Глава 16-я. Подробности полёта У-2 01. 05. 1960

Гл.16-я.Подробности полёта самолёта У-2  01 мая 1960 г. и его уничтожения.

    Перед получением задания на полёт 1-го мая 1960 года над СССР,  Пауэрс  сделал на У-2  27 вылетов, пробыл в воздухе 500 часов. Он был одним из самых опытных пилотов в группе «1-1».  Но, как он признался позже,  всё равно нервничал, и его одолевал страх.
    Инструктировавший Пауэрса перед полётом полковник ЦРУ Вильям Шелтон, успокаивал лётчика, утверждая,  что у советских ПВО нет технических средств, способных достать его самолёт на высоте выше 20-ти километров. Напоминал, что для безопасности полёта необходимо строго придерживаться разработанной тактики. Настойчиво он так же рекомендовал Пауэрсу, в случае аварии, воспользоваться катапультой.
    При изучении обломков самолёта, под сиденьем пилота обнаружили три фунта циклонита. Взрывчатка приводилась в действие, при включении рычага на срабатывание катапульты. Это разнесло бы самолёт и тело лётчика на мелкие кусочки.
    Чтобы понять всю сложность попыток наведения советских истребителей на супер высотный самолёт-разведчик для сравнения,  приведу технические данные американского разведывательного самолёта Локхид У-2 и советских истребителей МиГ-17, МиГ-19 и СУ-9, находивщихся в те годы на вооружении войск ПВО.
 
      Летно-технические характеристики самолёта U-2S:
Первый полет на этом самолёте был совершён в 1954 году.
Габариты: размах крыла-31,4 м;  длина самолёта-19,2 м; высота-4,9 м; площадь крыла-92,9 кв.м.  Сухой вес-7260 кг;  максимальная взлетная масса-18600 кг.  Максимальная скорость - 805 км/ч.
Дальность полета - 9600 км.
Продолжительность полета - около 12 часов.
Практический потолок - 21 336 м.
Экипаж - 1 чел.
     В 1958г. самолёты У-2 были оборудованы аппаратурой постановки пассивных помех, был так же установлен  новый  двигатель, позволивший  поднять  практический  потолок самолета до 22км.
 
Краткие характеристики  истребителей  МиГ-17, МиГ-19 и СУ-9.
1.МиГ-17 - фронтовой истребитель. Год принятия на вооружение: 1951-й.
 Размах крыла - 9,63 м.
 Длина самолета - 11,26 м.
 Высота самолета - 3,80 м.
 Площадь крыла - 22,60 кв.м.
 Масса пустого самолета - 5340 кг.
 Масса топлива - 1170 кг.
 Взлетная масса, кг:
 - нормальная - 5340,
 - максимальная - 6070.
 Максимальная скорость, км/ч:
 - у земли - 1100,
 - на высоте 3000 м - 1145,
 - на высоте 10000 м - 1071.
 Практический потолок, м:
 - без форсажа - 16600,
 - на форсаже - 15100.
 Практическая дальность, км:
 - с набором высоты 3 км, без подвесных баков (ПТБ)
 на форсаже - 1160, без форсажа - 1240;
 - на высоте 12 км с 2 ПТБ:
 на форсаже - 940, без форсажа - 2020.
Вооружение:
 МиГ-17 :-одна пушка Н-37Д (40 патронов) и 2 пушки HP-23 (2х80 патронов).   На двух балочных бомбодержателях Д4-50, смонтированных в профиле крыла, могут подвешиваться бомбы калибра 50—100 кг
МиГ-17П (перехватчик) : - три пушки HP-23 по 100 патронов на каждую.
 МиГ-17ПФУ : - пушки отсутствуют. Применяются четыре УР К-5 (РС-2УС) на направляющих рельсах под крылом с радиолокационным наведением.

2. МиГ-19-фронтовой истребитель.Год принятия на вооружение: 1955.
 Размах крыла - 9 м.
 Длина самолета - 14,64 м.
 Высота самолета - 3,88 м.
 Площадь крыла - 25 кв.м.
