Часть 2. Подбодрить можно по-разному

***
- Так вот, милая. Это и правда не шутка. Тебе тринадцать лет и ты автоматически зачислена в школу обучения магией для полубогов,  полуполубогов, полуполуполубогов и т.д. «Олимп».





***
Теперь Майя почувствовала, что тетя серьезно. В ее душе зародилась надежда, что это правда. Самая всамоделишная правда, которая даст ей пропуск в другой мир. Прочь от серых будней! Прочь от унылой погоды! Навстречу новой необычной жизни, навстречу приключениям.
- П-правда? – с надеждой спросила девушка
- Да, моя милая, - с теплотой ответила тетя.
Лимпа подошла к Майе и обняла ее еще раз, но теперь по-настоящему: крепко и с любовью. Не было сомнений, тетя абсолютна здорова. И все что сейчас происходит, происходит по-настоящему. Девушка прошла в зал и села на диван, пытаясь уложить все это в голове.
- Подожди тогда, Лимп. Расскажи мне тогда все по порядку. Мой папа Геракл? Я имею ввиду…Тот самый Геракл?
- Да, именно он, - пожала плечами Лимпа, словно это обыденное дело. -  И не делай такое лицо. Что знаешь о Геракле?
Было трудно избавиться от скептицизма, так и хотелось что-нибудь сыронизировать, но Майя решила отложить сомнения на потом, а пока действительно попытаться разобраться.
- Зевс превратился  мужа обычной женщины Алкмены на одну ночь, после которой и появился Геракл.  Афина обманывает Геру, чтобы та напоила ребенка грудью, и тогда Геракл становится бессмертным. Гера подсылает двух змей, чтобы убить ребенка, но тот убивает змей. В дальнейшем он выполняет тринадцать подвигов, а затем через какое-то время умирает и возносится на Олимп. Как-то так?
- Если говорить очень кратко, то, конечно, да. Только  твой отец не умирает, он же бессмертный. Он разыгрывает свою смерть для смертных, а затем какое-то время и правда живет на Олимпе, лет двести-триста вроде, чтобы люди забыли о нем. А затем он возвращается к смертным и начинает путешествовать, помогать людям. Через какое-то время он встречает твою мать – Каролину. Они живут счастливо несколько лет, но потом Геракл вынужден открыться ей. Ведь он понимает, что твоя мать смертная и счастье не будет долгим. После небольшого обсуждения, у них появляется план, и тогда он отправляется на Олимп к богам, чтобы просить разрешения сделать ее бессмертной. Разумеется, вполне очевидно, что споры об этом затянутся надолго, поэтому это просто отвлекающий маневр, чтобы твоя мать смогла украсть кусочек амброзии и съесть ее. Знаешь же, что такое амброзия?
- «Напиток богов», делающий тебя бессмертной?
- Да, верно. И пока боги спорили, твоя мать съела кусочек,  стала богиней. Спорить стало не о чем, так, что все просто разошлись.
- А амброзию так легко найти? – удивилась Майя
- О, поверь мне… - покачала головой Лимпа, -  Тогда это было непросто, а сейчас стало совсем невозможно. Чтобы стать бессмертным недостаточно просто ее съесть.
- А что нужно сделать?- поинтересовалась девушка.
- Об этом знают только боги и твоя мать. Но никто не спешит распространяться, знаешь ли.
Майя несколько секунд помолчала, а потом подняла глаза на тетю и попыталась понять, не разыгрывают ли ее все-таки.
- Ты прости, что я спрашиваю… Но ты правда не шутишь сейчас?
Тетя раздражено повела плечом, как бы пытаясь сказать, что эта «недоверчивая Фома» ей уже надоела. Майя собиралась задать очередной вопрос, как внезапно в комнате сверкнула минимолния. Девушка вскрикнув, отскочила в сторону от дивана. Она была готова убегать совсем, но заметила, что Лимпа совсем не паникует. Майя поняла, что это была демонстрация доказательств, и посмотрела на тетю с уважением.
- Здорово ты умеешь! Но можно было бы и предупредить, - заметила девушка.
- О чем ты? – удивилась тетя. - А, о молнии? Это не я. Это нам звонят, подожди. Иди, чай, что ли завари пока. И тортика нам порежь. На разговоры у нас вообще не так много времени.
