Главный аргумент. Эпилог
***
А потом началась совсем другая жизнь. Понесла она меня галопом, честно говоря, не была я готова к такому темпу жизни и к такой ее насыщенности!
Во-первых, я поступила в институт. Да-да! В тот самый, в который планировала, на журналистику! Хоть мама и страдала из-за того, что жизнь у меня будет беспокойная, сама я была неизмеримо счастлива.
Во-вторых, я как-то скоропостижно вышла замуж за того самого желанного светлоокого одноклассника, проводила его в армию, а встретила через два года уже совершенно другого, чужого, непонятного человека. Глядела на него, и не могла понять – как? За что я могла любить его? Два года я провела в библиотеках, испортив, наконец, глаза, и перечитав груду литературы, и нужной и, наверное, лишней…
У нас начались ссоры. Рожать мне врачи категорически запрещали, а поговорить нам было не о чем…Развод тянулся долго и мучительно, наши родители переругались; село терялось в догадках: чего нам не хватало? Расставались мы с бывшим одноклассником как враги…
Получив, наконец, заветную вторую печать в паспорте, я внутриутробно ощутила, как это восхитительно – взять вдруг и избавиться от первой любви, от себя самой романтической и не совсем адекватной. И тут же с наслаждением окунулась в учебу и работу…
… Однокурсник мой красавцем не был. Он был низкоросл, близорук, и высокий лоб его стремительно разрастался за счет лысины. Он был умен до скрипа зубовного, его вкус в одежде был безупречен, его воспитание было образцовым – чего еще было желать?
Мы взяли за правило встречаться в определенный день и в определенное время, раз в неделю гуляли по галереям областного центра, и два раза в месяц ходили в театр. Однажды, прогуливаясь по центральному проспекту, мы проходили мимо Дворца Бракосочетания, и зачем-то зашли туда и подали заявление.
Регистрация прошла без особых торжеств. Новая моя жизнь не принесла мне особых радостей, зато подарила заклятого врага в лице новой свекрови, обожествлявшей своего сына и не желавшей его женитьбы на «инвалидке» и «деревенщине». Ей казалось, что я отрываю ее сына от диссертации. Однажды она сказала обо мне подруге по телефону: «Слава Богу, она хоть бесплодная!». Проблема эта, ранее не волновавшая меня, вдруг навалилась непосильным грузом, и я начала мечтать о ребенке.
Через полгода вся семья была поражена моей новостью о беременности. Муж был в ступоре, свекровь – в панике. Однако, им повезло – ребенок родился мертвеньким. Глядя на их тихое ликование, я поняла, что не смогу больше жить в этом доме. Развод, на удивление, прошел быстро и безболезненно. Мы расстались «друзьями».
После второго развода я уже не радовалась свободе, ощущала себя неудачницей, и молчаливо готовила себя к монашеской жизни и героическому служению делу журналистики. Три года моталась по стране по заданиям областной молодежной газеты, обросла плотным кругом общения с таким же как я, трудоголиками, среди которых старых холостяков было на порядок больше, чем «синих чулков», как я. Однако смотреть на мужчин иначе, как на окружающую среду, я не могла. Да и желания не имела…
***
Со своей судьбой я столкнулась на старом заброшенном полустанке. Нет, это был, конечно, не Сергей! Но, увидев меня, он так же шутливо подмигнул и широко, солнечно улыбнулся. Вокруг него на рюкзаках сидели студенты, судя по теодолитам, геодезисты. На его единственном колене лежала гитара. А костыли лежали на полу.
Он, играя бровями, пел песню Егора Летова:
Светило солнышко и ночью, и днем…
Не бывает атеистов в окопах под огнем.
Добежит слепой, победит ничтожный, -
Такое вам и не снилось! Эх!
А студенты тут же нестройно подхватили:
Ходит дурачок по миру,
Ищет дурачок глупее себя!
И я, слышавшая этот шедевр андеграунда неоднократно, вдруг ощутила себя тем самым дурачком, ходящим по лесу, и по миру, и по небу… И есть ли что глупее этого? И, может, не бегать за Судьбой и счастьем, а сесть вот тут, на рюкзачок, и подождать их?...
Потом мы с ним ехали в одной плацкарте. В один и тот же город. Даже в один и тот же район. Сели на один автобус и вышли на одной остановке. Он пригласил меня домой, я пошла и… осталась там. Сначала на три дня выходных, потом на все лето, а потом и на всю жизнь.
Ах, что это была за жизнь! Мы смешали оба круга своих друзей: моих (умных) и его (веселых), получился творческий круг людей, образованных и бесшабашных, пишущих песни по ночам, получающих радость от творчества и от самой жизни…А мы были сердцем этого круга, его золотой серединой.
Что еще сказать? Дома, конечно, был скандал. Родственники онемели, увидев моего любимого на костылях и с гитарой; соседи шипели в спину обидное «Догулялась…»…
А я, наконец-то, дышала полной грудью, словно вырвалась из душных и тесных застенков. У меня теперь был не только муж – у меня был друг, помощник, духовник…Мы понимали друг друга с полувзгляда, с единого жеста, по ритму дыхания, и даже на расстоянии. Мы среди ночи срывались бродить по городу, кричать в его молчаливые темные этажи строки Маяковского и Пастернака, петь с малознакомой шпаной во дворе «Группу крови» Виктора Цоя, купаться в ночных фонтанах прямо в одежде, хохоча и обрызгивая милицию, потрясенную такими проявлениями счастья, и от этого неизменно добрую…
Возможно, мы были сумасшедшими. Но мы были вместе и шагали прямо. А кто-то убегал от нас, от правды нашего счастья, скуля от зависти и закрыв голову кулаками…
Мы с мужем никогда не танцевали вальс и не ходили вместе на лыжах. Зато наш маленький крепыш, не успев встать на ножки, научился кружиться под музыку. Он еще оттанцует, отыграет в футбол, отпляшет и отбегает за всех нас, отчего-то сломленных, бескрылых или безногих – за всех, кто не может этого сделать.
Ибо сила, позволившая ему появиться на свет - самая святая, самая мощная вещь в мире! Имя ей – Любовь. А она, поверьте мне, в любом случае – АРГУМЕНТ. Главный аргумент, и – единственный!
1992 год.
Бурмистрово.
Свидетельство о публикации №215041600209
Прочитал исповедь, которую может услышать священнослужитель в храме или простой смертный в купе. А мог бы получиться хороший женский роман (в хорошем, правильном смысле), доступный, захватывающий. Но этому надо посвятить годы упорного труда, заранее не ведая, кому это нужно.
Настоящая проза, как здоровый, строевой сплавной лес, оказалась вдруг завалена, задушена топляком, что кубическими километрами спускается по литературным сайтам. Представьте, как может вынырнуть, будь то писатель или читатель, за глотком воздуха, между брёвнами в крутящемся потоке.
Виктор Калинкин 01.06.2015 10:23 Заявить о нарушении
Но иногда очень хочется поделиться сокровенным. И не в купе, и уж совсем не в церкви - назидательность ни к чему)))) - хочется поделиться с друзьями.
Ольга Самсонова-Гуня 03.06.2015 04:48 Заявить о нарушении