 Масса пустого самолета:
-5100 кг.
 Взлетная масса:
 - нормальная – 7500 кг,
 - максимальная – 8500 кг.
 Максимальная посадочная масса - 4165 кг.
 Максимальная скорость - 1452 км/ч:
 Практический потолок -17500 м:
 Практическая дальность - 2200 км:
 Вооружение:
 МиГ-19С - три пушки HP-30 (30 мм, 210 патронов каждая), МиГ-19П - три пушки HP-30 (30 мм, 140 патронов каждая), МиГ-19ПМ - четыре УР К-5  с радиокомандной системой наведения и РЛС "Изумруд".

3. Су-9-истребитель-перехватчик.Год принятия на вооружение: 1960.
 Размах крыльев - 8.54 м
 Длина фюзеляжа с ПВД - 18.06 м
 Высота - 4.82 м
 Площадь крыла - 34.0 кв.м
 Масса, кг
 - пустого - 7675
 - нормальная взлетная - 11422
 - максимальная взлетная - 12512
 Масса топлива - 3100-3720 кг
 Максимальная скорость, км/ч
 - на высоте - 2120
 - у земли - 1150
 Практическая дальность - 1800 км
 Максимальная скороподъемность - 12000 м/мин
 Практический потолок - 20000м
 Экипаж - 1 чел
Вооружение: первоначально состояло из 4 ракет РС-2УС, управляемых по радиолучу. Ракеты подвешивались на пусковые устройства типа АПУ-19 (внутренние), АПУ-20 (внешние). Позднее самолет дооснастили ракетами
Р-55 с тепловыми ГСН (головками самонаведения), и стандартный вариант вооружения обычно включал 2хРС-2УС плюс 2хР-55. В состав системы вооружения входила радиолокационная станция РП-9У (после доработок для применения ракет Р-55 получила обозначение РП-9УК) и контрольно-регистрирующая аппаратура: киносъемочный аппарат АКС-5 в носке правой консоли крыла и фотоприставка ПАУ-457 для съемки индикатора РЛС. Допускалась возможность, как одиночного пуска, так и залпового сериями по 2 или 4 ракеты с интервалом схода 0,35 секунды или по 13 секунд между сериями.
   Как видим, в те годы Войска ПВО страны только начали получать  оружие, способное бороться с высотным самолётом-разведчиком Локхид У-2. Не во всех истребительных полках были истребители СУ-9. Лётчики, получившие новый истребитель, только начали его осваивать. Не было опыта  наведения этих самолётов у штурманов. Некоторые представители командного состава объединений, пытавшиеся вмешиваться в процесс наведения, не знали тонкостей пилотирования этих истребителей. Поэтому, подавая команды лётчикам, только мешали им вывести самолёт в точку встречи с противником. Так произошло, при попытке наведения самолёта капитана И.Ментюкова.
   Вот как вспоминает эти события  капитан Игорь Ментюков.
   «В апреле шестидесятого, — рассказывал  Игорь Ментюков, — меня бросили дежурить в Килп-Явр. В конце месяца возвращаемся домой, в Савастлейку, а мне новая задача — лететь в Новосибирск, взять там Су-9 с большой заправкой, перегнать в Барановичи (это в Белоруссии) и заступить на боевое дежурство. Там стоял истребительный полк, на его вооружении находились и Су-9. Они брали на борт 3.250 килограмм топлива. К маю шестидесятого в Новосибирске уже изготовлялись самолеты, бравшие 3.720 кг. А лишние полтонны горючего — это  большая дальность полета, больший рубеж перехвата. Задачу нам поставили жестко — 1 мая обязательно быть в Барановичах.
   27 апреля с напарником капитаном Анатолием Саковичем прилетели в Новосибирск, взяли пару Су-9 на заводе и назад, на Запад, поджимало время. 30 апреля мы уже в Свердловске, на аэродроме Кольцова, но там подзастряли из-за погоды. Волнуемся, до Барановичей далеко, времени же осталось всего ничего. Не выдержал - позвонил в Москву дежурному по перелетам: мол, разрешите добираться до Барановичей другим маршрутом, Однако тот дал отбой, дескать, полетите завтра.
