Свидетельство о Коньке-Горбунке А. Языкова

    Брат поэта Николая Михайловича Языкова Александр оставил довольно странное признание о том, что он, посетив Пушкина в Болдине 26 сентября 1834 года, видел у него "несколько сказок в стихах в роде Ершова". Анна Ахматова, просматривая этот документ, поставила для себя заметку: "почему Ершова". Странно, что никто не задавался вопросом - почему несколько сказок, откуда - несколько?! (Напомню: в ту осень Пушкин написал одного "Золотого Петушка" - закончен 20 сентября). И куда они потом пропали, эти сказки?
    Начну с того, почему Ершова. Я больше чем уверена, что свидетельство Александра Языкова относится совсем не к пушкинскому времени, - то есть, - сказал он это "в роде Ершова" в гораздо более позднее время, скорее всего, во время "второго пришествия" "Конька-Горбунка", - четвёртого (1856) издания, - после цензурного запрета (1843-1856). Александр Языков прожил дольше всех из братьев Языковых, дожил до 1874 года. Он застал и четвёртое, и пятое издания "Конька", и балет "Конёк-Горбунок, или Царь-Девица" (1864), и выход книги воспоминаний А.К.Ярославцева - университетского товарища Ершова - об "авторе "Конька-Горбунка". Он говорил о дне посещения Пушкина из другого уже времени, - когда "род Ершова" стал весОм и значим, и можно стало бросить так невзначай: мол, ну что-то такое там было у Пушкина, "в роде Ершова"... Так что же было? "Несколько" - это не одна сказка и даже не две, "несколько" - это начиная с трёх. Откуда - когда был один "Петушок", который - может, - во многом и близок "Горбунку", и всё же - прежде всего по тональности - явно минорной, мрачной, отличается. И потом - где же эти сказки? Никто почему-то не приходит в недоумение от этого множественного числа, все думают - по-видимому, что Александр Языков был идиот, который принял одну сказку за множество и ещё придумал, что она написана "в роде Ершова". Поскольку как ни крути, из-под пера Пушкина Болдинской осенью 1834 - по мнению официальных критиков и даже и уважаемой Анны Ахматовой, - вышла только одна сказка - "О Золотом Петушке". Я думаю об этом вот что. Александр Языков был кем угодно, но не идиотом, и считать дальше "единицы" умел, и различные стили в литературе улавливал. Несколько сказок в роде Ершова - это несколько вариантов текста сказки "Конёк-Горбунок". Пушкин сделал несколько заготовок - вариант для цензуры и вариант более откровенный, - вариант более обработанный и менее... А потом их все отдал Ершову, вероятно, - с них Пётр Павлович потом всю жизнь и "перерабатывал" сказку. Вы скажете: если Александр Языков знал о пушкинском авторстве "Конька-Горбунка", почему он сказал об этом никому прямо? Я отвечу: он не был в этом заинтересован. И потом, он и так уже выразился предельно ясно - в его понимании: "несколько сказок в роде Ершова", - чего ж вам боле? Александр Языков не любил Пушкина и не стал бы отстаивать его авторство вопреки сложившемуся уже мнению, что автор "Конька-Горбунка" - Ершов. А так он выразился двусмысленно, так что ещё подумаешь: кто же у кого перенимал манеру? А старику Языкову того и надо было. Потому что он не то что "не любил", он ненавидел Пушкина, а то, что числится до сих пор в его добрых знакомых - это из-за доброты самого Пушкина, - и из-за наших вечных лени и нелюбопытства. Александр Михайлович сам желал стать писателем, историком, даже - может быть - поэтом. Но - как видим, - не стал. Горел желанием двигнуть старшего - любимого и очень уважаемого - брата на эту высокую стезю и Николай Языков. В языковской переписке 1830-х годов всё время звучит этот припев: как было бы славно, если б Александр стал писателем-историком-поэтом, как бы он затмил собой многих "знаменитостей пера"! "Тебе надобно перестать сидеть над одними теориями, надобно войти побольше в мир чистой истории и литературы и жить и обращаться в нём.., - пишет Николай брату Александру 2 июня 1833 года, - ... Знаю, что ты первым шагом станешь высоко и разом превзойдёшь многое множество наших так называемых известных и славных писателей..."   Но - этого не случилось. А кто ничего создать не может, как известно, умеет лишь критиковать. Вот что пишет Александр Михайлович в адрес Пушкина своим приятелям: "Видели ли, как Пол[евой] превозносит Пу[шкина] и унижает всех прочих, впрочем любопытно бы было вычислить, сколько у Пу[шкина] своего". / Письмо В.Д.Комовскому от 14.02.1833. И ещё  - о Пушкине-историке: "...