Отрубить швартовый

Девятая часть сборника «Антилопа»
из записок: «Курсантские байки».

     - Это моя вина, товарищ командир, - опустив голову, первым нарушает молчание боцман, - Рудик хотел отрубить кормовой, а я не дал, жалко мне стало, только-только на «бербазе» выбил его для «Антилопы».
     Антилопа – это прозвище рейдового тральщика, данное ему моряками за лучшие в базе ходовые качества корабля этого класса, а бербаза – это береговая база тыла, обеспечивающая корабли всем необходимым.
     - Давайте покричим, - предлагает сигнальщик, хаотично перемещая мощный луч света сигнального прожектора в ночной темноте веселящейся Балтики прямо за кормой Антилопы в поисках морской бочки, на которой случайно остался их товарищ.
     Старшина второй статьи Анатолий Шарапов, сигнальщик корабля - невысокий, щупленький паренек, всего месяц назад за какие-то провинности отчисленный с третьего курса Калининградского военно-морского училища. Он только-только появился на РТ. Этот выход в море для него оказался первым в жизни, как, кстати, и для командира корабля, а тут такое событие: человек за бортом, да к тому же ночью, да ещё в конце ноября. Толя заметно волнуется, и очень-очень старается не подвести экипаж на своем посту, быть полезным командиру, готов даже рискнуть, чтобы спасти минера старшину первой статьи Родьку Рудера или проще Рудика, как все его звали здесь...
     - Куда ты светишь, салага, не видишь, корабль лёг лагом к волне, значит цель уже не за кормой, как мы её видели до потери питания, а где-то на траверзе, - раздраженно реагирует на глупое предложение сигнальщика дивизионный механик. Он спешно вернулся на ходовой мостик из помещения главного распределительного щита Антилопы.
     Спасибо ему, без него вряд ли удалось бы так скоро ликвидировать это роковое отключение питания на Антилопе, из-за которого и была потеряна в темноте морская бочка с Рудиком «на борту». Минер выполнял обычную швартовую операцию по снятию кормового с бочки и, находясь на ней, как раз за секунду до аварии отцепил швартовый конец, а вернуться на корабль не успел. Прыгать наугад в темноту, да ещё при сильном волнении моря он не решился, это и в правду крайне опасно, да, пожалуй, и неэффективно.
     Старший лейтенант Марзан Александр Викторович – главный механик дивизиона рейдовых тральщиков, опытнейший офицер, четвертый год на флоте. Это он, в начале года составляя план загрузки стенда размагничивания кораблей, не зная, что выпуск офицеров в училищах экспериментально перенесут на два с половиной месяца, а значит и то, что «молодые» командиры придут на корабли лишь в конце октября, случайно запланировал Антилопу на ноябрьский выход в море…
     - Р-ру-ди-ик, - что, было, мочи все-таки кричит навстречу утихающему, но по-прежнему сильному ветру сигнальщик.
     - Не ори, - очнулся от оцепенения Феликс и, помолчав, обречено добавляет, - он нас и без твоего крика видит и слышит, а вот мы его из-за дизелей, ветра и волны все равно не услышим. Лучше смотри внимательней за прожектором, впрочем, это тоже почти бесполезно, неизвестно каким боком к бочке нас развернуло.
     Командир корабля лейтенант Стариков Олег Феликсович (или проще Феликс) - вчерашний курсант, всего-то чуть больше месяца, как назначен на Антилопу и соответственно никак не мог к этому выходу в море успеть получить допуск на самостоятельное управление кораблем. Пришлось дивизионному механику, как виновнику несвоевременного выхода корабля в море, идти на рейд к стенду размагничивания вместе с ним в качестве старшего специалиста штаба и по совместительству инструктора-наставника. Но механик самостоятельно кораблем, увы, никогда не управлял, кораблевождение и навигация не его профиль, поэтому помочь командиру в данной ситуации, увы, он ни чем не мог.
