Сшедший с ума. Слушать ангелов

За окнами выл ветер, тяжело-больной пневмонией, он выхаркивал из себя последней кровью, последние ростки жизни, отрывая от старых балконов покрытых рваным железом, конструкции, цепляясь пальцами за них - бросал на землю. И они летели железно-беззубым прощальным - «бах», о асфальт под окнами. Ветер  радовался и в продырявленную больную грудь набирал все больше и больше – холода, распаляясь в предсмертной агонии, он накрывал все тот же город все тем же прощальным криком. Птицы кружились, радуясь, словно любопытные люди-маячки, расставляя  широко распахнутые миру глаза – крылья, с высоты, они смотрели на  произвол разошедшейся стихии. Вороны, черными глазами-бусинами, отождествлявшие себя с главной составляющей парада - mort subite, надрывным сильным вороньим утробным криком бороздили на моем теле полосы противно сжимающих кожу мурашек.

«Катастрофически не хватает тепла» - снова и снова проносилось в моей голове. На толстый вязаный свитер я нацепил старую жилетку и бесперебойно стучал костяшками пальцев, о белый пластик подоконника, который не должен пропускать холод в дом.

«Катастрофически не хватает тепла» - снова и снова проносилось в моей голове. Я наблюдал, как около первого подъезда лежала серая свора собак на люках, из-под которых белыми паром в никуда выходил теплый и влажный воздух прорвавшейся канализации.

Полторы недели без света и слов.

Море внутри улеглось, камни его не настолько царапали кожу, как и соленая вода не так едко цеплялась за сердце. Может «оржавело» подумал я, на минуту, вздохнул с невероятным облегчением, закуривая, я разлегся на холодном кухонном полу, который спустя двадцать лет мне виделся все тем же желтым в противную черную капельку. Хотя, отец, давно заменил его на дубовый деревянный паркет. Однако – детство.

На полу я  разговаривал с ним, с тем, кто висел у меня в самом углу, под стеклом. С тем, который держал на руках бело-рыжего кота. Он много говорил глазами, большими как у огромной мудрой птицы. Я выпускал в него свои кольца дыма, а он иногда перешагивая через раму, ложился со мной рядом и, касаясь холодными губами, моего лба что-то повторял.В ответ я улыбался, разлетаясь снежинками в его адрес, вся сущность моя отзывалась на его шепот.

Чаще я чувствовал  себя инородным телом, на этой планете, на этой земле, в этом городе и в этой квартире на седьмом этаже. Все тело мое покрылось холодной испариной, от страха я уткнулся лицом в пол. Из-за газовой плиты на паркет выползали рыбы и кузнечики.
 
Рыбы были везде, будто грибы после дождя, они таращили свои серые безжизненные глаза, открывали  молчаливые рты и жужжали. Из беззубых их глоток наружу рвалось – «одинокий» и «черный». Я вторил им: – «одинокий и черный» «черный и одинокий» Кузнечики скакали рядом со мной и маленькими цепкими руками лепили таблички с надписью «убогий» распуская старый теплый свитер, до тех пор, пока на мне ничего не осталось; все мои нитки были растасканы. По всюду мне мерещились рыбьи глаза, я  вскочил, как ошпаренный схватил нож, для чистки картофеля и начал, вырезать им глаза. 

Когда кухня наполнялась теплым розовым светом, я видел, как она лежала на животе лицом вниз, а я смотрел на нее сидя, поджав под себя ноги. Впитывая ее тепло, представляя как через 10-15 лет природа поставит свою роспись, на белой коже связав ей глубокие морщины.

"Знаешь, в тираде их слов, мудрых мыслей нет главного, куда мы в четыре руки стелем себе красную ковровую дорожку, одновременно вытанцовывая немыслимые пируэты и па.
 
Почитай мне на ночь книгу, не важно, о чем будут рассказывать сухие страницы, лишенные жизни - хочу слышать твой голос. Почитай мне на ночь свою любимую книгу, поставь рядом старый ночник, пусть комната будет освещена мягким светом, сними с сердца броню. Начнем сегодня в полночь?"

Периодами на кухне становится совсем темно, в правой тяжелой сталью крутится и крутится барабан - чет и не чет. Мои бесконечные к тебе разговоры слова, слова, слова и твои пальцы, еле скользящие по черным крапинкам желтого линолеума.
 
"Пристрели"- скажу я, так, чтобы ты не слышала.

А помнишь, наш первый осознанный танец? Нет,совсем не тот, в котором я растерявшись дико спешил, не веря в собственное счастье. Первый совместный танец, где за гранью реальности я держал тебя за руки и на руках.

Вспомни, тогда я научился слушать ангелов..


_______
27.03.15