Наши на Балканах

   В этом море можно просто «ходить по водам». Я плаваю очень средне, но здесь позволяю себе чуть ли не километровые заплывы. Это так здорово! Сентябрь месяц, вода плюс двадцать два, а вчера купались при восемнадцати градусах. Адриатика! Правда, по берегу дефилировали местные аборигены, поджимая лапки и приговаривая:

- Хладно, Душко, хладно!

Иногда пытались выудить нас из воды, кричали:

- Немцы?
- Найн!
- Итальянцы? Французы?
- Нон!
- Неа!
- А-а-а-а-а! Русские! Моржи!

Русских здесь любят. Удивительная страна. Она еще помнит, как мы помогали им во Вторую мировую. Обычно нас приветствуют бодрым «Здраво!» и прибавляют:

- Нас и русских вместе триста миллионов!

Ну что, приятно. В музее в Цетинье, девушка-гид, узнав, что мы из СССР, провела нас с Наташкой по всему музею, заставив сорок минут ожидать немецкую группу. Где такое еще возможно?

В первый день по приезде в Бар, когда мы с Наташей плыли в теплых волнах, куда глаза глядят, вокруг было полно народу. Один черноглазенький подросток вообще передвигался с загипсованной рукой, высоко торчащей из воды, кто-то, приняв вертикальную стойку, лениво делал в волнах гигантские шаги, грудью рассекая серо-голубые ласковые волны.

Подружка моя, заводя светскую беседу, как  бы ни к кому конкретно не обращаясь, небрежно бросает:

- Интересно, есть в этих водах акулы?

И ей тем же тоном светской беседы качающийся рядом с нами на волнах парнишка неожиданно на чисто русском отвечает:

- Да нет, Наташ! В последний раз одна заплыла, сожрала пловца, оказался русским. Отравилась и подругам заказала сюда заходить

Мы оборачиваемся: так это же наш, морячок-рыбачок из Петропавловска, пересмешник из нашей камчатской группы. Окружающие смеются. Здесь почти все понимают по-русски, потому общаться легко. 

На второй день мы с Натали уже расхаживаем по пляжу в модных майках, купленных в одном из многочисленных береговых бутиков. Шествуем в окружении сербов, наших верных чичероне, которые бдительно охраняют нас от хорватов и албанцев.

   Остальная группа в упоении делает шопинг. Дело чести привезти из-за границы сервиз «мадонна», а то, глядишь, и ковер. На динары меняют всего 20 рублей, на них особо не разбежишься. В нашей группе половина женатиков, они объединяют средства и дружно ругаются по поводу покупок. Но за два дня все ставки сделаны, и четырнадцать дней группа будет жить на сухариках.

   Мы с Наташей  не гоняемся за коврами, потому у каждой из нас динаров – целое состояние! Можно купить великолепные джинсы, пару маек, и много еще монеток останется. Хватит на десяток цветных ластиков с забавными наклейками – на подарки, еще можно набрать шариковых ручек с четырьмя цветными стержнями, атласных открыток на шелковой подложке, а уж шоколадок и печенья с начинками – не счесть!
   Группа сначала считает нас глупыми несмышленышами, а потом начинает по-хорошему завидовать и рассматривать наши многочисленные приобретения, больше-то никто не пополняет свои коллекции.

   И мы с Натали среди нашего нищего советского контингента теперь прямо как две империалистические акулы, которые могут позволить себе и  плиточку мороженого в жаркий день.

   А ведь народ в группе вовсе не бедный, есть и «состоятельные кроты», зарабатывающие по советским меркам вполне прилично. Северяне таки! Но здесь все неприкрыто равны – двадцать рублей на обмен и точка. Ну…это для таможни точка. А у каждого из нас есть «золотой запас», который опытные путешественники настоятельно советуют брать с собой. Это деревянные ложки, деревянные же расписные матрешки, утюг и две бутылки «Столичной».

