Долина Гневного Потока глава 2 вестерн

Глава 2
     Лизи остановилась и стала принюхиваться к ветру, который понемногу стихал, а теперь, к вечеру, и вовсе прекратился. Она недовольно помахала куцым хвостом и осмотрелась по сторонам. Лизи, устала за день, и теперь искала места где можно было бы отдохнуть. И хотя груз на ней был не очень тяжёлым, и они с хозяином направлялись домой, но теперь для неё каждый день длинным, а особенно когда приходилось идти незнакомой дорогой. Кроме того, Лизи была уже не молода. Сэмюэл Мур, который шёл по тропе впереди, тоже остановился и обернулся к ней.
- Пойдём старушка. – Сказал он с лёгкой укоризной. - Здесь ночевать негоже. Плохое это место. За тем поворотом может быть найдём местечко получше.
     Он показал пальцем через плечо и кивнул головой. Сэм Мур разговаривал со своей ослицей, как с человеком. К такому отношению к животным его приучила одинокая жизнь и долгие путешествия в которых единственной его спутницей была его верная ослица Лизи. Уже четырнадцать лет бродил он со своей длинноухой подругой по каменистыми пустынями, лесистым горам, заросшим буйной зеленью долинам и пыльным оползням, в брод переходил с ней потоки и переплывал реки, ночевал в глубоких ущельях и отдыхал в тени высоченных скал.
     И ослица, и её хозяин, были закалены и привычны переживать любые капризы погоды, и находить себе укрытие в самых негостеприимных местах природы Дикого Запада. Лизи без устали несла свою поклажу: Палатку, провиант и золотоискательское снаряжение.
     Ослица посмотрела на Мура кроткими карими глазами и замахала ушами. Она понимала каждое слово и каждый оттенок настроения своего хозяина по его голосу; в одиночестве среди пустыни они стали настоящими товарищами.
     - Ну вот, - сказал Мур, - теперь, ты, снова видишь, что я прав. Пойдем, старушка.
     Он обернулся и двинулся дальше, а Лизи потопали за ним следом.
     Опускалась вечерняя мгла. Всё вокруг утратило чёткие очертания погрузившись в зеленовато-жёлтый свет сумерек.  В вечерней тишине слышно было только, как по каменистой тропе цокают копыта ослицы и скрежещут камни под сапогами старика.
Пройдя метров триста, Сэм Мур повернул за скалу скрывавшую от него до этогополовину закатного неба и остановился. Лизи, подошла к нему и прислонилась к своему старому хозяину. Здесь всё искрилось золотым светом, и всеми оттенками цветов от оранжевого до фиолетового. Последние солнечные лучи залили усталых путников. Старик, мечтательно улыбаясь, долго стоял неподвижно и не мог налюбоваться этой дикой красотой. Она каждый раз очаровывала его.
     Лизи толкнула Мура в бок твердым лбом, в котором тоже роились разные мысли, но только ослиные, не столь возвышенные и наверняка более практичные.
     - Ну, хорошо, хорошо - сказал старик, - пусть будет так. На этот раз, вероятно, ты права, остановимся на ночлег здесь.
     В конце концов, дальше идти не было смысла. В горах быстро темнеет, места для ночевки здесь было достаточно – тропа расширялась, а там, где стоял Мур, можно было развернуться даже фургону. Слева зияла глубокая пропасть, на дне которой была уже тьма кромешная. Мур, отвязал кирку, заступ, лопату, корыто и сито, потом снял узлы, сложил всё под скалой, которая поднималась по одну сторону тропы, и расстелил одеяло. Освободившись от надоевшей ей ноши, Лизи, передёрнулась всем своим костлявым телом встряхнула свою пыльную клочковатую шкуру, и удовлетворённо фыркнув легла на покрывало.
     Сэмюэл Мур сел возле неё и закурил трубку. Напротив них, на скалистой вершине, похожей на голову сахара, медленно угасал красный жар солнца. Когда исчез последний трепещущий блеск, ночь накинула на землю чёрный усеянный искрами звёзд платок. И в один миг всё стало грозным и мрачным.
     Мур налил из фляги воды в свою потёртую шляпу и напоил Лизи, а потом насыпал туда же несколько горстей сушёного маиса. Да пиршество было небогатым. Сэм почесал ослицу по лбу и между ушей, и сказал:
- Ешь, старушка, может, завтра мы уже доберемся до предгорья, и тогда станет лучше. Скоро я снова буду иметь возможность перекинуться словом с человеком, а не только с такой скучной бабой, как ты моя старая прелесть.