Проговорив все это, Лимпа подошла к уродливой маске на стене.  Майя никогда не любила ее и не понимала, зачем ей тут висеть. Это была просто круглая страшная маска, похожая не слепок чьего-то лица. Тетя дотронулась до нее, и на месте маски возникло изображение человека, которое что-то сказало, судя по всему, на греческом. Они начали разговаривать, а Майя отправилась на кухню. Зрелище, конечно, было завораживающее и необычное, но так как понять разговор не представляло возможным, то и следить за ним смысла не было.
Огромный «тортик» ждал ее в кухне на столе,  выполнен он явно был на заказ. Четырехэтажный торт, на вершине которого был изображен Парфенон и надпись «;;;;;;;». Выглядел он очень аляповато, потому что сам торт был ярко-розовым, буквы были сделаны из бирюзовой мастики, а сам Парфенон был нежно-фиолетового цвета. Но такая раскраска ничуть не удивила Майю, для тети это был «миленький тортик», который был выдержан в спокойных тонах. Майя невольно улыбнулась. Она представила, как Олесь оглядывает его и потом…Олесь! Майя вдруг замерла прямо на кухне. Олесь уезжает в Грецию насовсем, его и ее родители знакомы…означает ли это?...
-Лимпа, - закричала Майя.
Развернулась, чтобы бежать в комнату, и налетела на тетю, которая входила на кухню. Она практически сшибла с ног женщину, но не обратила никакого внимания на это.
- Лимпа! Олесь! Он уезжает завтра в Грецию! Навсегда! Его родители тоже? Он тоже?...
Майя уже заранее знала ответ, ведь все складывалась во вполне себе очевидную картину. Таких совпадений просто не бывает на свете. Однако Лимпа почему-то не спешила ее радовать, а лишь сочувственно смотрела.
- Деточка, мне жаль тебя разочаровать…
- Что? Нет! Почему?! – Майя пыталась выразить свои мысли.
- Твои родители живут среди смертных, они дружат со смертными. Познакомились они, когда провожали вас в Петербург с нами. И мы также познакомились с его тетя и дядей. Мне жаль, но это и, правда, совпадение.
Майя неверяще посмотрела на нее. Просто совпадение? И вдруг ей стало очень стыдно. С ней произошло то, о чем они мечтали. Не то чтобы они мечтали оказаться богами или полубогами, или полуполубогами, но они мечтали о чем-то волшебном. И вот, с ней это произошло. А еще буквально час назад она повела с ним некрасиво просто потому, что он возвращается к родителям.
- Лимпа. Давай потом тортик поедим? Я очень счастлива, но сейчас…у меня есть более важное дело.
Майя достала мобильный телефон и набрала номер  друга, он ответил в ту же секунду, словно ждал, что она позвонит.
- Лесь, - виновато начала она.
- Ничего страшного, подруга. Я жду тебя внизу. И у меня куча бабла. Так что укатим с тобой в Нью-Йорк.
- Тогда ты не успеешь, завтра в Грецию, - улыбнулась Майя в трубку.
- Твоя правда… Тогда как насчет Диво острова и по мороженному?
- Звучит отлично.
Майя обулась, посмотрела на себя в зеркало. Выглядела она немного особенно,  глаза итак обычно яркие, сейчас почти горели огнем, щеки красные, словно она пробежала не один километр, но…она выглядела счастливой. Спускаясь бегом по лестнице, она перепрыгивала  через несколько ступенек, и, меньше чем через минуту, выбежала во двор. Лесь помахал ей, а она побежала и обняла его впервые. Между ними не было романтических чувств, но они были привязаны друг к другу, как люди, которых столько связывало.
Лесь сначала явно удивился такому приему, но потом обнял ее в ответ.
- Мне правда жаль, Май, - весь его вид и правда выражал сожаление.
- Эгей, давай не будем о грустном. Ты же позвал меня веселиться? Я хочу веселиться!
Сегодня они потратили и правда немало денег. Они покатались на всех аттракциона дивоострова. Даже на катапульте решились впервые прокатиться. У Майи было несколько странное настроение, она словно бы ничего не боялась. Здесь, в этом мире, ей нечего было больше бояться. И она прощалась с ним, прощалась с Лесем. Мысленно прощалась со школой и учителями. Теперь ее ждет что-то новенькое, наверняка намного более интересное, чем все, что было за предыдущие тринадцать лет ее жизни. И в этот последний день здесь, она хотела оторваться на всю катушку.
Вечером, когда они прощались, они просто стояли какое-то время вместе. Майя не могла сказать ему правду (тетя успела предупредить перед уходом), да даже если бы могла, она бы не сказала. Майя не хотела, чтобы он испытывал те же самые чувства, что испытывала она ранее.
