Пора

Воздух приятно холодил кожу, Р. все больше придвигался к костру, мелкие искры которого летели в небо, некоторые падали на траву, оставаясь на ней частью пепла снега - без жизни. Ночь смотрела на мир миллиардами мелких ярких глаз звезд. Трава приятно щекотала тело, а мелкая мошкара и муравьи ползали по нему, укутанные собственной заботой. Поле напоминало бабушкины часы: со стрелкой летающей бабочкой по секундной немого циферблата. Воздух перекачивался в легкие дымом печеной картошки, тело подавалось вниз, глаза смыкались девственной паволокой свободы и единства. Глупые мысли не бороздили голову ржавыми кораблями, а руки обводили рисунки Творца: млечный путь, большую и малую медведицу, неизвестного улыбчивого кота, кита с треснувшим хвостом и маленького хвостатого гнома. На мгновенье где-то в лестной чаще пролетел светлячок, Р. было подался вперед, доставая из ветровки сигарету неторопливо прикуривая от горящего палена. Куда бы не смотрел Р., жизнь бурлила в темноте разными диссонансами, переливами сливаясь в единую вселенную, частью которой он был сам. Он протянул в бесконечность руки – без эмоций, надоедливых людей, бутафорской заботы, чужих мыслей, мешков полумодных-полоумных книг.
"Пора начинать писать чистовик" - говорил он себе, – "пора начинать жить".