     Лизи, видно, поверила ему, потому что на эти слова помахала хвостом, совершенно облезлым, но сохранявшем на своём лоснящемся конце некое подобие старой малярной кисти.
     Старый золотоискатель развязал небольшую вязанку дров, быстро разжег огонь и заварил себе в видавшем виды закопченном кофейнике две кружки кофе, с кофе он съел кусок кукурузного коржа и немного копченой оленины, а затем отставил кофейник в сторону, чтобы завтра утром было чем завтрак запить. Так старик берёг дрова. Ночь была звездная и холодная. Накинув на широкие плечи одеяло, Мур, сидел у догорающего костра и курил. Иногда, когда он затягивался трубкой, в её головке тихо шипел тлеющий табак. Ещё одно лето прошло, через несколько недель, а может и дней, снова засвистят холодные ветра, а там, глядишь, и осени тоже придёт конец.
     Перед глазами Сэмюэла Мура уже много прошло – пролетело много лет и зим. Его волосы поблескивали сединой, как и шерсть его ослицы, буйную не чёсаную бороду, время тоже щедро обсыпало серебром. Он уже бог знает сколько лет, в одиночку искал золото. Таких одиноких старателей было немного: не каждый решался одиночку податься в коварную пустыню. Он, с молоду заразился золотой лихорадкой, и бросала она его по всем  местам Дикого Запада где только ветер проносил слухи о найденном золоте. Однако большого сокровища он так и не нашел. Тысячам других искателей тоже повезло не больше и большинство из них оставили навсегда сито, корыто, кирку и заступ, да и занялись каким-нибудь делом не таким манящим и сулящим золотые горы, но дающим покой и небольшой, но стабильный заработок. Но Сэмюэл Мур был не из таких. Молодые года его прошумели мимо, как весенний ветер, как летний ливень и град, - и он стал немного спокойнее. И жажда золота в его душе, была уже только как отзвуки далекой бури, но зато его наполнила глубокая любовь к этому замечательному краю, и к простой, нелёгкой, но свободной жизни. Так проходили года. Настоящей бонанзы он не нашёл, но тех золотых крупиц, которые оседали в его промывочном лотке, на жизнь ему всегда хватало. Богатства Сэмюэл Мур уже не ожидал, да и перестал желать его. Зачем оно было нужно ему теперь? Он любил дикую пустыню, а для жизни в ней не надо золота, только сильные руки, здоровое сердце и зорко видящие глаза. Когда ему приходилось зимовать в четырех стенах, он чувствовал себя, как пойманный мустанг в загоне. А,  как только приходили первые весенние бури, его всего, аж крутило, и в душе и во всём теле, и даже казалось кости выворачивало, он становился беспокойный, как странствующая крыса. И со старой Лизи творилось то же самое.
     Мур сидел у огня, дотлевающего под пеплом, и мечтал. Вокруг было тихо как в могиле. Вот Лизи подняла голову, насторожились её длинные уши, и ослица тихонько фыркнула. Сэм Мур, пристально прислушиваясь, взглянул на неё, тогда попытался вглядеться в темноту в том направлении, куда смотрела ослица. Старик ничего не увидел и не услышал, но он знал свою Лизи, уж её слуху и чутью он мог доверять. Может, какой-нибудь хищник появился поблизости? Но, откуда ему здесь взяться? Шли минуты. Старик и его ослица нешевелились. Затем Мур тоже услышал некий тихий звук, и он приближался, а вскоре старый старатель уже знал, что это. По камням на тропе цокали подковы. Неужели кто-то ещё рискует ехать в такой темноте? Бледный серпик месяца и звезды конечно слабо светили, но всё равно ехать верхом по горной тропе ночью было более, чем опасно. Однако больше удивляло Мура то, что всадник, поднимался в горы здесь, хотя перевал с наезженой тропой был дальше на север.
     Теперь цокот копыт было уже хорошо слышно. Сэмюэл Мур сбросил одеяло сплеч и отодвинулся от костра, нырнув в тень скалы. Лежа на левом боку и опершись головой на руку, он ждал, пока подъедет всадник. Кобуру с револьвером он передвинул вперёд. Это было для него привычным делом. Лизи между тем вновь задремала.
