2-й. Пионерский лагерь

      Серый предрассветный час заглядывал в окна нашей палаты пионерского лагеря  железнодорожников «Дружба». Сейчас нет юных пионеров. Нет и Всесоюзной пионерской организации. Развалилась она, как и многое другое. Вот в этот, ещё не проснувшийся, но и не спящий,
час приближалась к концу моя первая ночь, проведённая вдали от дома без мамы и папы. И без старшей сестры Светы. Я был ещё маленьким, и в лагере меня зачислили в последний восьмой отряд. Он состоял в основном из детей перешедших из первого во второй класс. Это был «детский сад» пионерского лагеря. Взрослые относились к нам снисходительно и не всегда серьёзно, и мы, впоследствии, находили в этом немало полезного для себя.
      Первая ночь в незнакомой комнате на какой-то другой кровати казалась мне нескончаемой и очень неуютной. Даже, когда мы спали на полу в деревенской избе у бабушки Паши, где от керосиновой лампы над столом по стенам метались огромные тени, было мягче и теплее. А здесь, в белом кирпичном трёхэтажном здании, куда нас поместили, всё было непривычно и очень хотелось домой. Вероятно, сказывалось отсутствие личного опыта жизни в группе детского сада. Не пришлось мне его посещать. Рядом, на соседней кровати, спал мой приятель по дому Костя Хотулёв.  Дома, когда мы узнали о том, что вместе поедем в пионерский лагерь, мы с Костей целый вечер ходили, обнявшись, с важным и таинственным видом. Можно было подумать, что нас отправляют на Северный полюс или же в знойные джунгли центральной Африки.
      Все мы, спавшие здесь в этой спальне, до пионеров ещё не доросли, а ходили в октябрятах. Были и такие звания в наших школах. Короче говоря, в один восхитительный предрассветный час июньского соснового лесопарка я лежал на кровати в белом трёхэтажном здании на втором этаже в пионерском лагере железнодорожников «Дружба» и думал о нависшем надо мной  тридцатидневном сроке без папы и мамы. А старшей сестре Свете досталась путёвка в этот же лагерь, но в другую смену. Поэтому я чувствовал себя заброшенным и беззащитным. Постепенно глаза мои начали слипаться, и я задремал.
      Вновь я проснулся от тяжёлого тепла в ногах. Приоткрытое окно находилось рядом с моей кроватью. За ним величаво шумели высокие сосны, и улыбалось уже голубенькое небо. А на моих ногах, свернувшись калачом и занимая пространство от ступней до колен, беспокойно спал огромный полосатый кот, вздрагивая во сне   и   как – то   совсем   не   по – кошачьи    постанывая.
Я испугался и подумал, что ему, наверное, снятся маленькие вкусненькие мышки, которые не попались ему на ужин. Или на ночной обед. Я лежал на спине, боясь  пошевелиться, и не знал, что делать дальше. Спустя несколько минут у меня почему-то  начали болеть пятки.  Но повернуться я не решался: что там, на уме у этого кошачьего людоеда? Пятки болели все сильнее и сильнее. Собравшись с духом, я резким движением поднял ноги и сбросил кота на пол. Послышался  глухой звук падения и жалобное мяуканье, похожее на плач. Когда всё утихло, я понемногу успокоился и опять уснул. Мне приснилась скрипучая дверь, повешенная  на ржавые петли на одинокий столб в пустынном поле под прицелом у всех ветров. Дверь раскачивалась под их порывами и жалобно скрипела.
      Будить нас пришла очень красивая и очень старая воспитательница. Ей было, наверное, лет двадцать пять. На руках она держала огромного полосатого кота. Правая задняя лапа у него забинтована и казалась короче других. Мы проснулись и уставились на воспитательницу и кота.
           - Что, проснулись? – спросила она. – Доброе утро! Меня зовут Тамара Михайловна. А это наш кот Васька. Он вчера вечером не послушался нас и ушёл гулять. И ночью в лесу волки прокусили ему лапу. Но не беспокойтесь, ребята, мы его все вместе быстро вылечим!
      Все смотрели на кота, а я в ужасе посмотрел на свою постель. В нижней части она была в каких-то бурых пятнах. Ничего толком не соображая, я подошел к своей кровати, стянул одеяло, простыни и начал шарить руками под матрасом.
      Вдруг где-то в потолочном тумане раздался голос воспитательницы:
           - Что ты делаешь, Саша?
           - Васькину лапку ищу! – чуть слышно ответил я и разрыдался горькими слезами.

                16. 02. 95.  г.  Даугавпилс - Кагул.



*Картинка из интернета.
Благодарю авторов.