Эльфы против пилота Пиркса

Спор о том, что интереснее писать и читать: фантастику или фэнтези вышел на новый уровень. Весьма примечательно в этой связи напомнить, что литературное жюри недавно присудило Беляевскую премию (названа в честь известного советского  и фантаста Александра
И Беляева) редактору «Независимой Газеты» Андрею Ваганову.
Премии удостоилась его книга «Жанр, который мы потеряли», анализ научно-популярной литературы за более чем столетнюю историю его существования в России, в котором автор задается горьким вопросом: почему исчезает с книжных прилавков этот столь популярный ранее жанр научной фантастики?
Книга сразу задала тон встречи на конференции "Стартап Деревня" в "Сколково", где и состоялось вручение премии.
Сразу было видно, что разговор пошел об острой и наболевшей проблеме. И обсуждать ее (а с Вагановым согласились, что она действительно существует, жанр теряется) стали все собравшиеся, тон задавали ряд продолжающих, несмотря ни на что, активно публикующихся писателей-фантастов. Среди них: критик и эссеист Андрей Буровский; писатель Евгений Войскунский ("патриарх" российской sci-fi, автор многих известных НФ романов и рассказов); писатель и критик Андрей Балабуха (автор романа «Нептунова арфа», сборника «Чудо человека и другие рассказы»); писатель и журналист Антон Первушин (автор романа «Охота на Герострата» и др. известных произведений); писатель и физик, редактор журнала «Млечный путь» Павел Амнуэль (Израиль), а также ряд других литераторов, критиков и просто гостей павильона, которым небезразлична судьба научной фантастики в России.

Вот лишь некоторые цитаты из выступлений писателей, которые очень емко и хлестко описывают проблему:

«Научная фантастика – это отражение науки, это продолжение рационального рассказа о науке простыми словами, порой в иррациональном контексте событий книги».

«Научная фантастика о космосе однозначно говорит: либо мы, разумные люди, продолжаем экспансию во вселенную – либо мы погибнем вообще».

Интересно, что далеко не всем собравшимся этот постулат А. Буровского пришелся по душе. С мест были довольно резкие высказывания против. Что тоже, видимо, косвенно говорит о причинах непопулярности и слабости сегодняшней научной фантастики в России: многие жаждут услышать однозначного ответа на вопрос "Зачем нам нужен космос?"

Антон Первушин: «Почему-то фэнтези и разных историй про эльфов и вампиров больше издается, чем научной фантастики. Но наш жанр все равно намного сильнее фэнтези. Ведь научная фантастика развивается вместе с наукой. А куда могут развиваться эльфы? Разве что нос у них вырастет длиннее или уши станут короче? Тем не менее, несмотря на развитие науки, мы наблюдаем кризис идей в научной фантастике. НФ является стержневым направлением в фантастике, поскольку черпает идеи в науке, которая всегда развивается, и транслирует их дальше -- в ту же фэнтези.Если убрать из фантастики НФ, то жанр быстро вырождается, превращаясь в бесконечное повторение пройденного - еще одна новая сага об эльфах ничего ему не добавляет".

Качество и тренды в читательской аудитории, ее желание самообразовываться тоже играет немаловажную роль, и вот яркая цитата от эмоционального Андрея Буровского (дискуссия его здорово задела, надо сказать): «Телескоп лучше самогонного аппарата, и к тому же дешевле. Но весь вопрос в том, что покупает человек».
Рано говорить о том, что никому не интересны романы о полетах к дальним планетам, ведь человечество еще только в самом начале освоения вселенной.

И вот цитата от Михаила Ахманова: «У космонавтики (как и у научной фантастики о космонавтике) все еще впереди, их золотой век еще не начался».

Думается, что идея лауреата Беляевской премии Андрея Ваганова стала лейтмотивом этой острой, эмоциональной, но столь долгожданный всеми, кто воспитывался на произведениях классиков отечественной и зарубежной научной фантастики: "Когда мы теряем активно использующуюся в экономике науку, то потеря научно-популярного жанра — прямое следствие этого явления".