     Вынырнув из-за поворота по другую сторону ущелья, в добрых ста метрах от лагеря, всадник придержал коня и соскочил на землю. Несколько минут он пристально присматривался к костру, который уже совсем догасал. Наконец он двинулся дальше, ведя коня на поводу. Сэм Мур плохо видел их, однако слышал, что и конь и слезший с него человек с трудом волокут ноги. Как раз напротив него, с другой стороны пропасти, незнакомец остановился; теперь его и стоянку Сэма разделяли всего три десятка метров. И тогда, Мур услышал хриплый голос: « Эй! К вам туда есть какая-нибудь тропинка?»
     Мур сложил ладони трубку и крикнул:
     - Ущелье кончается дальше метров через четыреста!
    - Я еду! – Крикнул незнакомец. – Голос его отразился эхом от каменных стен; по ту сторону пропасти снова зацокали копыта.
     Сэм, подложил немного дров, и расшевелил угли в уже было совсем погасшем костерке. Где-то, через четверть часа Билл Лик (а это был именно он) уже оказался у костра старого золотоискателя.
     Он коротко поздоровался и долго смотрел Муру в глаза. Тот встретил нежданного гостя стоя. Небольшой огонек освещал лицо старика, и в его отблеске морщины на щеках Сэма проступали как кружево паутины. Билл сразу догадался, что встретился с старателя, и в его сердце затеплилась надежда. Когда он ещё был по ту сторону ущелья, он ещё опасался, что здесь его могла ожидать засада, но этот старик вряд ли мог быть преследователем из отряда шерифа, те не ездят в одиночку.
     И, в конце концов, он оказался в таком положении, что должен был поставить всё на карту. Поэтому и пришел в этот случайно попавшийся на пути его бегства лагерь.
     Глаза старика пробежали по перепачканному и потрепанному одеянию Билла, которое своим видом много о чём говорило, задержались на мгновенье на пустой кобуре и остановились на густо заросшем щетиной лице пришельца. Билл всё ещё не выпускал из рук повода, а его конь бессильно свесил голову вниз.
     Сэмюэл Мур все понял, он был не новичок в таких делах.
     - Заблудились? - Спросил он осторожно.
     Не торопясь с ответом, Билл минуту помолчал и снова пристально посмотрел в глаза старику. И наконец выпустив повод из рук, сдвинул шляпу на затылок и покачал головой.
    - Нет. С этой стороны перевала мне нельзя сойти с гор, там меня поджидают.
     Позавчера они меня выгнали и из предгорий. А на другую сторону хребта мне так, без припасов, не перебраться. В конце концов, сдохнуть я могу и здесь, в этой пропасти, для этого мне не надо подниматься выше в горы.
     Говорил он спокойным, и равнодушным тоном. Потом горько добавил:
     - Мои преследователи, те ещё сволочи: стреляют из ружей в безоружного.
     Теперь Сэмюэл Мур уже не сомневался: перед ним был один из тех, кто оказался вне закона. Особенно много сказали ему последние слова незнакомца. Билл и не думал разжалобить старика своим рассказом. Он не знал такого чувства, Билл Лик был авантюрист, бродяга и смирился с этим; но и бродяги имеют свои законы и уважают их. Того, кто стреляет в безоружного, даже они считали бы последним подонком. В своей ватаге Билл такого паскудства не потерпел бы, и выгнал бы, такого ублюдка, как шелудивого собаку.
     Как многие из его братвы, он усматривал большую разницу между грабителями, картёжниками, рыцарями револьвера и убийцами. С убийцами он не водился, считал себя чем-то лучшим. Таковы были его взгляды на жизнь. Он думал даже, что также имеет свое ремесло ...
Билл еще раз взглянул на старого золотоискателя и теперь уже был уверен, что тот ему поможет в этом нежданном приключении, всем чем сможет.
     Билл, окажись он на месте старика, поступил бы так же. Если кто-то нуждается в помощи, ему подают руку - если конечно с ним не было никакой распри. И помогая человеку, его не спрашивают, кто он и откуда.
     Сэмюэл Мур взял отставленный на завтра кофейник и поставил его на угли.
     - Вон там второе одеяло, а тут во фляжке вода, - сказал он. – Если будешь бережливым, её хватит на три дня. А я уже завтра спущусь уже в предгорья и что-нибудь себе добуду.
     Этим было сказано всё – оба понимали друг друга без слов.