   Утром 1 мая, примерно в начале седьмого, нас поднимают. По телефону получаю команду — «Готовность — номер один». Подумал, погода улучшилась, нас торопят. Правда, взлетел позже, направление — на Челябинск. Сразу возник вопрос: почему направили на восток? Чуть позже беспокойство усилилось. Со мной на связь вышел не КП аэродрома, а командующий авиацией армии ПВО генерал-майор авиации Юрий Вовк:
   «Я — «Сокол», 732-й, как меня слышите? Слушайте меня внимательно. Цель - реальная, высотная. Таранить. Приказ Москвы. Передал «Дракон».
   Пошли минуты раздумья. Серьезный значит случай, если приказ передает сам «Дракон». Отвечаю: «К тарану готов. Единственная просьба, не забыть семью и мать…». «Все будет сделано».
   Капитан И. Ментюков понимал, на какой смертельный риск ему предстоит пойти. В беседе с журналистом уже по следам этих событий, он рассказал:
   «Таран всегда опасен, а в моем положении - верная гибель. Вся загвоздка в том, что к боевому вылету я не готовился. Взлетел без ракет, а авиационных пушек на Су-9 нет. К тому же на мне не было и высотно -компенсирующего костюма, гермошлема. Во время перегонки самолетов это нам не требовалось. На высоте 20.000-21.000 метров меня в случае катапультирования разорвало бы, как воздушный шарик, на кусочки. И потом о каком-либо пессимизме говорить нет оснований — для летчика святое дело позаботиться о семье. А моя Людмила ждала ребенка, погибни я, нелегко бы ей пришлось одной с младенцем на руках. Кстати, сын родился 1 сентября шестидесятого, ровно через четыре месяца после того злополучного полета».
   Далее Ментюков продолжал рассказ:
   «Иду в направлении Челябинска минут 17, а на связь никто не выходит. Подумал уже, направили и забыли. Но тут в наушниках раздалось: «Как меня слышите?» «Нормально», - отвечаю. «Следуйте этим курсом». Чуть позже: «Топливо выработал в баках?» Говорю: «Нет еще». Однако тут же последовала команда: «Бросай баки: пойдешь на таран». Сбросил баки. Команда: «Форсаж». Включил форсаж, развернул самолет на 120 градусов и разогнал его до скорости M=1,9, а может до М=2,0. Меня начали выводить на 20-километровую высоту.
   Прошло несколько минут, сообщают: «До цели 25 километров». Включил прицел, а экран в помехах. Вот незадача. После старта работал нормально, а тут… 
   Говорю: «Прицел забит помехами, применяю визуальное обнаружение». Но и здесь сложности. У У-2 скорость 750-780 км/час, а у меня — две с лишним. Словом, не вижу цели, хоть убей. Когда до цели осталось километров 12, мне сообщили, что она начала разворот. Уже потом узнал — в этот момент она пропадает на экране РЛС. Делаю разворот за самолетом-нарушителем. Мне сообщают, что я обгоняю цель на расстоянии 8 километров, проскакиваю ее. Генерал Вовк кричит мне: «Выключай форсаж: сбавляй скорость!» «Нельзя выключать», — я тоже вскипел, поняв, что на КП не знали, как использовать и наводить Су-9. «Выключай, это приказ», — передал еще раз генерал. Чертыхнулся и выключил. И тут новый приказ: «Уходи из зоны, по вам работают!»
   Кричу: «Вижу». В воздухе к тому времени появились сполохи взрывов, одна вспышка чуть впереди по курсу, вторая справа. Работали зенитные ракетчики…»
   Первым  по самолету-нарушителю открыл огонь зенитный ракетный дивизион, которым командовал капитан Николай Шелудько. Однако к тому времени самолет Локхид У-2 вышел из зоны поражения и стал огибать город, а потому ракеты не настигли его.
