, уже не высшее образование, а шизофрения, которую лечи, не лечи, а «фиг вам». Так, по крайней мере «мозговеды» говорят, хотя и добавляют при этом, что пути господни неисповедимы и с шизофрении «фиг вама» может и не получиться!
Да ладно, чёрт там со всеми «мозговедами», я не про шизофрению я, про инженеров, которых высшее образование у нас штампует, как прям пресс прокатный на Челябинском металлургическом заводе. А про этих инженеров, к которым и себя приплюсовываю, так скажу:
-Будь ты хоть самый умный, но всего никогда предугадать невозможно. Ошибиться, чего-нибудь перепутать ведь может каждый, пусть и опыт у тебя есть, да и знаний человеческо-производственных полно. Но с другой стороны в ошибках этих я, честно говоря, не вижу ничего ужасного, так как считаю, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Ну, какие тут могут быть ошибки, если целый день ничего не делаешь, а лишь на диване, каком-нибудь лежишь и телевизор смотришь!
Я вот свои первые дни на производстве вспоминаю. Поскольку институт я закончил достаточно хорошо, то направили меня работать, в наш вычислительный центр, причём не просто тебе так, а в группу внешних запоминающихся устройств. Были в мою бытность такие. К ним относились магнитофоны и магнитные диски. Если, конечно, сейчас вспоминать, что это за диски были, да магнитофоны, так только улыбка у рта появится. Но тогда это было вершиной человеческого прогресса, причём довольно сложной вершиной и приходилось держать на этих магнитных дисках семь человек инженеров, не считая группы механиков.
И вот на третий или даже четвёртый день моего пребывания в должности специалиста по внешним запоминающим устройствам (должность эта у меня была, как сами понимаете, тогда лишь на словах), подходит начальник нашей группы Владимир Петрович и говорит:
-Леонидыч (почему-то, не знаю почему, меня сразу стали на работе по отчеству звать, хотя, если честно, я этого ещё не заслужил),  мы сейчас вот с Эдуардом Васильевичем пойдём в зал, где машины вычислительные стоят, и будем там чинить дисковое устройство. Пошли с нами, уму-разуму набираться будешь!!!
Я, естественно, не возражал и выразил готовность учиться уму-разуму, поскольку за три дня чтение инструкций о том, что можно и нельзя, мне поднадоели до чёртиков (если, как я понял, следовать всем инструкциям, то на работу можно не выходить, так как делать ничего нельзя, всё опасно для жизни). Правда, мне сразу поручили нести в зал здоровенный осциллограф и не менее здоровенную сумку с различными инструментами. Очевидно, таскание тоже входило в планы обучения. Что поделаешь это учесть всех новоиспечённых инженеров.
В машинном зале, как всегда стоял шум. Трещали алфавитно-цифровые печатающие устройства и переливались всеми своими трелями здоровенные «шкафы» вычислительных машин БЭСМ-6.
Мы прошли в закуток, который назывался «аквариум» и где стояли дисковые устройства. Я при этом довольно здорово стукнул осциллограф об один из дисков, за что сразу получил подзатыльник от начальника. Но диск удар переварил, лишь слегка жалобно пискнул.
-Во, - заметил Владимир Петрович, - видишь, Леонидыч, диск он как малое дитя, чуть что так и обидится может.
Я после этих слов нежненько погладил дисковое устройство, ему видать это понравилось и он ответил на мои ласкания усиленным дёрганьем кареткой головок.
-Во, - опять заметил Владимир Петрович, - видишь, а я что тебе говорил!
Диск, который сломался, находился примерно, где-то в середине нашего «аквариума» и здесь я, наконец, освободился от тяжеленного осциллографа и сумки с инструментами.
-Значит так, - заявил Эдуард Васильевич, - ты, Леонидыч, стой вот здесь и смотри, уму-разуму набирайся. Вот, например, как ты думаешь с чего надо начинять чинить дисковое устройство?
Я сделал очень умное лицо, поскольку ещё даже не знал с какой стороны к этому дисковому устройству подходить, но в глазах своих новых коллег выглядеть ничего непонимающим не хотел. Кроме умного лица я ещё пробубнил, что-то невразумительное, вроде, что диск чинить надо с его отключения из сети питания (это я вычитал из инструкций).
И надо сказать, что это невразумительное наповал сразила моих коллег.
-А ведь соображаешь, - заявили мне они. – Вот с этого мы и начнём. Надо просто проверить, не сгорел ли блок питания на пять вольт, что микросхемы и прочие штучки-дрючки «подкармливает».