     Лизи встала и осторожно подкралась к лошади Билла, она оскалила жёлтые зубы и подняла свой облезлый хвост…
     - А ну, сдай назад, сварливая ведьма! - Прикрикнул на нее Мур.
     Лизи тут же послушалась и отступила, когда хозяин говорил таким тоном, лучше было покориться его воле.
     Билл расседлал коня и присел, чтобы подкрепиться скудным, но от души предложенным ему угощением. Увидев, что он раздирает мясо пальцами, Мур поднялся и отошёл к своей поклаже. Вернулся он со своим запасным ножом в новых кожаных ножнах и протянул его Биллу.
     - Это тебе на память о сегодняшней ночи и нашей встрече.
     Билл неуверенно взглянул на него, а потом поблагодарил и взял нож. После того, как Билл поел, они ещё с полчаса говорили и курили. Лунный серп скрылся за горной вершиной. С чёрного неба, как строгие глаза смотрели звёзды. Казалось, огромные скалы всё плотнее сходятся над их головами.
     - Окупились летние поиски? - спросил Билл.
     - На этот раз почти нет, - ответил Мур, - но мне хватит. Я уже давно не ищу сокровищ.
     - Ну, тогда вы, наверное, какое-то исключение, - сказал Билл.
     Сэмюэл Мур улыбнулся как бы сам себе, и каким-то своим мыслям. На лице у него заиграли морщины.
      - Когда-то я не был исключением – а сегодня, пожалуй, уже и не знал бы, что сделать с большой жилой. Если бы вдруг нашёл такую. Зачем мне богатство?
     Билл рассмеялся негромко, но долго. Наконец успокоившись он сказал:
     -Не сердитесь за мой смех, я не хочу обидеть вас, но мне ещё за всю мою жизнь не встречался золотоискатель, который не мечтал бы о большом счастье, чем находка золотой жилы. И вы, когда найдете жилу, не наплюем же на неё, и не зароете обратно в землю найденное золото?
     - Что толку даже говорить об этом, всё равно я ничего не найду. – Мур, сгрёб угли в кучку плоским камнем и задумчиво смотрел на мерцающие огоньки.
     - Однако же были такие старатели которые находили целые сокровища, - возразил Билл.
     Но Сэм Мур перевел разговор на другое.
     - Большая лихорадка уже прошла, - Сказал он. - Такого, столпотворения, которое было в тысяча восемьсот сорок девятом, уже никогда больше не будет. За прошедшие с тех пор годы всё здесь много раз перекопано, и надо убираться к самому чёрту в пекло, чтобы получить каких-то несколько зёрен золота. Однако в любую минуту, проезжая по тропе, можно споткнуться об хороший кусок кварца с вкраплёнными в него самородками, но, гораздо чаще после долгих поисков находишь лишь пирит – золото дураков… Кстати, ты знаешь ведущую отсюда тропу через горы? – Внезапно переменив тему спросил Сэм у своего ночного гостя.
     - Только через перевал.
     - Перевал от нас на север, - перебил его Мур и принялся объяснять, как перебраться на другую сторону гор, по мало кому известной тропе. В заключение он сказал: - Через два дня ты будешь в Медвежьей долине, там есть вода и даже пастбище для твоего коня, а оттуда ...
     Оттуда Билл уже знал дорогу. Он именно хотел сказать это старику, но глаза его невольно сомкнулись. Заметив то, Мур, замолчал и тоже лег спать. Билл улёгся возле своего рыжего, а Мур устроился под боком ослицы, расположившись так они оба имели обо что греть свои спины. Костёр погас, и только звезды светили ясно и холодно.
     Утром, попрощавшись, каждый поехал своей дорогой. Сэм Мур из собственных запасов оставил себе только несколько кукурузных лепёшек и четыре кружки воды в маленьком кожаном бурдючке.
- Я сегодня вечером, а самое позднее завтра утром доберусь до леса, - сказал он, - а там наверняка подстрелю, какую-нибудь дичину. Поэтому бери все припасы без лишних разговоров. Я направляюсь в долину, а ты, пареньидёшь в горы.
     - Вряд ли вы за день доберётесь, - сказал Билл. – Туда ещё не близкий путь, а вы без коня. Вы знаете эту местность?
