Мои самоубийства

Когда ты ушел, я твердо решила умереть. Смерть казалась мне лучшим выходом — пустота и спокойствие, небытие, лишенное мирских проблем… И, самое главное, — там не будет тебя.

Выбор пал на снотворное. Как это делается в фильмах? Высыпала на ладонь горсть таблеток, смерила их взглядом и одним рывком запихнула в рот. Проглотить не получалось, края давили на нёбо, вызывая непроизвольные слезы. Пришлось выпить почти пол-литра воды. Я прилегла на диван и закрыла глаза, ожидая конца. Почему-то он не торопился наступать — в сон клонило чуть, как в обычные будни на школьных уроках… Вместо этого накатила неожиданная ностальгия. Я вспоминала картину за картиной из своего детства: игры в песочнице с друзьями из детского сада, драка с соседским мальчишкой из-за дворовой кошки, огромный шоколадный торт на шестой день рождения… Тогда у меня не сразу получилось задуть свечи — до сих пор перед глазами стоит подружка, надувшая было щеки, чтобы закончить важное дело за меня. Кажется, через два года мы с ней крупно поссорились, а после она уехала с родителями в другой город. Зачем я все это вспоминала? Теперь, анализируя прошедшее, я понимаю, что таким образом мой организм цеплялся за жизнь. В конце концов, я все равно уснула, но вскочила как ошпаренная через полчаса и помчалась в туалет — мама бы убила за испорченный ковер…


Решив не бросать попытки, я направилась на поиски подходящего моста. Город наш лежит у русла реки — мостов много, выбирай любой. Я присмотрела самый высокий — величавое, чуть устрашающее строение из камня и железа, он походил на башню, в которую заточили прекрасную принцессу.

Время — без пяти двенадцать. Я распустила длинную косу — ветер заиграл волосами, развевая их, словно ленты. В этот раз должно получиться, и получиться красиво. Приняв страдальчески-мученический вид, я перелезла через чугунные перила и постояла так пару минут, вглядываясь в блистающий ночными огнями город. Прощай. Отпустила руки и оттолкнулась ногами посильнее — ветер забил в лицо с сумасшедшей силой, стало жутко холодно и страшно, но одновременно… свободно. Мне захотелось раскинуть крылья и взлететь к небу, высоко-высоко. Разочарование пришло быстро, с сильным ударом о воду плашмя. Все тело, казалось, заорало, а я не могла рта раскрыть, иначе ледяная вода влилась бы в мои легкие. Камнем идя на дно, я судорожно старалась не шевелиться, чтобы принять смерть как полагается. Когда сознание почти покинуло меня, я инстинктивно попыталась вздохнуть — и тут же задергалась от нестерпимого желания кашлять — жидкость, проникнув в горло, стала какой-то вязкой. В открывшихся глазах помутнело, и я, в ужасе моля о скорой кончине, наконец потеряла связь с миром.

Первое, что почувствовала, очнувшись, — чье-то теплое дыхание, греющее лицо, и резкие толчки в районе груди. Глаза широко распахнулись, и я принялась со странным наслаждением кашлять, будто избавление дыхательных путей от воды было моей высшей мечтой. Обратила взгляд на спасителей — двое мужчин, один постарше, другой моего возраста, нахмурившись, смотрели на меня с укором.

— Ты чего вздумала, дура? — хрипло сказал старший. — Если бы не вытащили вовремя, плавала бы сейчас кверху брюхом, как рыба дохлая.

— Совсем жить расхотела, что ли? — подал голос младший, с нескрываемой неприязнью изучая меня взглядом.

Я ничего не ответила и попыталась встать. С трудом, но мне это удалось, и я медленно побрела в сторону дома. Кажется, молодой мужчина кричал мне что-то вслед…


Говорят, если две первые попытки оказались неудачными, третья обязательно завершится успехом. Уповая на эту незамысловатую идею, я принялась подыскивать иной способ самоубийства. Желательно, быстрый и безболезненный.
Крыша высотного здания, конечно, была не идеальной. Скорее всего, мне придется ощутить боль, столкнувшись с землей, но у этого варианта, по крайней мере, не будет шагов к отступлению, как в воде, и спасти меня не успеют.

За день до решающего момента я встретила тебя. Ты гулял с какой-то девицей по парку, я шла мимо от подруги — ходила прощаться. Девчонка твоя, надо сказать, была статная — ноги от ушей, брюнетка, ресницами хлопает — все как ты любишь. Куда уж мне до нее — волосы сальные, мешковатая одежда и абсолютно пустой взгляд. Наверное, так и должен выглядеть рядовой самоубийца. Ты меня не узнал — поморщившись и сжав локоток спутницы, ускорил шаг, чтобы только не видеть такого бомжа, как я. Что ж… все равно мне скоро уходить. Будь счастлив, милый друг.

Втайне лелея желание вновь испытать то ощущение полета, я поднялась на крышу и глубоко вдохнула прохладный воздух. День был, как назло, чудесным — теплое солнце на ярко-синем небе, белые перья облаков. Издали доносилось пение птиц – переливы ласкали слух. Мне захотелось улыбнуться, но я сдержалась, подумав, что не стоит делать это будущему трупу. Крыша блистала мусором — разбитые бутылки, пакеты и обертки, бычки от сигарет. Не так я представляла атмосферу своего прощания с жизнью… Перед глазами предстал твой образ — лощеный, холеный… искусственный. Знаешь, именно в этот момент я поняла, что больше не люблю тебя. Как отрезало. Любовь к тебе была лишь поклонением выдуманному идолу, восхищением неопытной девчонки, стремлением доказать, что могу быть востребованной… Что угодно, но не любовь!

Ну и к черту воспоминания о тебе. Забыть, стереть из памяти, уничтожить. Я не хочу жить тобой. Я не хочу умирать из-за тебя.

***

Прошла еще неделя. Я постепенно воскресала. Темный цвет еще преобладал в моей одежде, и походка оставалась шаркающей, но блеск в глазах потихоньку занимал привычное место. Подруга осталась равнодушной к моему возвращению, лишь саркастически хмыкнула. Я решила, что пора менять круг друзей. Мама же, наоборот, расплакалась, когда увидела, с каким аппетитом я уплетаю ужин. Пообещала, что этим летом мы поедем на море. А мне не до моря было — я с рвением пятилетнего ребенка принялась вновь изучать жизнь. Часто гуляла, наблюдала за людьми, особенно детьми, радовалась или грустила вместе с ними, впитывая их эмоции, как губка. Постепенно душевная пустота отступала.

И вот однажды я встретила его — моего молодого спасителя, посланного небесами тогда на мост. Он сразу же узнал меня, подошел, широко улыбаясь, осмотрел меня придирчиво и похвалил — мол, так держать. Все его лицо выражало неподдельную гордость — спас девушку, вернул ее к жизни… Я не стала его переубеждать.


21.04.12