он вторгается в поле Истории... собирается сбирать плоды с поля, на коем он ни зерна не посеял". Николай Языков пишет брату Александру 16 декабря 1833: "Пушкин здесь. Он только и говорит, что о Петре, которого не возлюбляет [??]; он много, дескать, собрал и ещё соберёт сведений для своей "Истории", много тоже, дескать, открыл, уже сообразил, осветил и проч. Стихов написал, кажется, немного; сказки его, сколько я могу судить об них по несколько стихов, им читанных, далеко отстали от Жуковского: это не его род; у Жуковского  - точно неподражаемое искусство рассказывать просто и поэтически приключения самые простые, а это, брат, важная вещь - и иногда главное! ... Пушкин говорит, что он сличил все доныне напечатанные русские песни и привёл их в порядок и сообразность, зане ведь они издавались безо всякого толку; но он, кажется, хвастает!.." На это языковское заявление Викентий Вересаев возражает:"Пушкин вообще не был хвастуном и в данном случае говорил Языкову правду". Далее в своём письме Николай обращается к брату: "Что же наши подвиги? А сказки? Я не знаю, сколько переплатил я до сих пор денег Ширяеву* за тебя, но и полно, что за счёт, лишь стало бы охоты!" Последние фразы крайне загадочны. Что, Александр Языков планировал писать сказки?  А младший брат за это платил? .. (?!) И всё время в письмах братьев - пристальное, жандармское, приглядывание за Пушкиным и недоброжелательство к нему. "Между нами будет сказано, Пушкин приезжал сюда по делам не чисто литературным, - пишет младший Языков старшему по поводу приезда Александра Сергеевича в Москву в декабре 1831 года, - или, вернее сказать, не за делом, а для картёжных сделок, и находился в обществе самом мерзком: между щелкопёрами, плутами и обдирайлами. Это всегда с ним бывает в Москве. В Петербурге он живёт опрятнее. Видно, брат, не права пословица: женится - переменится!" И на это замечание Языкова парирует Викентий Викентьевич Вересаев: "К слову сказать, жизни Пушкина в Петербурге Языков никогда не имел случая наблюдать." От себя добавлю, что Пушкин в декабре 1831 года поехал расплачиваться по векселю, выданному им полковнику Луке Жемчужникову 03 июля 1830 года, за карточный долг.24 декабря 1831 года Пушкин с ним частично рассчитался (должен был 12500, отдал 7500 рублей ассигнациями). Известно, что после женитьбы он уже в карты по-крупному не играл и вообще был крайне осторожен в карточных делах. Языков извратил в письме к брату действия Пушкина,  - и явно оба смакуют "плохое поведение" гения. И - странная зависимость Николая - признанного уже поэта - от своего брата, - вроде бы с литературными кругами и с издательствами не связанного... Вот что пишет Николай Языков в письме В.Д. Комовскому: "Пуш[кин] зовёт [Кир]еевских в свою газету - и моим стихам отверзает врата гостеприимные туда же, говоря, что ему потребуется стихов не много, .. Об издании моих стихотворений я не могу ничего сказать решительного, покуда не переговорю об этом лично с братом Алекс[андром]...: зане в руце его власть предержащая". Что за власть? Непонятно. Только - судя по письмам - стоило Пушкину умереть, как все амбиции брата Александра улеглись, и больше в письмах братьев ни разу не возникает тема духовного прорыва Александра Михайловича к литературным или историческим высотам. Источник раздражения пропал. Как и Николай перестал ставить свои издательские дела в зависимость от мнения брата. Итак, фраза о нескольких сказках в роде Ершова была брошена Александром Языковым - думаю, уже в старости, когда всё перегорело, и осталось лишь немного сажи, чтобы напоследок кинуть её в покойного гения: и здесь-то всё не его, а Ершова, - так можно понять эти слова. Но - видимо, - не так они были переданы брату Николаю сразу по приезде в Языково в сентябре 1834. И интересно было бы услышать, что говорили братья друг другу в октябре 1834, когда сказка "Конёк-Горбунок" вышла отдельной книгой, под именем П.П. Ершова, и старший брат узнал в этой сказке те самые, что он видел у Пушкина. Кто-кто, а братья Языковы знали, кто на самом деле сочинил "Конька-Горбунка"!

*ШИРЯЕВ Алдр. Серг. (ум. 1841) — крупный московский издатель и книгопродавец в 30-е годы XIX в. Ш. было выпущено первое издание «Бахчисарайского фонтана», причем авторский гонорар был необыкновенно велик по тому времени, в результате чего каждый стих поэмы обошелся издателю почти в восемь рублей./"Путеводитель по Пушкину".