     - Нет, - ответил Мур, - хотя несколько лет назад проходил через эти места, только немного западнее. Кто может знать это каменный ад? Возьмешь на тысячу ярдов вправо или влево, и всё вокруг уже другое и незнакомое. Думаю, что даже краснокожие и те не знали всех здешних троп. Однако у меня ещё хорошие ноги, и у моей Лизи тоже. Будь здоров, не сходи с тропы и ты счастливо переберешься на ту сторону гор, парень.
     Билл стоял у своего рыжего, который отдохнув, немного приободрился. Билл уже хотел садиться на него, когда старик ещё раз задержал его. Он вытащил из кобуры свой револьвер и подал Биллу.
     - Возьми ещё это оружие парень. Среди этих ущелий человек без оружия всё равно что пантера без зубов и без когтей, каждый может её растоптать.
     - А, как же вы? - Спросил Билл, недоверчиво глядя на старого старателя.
     Сэм даже рассердился.
     - Парень, сколько тебе говорить, что я эти несколько миль я уж как-нибудь да пройду? Кроме того, у меня есть ещё и ружьё.
     Билл, спрятал оружие и патроны и обеими руками сжал руку старому Сэму.
     - Я вас никогда не забуду. Будьте здоровы, может, когда-нибудь ещё встретимся.
     С этими словами Билл, вскочил в седло и отправился в путь. Мур смотрел ему вслед, пока конь с всадником не скрылись за поворотом горной тропы. Перед тем, как повернуть за скалу, Билл ещё раз помахал ему рукой. После того, как Билл уехал, Мур, начал навьючивать свою Лизи и, как всегда по утрам, ворчать на неё. Ослица крутилась, трясла ушами, а этим утром даже делала вид, что хочет укусить своего старого хозяина. Мур, казалось тоже, не на шутку разгневался на свою ушастую подругу.
     - Ну, уж в будущем  году я тебя негодница, точно не возьму с собой, старая развалина, -
пригрозил он. - Вот такая благодарность за мои терпение и ласку? Заведу себе весной молодую скотинку, а тебя, старое чучело, отдам живодёру, пусть продает твое мясо на приманку в волчьи ловушки.
     Такие угрозы Лизи слушала каждое утро. Без них для ослицы, наверное, был бы уже и день не в день. Старик подозревал, что она воспринимала его брань как ласку. Наконец все было готово, на спину Лизи был навьючен груз, и ослица потёрлась мордой об руку Сэма, чтобы хозяин почесал ей шею.
     - Ну, иди уже, вздорная старуха, - смягчился Мур. - Сегодня нам надо хорошо
потопать ногами, а то так ворчит в животе с голодухи, что и не уснёшь. И Сэмюэл Мур уверенным шагом двинулся в путь. Скалистые утесы отливали медью на утреннем солнце. Предстоял жаркий день. Осень ещё раз показала свою мощь и, но может, на короткое время снова победило лето. В воздухе дрожало медно-желтое марево. Тропа извивалась, как
огромная змея. За час от неё осталась только узенькая тропинка, и когда Сэм Мур остановился перед плоской, усеянной камнями горной долиной, ему показалось, что тропа упирается прямо в высокую скалу. Но когда Мур с ослицей достигли этой скалы, им пришлось карабкаться по таким крутым уступам, что они одолели их с великим трудом. Солнце слепило глаза и безжалостно пекло, скалы отражали тепло, и в воздухе дрожало марево. Теперь они должны были остановиться, чтобы отдохнуть в тени, и Лизи уже начала волноваться. Но воду забрал ночной гость, и надо было идти дальше.
Быстрое и неожиданное изменение погоды, последний жаркий привет уходящего лета беспокоили Мура. В полдень он влез на вершину, какой-то горы, чтобы оглянуться вокруг. Перед этим он снял с Лизи груз,  ослица стояла внизу и тяжело дышала. Немного севернее от места, где они сейчас находились, высилась гигантская гора. По ней Мур ориентировался в своём переходе через эту горную цепь. Вершина этой горы вонзалась в голубое, как шелк, небо, на котором не было ни облачка. Прямо над Сэмом Муром стояло осеннее солнце и так припекало, как будто хотело расплавить всё вокруг. А вокруг была и похожая на ад пустыня.
Старый Сэм угрюмо взглянул на восток. Утром он думал, что уже в полдень увидит тёмную полосу леса в предгорьях, но перед ним лежала только каменистая, изрезанная обрывами и каньонами пустыня, на какой-то миг Сэму показалось, что и пустыня смотрит на него насмешливыми глазами-оврагами и злостно кривится дьявольской усмешкой извилистого каньона. Однако он не привык сдаваться и должен был перейти через неё. Если бы у него было довольно воды и пищи, он как-то обошёл бы пустыню, обогнув её, справа или слева. Но на такой обход потребовалось бы время, возможно, прошёл бы ни один день, пока не нашлась бы хорошая тропа.
