На что потратим наши миллиарды?

 Сообщение о проворовавшемся сахалинском губернаторе Хорошавине баба Маня и её подруга Раиса слушали с отвисшими челюстями.
 - Ну, надо же, - с трудом приходя  в себя, прошептала Раиса. - Двести пятьдесят килограммов денег! Мань, а что, деньги теперь уже не считают, как раньше, а взвешивают?

 - Почему не считают? Считают, конечно. Только деньги деньгам рознь, и считают-то только те деньги,  какие получаем мы с тобой да наши дети. А попробуй дать счёт  бумажкам, что тот губернатор наворовал. Это же недели не хватит.
 
 - Ну, считали бы пачками.

 - И пачками долго. Ты же видишь, что ими весь пол устлан, а та комната, чай, в пять раз поболее площадью, чем две наши с тобой  хаты, вместе взятые. Там раз плюнуть со счёту сбиться. Да ну его к лешему, давай смотреть что-нибудь другое.

   Переключились на другой канал, но и там шло сообщение о том же вороватом чиновнике с острова Сахалин.

  - Глянь-ка, Рая, на его авторучку за миллионы! А часов дорогущих аж целый чемодан ... в Москве несколько квартир, да ещё загородные хоромы  имеются!  Зачем ему столько всего?

 - Для имиджу, конечно.
  (Раиса не упускала случая  козырнуть  знанием иностранных слов)

 - С собой в гроб всего  этого он не заберёт,  триста лет жить  не будет, а для понтов ему и тысячной части хватило бы, - философски рассудила баба Маня.
  (Баба Маня тоже знала иностранные слова, но из принципа всегда пользовалась только исконно русскими, а при необходимости не чуждалась и жаргонной лексики - она была убеждённой славянофилкой.) 

 - А вот если бы тебе такое неслыханное богатство привалило, что бы ты с ним сделала? Неужто отказалась бы? - задала каверзный вопрос  Раиса.

  Баба Маня откровенно проигнорировала нотки  провокации  в её  голосе и задумчиво произнесла:
 
  - Ну, я бы двухкомнатные квартиры в городе купила дочери и сыну, а то они уже половину своей жизни со своими семьями по съёмным скитаются и большую часть заработанного на оплату жилья тратят.

 - А пошто двухкомнатные-то? - удивилась скромным запросам своей подруги Раиса. - Можно и поболее комнатные. Да и не в Иркутске, а в Москве или в Питере.

  - Ты что, с Луны свалилась? Не знаешь, какие коммунальные дерёт ЖКХ за большие метры? А в Москве или в Питере, вообще, с голоду помрут при нонешних ценах.

 - Окстись, Мань, ты это о чём? У тебя же два с половиной центнера денег! Да тут не только твоим детям, внукам и правнукам на всю их жизнь хватит, а ещё и тебе останется.

 - Мне-то зачем?

 - Как зачем? На курорт бы съездила, сердце бы подлечила.

 - Так если у детей будет своё жильё, сердце болеть-то, наверное, перестанет. На валидол себе возьму каких-нибудь пятьсот рубликов - и довольно. А насчёт того, чтобы дети, внуки и правнуки жили на всём готовом, я категорически возражаю. Пусть трудятся в поте лица своего.
- Это ещё почему?
- Да чтобы не разбаловались. Большие деньги - большие соблазны.

   Против столь веского аргумента  трудно было что-то возразить, и  Раиса согласилась с подругой. Однако на "покупку" двух квартир  ушло совсем немного, и теперь подругам пришлось мучительно долго думать, на что ещё потратить состояние вороватого чиновника.
 
- Тебе, Мань, окна пластиковые поставить надо, да и дверь входная замены требует. Хорошо бы ещё крышу новым шифером покрыть, хату обшить светленьким профлистом. Да и забор сменить не помешает, а то при нарядном теремке он вообще убого будет выглядеть.
(Раиса начала откровенно шиковать.)

- Нет, шифер не пойдёт. Сейчас для кровли покупают специальное покрытие, лёгонькое и разноцветное. Да и хаты обшивают не профлистом, а чем-то другим. Я забыла, как оно называется.
 А профлистом заборы городят. Хотя мой-то чего менять? Он  из толстого тёса делан, ещё лет пять простоит, а то и более.
 
(На пластиковые окна, новую дверь и всё остальное баба Маня, надо полагать, уже согласилась.)

 - Слышь, Рая, а ведь и у тебя хата моей не краше. Давай и её в порядок приведём.

  "Отремонтировали"  дом Раисы, а заодно "заменили" часть старой мебели на новую. Даже компьютер "приобрели", правда, один на двоих - это в целях экономии.   Подсчитали расходы. Выяснилось, что от губернаторских денег  убыло всего-ничего, где-то около двух-трёх килограммов - это вместе с покупкой  квартир.

 Но на фоне развалюх, которых  в их селе почти девяносто девять процентов, бабе Мане стало как-то неловко жить в хоромах. Раисе тоже. Подруги решили отремонтировать всё, что нуждалось в этом, а заодно и построить новые дома для молодых специалистов, которые, конечно, же приедут в такое красивое село. А как им не приехать, если у них будет благоустроенное жильё?

 - Надо  больницу построить, а то кто из врачей согласится нас лечить, если старый медпункт на ладан дышит? - нагло посягнула на "капиталы" новоявленной "миллиардерши" её верная подруга.