   «Разворачиваюсь, ухожу из зоны огня, — продолжает рассказ Игорь Ментюков, — а затем спрашиваю о местонахождении цели. Мне. с КП: «Цель сзади». Предпринимаю новый разворот, но чувствую, что падаю. Шел ведь без форсажа, не заметил, как скорость понизилась до 300 км/ час. Свалился на 15 тысяч метров. А с КП снова поступает команда:
   «Включай форсаж». Зло опять взяло, кричу:
   «Надо знать, как и на каких скоростях он включается». Разогнал самолет до 450 километров, пробую включить форсаж, хотя он включается при 550 километрах. В это время загорается лампочка аварийный остаток топлива. Становится ясно — наведение сорвалось. Дают указание — тяните до Кольцова».
   А вот что рассказывал капитан Борис Айвазян:
   «У Игоря Ментюкова заканчивалось горючее. «Идите на посадку», -последовала команда ему, а нам - взлет.
   Взлетели. Самолет-разведчик над нами, но где? Кручу головой — вокруг никого. В те секунды заметил взрыв, и пять уходящих к земле точек. Эх, угадать бы тогда, что это был разваливающийся У-2. Я принял взрыв за самоликвидацию ракеты, понял, что зенитчики уже открыли огонь, и тут же сообщил на КП. Самолет противника, разумеется, мы не обнаружили, ведь его, как я понял, на наших глазах уничтожили ракетчики. Ну а если бы он продолжил полет, и мы увидели его? На высоту 20.000 метров (потолок у МиГа на 2-3 тысячи метров ниже) за счет динамической горки бы поднялся. Правда, за мгновение наверху увидеть самолет, прицелиться и открыть огонь - один шанс из тысячи. Однако и его пытались использовать…»

   Итак, 1 мая 1960 года в 04.30  капитан Фрэнсис Гэрри Пауэрс, тридцатилетний американский летчик, поднял в воздух со взлётной полосы аэродрома Пешавар в Пакистане самолет У-2 и направил его к советской границе. Это было началом операции ЦРУ под именем «Оверфлайт».

   Многие источники в Интернете сегодня утверждают, что полет должен был закончиться через 8 часов на расстоянии 6 тыс. километров от точки старта - в аэропорту Буде, на территории Норвегии. Почти 5 тыс. километров маршрута этого самолёта пролегали над советской территорией, и якобы полет все время проходил на высоте не ниже 20 тыс. метров. Но это совсем не так. В полёте над СССР в этот день Пауэрс, выполняя заранее спланированную тактику полёта, непрерывно маневрировал высотой и скоростью, выполняя обычный для тех времён разведывательный полёт. Его целью  была фотосъёмка военных и промышленных объектов Советского Союза и запись  частот  сигналов  РЛС и других советских радиотехнических средств.
   Советская разведка имела информацию, что Пауэрс мог принять решение вернуться из СССР в районе Туркменского города Мары (как самолёт, нарушавший воздушную границу 9 апреля). Где, над территорией Ирана его должен был в воздухе ожидать самолёт заправщик.
   Учитывая эту информацию, поздно вечером 30 апреля на аэродром
Ак-Тэпе под Ашхабадом перегнали два самолёта Су-9 из Красноводска.
Два капитана, пилоты этих самолётов, лётчики 1-го класса ночевали на КП авиаполка, в помещении дежурной смены.
   Делается ещё одна попытка уничтожить самолёт нарушитель с помощью истребителя СУ-9.
   С аэродрома Кольцово (г.Свердловск)  на перехват  поднялся  высотный истребитель Су-9, случайно оказавшийся там в ходе перегона самолета с завода в Прибалтику в часть. Его пилот капитан Игорь Ментюков не имел компенсирующего высотного костюма и кислородной маски, а самолет не был вооружен. Летчик получает задачу, лично от командующего ВВС ПВО генерал-лейтенанта Судец: сблизиться  с  нарушителем и таранить его. Учитывая, что Ментюков долго действовать на предельной высоте не мог, а нужно было еще точно навести скоростной сверхзвуковой истребитель на цель, шедшую на дозвуковой скорости, шанс на успех был минимальным. Но для лётчика в случае тарана была смертельная опасность. Получив приказ, лётчик только попросил генерала позаботиться о его семье и матери. Он понимал, что идёт на верную гибель. И вот его самолёт в воздухе. Ментюков набрал нужную высоту, включил форсаж, но цели не увидел, пролетел значительно выше и наведение не состоялось.