     Экипаж Антилопы, как впрочем, и сам дивизионный, были крайне потрясены и растеряны. В эту минуту они с неподдельно-робкой и видимо последней надеждой глазами просящей еду кошки жалобно смотрели на Феликса.
     Ну, а на кого же ещё?
     Он же, командир, ему принимать решение и нести полную ответственность за происшествие, ему одному и никому больше…
     - Может, «расходящуюся коробочку», - неуверенно предлагает дивизионный слышанный им когда-то термин поискового штурманского маневра.
     - «Коробочка» в темноте бесполезна, погрешность до кабельтова, на бочку в темноте наткнуться, что на иголку в стоге сена, к тому же ветер и качка, - не взглянув ни на кого, бурчит Феликс себе под нос давно обдуманную им мысль.
     - Тогда локация, точно локация, - не столько от холода, сколько от волнения, дрожа, всем своим богатырским телом с искренней надеждой стучит зубами боцман старший матрос Стрельба.
     Сашка Стрельба, как и Родька Рудер третий год служит на корабле, им обоим предстоящей весной, то есть всего через полгода, во всём своём блеске уже светит «дембель» или правильней сказать демобилизация.
    Проще говоря, на местном сленге они «годки».
    Стрельба - боцман, он же артиллерист, старший на баке. Рудер – первый минер, оператор пункта управления тралом, он же старший на юте. Стрельба сибиряк с Урала крупного телосложения, увлекается боксом, боевым самбо, по характеру вспыльчивый и задиристый, до всего то ему вокруг есть дело. Родька Рудер напротив очень сдержан, тактичен, интеллигентен, Московский студент, ростом совсем даже не высокий, но при этом жилистый и ловкий.
     Они очень разные вообще-то, а вот на тебе сдружились, впрочем, так часто бывает…
     Боцман, стоит на трапе мостика со стороны Родькиного ПУТа. Не может он сейчас уйти с мостика от командира, чуть не плача от нетерпения, он мучительно ждет, ждет и ждет срочных команд для их немедленного исполнения, он готов бежать, прыгать, вытаскивать Родьку из лап нахлынувшей вдруг «беды»…
     - Самое крупное разрешение не менее кабельтова, - обречено говорит сигнальщик, - а в центре экрана засветка и того больше, ничего не увидим.
     - Увидим, - сухо обрывает сигнальщика командир и, неспешно подняв свой микрофон «Каштана» (корабельного громкоговорителя то есть), уверенным голосом рычит, - внимание всем, баковым на бак, ютовым на ют к бою и походу приготовиться.
     - Ютовые на юте, к бою и походу готовы, - тут же отзывается второй минер, молодой матрос Лешка Мазь.
     - Баковые на баке, к бою и походу готовы, - докладывает боцман, мигом «улетевший» с мостика на свой пост.
     - Мостик - БП-1, к бою и походу готов, - говорит рулевой старший матрос Федька Моисеев.
     - Мостик - БП-5, к бою и походу готов, - шипит простуженный старший моторист Ромка Горбатей.
     - БП-1, лево руля, курс прямо по волне, - спокойно, вселяя уверенность экипажу, продолжает раздавать команды Феликс, - БП-5, обе малый вперед.
     - Есть, лево руля.
     - Есть обе малый вперед.
     - БП-2 - мостик.
     - Есть, БП-2, - отзывается за спиной Феликса, примерзший к прожектору сигнальщик.
     - Включить РЛС на самое крупное разрешение.
     - Есть, товарищ командир, - радостно тараторит убегающий в ходовую рубку Толик.
     - Шарапов, о появлении цели на радаре прямо за кормой доложить, - кричит вдогонку Феликс.
     - Есть доложить, товарищ командир.
     - Бак – мостик, - не утихает командир.
     - Есть, бак, - ревёт Стрельба.
     - Приготовиться к высадке на бочку и креплению к ней швартового конца.
     - Есть, товарищ командир, - радуется боцман, словно бочка уже найдена и атакована им.