- Вообще мы с тобой так прощаемся, словно в Греции нет интернета, - вдруг засмеялся он. – Конечно, мы с тобой будем постоянно общаться и переписываться.
- Конечно, - ответила Майя, не будучи в этом такой уверенной.
- Пока!
Едва открыв дверь... Майя уже третий раз за день  испытала шок. Складывалось впечатление, что квартира подвергалась губительному набегу монголо-татар. Стены  были абсолютно голыми, а в прихожей не осталось даже мебели.  Майя отложила панику, так как решила для начала все это связать с тетей. И не зря. Стоило ей зайти в зал, как она  увидела тетю, которая жизнерадостно сжигала вещи посреди комнаты. Майю она не замечала, лишь продолжала подкидывать вещи в огонь.
- Я так понимаю, не оставим врагу ничего? – поинтересовалась девушка. - Или  у вас,у богов и т.д., есть какой-то личный конкурс, в котором побеждают самые странные ребята, да? Ты лучше меня сразу предупреди, что нормальные считаются фриками в нашем мире.
- я думаю,  Маечка, тебе стоит пересмотреть свою манеру разговаривать. Тебя на Олимпе никто не поймет.  Даже я бы не поняла, не смотри я этот телевизор.
- Окей, но все-таки?
.- Поскольку я тоже возвращаюсь в Афины, то  просто перемешаю вещи в нашу афинскую квартиру.
.- Просто перемещаешь вещи при помощи костра в гостиной? Это…у нас так делается, да? Заклинания и все такое?
-Да вообще-то нет, милая. Просто мне было скучно и я решила хоть как-то оживить этот процесс.
- Ну... Что и требовалось доказать. Нормальные - фрики. Надо запомнить.
Лимпа лишь подмигнула и продолжила свое увлекательное дело, крикнув, чтобы она собирала вещи, но не очень много, так как не все ей пригодятся. Майя решила брать по-минимому. Она вообще никогда не страдала излишней сентментальностью, поэтому взяла лишь самое практичное: средства личной гигиены, несколько вариантов смены одежды и парочку просто нужных вещей.
Утро наступило быстро, но не слишком. Где-то до трех утра девушка проворочилась в постели в попытках уснуть. Ожидание утра  было слишком волнительным, завтра начнется новая жизнь и Майя была уверена, что со всем справится. Она буквально ощущала  в себе некую силу, которая как ей казалось, будет отличать ее от остальных. Девушка представляла, как зайдет в зал, а там все начнут шептаться. О, боже это же дочь самого Геракла. Она станет самой популярной в классе, будет хорошо учиться, найдет своего принца.. в общем, совершенно очевидно, что завтра начинается новая жизнь.
Проснувшись и подойдя к зеркалу, Майя поняла, что может у нее жизнь новая и начинается, но вот ее собственное тело отказывается ей в этом помогать. Единственное, что в ней сейчас могло вызвать восторженные ахи, это огромные прыщ, выскочивший справа от носа.  Мытье головы перед сном также дало свой результат, волосы высохли в абсолютно нелепой форме. Мало того, что они выглядели неряшливо, так еще создавалось ощущение, будто у нее  два рога, по одному с каждой стороны головы. Вздохнув, Майя просто почистила зубы, умыла лицо и смирилась с положением вещей.
Когда она вышла из ванной, то увидела Лимпу и опять расстроилась. Ее тете было 45 лет (в мире людей, по крайней мере), но она была стройной, привлекательной женщиной с классическо-греческим профилем. Прямой нос, черные глаза, смуглая кожа, красивые, блестящие черные волосы. Почему Майя не могла выглядеть также?
- Проснулась? Ну, давай, умывайся, расчесывайся, - улыбнулась та.
- Вообще-то я уже, - мрачно отозвалась Майя.
- Да ну?- удивилась она,а потом поспешно заулыбалась. -  Ну, чудно выглядишь,  деточка.
- От твоего убедительного вранья мне прям сразу легче стало, - буркнула Майя и пошла, наливать себе чай.
- И мне тоже налей кофе! – крикнула тетя, начиная копаться в вещах в зале. -  Кстати, ты не видела, куда я дела мочилу?
- Что не видела? – переспросила девушка из кухни уже.
- Мочилу!
Майя поняла, что надо поменять интонацию, если она хочет добиться разумного ответа.
- Не видела…что?!
- Ну, телефон!