   Из-за отсутствия опыта наведения СУ-9, штурманы не сумели точно вывести самолёт на цель, сохранив этим жизнь И.Ментюкову, который закончил свою службу в г.Василькове, под Киевом, в звании подполковника.
   Итак, все попытки сбить самолёт Пауэрса с помощью истребителей заканчиваются неудачей. Нарушитель уже под Свердловском. Стало понятно, что советские истребители Су-9 и даже новые МиГ-21, поднятые по тревоге, не могут перехватить недоступную для них сверхвысотную цель. Тогда, принимается решение сбить Нарушителя ракетой.  В этом состоял определенный риск: попадать нужно было быстро и желательно сразу, пока самолет еще не покинул Свердловскую область и находился в зоне поражения ракетчиков.  Далее У-2 мог уйти  на Север и стать практически недоступным для систем ПВО, которые в 1960 году еще не могли покрыть всю территорию страны.
   Но был ещё один фактор, кроме неразберихи на КП войск ПВО и в дивизионах ЗРВ. Пауэрс пилотировал свой самолёт точно по стыкам зон поражения дивизионов. Поэтому в зоне поражения его самолёт находился недостаточное время, необходимое для обработки цели средствами систем управления, и пуска ракеты. 
   Вернёмся в нашем рассказе на позиции ракетных дивизионов. Что происходило у ракетчиков?
   Первым огонь по самолету-нарушителю открыл зенитный ракетный дивизион, которым командовал капитан Николай Шелудько. Однако,  к тому времени самолет Локхид У-2 уже вышел из зоны поражения и стал огибать город, а потому ракеты не настигли его.
   На помощь пришла случайность. Один из дивизионов 44-го полка ЗРВ, где командир подполковник Иван Шишов находился на переподготовке. Обязанности  командира дивизиона исполнял  начальник штаба,  майор Михаил Воронов.  После  9-го апреля, новым командиром  полка, в учебных целях, дивизион был выведен на запасную позицию. Затем, развёрнут, приведён в боевое состояние, и оставлен до конца майских праздников на боевом дежурстве.  Об этом знали только в Свердловской Армии ПВО.  Не знали об этом в Главном Штабе войск ПВО страны. Не знали об этом  и  в ЦРУ, не знал об этом и Фрэнсис Гэри Пауэрс.         
   С приближением к Свердловску,  У-2 входил в зону поражения дивизиона, находившегося  на запасной позиции. Дивизион получает приказ: «Цель уничтожить».Поскольку в воздухе был самолёт СУ-9, пилотируемый капитаном И.Ментюковым, Воронов не уверен, что система наведения ракет дивизиона держит самолёт-нарушитель. У-2 вот-вот уйдёт из зоны поражения. В кабине управления раздаётся возглас офицера наведения, старшего лейтенанта Эдуарда Фельдблюм:
   - Стреляйте, товарищ майор, стреляйте! Он уходит!
   И, майор  Воронов нажимает кнопку пуска трёх ракет. Стартовый расчет сержанта Александра Федорова сработал безошибочно.
   В 8-34 первая выпущенная ракета ЗРК С-75 сходит с пусковой установки и идёт вдогон за уходящей из зоны поражения целью. Вторая и третья ракеты не сошли с пусковых установок, т.к. угол пуска вдогон уходящему самолёту был малым.  На пути  траекторий ракет находилась кабина управления и автоматика заблокировала пуск.  Первая ракета догоняет уходящий самолёт. Недалеко от Дегтярска срабатывает интегрирующее устройство, взрывается головная часть ракеты, и конус осколков попадает в хвост самолета У-2, повредив двигатель, хвостовую часть и оторвав крыло.