   Мы с Натали «Столичную» покупать стеснялись, до этого как-то ни разу не приходилось, но Наташка меня, как сейчас говорят, «подорвала». Купили в магазине самообслуживания, сложили в большую каталку под самый низ. Пожилая продавщица ничего не сказала, но укоризненно покачала головой. Утюг покупать не стали, как-то не верилось, что в стране развитого социализма отсутствуют утюги. А вот ложек и матрешек взяли мало, в этом мы убедились, когда каждый первый встречный приветливо вопрошал:

- Ложки-матрешки?

   В первые же дни мы их все и раздарили. И чем они так их привлекают? Наверное, просто мода такая, как у нас на вельветовые джинсы и кроссовки с фонариком на пятке.

   Вот с водкой мы намучились, так намучились! Не везти же ее было обратно в Москву, а глупее того – на Камчатку. Ну, а тут что с ней делать? Опытные путешественники советовали – продать. Легко сказать. Будто мы всю жизнь водкой торговали. Маялись мы маялись, а потом решили идти в соседний курортный городок на другом берегу речки. И продать. И пусть нам потом всю жизнь будет стыдно, но избавиться от этой жути мы должны. Положили свои бутыли в прозрачные пакетики и отправились, может, кто сам спросит?

   Как на зло, никто не спрашивал…и мы ходили, как два маятника, по широкой дороге, густо заросшей старыми сливами, свешивающими ветки с сиреневыми плодами из-за тоненьких дощечек красивых заборчиков.

   Короче, оставили мы через час свои пакетики в низеньком придорожном кустике и помчались назад, такие счастливые, будто выиграли в лотерею спортивный велосипед. Вот сейчас мне интересно стало, а кто ж их нашел? Вот бы подсмотреть. А тогда нас с Наташкой одно волновало: не словил бы зоркий местный милиционер! Вот стыдобища была бы, если б на работу написали. Да уж.

   Теперь и отдохнуть спокойно можно.

   Дни летят стремительно. Группа уже привыкла, что по утрам не дают каши и хлеба с маслом и крутым яйцом. В первое утро, обнаружив на столиках по кусочку батона, мелкое корытце со сливочным маслом и капельку яблочного джема, группа долго ждала, когда подадут алюминиевые большие ложки и тарелки с кашей. Пошли узнавать. Оказалось, весь завтрак уже на столе. А с подноса можно взять на две трети наполненную мутноватой сладкой жидкостью чашечку. Чай здесь не пьют.

   В обед мы принеслись в кафешку после купанья голодные, как крокодилы после неудачной охоты. На столе стояла супница с «супчиком дня» (из пакетиков), а к нему на второе маленькая котлетка с тремя чайными ложками вареной гречки на блюдечке в горошек. И какие-то лохматые капустные листы в салатнице. И та же сладкая жидкость – среднее между компотом и сиропом.
   Суп съели мужчины, а мы стали ждать, когда принесут наши порции. Оказалось, что супница рассчитана на четверых, и нам с Наташей в этот раз ничего не досталось. Мужчины в группе стали донимать своих жен, которые по глупости устроили им такую отвратительную путевку. Мы с Натали только смеялись:

- Что мы, объедаться сюда приехали? Постройнеем!

   Когда тебе двадцать лет, смешно долго огорчаться из-за чего бы то ни было, потому мы покинули разобиженных женщин и разозлившихся мужчин, переругивающихся в столовке, и отправились к своим веселым чичероне.

   Имя одного я запомнила с налету. Драган. В моем воображении немедленно возникла громоздкая драга для промывки золота, так что имя уместилось в моей памяти без проблем. Второго звали Душко. Вот, не в укор нашим русским ребятам… Ну, умеют эти иностранные товарищи красиво ухаживать. Если раскроют дверь перед тобой, то ты проходишь, как королевна в ритурнели. По лесенке сведут под локоток – чувствуешь себя леди. Внимание, внимание и внимание – что за столиком кафе, что на танцевальной площадке.

   Я было по привычке хотела самостоятельно набулькать себе пепси в длинный прозрачный стаканчик, отливающий радугой, но чья-то рука ловко перехватила тонкую бутылочку и наполнила мой бокал «по поясочек». Пришлось срочно делать вид, будто я хочу поправить локон надо лбом, ну, не почесаться же! И так во всем – внимание и предупредительность.