- А, мобилу? Твою не видела,а моя у меня. Тебе дать?
-  Да не мобилу, а мочилу, - продолжила настаивать тетя.
Лимпа раздосадовано огляделась и начала заглядывать во все ящики на кухне. Майя попыталась выглядеть маскимально вопросительно, чтобы получать разъяснения.
- Помнишь, я вчера разговаривала? Это мочила. Мочильная связь. Олимп-плюс. У тебя тоже будет. Не переживай.
Майя даже не стала говорить, что она пока не очень и переживала, скорее все еще недопонимала. Девушка несколько секунд таращилась на тетю в ожидании дальнейших разъяснений, но поняла, что если они и будут, то не сегодня, поэтому решила уточнить еще раз.
- Лимп, почему мочильная? Тебе не кажется, что это слово…немного…ээ…нетипичное?
- А, это. Просто как-то кто-то оборонил свою мочилу, а смертные ее нашли  и очень радовались, что откопали такую реликвию (мочила эта несколько поколений передавалась по наследству). Поставили ее в музей. А, она как зазвонит в музее, а какой-то дурак возьми, да  дотронься до нее, а там стояла блокировка от посторонних, так вот всех сожгло молнией. Человек 150. Большое дело было.
- Разве это законно, делать такие блокировки?
- Ну, так бог-то и не умер бы, только смертные. Кто ж считает смертных.
- В смысле? – в ужасе переспросила Майя. – Мы что убиваем смерт…людей, то есть?!
- Сейчас уже нельзя, а раньше никто особенно не задумывался. Подобных случаев с мочилой было много, поэтому, в конце концов, опасную блокировку запретили. Некоторые любили развлекаться и «мочить» так смертны.
Майя испытала настоящий шок и смотрела на тетю неверящим взглядом. Все-таки…разве можно так легко о людских жизнях говорить? Как оказалось, тетя поняла этот взгляд совершенно верно.
- Я всегда говорила, нельзя детей засылать к смертным до школы. Теперь все такие щепетильные стали, - покачала головой она.
Лимпа погладила Майю по голове в знак сочувствия ее переживаниям, а затем вдруг засмеялась.
- Да ладно расслабься, не переживай. Уже лет пятьсот, как решили, что смертных никто не трогает. Многие уже даже привыкли.
Майя тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Наверное, раньше такое отношение к людям было нормальным. Ведь люди сами себя так позиционировали перед богами. Хорошо, что она родилась уже в нормальном мире.
- Лимпа, а как ты в школе училась? Расскажи мне о ней, хочу быть готова к любым трудностям.
- О, милая, я в ней не училась. Школа была придумать не так давно. Где-то тысячу лет назад или около того. После того, как Аид понаделал детей по всему свету, собрал и в своем царстве и учил воевать против богов. С тех пор ввели два правила. Первое – дети до школы не должны жить с родителями, а второе - дети будут учиться в школе.
- Звучит очень мило, - не без иронии заметила Майя. - А о самой школе что-то знаешь?
- Мммм…Школа делится на 13 факультетов по главным богам. К примеру, можно учиться на факультете Зевса, а можно на факультете Диониса. Все боги делят между собой занятия, преподают вам, как управлять вашими силами, учат вас нашим законам, преподают историю. И каждый факультет учит, конечно, чему-то своему. Тут я затрудняюсь сказать, так как не училась.
- А как проходить на факультет? – испугалась Майя. - Какие-то тесты? Я же ничего не знаю.
- Раньше распределял по ближайшим родственным связям. Тебя бы, к примеру, отправили к Зевсу. Но после того, как Аид подговорил кого-то с факультеты Афины устроить пожар, пришли к выводу, что это не лучший способ определять способности человека. Поэтому сейчас  вы проходите какой-то тест, да. Но я не знаю этого хорошо, но уметь там ничего и не нужно.
Лимпа немного помолчала, а затем встала, говоря, что уже пора выходить, если не хотят опоздать. Майя почувствовала, как внезапно ее охватило нервное напряжение. Если до этого момента она была уверена, что все будет как в сказке, то внезапно осознала, что это та же жизнь, с теми же трудностями, к которым она может оказаться не готова. Тетя обернулась к ней, погладила по плечу, словно собираясь ободрить.
-  Помни только одно в школе, милая. Не доверяй никому легко. Особенно тем, кому легко доверяется. Боги…необычные. И ты необычная. Скоро ты это поймешь.
Майя подумала, что едва ли могла услышать лучшие слова ободрения, чем эти.