Гавань Кассандры - Закат - 1

Корабль еле колыхался на волнах. Взошедшие на борт молодые моряки выстроились перед начальством и внимательно слушали все наставления, зачитывание приказа, распределения... Глаза горели от желания скорее отправиться в первый поход и участвовать в военных действиях на пользу отечеству...
– Наконец-то, – стал шептать один из них товарищу рядом, когда всех отпустили, и можно было отправиться на отдых. – Твоя мечта сбывается, Карташев!
– Да уж точно, – улыбнулся друг. – После двухмесячного плавания между Петербургом и Кронштадтом мы займёмся делом!
– И не матросские работы исполнять уже будем, – присоединился восторгаться другой. – Гардемаринская участь...
Тут он смолк, обратив внимание на взошедших на борт корабля нескольких людей. То был некий статный пожилой господин c пышными кудрями волос, в которых седина чуть проглядывала. Он шёл под руку с юной особой и после рукопожатия с начальством корабля стал что-то с ними обсуждать...
– Ишь, кто пожаловал, – прошептал смолкший гардемарин, а товарищи его оглянулись на прибывших и взглянули на поднявшую к ним взгляд кроткой души девушку.
– Кто эта гостья? – поинтересовался Карташев, не сводя зачарованного взгляда от «гостьи».
– О, Андрей, это – моя гавань, – серьёзно выдал друг, потерев руки. – Собираюсь очаровать. Таковую всё равно никто не собирается сватать, как я слышал. Ни её, ни её сестру!
– Отчего же, Калинин? – удивился другой гардемарин рядом. – Эта княжна вполне мила.
– Дело в прошлом её папеньки, – продолжал тот. – Поговаривают, якобы был в дружбе с предателями России, состоял в тайном обществе и был сослан на каторгу. Это, – кивнул он на спутника девушки. – Он и есть. Князь... Алексей Николаевич Нагимов.
– Нагимов, – прошептал Карташев, не сводя глаз с дочери князя, которая смущённо отворачивалась и не произносила ни слова, смиренно дожидаясь, когда беседа её отца с начальством судна закончится.
– Слушай, – продолжал друг рядом. – А твои, Калинин, намерения князь вряд ли примет. Ты ж против него. И потом, люди и иначе о нём говорят. Говорят, предал восставших, услужив тайной канцелярии, где и служил...
Дальше Карташев слушать товарищей не стал. Он отошёл в сторону и стал ждать, когда князь с дочерью вновь покинут корабль. Как только те направились к спуску в ожидающую лодку, Калинин сделал вид, что проходил мимо и случайно натолкнулся на княжну.



Она вздрогнула от неожиданности, как и её отец рядом.
– Прошу простить, – поклонился Калинин, на что княжна гордо взглянула:
– Не споткнитесь и потом. Берегите своё лицо.
Калинин ещё раз поклонился, провожая удаляющихся, и развернулся, чтобы вернуться к наблюдающим друзьям. Счастливый, что показал себя княжне, что она даже несколько слов «подарила», он чуть ли не летел и споткнулся так, что ещё чуть-чуть и ударился бы лицом о борт.
– Бестия! – воскликнул он и оглянулся на лодку, которая увозила княжну.
– Гляди-ка, – засмеялись некоторые вокруг. – А княжна была права! Споткнулся!
– Вещая Кассандра прям, – с недовольством усмехнулся Калинин, оправив свою форму, и смолк.



– Да нет, случайность! – засмеялись вокруг.
Наблюдая за происходящем, Карташев был тоже удивлён данным «предсказанием», но вернувшийся на борт командир отвлёк от всех мыслей.
– Михаил Алексеевич, – предстал Карташев перед ним. – Позвольте сойти на берег!
– Вы легки на помине, – улыбнулся Михаил Алексеевич, встав прямее и сложив позади руки. – Вас произвели за мичмана*. Довольны ли?
– Нет ничего милее, как произведение в чин и довольство на дорогу! – отрапортовался Карташев.
– Андрей Викторович, – кивнул Михаил Алексеевич. – Батюшка бы гордился вами. Ступайте на берег. Матушка, поди, уж прибыла из деревни. Поведаете ей об успехах ваших. А там, – выдержал он паузу. – Надлежит явиться в канцелярию штаба, сдать рапортом должность, сдать дополнительный экзамен да получить экипировку...
Множество мыслей отрадных и тревожных пронеслось в голове Андрея, пока он слушал своего наставника, учителя, «второго отца», как часто себе говорил, Михаила Алексеевича Аргамакова — командира того брига, на котором сейчас находились.
Сойдя на берег и договорившись с товарищами о встрече в канцелярии штаба, Андрей поспешил к прибывшей в повозке матушке и тут же сообщил:
– Матушка, любезная моя, – обнял он её, уже понимающую, что наступает очередное время расставания. – Нам приказано после экзамена отправляться в датские воды в самоскорейшем времени. Следовательно, прошу благословить и пожелать мне успехов, при которых смогу быть полезным отечеству.
– Страшно мне, Андрюшенька, сердце моё, – заплакала матушка, пытаясь держаться и просушивать упрямые слёзы платочком. – Слухи ходят у нас в деревне о том, якобы Европа бунтует, королей прогоняют, а мужики режут помещиков,... что и у нас не будет ничего доброго, да сие скоро и здесь начнётся.



– Не паникуйте, – строго сказал Андрей и улыбнулся. – Всё сладится. России не позволим пасть! Не слушайте никого. Сами помещики увеличивают эти рассказы, а другие истолковывают по-своему, иначе.
Слёзы горечи от короткой встречи и непроходящей паники, казалось, будет не унять, но... долг звал, и время бежало вперёд, забирая за собой, чтобы... действовать...



* – Мичманы – непосредственные помощники офицеров. Основная обязанность их – следить за полным и точным исполнением всеми членами экипажа приказаний офицеров.

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/04/16/2137