 - Конечно, надо, и всё необходимое для работы врачей закупить потребно. Аппаратуру там, мебель и разное другое, - сразу же согласилась баба Маня, но тут же озаботилась:
 - Только бы денег хватило.

 - Если с проходимцами не связываться, то должно хватить. Мы же с тобой сами у себя воровать не станем, да и откатывать, как те государственные мошенники, никому не будем.
 
  (Раиса уже рассуждала, как полноправная компаньонка. Баба Маня тому не противилась.)

  Опять занялись расчётами. Денег не только хватило, но ещё и осталось более центнера. Это на строительство новой фермы, на покупку оборудования, на приобретение элитных пород коров и  сельхозтехники.
  Вот здорово! Сколько рабочих мест появится в их селе! Как хорошо заживут здесь люди! Может, и молодёжь домой вернётся, ведь  автомеханики, водители, учителя и просто работящие люди нужны не только в городе.

 Баба Маня уже начала жалеть, что поторопилась с "покупкой"  квартир в Иркутске -  можно с меньшими затратами построить два просторных дома рядом с её теремком, ведь теперь и её детям работа в селе найдётся. Но ничего, те квартиры и продать недолго, а на разницу в затратах соорудить детскую игровую площадку: вернётся молодёжь в село - появятся и малыши.

  - Ой, - встрепенулась Раиса, - а про спорт-то мы, старые дуры, совсем забыли! Чем молодёжь в свободное время заниматься будет? Помнишь, как мы с тобой в волейбол играли? Я ещё лучше всех мячи "гасила".

  - Не ври! Не ты, а Танька Порошина, царство ей небесное, - на корню пресекла её бахвальство не терпящая лжи баба Маня.

  Подруги взгрустнули о Таньке, лучше всех мячи "гасившей", о своей безвозвратно ушедшей молодости и между всем этим "сдали в эксплуатацию" стадион.

 - А строителей, Мань, где брать будем?  Гастарбайтеров наймём?

 - Ну, скажешь тоже! - возмутилась баба Маня. - "Гастарбайтеров"! Они так тебе понастроят, что из села бежать придётся. Свои будут строить. Местные. А руководителем поставим Андрея, сына Данилихи. Он тебе враз бригаду сколотит и сам без дела сидеть не станет. Золотые руки у мужика.

 - Так он же пьёт беспробудно! Сама Данилиха мне жаловалась.

  - Пьёт оттого, что невостребованным стал. Безработным. А мы вот его к делу пристроим, глядишь, и оживёт человек.
 
 - С дорогами-то что делать? У нас ведь в распутицу даже в центре ни пройти, ни проехать.

   После минутной паузы баба Маня озвучила своё решение.
 
 - Продадим всё, что имел тот сахалинец. Ведь если  выставить на торги губернаторскую авторучку, золотые цацки, московские квартиры с загородным домом и чемодан со швейцарскими часами, да ещё отобрать у той красноярской профуры подаренную экс-губернатором машину за три с половиной миллиона, то хватит средств не только заасфальтировать все дороги  в  селе, но и парк разбить  в  центре.
  Вот ты скажи, что за страна у нас такая? Разве это справедливо, чтобы  один чиновник имел столько денег? И ведь не только сахалинский губернатор - вор. Сколько же их, таких вот миллиардеров?

 - Мань, как ты думаешь, засудят того ворюгу или нет?
 
 - Не задавай глупых вопросов. Где ты видела, чтобы кого-то из их шайки-лейки на нары поместили?
 
 - Так, вроде, арестовали его.

 - Ну, и что? Арестовали за то, что он не совсем честно  делился с московским паханами, мало в общак давал. И ещё, чтобы обворованные сахалинцы не возмущались беззаконием в стране. Для показухи арестовали.
 
 -  Но в СИЗО-то его посадили...

(Временами Раиса становилась идеалисткой и начинала   наивно верить в непогрешимость российского  правосудия и в Гаранта Конституции. Реалистка баба Маня наивной никогда не была и не верила ни судам, ни гарантиям высокопоставленных особ.)

 -  В СИЗО, говоришь, посадили?  А вот как посадили, так и выпустят. Помяни моё слово!  Разве наш губернатор, который пять или шесть лет назад более шестидесяти  миллионов спёр, Колыму долбит? А вспомни-ка про Лужкова, про "Оборонсервис"! Забыла, поди, что Кремль своих не сдаёт?
  Государевы ворюги сами себе построили "зоны" ...  на Канарах или на Мальдивах, в Лондонах или в Штатах. Вон Илья Пономарёв работает в Госдуме, а живёт в Америке. Сейчас, вроде, депутаты собираются лишить его  неприкосновенности. Лишат или нет - бабка надвое сказала. А хоть и да - для него это невелика потеря, потому как всё, что мог, он уже скоммуниздил. 
 
  Баба Маня бросила взгляд на враз поскучневшую подругу и сменила грустную тему на более привлекательную.

  - Ладно, давай думать, на что будем тратить оставшиеся миллионы.

 Но Раиса, уже освободившаяся от иллюзий относительно честности следствия, судей и прочих элитных чиновников, с горечью произнесла:
 - Да нет, Маня, нечего нам с тобой тратить. Если у кого и отберут всё наворованное, то меж собой разделят. Ты хоть раз в своей жизни видела такое, чтобы украденное у народа к нему и воротилось? Лично мне узреть подобное не доводилось.

  Всякое повидала на своем длинном веку баба Маня, однако и она такого чуда узреть не сподобилась.