     - Внимание баковым и ютовым, приготовить носовой швартовый конец к креплению на бочку и последующей передаче с бака на ют, - продолжает, четко выговаривая каждое слово, сыпать команды Феликс, - старшим на верхней палубе назначаю старшего матроса Листопадова.
     - Есть, товарищ командир, - не сразу шелестит в динамике громкоговорителя удивленный голос электрика с бака.
     Старший матрос Сергей Листопадов - опытный и знающий электрик. Он отслужил уже два полных года, то есть всего на полгода меньше чем боцман и минер. На флотском сленге это называется «подгодок» (до «дембеля» осталось два полугода). Электрик без сомнения отличный специалист своего дела, но по какому-то роковому стечению обстоятельств с ним вечно случаются всевозможные неприятности, виной которых вероятно является его болезненно-вольнолюбивый, можно сказать вздорный характер. Вечно-то он всем недоволен, всегда и во всем сомневается, исполнять даже самые очевидно-необходимые команды никогда не спешит, действуя по известному матросскому принципу: «не торопись выполнять команду, подожди её отмены». По телосложению Листопадов длинный, сутулый, худой, можно сказать даже хилый, при этом тембр голоса у него какой-то визгливый и капризный, как у девчонки, особенно когда он впадает в меланхоличное расположение духа. Но Серёга не подведет, Феликс знает точно, он просто чувствует это всем своим «нутром». В самый ответственный момент, электрик становится предельно собранным и ответственным, мышцы на всём теле расправляются, наливаясь силой, его движения излучают уверенность и расторопность, а голос меняется, приобретая мужскую хрипоту и тембр. Листопадов потомственный донской казак, с детства увлекается конным спортом и фехтованием, а значит у него отменная реакция, неисчерпаемая выносливость и богатырская сила…
     - Мостик - БП-2, - взволновано визжит динамик «Каштана» голосом сигнальщика.
     - Есть мостик, -  напрягается командир.
     - Справа 140 градусов, два кабельтова, вижу стационарную цель.
     - БП-1 - мостик.
     - Есть, БП-1, - дрожит голос рулевого.
     - Право на борт, курс право 140 прямо на цель, - звенит металлом Феликс, - БП-2, корректируй курс рулевого на цель до потери видимости, далее на бак.
     - Есть, «мос-ик», -  захлебывается в эмоциях Толик.
     - БП-5 – мостик, стоп правая, - чтобы уменьшить радиус разворота командует командир.
     - Есть, стоп правая, - кричит, срываясь на шёпот простуженный моторист.
     Антилопа валится на левый бок и, медленно по рискованно крутой траектории выползает носом на заметно притихшую, но всё же ещё огромную волну.
     Ночь падает на корабль тяжестью своего равнодушия и темнотой холодного безучастия.
     Ни ветер, ни волны, ни даже мысли больше не существуют здесь.
     Время, пространство и разум, как три координаты на плоскости замерли в этой исходной точке отчета.
     Дивизионный механик старший лейтенант Марзан умело и последовательно разрезает темноту сигнальным прожектором по ходу движения Антилопы, захватывая весь сектор по носу корабля с упором на правый борт на расстоянии полкабельтова.
     Напряжение экипажа корабля нарастает обратно пропорционально уменьшающемуся расстоянию до невидимой цели, больно отдаваясь монотонным боем курантов в висках и темечке командира.
     «Быть или не быть?», так, кажется, уже более тысячи лет звучит на языке литературы этот непредсказуемый, неизвестный, а потому  страшный «момент истины», после которого жизнь каждого человека круто меняется, как бы не развернулись события дальше…
     - Мостик - бак, - рвет секундное оцепенение Антилопы боцман, - справа десять, вижу контуры бочки.
     - БП-1, право десять, - машинально командует Феликс и тут же виснет на леерах мостика по правому борту, словно желая рвануть навстречу заветной цели с дорогой «пропажей» на ней по желтому лучу прожектора, поймавшего её в свой ракурс. Но в дрожащем из-за всё ещё ощутимой волны свете прожектора он никого и ничего не видит. После секундной паузы, голос командира грозно ревёт, срываясь на альт, в динамиках громкоговорящей связи корабля на ни в чем неповинный экипаж, а заодно и на дивизионного механика, - держать бочку в поле зрения, не выпускать из прожектора.