   Наша геологическая братия, конечно, проигрывает этим ребяткам: с подножки автобуса скачешь на гололед, как Бог пошлет, руку не подадут, просто не хватит догадки. В дверь тоже проходят обычно вперед, но могут потом оглянуться, недоумевая, чего это ты там копаешься, надо же быстрей!
   Но в полях вдруг все переворачивается с ног на голову: дров нарубят, зверя заохотят, огонь добудут, костер разведут и кашу из топора сварят. Там, в первобытных условиях они у нас – каменная стена.

   Понятно, что второй вариант ценен, но как же иногда хочется побыть неженкой и капризулей! Вот как тут, на Балканах.

   Потому наслаждаемся комплиментами, которых нам вовек на родине не услышать, и обжигающими взглядами из-под черных бровей местных ловеласов.

А хорошо!

   На открытой площадке играют живые скрипки, ветерок целует чуть обгоревшие плечи, воздух пропитан каким-то необычайным морским ароматом, йодом и солью.
Правда, пока я самозабвенно кружилась под кипарисами с Драганом, Наташка  выпила свою и мою пепси:

- Кому-то танцевать, кому-то напиться, - сказали мне шутя,но с ноткой обиды в голосе

   Натали этой осенью выходит замуж, и она об этом объявила. А я нет, я не выхожу, потому мне здесь весело и беззаботно. Я тут как у себя дома. Наташа меня не узнает.

Я даже слегка дурачусь, я и сама себя не узнаю.

   Вечером Драган значительно держит мои руки в своих, и у нас происходит такой диалог:

- Ты молодая, я молодой. Ты красива, я красиво. Идем вместе мой номер пить кафа?
- Нет, не пойдем, - отвечаю с легкой улыбкой, чтобы подсластить разочарование
- Почему нет?
- Слишком примитивно. У нас не так
- Что есть «примитивно»? Как у вас так?
- У нас цветы, нежные взгляды, гулянье при луне, дружба. Долго!
- Как дружба, объясни?

Я беру его руку в свою и  крепко встряхиваю:

- Вот так!
- А-а-а-а-а-а-а-а, смеешься! Неправда! У вас не так, я знаю, - выдает себя сердцеед Драган

   И я, уже не сдерживаясь, смеюсь и смеюсь. Раздосадованный Драган тоже смеется, но, похоже, охота у него сегодня не удалась. А ведь предлагал мне на завтра шопинг, паршивец небескорыстный.
 
   Наташа, сделав большие глаза, резвилась:

- Всенепременно отправлю тебя! Сумку бери побольше, заказывай все, может, и мне что перепадет!

- Ладно, - говорит смирившийся Драган, - пошли купаться ночью, ночью красиво

Я легко соглашаюсь.

Наташа и Душко встречают нас в номере. Душко нарочито грустно говорит:

- Наташа не хочет подарить портрет… А я бы каждое утро смотрел, смотрел: На-а-а-а-а-а-таша!

   Идем купаться. Море все в движущихся белых шарах-пузырях. Погружаемся в черную ласковую бездну и начинаем светиться под водой! Здорово как! Ныряем, разбрасывая вокруг фонтаны мерцающих огней, плывем, потом поворачиваемся на спину и долго качаемся, насквозь пропитанные ночью и фосфоресцирующим светом…

   И снова  возвращаемся под кипарисы, где тихонько играет сменивший нежнейшие скрипки берущий за душу гитарный дуэт.

   Сегодняшняя ночь бесконечна…

   Заканчиваем ее в «найт-клабе». Если я что и слышала про «светомузыку», то только слышала. Здесь она есть!

   Я стою в самой серединке заливаемой светом и музыкой площадке, я танцую там, вся пронизанная меняющимися волнами света, магнитными линиями, электрическими разрядами, как молния в грозовом облаке, а по потолку бегут и бегут все оттенки спектра. И даже когда закрываешь глаза, по векам стелется и нежно касается глаз странный, живой и мерцающий, словно море ночью, фосфоресцирующий свет…

   А новый день уже начинается, их осталось двенадцать, еще двенадцать отпускных дней на Балканах.