   Интересно, что ракета  С-75  была выпущена по У-2 уже вне зоны эффективного поражения целей, при стрельбе  вдогонку. Многие эксперты отмечают, что именно это сохранило жизнь американскому летчику  Фрэнсису  Гэри  Пауэрсу.
   Падающий  У-2, продолжал восприниматься оператором РЛС как цель. Зажатый креслом к приборной доске, Пауэрс не решается привести в действие рычаг катапульты.  Это сохранило ему жизнь. С трудом, уже на высоте 10 км  он сумел освободиться и покинул беспорядочно падающий самолёт, раскрыв парашют.   
   Едва Пауэрс оторвался от самолета, как еще одна ракета, выпущенная соседним дивизионом, прямым попаданием поразила его самолёт,
полностью разрушив его. Операторы РЛС приняли отметки от падающих обломков самолёта за пассивные  помехи, применённые летчиком самолёта-шпиона, но тут отметка цели появилась вновь.
   Более 30 минут после уничтожения американского самолета-разведчика на КП полка, а также на КП армии ПВО считали, что он продолжает полет.
   Самолёт Пауэрса уже был уничтожен. Сам он спускался  на парашюте.  Но после неудачного наведения И.Ментюкова на перехват, с КП Свердловской армии ПВО следует приказ  командующего авиацией армии ПВО, поднять  пару  истребителей МиГ-19 капитана Бориса Айвазяна и ст.
л-та Сергея Сафронова. Задача была все та же: при обнаружении атаковать противника и уничтожить. Истребители поднялись в воздух, но и ракетчики продолжали свою работу.
   «На очередном вираже,  - рассказывает Б. Айвазян, - я передал Сергею команду оттянуться назад. Если, в течение 2-3 минут не обнаружим вражеский самолет, будем садиться.  Причем, с прямой  без традиционного круга над аэродромом».
   Сафронов не отозвался, связь с ведомым оборвалась. Айвазян, оглядываясь, где его ведомый, увидел в чистом небе необычное облачко. Понял, что это работают ракетчики, резко спикировал. Это ему спасло жизнь, он смог увести свой самолёт от настигавшей его ракеты.
   В ракетном дивизионе майора Шугаева, аппаратура опознования не работала. Поэтому, ракетчики восприняли появившуюся  отметку от истребителей за вражескую цель, которая  снизилась до 11км. Доложили на КП.  А оттуда приказ:
   - «Цель уничтожить!»
Через считанные секунды  цель была сбита.  Увы! Это был истребитель
ст. л-та Сафронова. Экраны РЛС очистились, стало ясно - нарушитель сбит. Всего в тот день разными дивизионами было выпущено 8 ракет, о чем не упоминалось в официальной советской версии событий тех лет.
   Приземлившегося вблизи села Поварня, на колхозное поле  Пауэрса,  встретили колхозники, приняв его за иностранного космонавта. Они отвезли лётчика в сельсовет, где уже был накрыт праздничный стол, по случаю 1-го мая.  Но угостить «дорогого гостя» не успели, так как вскоре, подъехали две чёрные волги с сотрудниками местного КГБ. Пауэрса арестовали. Затем, его и все собранные обломки  самолёта У-2 отправили в Москву.
   Возникает вопрос: «Можно ли было пресечь шпионский полет до Урала?»
На основании имеющейся информации возникает вывод, что это было сделать чрезвычайно сложно.
   Слыша по своему радио команды штурманов,  о начале наведения на него советских истребителей, Пауэрс поднимал свой самолёт на максимальную  высоту, увеличивал скорость полёта и уходил от встречи с нашими самолётами задолго до их появления «в точке встречи»
   Зная расположение ракетных дивизионов, и ведя свой самолёт строго по стыкам зон поражения, Пауэрс сводил до минимума вероятность попадания в его самолёт ракетой.
   И только дивизион майора Воронова, выведенный на запасную позицию  и оказавшийся на пути полёта Пауэрса,сумел одной ракетой сбить самолёт-шпион.      
                Продолжение следует. http://www.proza.ru/2015/04/27/1806
                Александр Зубков.