После этого из кармана халата Эдуард Васильевич вытащил небольшой такой приборчик, явно нероссийского происхождения. По цифрам и буквам на лицевой панели я сразу определил, что это авометр (я всё-таки не такой уж и лопух). А посему поинтересовался, откуда он к нам прибыл.
-Во-первых, - заметили мне коллеги, - это не авометр, а тестер, а во-вторых, прибыл он к нам из славной и очень далёкой страны «восходящего солнца». Просто их там, тестеров, в этой стране столько развелось, что не знают, куда и деть. Вот нам и один подсунули, причём, конечно, не бесплатно!!!
-Понятно, - ответил я, - надеюсь, я там в этой стране «восходящего солнца» ток в амперах меряют, напряжения в вольтах, а сопротивление в омах. А насчёт тестера, так это всё же авометр, так меня учили.
Коллеги мои людьми сговорчивыми оказались, а посему согласились со мной на счёт «тестера-авометра» и добавили, что всё на нём латинским буквами написано, а не иероглифами со всеми отсюда вытекающими последствиями. В общем, что и где перевести на наш «великий и могучий» удалось
-Вот мы этим «авометром-тестером», - сказал Эдуард Васильевич, - сейчас и проверим напряжение на блоке питания. – А, ты, Леонидыч, смотри, как это делать надо!
С этими словами Эдуард присел на корточки и повернул переключатель рода измерения авометра. И причём самое удивительное, поставил он этот переключатель на измерение тока!
Я сразу удивился, как это можно амперметром напряжение измерить и хотел даже об этом сказать. Но Эдуард Васильевич уже схватил щупы авометра-тестера и лихо подключил их к ножкам разъема блока питания, так что я даже не успел вставить своё слово.
Как вы сами понимаете, раздался треск, и сверкнула ослепительная вспышка. «Коротыш» значит по нашему, по инженерному вышел. Я несколько секунд стоял, ничего не соображая. В таком же состоянии были и мои коллеги.
Ну, а что касается диска и всего машинного зала, то диск наш жалобно-прежалобно пискнул и перестал крутиться, а в самом зале наступила тишина и, вообще, погас свет. Стало темно, как в Кунгурской пещере.
Эдуард Васильевич, отошедший от шока, зажёг зажигалку, для того чтобы хоть маленько, что-то увидеть, и пробормотал, что-то примерно такое:
-Леонидыч, так измерять напряжение, как сам понимаешь, нельзя. Это тебе первый урок, так сказать для ума-разума!!! Мы тебе показали, как работать не стоит!
А Владимир Петрович сурово-страдальческим  голосом заявил:
-Что теперь будет!? Мд-а-а-а!!!
Я тоже сказал: «Мд-а-а-а!», потому что мне тоже интересно стало знать, что же теперь будет.
А было следующее: первое – работу вычислительного центра восстанавливали два дня, причём все подразделения, отвечающие за работу ЭВМ, второе – всю нашу группу лишили, как сами понимаете, премии, в том числе и меня, так сказать за компанию, и в третьих, что было самое скверное, нас заставили писать объяснительную, как это мы сожгли прибор из славной и далёкой страны «восходящего солнца».
А объяснительную нужно было написать обязательно, так как могли заставить нас выплачивать стоимость этого авометра-тестора, причём в долларах, которых у нас, как сами понимаете, не было. Поэтому вся наша группа из десяти человек неделю была занята тем, что пыталась сочинить некое подобие литературного произведения, причём правдоподобного по своей сути. Просто так взять и написать, что прибор сожгли по невнимательности, по обыкновенной человеческой ошибки, было, естественно, невозможно.
Пришлось откровенно врать и сочинить, что-то вроде того, что наши советские батарейки вот к этому прибору из славной и далёкой страны «восходящего солнца», просто не подошли. В результате прибор перегрелся, и его схватила «кондрашка».
 И самое, что интересное, это объяснение всех вышестоящих лиц, очень даже удовлетворило, поскольку все знали, что такое «наше советское» и что это «наше советское» вполне могло оказаться и не по нутру прибору из далёкой страны «восходящего солнца»!
Но со временем всё это забылось, все со временем стали со смехом вспоминать, как меня учили, как нельзя работать, причём смеялся, чуть ли не весь наш вычислительный центр. А если сказать честно, то начальство не так уж и очень наказало нас за это, потому что все мы люди, пусть даже и инженеры, у которых «ума палата». А раз мы люди, то и ошибиться можем, а ошибки надо прощать, так как на них, все мы то знаем, учатся. По крайней меря я после этого за всю свою инженерскую деятельность, ни разу напряжение в устройствах амперметром не измерял.

27.11.2004 21:53
Смолюк А. Л.