Шепот в его сердце

В ее понимании изменилось все тяжелым «напрочь». Город больше не казался серой массой поношенных конструкций, там, в глубине ее души, поселилась надежда, которая  словно осадок измельченных чувств, кофейных зерен, сползала по стенкам, ложась обезболивающим – тишиной. Она больше не открывала  губ, не сыпала кислотой едких слов в портреты, что выбивались из ленты размерами своих непомерно длинных носов.

Кузнечики были на месте, по-прежнему держа в маленьких лапках скрипки, также взбиваясь в маленькие стайки, создавали нечто напоминающее оркестр за ее окном.
Она занавешивала театр абсурда белой мокрой тканью и огромным пуховым одеялом, так, чтобы тонкие противные их голоса, которые сливались в единый гомон несуществующих звуков, не резали ей уши ослепительно белыми пустотными облаками из подарочных наборов выстраданных букв.

В тишине ее музыка звучала иначе. В тишине можно описать, сотворить нечто реальнее безвкусной реальности, поставить красный флажок приоритетов и сказать, что так и было. Время шло, зима сходила с улиц города последней грязью, кто будет замечать в этой  каждодневной суете первую зелень, налившиеся соком почки коричневых деревьев или явный очевидный запах лета?

Но никто и ничто не смог бы помешать ей быть счастливой, прямо сейчас.

Она выбежала в окно, не оборачиваясь на крики рвущих на себе волосы портретистов, которые полубезумными глазами рвали на себе волосы, пучили покрасневшие глаза и хвастали железными медалями заботливо пришитыми к коже, отличительных значков, причисляя себя к касте – избранных.

На повестке дня стоял вопрос, о том, как серая мышь, вроде нее вознамерилась выбежать в окно из прокуренного, прореванного, пропитанного собственными страданиями помещения.

«Так не положено» - бубнил за кадром голос, снаряжая конвойных в очередной поход натачивая и без того острые клинья и пуша перьями перед самым ее носом выгибаясь на маленьких ножках отплясывая безумный брачный танец.

Итак, долго ли коротко ли – она выбежала в окно, скинув груду железных цепей, когда-то накинутых ей самой на все части тела.
 
(Шаг – за. (с))

Первым шагом в пропитанное насквозь кислородом дышащее пространство.
Последним, что помнилось, в той жизни, остался звук падающих оков, молнией по телу пронесся вздох облегчения.

«Не тормози» - врезалось в грудь  навигатором и понеслись здания, люди, поля, леса и моря. Человек внутри расстегивал молнию условностей, подсаживая ее на
тонкую иглу. Назвав все - вздохом Вечности в глаза единого с ней. Шепотом в его сердце.
Увы и ах.



_______
07.03.15