Мечте навстречу, гл. 3

               
       Прошло немногим больше полугода.  Было ясное воскресное майское утро. На паперти церкви,  как обычно, сидели в жалком обличии нищие и собирали милостыню. Их было человек десять: шесть мужчин и четыре женщины, одна из которых была с ребенком. Недалеко от церкви остановилась большая милицейская машина, и из нее вышли четыре милиционера. Они по одному подошли  к нищим и сказали, что они нарушают указ губернатора о запрещении  просить милостыню, поэтому им придется ехать в отделение.
      Бедолаги пришли в замешательство, пробовали препираться, мол, не знаем ни о каком указе, но пришлось подчиниться представителям органов власти;   всех посадили в машину и повезли в отделение, кроме женщины с ребенком.  Она быстро собралась и  успела убежать, затерявшись в толпе прохожих..
      В тот день  нищих и бездомных бродяг на глазах удивленных людей вылавливали по  одному  и группами на месте их «работы» - возле магазинов, на рынке,  в парках, вокзалов. Некоторым из них удавалось убежать.

       В отделении  тем временем велась работа по регистрации бездомных. В приемном отделении было  уже человек пятнадцать дурно пахнущего люда. Их принимали в одном из кабинетов два  инспектора. Среди задержанных  выделялись мужчина лет  сорока пяти и женщина лет сорока. Мужчина  был угрюм и подавлен, впавшие глаза на все смотрели безразлично.  Женщина с растрепанными волосами,  пропитым лицом и синяком под глазом, наоборот, вела себя шумно и дерзко. Она ругала милицию, употребляя нецензурные слова,  и порывалась сбежать. Наконец  ее втолкнули  в кабинет  инспекторов.
       - Чего толкаетесь,  уроды? Нет на  вас  управы! Что  я вам сделала? Не имеете право меня задерживать, у-у-у … — ругалась она хриплым голосом. И тут  оказалась перед миловидной женщиной в форменной одежде,  которую звали Татьяна Николаевна Сергина. Получив строгое указание в вежливой форме вести прием этих  людей, она еле превозмогала брезгливость к их грязному виду и неприятный запах. 
       - Почему вы так волнуетесь, милая? Никто вас обижать не собирается. Садитесь, пожалуйста! - как можно вежливо  проговорила инспекторша, показав рукой на стул. 
       - Кто? Я – милая? – ткнула в себя пальцем женщина и, сразу успокоившись,  села за стол. — Ну, здравствуйте, коли так! 
       - Здравствуйте! Будьте добры ответить нам  на несколько вопросов. Поверьте, нам не безразлична ваша дальнейшая судьба, поэтому говорить правду в ваших интересах.
       - Интересно, эт кому мы нужны, тетенька? Ладно: задавайте! —  задержанная окинула взглядом нуждающиеся в косметическом ремонте  помещение.
       - Ваша  фамилия, имя, отчество.
       - Крылова  Валентина Анатольевна.
       - Какая фамилия у вас красивая  - поэтическая! –  инспектор специально
 высказала комплимент, чтобы расположить к себе женщину, и продолжила спрашивать: -  Дата  рождения?
       - О, я и сама была когда-то ничего! Парни из-за меня даже дрались в молодости, — пропустив вопрос, Валентина захотела сказать этой смазливой инспекторше со светлыми кудрями, что и она была когда-то молода и красива.  При этих словах инспектор подняла голову от анкеты и посмотрела на нее внимательней.
       - Охотно верю вам, - и повторила вопрос.
       - А-а,..когда я родилась? – Валентина от прошлых воспоминаний вернулась к действительности: -  Так, пишите: двенадцатого сентября  шестьдесят третьего года...
        У инспектора было много  вопросов, на которые надо было  ответить,  место проживания, по какой причине не живешь по данному адресу; есть ли родственники,  кто родственники и где живут. Какое образование, и какая  профессия? Какие увлечения? Семейное положение, члены семьи.

       Во время анкетирования к  Сергиной подошел красивый статный капитан и поздоровался с ней нежным рукопожатием.
       - Вот, видишь, Павел Петрович, -  для тебя  оформляем! — проворковала инспекторша, кокетливо глядя на капитана.
       - Отлично! - капитан  мельком взглянул на Валентину.
       - В  коридоре целая толпа таких — видел? 
       - Да, видел. И когда их подготовите к поездке?
       - Позвоню, когда закончим все формальности.
       - Ну, пока! Буду ждать звонка! – капитан посмотрел на нее томным, многообещающим  взглядом и вышел из кабинета, а довольная и порозовевшая инспекторша, обратившись к Валентине,  продолжила анкетирование.
       - И последний вопрос: каковы ваши планы на будущее?
       - Ха-ха-ха! – рассмеялась Валентина, ставшая невольным свидетелем неслужебных отношений между симпатичной инспекторшей и красавцем капитаном, чем повергла инспекторшу в смущение.
       - Какие  могут у меня планы? День прожила, и слава Богу!
       - Но раньше-то мечтали? –  оправившись от смущения, усмехнулась Сергина. 
       - Мечтала, да что толку? Все мечты мои разбились, как рыба об лед,  в девяносто третьем году, когда с работы сократили, когда муж к другой ушел и жить не на что стало. Пришлось на панель идти, только и там недолго продержалась. Чуть не убили, потаскушки проклятые... Клиента, видите ли, чужого увела, - Крылова  сжала   кулаки от злобы и обиды.
        - Успокойтесь, это  осталось уже в прошлом. О чем  бы  вы мечтали сейчас? — в тоне инспектора веяло участием, что  побудило женщину  признаться.
        - Ладно отвечу:  хотела бы иметь семью и свой домик, хотя бы маленький.
       - Очень хорошая мечта! Если сильно захотите, то сбудется непременно. Так и запишем..., - записав, инспектор  вновь обратилась:
       - Только не волнуйтесь, пожалуйста! Поскольку  данный момент вы не имеете ни дома, ни семьи, ни работы, и идти вам некуда, вы  задерживаетесь у нас до решения суда.
       - Не поняла!.. До какого суда?.. Что такое я сделала? –  в полном недоумении закричала Валентина. — Не имеете права!
       - Указом губернатора нищенство и попрошайничество у нас запрещены, - уже сухо и категорично проговорила инспекторша и велела охраннику отвести  упиравшуюся бродяжку в КПЗ.
 
      После ухода  Валентины был приглашен угрюмый мужчина, и вновь мило улыбающаяся инспектор стала допрашивать его.
       - Ваша фамилия, имя, отчество.
       - Сапожников  Вячеслав Семенович...
       Допрос проходил в одной и той же последовательности. Вячеслав отвечал ровно и без эмоций. Он ни во что не верил, считал свою жизнь пропащей и никому не нужной, но на вопросы отвечал добросовестно. На последний вопрос ответил, что мечтает построить собственный дом, так как с детства любил строить...
       В  камере предварительного заключения собрали более тридцати человек.  На другой день быстро совершился формальный суд над ними. Всех их приговорили  к принудительным работам  на два  года с выселением из города.

      

                продолжение http://proza.ru/2015/04/17/730