     Пошел снег, быстро съедая драгоценные метры видимости, отвоеванные у ночи.
     Локация уже давно бесполезна. Сигнальщик на баке.
     Мокрые хлопья давят противный ветер в черную толщу воды и отсыревшее пространство. Волна снижает накал.
     - БП-1, мостик, возьми чуть левее бочки, – несколько секунд спустя вдруг весело звенит «Каштан» голосом командира, наконец, увидевшего заснеженную фигуру матроса посреди бочки, плавно раскачивающейся в паре десятков метров от носа корабля, -  БП-5, стоп обе машины.
    - Есть обе стоп.
     - Обе длинный назад.
     - Есть обе длинный назад, - хрипит моторист, и машины немедленно в течение пяти секунд работают малый ход назад.
     Антилопа, погасив инерцию, мягко ткнулась через предусмотрительно выброшенный боцманом за борт огромный вязаный кранец в долгожданную бочку.
     Стрельба атакует «железного монстра».
     Листопадов, Мазь, Шарапов и второй моторист переносят за правым бортом швартовый конец на корму.
     Марзан при вращении Антилопы ни на секунду не теряет бочку из поля зрения прожектора.
     Личный состав, не включая гидравлики, чтоб опять «не выбить питание» корабля, мигом, на одних руках выбирает слабину швартового конца, вплотную притягивая «драгоценную бочку» к корме.
     На ласковой, но всё ещё длинной и непредсказуемой Балтийской волне корабль и морская бочка чрез кранцы прижимаются на пару секунд своими бортами-щечками друг к дружке, как старые давно не видевшиеся приятельницы.
     Стрельба отрывает, насмерть вцепившегося в кольцо бочки Рудера, и, немедля ни секунды, втаскивает его на вздыхающую палубу юта в момент поистине прекрасного, но всё же очень опасного для корабля, затяжного «засоса» его кормы с бочкой.
     Серега Листопадов немедля ни секунды прерывает их идиллию и дает слабину швартовому концу, вовремя отодрав Антилопу от «железной гигантшы» на безопасное расстояние до прихода очередного наката волны.
     Ничего не соображающий Родька молча, понурив голову, сидит посреди юта. Лишь стакан шила (корабельного технического спирта), припасенного на всякий случай в каюте командира, через пару минут обильно втертый в его тело снаружи и влитый вовнутрь вернёт его к жизни. А пока…
     - Стрельба с Рудером в каюту, - кричит разгоряченный Феликс, заметивший, как электрик с трудом удерживает гиганта-боцмана, собравшегося было вернуться на бочку, чтоб отвязать запавший ему в душу швартовый конец.
     Стрельба опешил и, несмотря на огромную усталость, благодаря которой Листопадов таки сумел удержать его, весь вспыхивает от охватившей его ярости и быстро устремляется к трапу мостика, спеша доказать свою правоту о спасении дорогого, дефицитного, замечательного, пенькового конца-каната.
     Ну, он же боцман, что тут можно добавить…
     - Ют, отрубить швартовый, - устало хрипит в «Каштан» командир и, с удовлетворенной улыбкой, кивает на прикованные к нему радостные, благодарные и почтительные взгляды всего экипажа и дивизионного механика.
     Так и только так вчерашние мальчишки-курсанты становятся настоящими командирами, с которыми потом уже никто и никогда не посмеет поспорить в море.
     Словно почувствовав это, Стрельба останавливается на полпути и, вернувшись на ют, сам отрубает швартовый…


     Автор приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти события.
     Взято из дневников периода 1982-1987гг., сокращено, откорректировано и получено глубокое удовлетворение встречей с героями этого рассказа, до сих пор живущих в авторских, а теперь, кажется, и ваших мыслях - 17.04.2015г.
     Автор благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение.