Гавань Кассандры - Закат - 7

Как только Мария увидела удаляющуюся от имения сестру, то отошла от окна и скорее выбежала на двор. Она вновь посмотрела в сторону уходящей Вари и побежала дальше, скрываясь к полесью рядом, а там выбежала и к берегу мирно протекающей речки.
Мария остановилась... Стала оглядываться, но вокруг никого не было видно. Вся восторженность, полёт к желанной встрече — тут же улетучились. Мария побродила ещё немного по берегу и села на траву, печально вздохнув и обняв колени: «Неужели не придёт?... А может, и правда,... пошутил?» – сомневалась она, как кто-то позади подкрался и закрыл её глаза нежными ладонями...
– Здравствуйте, княжна Машенька, – прошептал знакомый до глубины души милый голос того, кого сердце, душа, вся она так ждали, и... она повернулась:
– Дождалась, – невольно вырвался из неё вздох, а глаза встретились с тёплым взглядом так близко сидевшего к ней Никиты.
Они ещё некоторое время купались в нежных волнах взглядов и молчали, позабыв, что вокруг жизнь продолжается, время идёт, и даже проплывающая по реке пара уток не подала и звука, как и ветер не беспокоил своим лёгким дуновением...
– Впервые в жизни не знаю,... что и... молвить,... Машенька, – отрывисто заговорил Никита полушёпотом.
– И я, – ласково прозвучал её голос.
– Как же я буду тосковать без вашей улыбки, голоса, глаз,... без вас, – невольно прослезился он.
– Почему? – еле слышно вымолвила начавшая тревожиться Машенька.
– Через несколько дней нам уходить в экспедицию... к датским водам,... а когда вернёмся, неведомо, – признался он и встал, подав ей руку.
Машенька сразу поднялась:
– Ваша служба столь опасна...
– К сожалению или нет, но сие обстоятельство верно пугает такую барышню, как вы. Верно и дожидаться следующей встречи будет невмоготу, – сказал Никита, отпустив её ручку, которая явно не желала терять то тепло, которым была согрета.
– Нет, – шагнула Машенька ближе, но Никита отступил к берегу, достав из кармана, как видимо, недавно спрятанный туда цветок — ромашку, такую аккуратную,... полную белых нежных лепестков, которые чудесным образом никак не были повреждены...
Бережно погладив стебель, Никита протянул цветок Машеньке:
– Пусть будем вспоминать эту встречу всем тем добром, что живёт в сердце.
– Вы говорите с умыслом? – прослезилась Машенька, прижав осторожно ромашку к груди.
– Тоска гложет душу с тех пор, как повстречал вас, – признался Никита, опустив взгляд, а милая душе собеседница ласковой ладонью коснулась его щеки:
– Верно ли, что морякам тяжело без любви в море? Не ищите ли вы её везде?
– Вы сомневаетесь во мне, в чистоте чувств к вам, – стал уверенным в сказанном Никита и взглянул в её удивлённые глаза:



– Никита Михайлович, я верю вам и буду ждать, сколько бы ни пришлось. Только тяжко не подпускать мысли о том, что с вами может там случиться... И меня это уже терзает, – прослезилась Машенька и хотела опустить руку, как Никита взял ту в плен своих и припал осторожными поцелуями к ладони.
«Боже, какое блаженство он дарит мне... Не забирай его от меня,» – взмолилась в себе Машенька, а по щеке потекла одиночная слеза:
– Зачем избрали вы сию службу?
– Наклонности или судьба сыграли своё,... мне не ведомо, – взглянул он вновь, поглаживая её ручку. – Жребий моряка делается в юности... Далее любовь к этой службе растёт. А с первого вступления на корабль очаровываешься и полностью принадлежишь сему дому, – рассказывал Никита. – А там сотни людей... Так корабль кажется целым городом. Мачты — то словно деревья, а верёвки — как ветки — да все перепутаны друг с другом, у каждой имеется своё название, назначение. Паруса сего дома нашего — словно крылья птицы, которая будет вот-вот бороться с волнами, ветрами. Все те стихии, препятствия, которые приходится проходить нам, морякам, – то настолько любопытно, что прежде, чем понять опасности, мы уже привыкли, видим их без боязни. Хладнокровно.
– Мне кажется, я не тем человеком родилась, – вымолвила Машенька, вновь прослезившись от очаровавшего её рассказа, полного любви, тепла, того самого восторга жизни, который искала. – Нет-нет, – помотала она головой, подумав, что Никита не так поймёт, и пояснила. – Как бы мне хотелось быть там с вами. Если бы я только могла родиться мореходцем.
– Я бы проклинал судьбу, – выдал серьёзно Никита. – Ведь в таком случае не повстречал бы вас и не познал бы, что есть земное счастье, к гавани которого хочется вернуться, о котором просит душа, которое сбудется.
– Вы думаете,... сбудется? – смутилась Машенька и опустила взгляд.
– А вы погадайте на ромашке, – улыбнулся Никита, указав на цветок в её руках.
– Погадаю, – хихикнула Машенька.
Взявшись за руки, они побрели вдоль берега, гуляя и наслаждаясь теплом лета, которое показалось невероятно ласковым: как никогда. Никита читал стихи, целовал милой руки, а время неумолимо, незаметно, плыло на всех своих ветрах прочь, словно расправляло паруса корабля-жизни и подгоняло скорее расстаться с этим... берегом...
– Если я буду ждать здесь завтра в то же самое время, вы придёте? – поцеловал Никита вновь ладошку очарованной им спутницы. – Машенька...



Лишь кивнула она, сияя счастливым блеском глаз, и поскорее убежала, чтобы сдержаться,... не кинуться в его объятия, припав к зовущему стуку сердца в его груди...

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/04/17/712