Возвращение домой

«Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу» — мысленно повторяю я про себя, дабы не впускать в свой мозг те ужасные мысли, что пытаются всяческими путями в него забраться, и смотрю себе под ноги, чтобы лишний раз не бросить взгляд в сторону, и не важно в правую или левую, так как лес окружает меня по обе стороны. Как я оказалась здесь в столь позднее время? Нет, я не гналась от маньяка-убийцы или насильника, я возвращаюсь с клуба. Как жаль, что с моего маленького городка до большого города, где, собственно, и находится клуб, можно добраться лишь через длинную дорогу, пересекающую огромнейший, густейший, мрачнейший лес. И почему его называют парком? Поставили в отдельном участке, который я через несколько метров буду пересекать, несколько лавочек, один фонарик, причем как раз-таки недалеко от искусственно созданного озерца, и назвали это «парком». Всё это днём, конечно же, выглядит чудесно, но ночью - это самое пугающее место, которое мне только доводилось видеть.

Сегодня я впервые в своей жизни побывала в клубе. Не сказать, что я сильно впечатлена, но остаток счастья оставлен на душе. Хотя… если принимать к сведению ужасный страх, что сидит в груди, это счастье ничтожно мелкое и крохотное.

Шелест и хруст ветки слева от меня заставляет мою голову повернуться в сторону источника звука. Я, ахнув, поворачиваюсь и всматриваюсь в темноту между деревьями. Там никого нет. Но мне не становится спокойно. Всё это лишь больше наводит на меня ужас.
Я не трусиха, нет, просто в нашем городке (а оно не такое уж и большое, всего две тысячи жителей) ходят слухи о странном животном, что убивает не только животных, а и людей. Почему я в это верю? Просто таинственная смерть домашнего скота, да и, собственно, людей коснулась и моей большой семьи, в которой я являюсь, как ни странно, последним, восьмым ребёнком. Однажды утром мы обнаружили, что двое маленьких телят истощены, высушены. В их телах не было ни капли крови, лишь туша была вся искусана клыками. Но что самое страшное, как раз-таки после нашей «трагедии» начали происходить следующие действия: три молодых девушки были обнаружены полностью обнажёнными, изнасилованными, но, что самое важное, высушенными. В том смысле, что в их телах не было крови. Самое ужасное, что пару дней назад ещё одну девушку нашли — ею оказалась моя сестра. Хоть мы и не были дружны, но всё же любили друг друга. Хотя, если принять к сведенью, что я пошла в клуб после похорон, несмотря на запрет родителей, сказать, что любовь и уважение были, трудно, но всё же я любила её. По-своему.

«Так, всё, Данин, заканчивай это дело. Остался всего километр к твоему дому, — я сжала кулачки и перевела дыхание, дабы успокоиться. — О Госпо-оди, ещё километр. Ещё. Тысячу. Метров. Господи, да это примерно 1300 моих шагов!» — паника начинала овладевать мной.

«А вот и то самое заветное место, которое я сейчас готова проклинать на всех языках мира. Провалиться мне под землю» — тяжело вздохнула я, начав мысленно проклинать тот злосчастный час, когда я решила пойти в чёртов клуб.

Снова шелест. Это определённо были шаги, точнее бег.
Я повернулась налево, так как там услышала что-то, но затем повернулась направо: я чувствовала, что кто-то не сводит с меня взгляда. Это пугает.
Я дышу тяжело и прерывисто, начав двигаться быстрее, ссутулившись и крепко обняв себя за плечи. Вдруг я застыла.
Сердце бешено колотило, в ушах уже заложило. Я услышала чётко произнесённое моё имя.
Руки трясутся.

— Кто здесь? — спрашиваю я и тут же сглатываю вместе с накопившейся во рту слюной собственный голос. Я больше не способна произнести ни слова.

«Чёрт, дебилка! И зачем ты сказала это? Зачем?! Ещё и прислушиваешься, дабы услышать ответ? Да ты молишься Господу Богу, чтобы тебе никто так и не ответил, а ты спокойно дошла домой!» — я снова начала шагать, но уже медленно и тихо, чтобы слышать окружающие меня звуки.


— Данин…— услышала я шёпот. Горло словно сжалось. Это, наверно, сердце подкатило прямо к горлу и застряло там, чёрт возьми.

— Это уже не смешно! Кто здесь?! — крикнула я, но тут же прикусила кончик языка, мысленно начав ругать себя за произнесённые слова.

— Здесь лишь мы, — я ошарашенно распахнула глаза, когда почувствовала лёгкое прикосновение к талии и тёплого потока воздуха, что разбился о мою шею. Я блаженно прикрыла глаза и облегчённо вздохнула.

— Джей, — тяжёлый вздох сорвался с горла, когда я начала поворачиваться назад. Я вроде бы успокоилась, но сердце не прекращало свою сумасшедшую «барабанную дробь».

— Данин, я тебя напугал? — кареглазый обиженно надул губки.

— Ты ещё спрашиваешь?! У меня чуть сердце с груди не выпрыгнуло! — выкрикнула я, схватившись правой рукой за плечо парня, а левой — за свою бледную щеку.

— Тогда отлично, — тот усмехнулся лукавой улыбкой.

— Не поняла…? — испугавшись, я сделала шаг назад.

— Всё ты отлично поняла, Данин. Я рад, что тебе страшно. Потому что ты должна бояться, — он повернул голову немного влево, разглядывая меня своими ярко пылающими жёлтыми глазищами. Этот сканирующий, оценивающий взгляд вызывает табун мурашек. По сравнению с тем, что я чувствовала, когда впервые услышала треск ветки, сейчас настал самый пик эмоций, пик страха. Сердце упало в пятки, кровь застыла в жилах, воздух задержался в лёгких. Я понимала, что сейчас умру, но в голове, словно удар грома, прозвучало слово «Беги!», и я побежала со всех ног.

Но, конечно же, я не героиня прекрасной, романтической книги, и счастливого конца мне не видать: кто-то схватил меня за волосы и завалил на землю.
Я закричала.

— Ну что, малышка Данин, поиграем? — эти слова были последними услышанными мною словами, а это искажённое ужасной, омерзительной самодовольной улыбкой идеальное, прекрасное лицо было последним, что я увидела в своей жизни.

Парень начал рвать на мне одежду, разрывать её в клочья. Такое ощущение, словно у него на пальцах были острые кинжалы вместо ногтей, которыми он царапал моё тело.
В следующую секунду, когда парень устроился между моих ног, и впечатал мою правую щеку в землю, он резко вошёл в меня, тут же прокусив мою шею острыми зубами, ногтями разрезая кожу ягодиц. Эта боль была адской.
Несколько секунд, что казались мне вечностью, были ужаснейшими, но далее я начала ощущать, как силы покидают моё тело, как всё расплывается, как ощущения исчезают, испаряются. Неужели таков мой конец? Да. Но умереть от монстра, которого любишь, не так противно и ужасно, как обидно и досадно.


Тьма. Я поглощена ею. Я больше не способна ни дышать, ни мыслить, ни жить…