     Спустившись вниз, Мур попытался взбодрить ослицу, а тем самым и себя.
     - Идём, скотинка моя, - сказал он, - надо снова рисковать. Так или иначе, а за этой пустошью нашим бедам конец.
     Теперь они с трудом шли по бездорожью. Казалось, будто какие-то титаны, играя, набросали здесь множество камней, от мелкой гальки, на которой разъезжались ноги, до огромных скал и валунов. Мур и Лизи пробирались сквозь каменный лабиринт не один час. И человеку и ослице было жарко, пот заливал глаза. Над ними, в небесной лазури, кружили два коршуна, но видя, что две маленькие фигурки хотя и медленно, но уверено продвигаются вперёд птицы улетели искать другую поживу.
     Завтра они вернутся, но напрасно, подумал Мур. Язык его распух, губы потрескались. Старик выплюнул маленький камешек. Ему уже больно было его сосать, и слюна во рту больше не выделялась. Поступал вечер, небо на западе порозовело, и наконец между скал дохнул лёгкий ветерок, неся прохладу и облегчение. Сэм Мур оглянулся, ища подходящее место, где можно было бы расположиться на отдых и ночлег. На сегодня странствий было достаточно, да и вряд ли осилили бы они путь, даже если бы надумали идти дальше.
     Местность медленно поднималась перед ними, и старик решил вскарабкаться на ближнюю вершину и посмотреть, что лежит за ней. Может, оттуда покажется другой более весёлый пейзаж. Поднявшись наверх, старый золотоискатель радостно вздохнул. Он неошибся в своих ожиданиях: не далеко в серебристом свете вечернего солнца чернела волнистая полоса леса, красивая и манящая. Однако сегодня он бы до неё не дошёл. У самых его ног стремительно обрывалась вниз каменная стена. На уступы и впадины в ней ветер нанёс песка и пыли, а вместе с ними и семена растений, и теперь там росла трава, а чуть по ниже росли уцепившись за скалы и невысокие кустики.
Сэмюэл Мур склонился над обрывом, любуясь этой скудной, и уже немного пожелтевшей зеленью.
      Земля, снова земля простиралась перед ним. Лизи стояла около него, прядая ушами и радостно помахивая хвостом, взволнованно нюхала травяной дух и всматривалась мудрыми глазами в дальний пейзаж. И вдруг задрала голову, и выскалив свои большие зубы, радостно заржала навстречу лесу, что манил водой и обильным выпасом.
     - Ах ты, старая гиена, - ласково сказал Мур и потрепал Лизи по её запылённой шее. -Своим пением ты даже гремучих змей распугаешь. Но только последний остолоп мог бы считать тебя глупой. Смотри старушка, мы же добились своего, да? Завтра мы уже будем там. А в какую сторону нам теперь идти? Найдем ли мы сегодня воду, Лизи, как думаешь?
     Он взглянул направо, потом налево, но не мог решиться, и выбрать в какую сторону направиться. Но Лизи уже потоптала в лево, и он последовал за ней. Здесь, наверху, дорога была неплохая, и, пока ещё не стемнело, они шли быстро. Ветер снова стих. Коршуны, вернулись было, чтобы ещё раз взглянуть на свою ожидаемую добычу, но близилась ночь, и они сделав пару кругов снова улетели, теперь уже видимо в свои гнёзда. Мур видел, как они полетели на запад, почесав бороду, он усмехнулся про себя: «Что ребята? Не обломилась вам на этот раз поужинать? Не скоро вам или вашим родственникам придётся набить свои желудки мясом старого Сэма Мура и его верной подруги Лизи! Не дождётесь стервятники!»
     Через полчаса справа от них на равнине появилась гладкая черная каменная стена. Вершина её лежала на одном уровне с их тропой и тянулась вдаль, насколько хватало вида, медленно опускаясь к полосе лесов. Но Мур, не мог на неё взобраться, потому, что путь ему преграждала глубокое, как пасть гигантского чудовища ущелье. Оно было нешироким, Мур, легко добросил бы до другой его стороны камнем. Он поддел носком сапога камень, и столкнув его вниз прислушался. Прошло несколько долгих секунд, пока послышался его стук о дно. Глубоко треснула в этом месте кожа земли. Они пошливдоль ущелья, надеясь, что оно скоро кончится. Неожиданно Лизи обогнала хозяина и заторопилась вперед.
