Психодрамма

    Сын по неосторожности не положил трубку и пришлось услышать то,
что явно было предназначено не для чужих ушей - тем более отцовских.
Этим подслушанным разговором он был, как молнией, пригвождён прямо
к земле в самом центре города. И трубка, как прилипла к уху...
Гудя, грохоча и тормозя, мимо неслась жизнь:люди, машины, велосипеды,
коляски...  Последний день рабочей недели. Час пик.
А он стоял и не мог даже пошевелиться. Грудь пронзила нестерпимая боль.
Сердце билось и клокотало прямо где-то в горле, с трудом дышалось.
 
Господи, как невыносимо больно!  Куда же идти? Всё потеряло смысл...
Чужой постылый мир... Туда? - не хочется... а там? - а там не ждут.
И нет просвета. Где же взять мужества жить дальше? Доживать...
Он потерпел фиаско... Он не выполнил возложенной на него миссии отца,
мужа. Он не смог сделать свою семью счастливой или хотя бы оградить
от страданий. Он слабый и ничтожный. Раздавленный. Как корабль в
в открытом море без капитана и света маяка. Куда плыть? Куда жить?
 
Господи! Это и есть твои испытания? Или наказание? Или подсказка?

На полу-мёртвых ногах, пряча взгляд от людей, спешащих домой
после недельного труда, он добрёл до храма. Через силу преодолел
ступеньки... И тут же прямо перед ним служитель вывесил табличку
"Храм закрыт" и запер врата.  А как же вечерняя служба?

Семеня непослушными ватными ногами, стараясь не споткнуться,
добрёл он до парка. Детский весёлый шум слегка успокоил его психику.
Когда-то в далёком детстве он и сам тут катался зимой с деревянной
горки. Собирался с одноклассниками. Мечтал о будущем под звуки гитары
после выпускного вечера. Вдыхал чудный аромат цветущей сирени.
Здесь же прошло детство его единственного сына. Как здорово сражался
он в шахматных боях, удивляя взрослых и радуя отца... Как гонял на
велосипеде по красивым дорожкам парка...
Несмело впервые обнимал свою одноклассницу после выпускного девятого
класса... А потом.. И вот... Случилась беда. Привычная жизнь с её
светлым будущим пошла кувырком. Он растерялся. Испугался. Сломался.
Не получилось помочь сыну.

Он хотел заплакать, но не смог. Внутри всё окаменело. " Мужчины не
плачут, они только огорчаются,"- учил он когда-то сынишку.
Присев на ближайшую скамейку, он долго не решался шевельнуться.
Ему некуда было идти... Ему никуда не хотелось идти.
Его нигде не ждали.

В хаосе мыслей и чувств позвонил старой знакомой. Заикаясь и, едва
не роняя дрожащими руками телефон,ничего толком не смог ей объяснить.
От её неудачной попытки утешить стало ещё хуже.

Надо же что-то делать! Он пытался разозлить и расшевелить себя.
Не получалось. Даже на это не хватало сил. Мысли путались.
Мелькало острой кровавой вспышкой: "Как такое могло произойти с ним
и его сыном?" Ведь этот мальчик был светлым ангелом. Любимым, желанным.
Маленький Принц...

Начать всё с нуля... Всю жизнь он давал себе установку Ромена Ролана:
" Я потерпел поражение, начну всё с начала". Срабатывало. Только не
сейчас... Трудно начинать, устав от нескончаемой череды поражений.

Руки дрожали. Напиться? Тупо напиться - на время, на короткое время
заглушить эту пылающую душевную боль. Он горько усмехнулся...
Впрочем, и напиться- то не с кем... Иных уж нет, а прочие не пьют.
Да и выдержит ли сердце после бесконечных приступов...

Предаться воспоминаниям? Чтобы ещё глубже ощутить своё поражение?
Вот, оно каким бывает то страшное одиночество, что костлявой хваткой
сжимает горло. Прав  Достоевский. Русская душа склонна страдать.
Из-за всех несовершенств мира. Она не умеет быть счастливой, пока
другим плохо. Умеет иногда веселиться в бесшабашном разгуле.
Но чаще всего только жертвенно любя и искренне переживая.
 
Сдаться врачам? Подсесть на зелье и превратиться в овощ...
Уничтожить лекарствами способность мыслить.
Друзья? А им то зачем все эти твои страдания? Своих забот хватает...
Да и где они - эти друзья? И были ли они?
Нет, надо самому себя вытаскивать...  и жить дальше. Спасать сына.

Нехотя он заставил себя встать и добрался до дома, трясясь почти час
в пропыленном автобусе, пряча взгляд от окружающих. Чтобы не прочли
его мысли и весь ужас его состояния.

"Куда я такой? Кому я такой?"  Мелькнула грешная мысль: уйти.
Уйти к тем, кого уже нет, но кто тебя любил. Но - это же пошло,
неблагодарно и, кроме того, ты никогда не увидишься с теми ,
кто тебе был бесконечно дорог - они-то уже в раю.
А самоубийцам путь туда заказан. Как и в ад... Неприкаянные...

Да, в очередной раз ты получил удар и тебе это надо выдержать
А, ведь казалось, что тебя уже ничем нельзя удивить.
Но, как? Как с этим жить? Хотя бы просто сосуществовать?

Засыпая, он всё ещё долго слышал этот страшный, глумливый
и нечаянно подслушанный разговор. Как будто бесы измывались
над ним,  бесконечно воспроизводя этот убийственный бред
погибающего, но такого родного сына, погрязшего в своём болоте...

Утром, набравшись смелости, но без всякой надежды решился позвонить
психологу и, заикаясь от страха, что откажут и пошлют подальше,
попросил выслушать.
Сердце опять предательски захлюпало в горле.
 
Психолог согласилась его выслушать. Он с облегчением вздохнул.
Последний раз он звонил ей года полтора назад - старался лишний раз
не тревожить. Жизнь шла стабильно плохо, но терпимо.
Почти все её советы он благодарно слушал и старался им следовать.
Уже лет десять, а, может, и больше они иногда общались по телефону
и этот человек всегда умел так всё расставить по полочкам, что через
какое-то время они уже вместе дружно смеялись.
Он давно не звонил ей - порадовать было нечем, а жаловаться на самим
же собой выбранный путь - стыдно. Выслушав его внимательно, она
уверенно заявила: "Вы - сильный человек. И, если при всех испытаниях,
Вы ещё до сих пор живы, значит выживите и сейчас!
 Посмотрите на случившееся  с юмором.
Весь мир утыкан минами, а мы продолжаем жить, не зная, где и когда рванёт.
Всё объяснимо: Вы слабеете, а источник Вашего мучения падает всё ниже.
Всё закономерно. Лучший вариант, если бы Вы могли уехать куда-нибудь. 
Но ведь Вы не уедите. Вы не оставите его. Поверьте, если, то, чего Вы
так боитесь не произошло до сих пор, значит, не случится и впредь.
Обезопасьте свою жизнь и примите всё то, о чём узнали вчера.
Вы нечаянно подглядели в щёлку то, что Вам видеть было совсем не нужно.
Вашей вины здесь нет никакой.
То, про что Вы нечаянно узнали -  даже уголовно не наказуемо!"
 
Она права. Что же должны чувствовать родители убийц? Или самоубийц?
Как там говорят мудрые евреи:" Никогда не бывает так плохо, чтобы
не было ещё хуже". Или " Если не знаешь, что делать, ложись спать".

На всё воля Божья? Видимо, это такая реакция на грехи, в которых
запуталась душа единственного ребенка. Смирись, надейся и молись.
 
Ему стало легче. Даже вырвался вздох, как после молитвы, что означает,
что всё верно, что там наверху услышали тебя.
 
Пусть небо сегодня серое. Верь, что Солнце прорвётся. 
Он побрёл на кухню. Чайник уже закипает!