     - Неужели ты почуяла, что-то, старушка? – спросил Мур, тоже налегая на ноги.
     Так они прошли почти четверть мили. Уступы по ту сторону ущелья, становились то шире, то сужались, а потом вдруг словно начали подниматься к небу. Сэм Мур, уже пожалел, что выбрал этот путь. Может, лучше было бы податься в право? Даже если бы ущелье теперь закончилось, равнину ему заслоняла бы каменная стена. Он озабоченно поглядывал на небо, которое всё больше темнело, когда это перед ними, как будто кто-то сотворил чудо. В каменной стене вдруг открылась прогалина, такого размера, что от одного её конца до другого было расстояние не меньшее, чем на ружейный выстрел. Проход открывал вид на уходящую на восток равнину. От того места где стояли Сэм и лопоухая Лизи, долина несколько поднималась вверх, а конца её уже не видно было в вечерних сумерках.
     Жёлтое песчаное дно было испещрено зелеными пятнами травы и большими, в человеческий рост высотой, кустами. И вдруг Мур увидел, как среди той травы блеснула вода! Ему всё это казалось раем, но путь к нему преграждало ущелье ярдов двадцать в ширину, настоящая бездна.
     Мур, как всегда, долго не размышлял. Он побежал вдоль пропасти, осматривая каждый камень. Хотя уже стемнело, однако он усмотрел на противоположной стене разлом, который тянулся куда-то вдаль.
Что это? Неужели кто-то помог природе и вырубил тропу? Если так, то и эта адская пасть скоро кончится?
     Лизи осталась на утесе, она била передними копытами о камень и отчаянно ревела, повернувшись к воде, которую она видела, но не могла достичь. На что-то большее её животного инстинкта не хватало.
     Мур позвал Лизи, а потом сердито крикнул. Наконец ослица подошла к нему, медленно и неохотно. Сэм схватил её за ухо и потащил за собой. Через каких-то сто ярдов ущелье кончилось. Здесь каменная стена тоже была такая гладкая, как будто обточенная, разлом тянулся дальше, но здесь уже начиналась тропа.
     - Пошли, Лизи, - сказал Мур, - пока ещё видно, куда ступать. Иди первая.
     Он взял ослицу за хвост, и она медленно, но решительно направилась по опасной тропинке, местами бывшей не шире полуярда. Шаг за шагом Лизи двигалась вперед, груз на её спине всё время тёрся об скалу. Часто она пробовала передним копытом, крепко ли держится камень, на который ей предстояло наступить, затем тихо фыркала и двигались дальше.
     Угловая скала, от которой начинался вход в долину, была обтёсанная, и Мур окончательно убедился, что здесь поработали человеческие руки. Но, было это видимо, очень, очень давно.
     Наконец они преодолели этот опасный путь. Перед ними простиралась долина. Из кустов выскочило несколько диких кроликов, некоторые отбежали, и сели неподалёку, удивлённо выпучив глаза на нежданных пришельцев. Мур, быстренько отвязал ружьё от поклажи. Ещё было достаточно светло для прицельного выстрела. Ослица замерла, И даже, как-то съёжилась, зная, что сейчас произойдет. Она смертельно ненавидела выстрелы.
     Эхо от прогремевшего выстрела отразилась от скал и медленно покатилось дальше. Этим выстрелом Сэмюэл Мур объявил о своем прибытии в долину. Лизи дрожала всем телом, не столько от страха, но больше от ярости. Она злобно посмотрела на своего хозяина, но тот был в прекрасном настроении.
     - Не сердись, - сказал он. – Ты готова была бы и мне пинка дать, да? А разве я заработал? Или тебе хотелось бы, чтобы я сидел голодный, когда ты будешь набивать своё брюхо свежей зелёной травкой и листиками с кустов?
     Лизи, фыркнула, отряхнулась и сердито засеменила к воде.
     А Мур подойдя к сражённой выстрелом добыче, наклонился и поднял кролика. Он стрелял с короткого расстояния, и тяжелая пуля сильно разодрала добычу, но мяса, чтобы наесться, было достаточно. Остальные кроликов продолжали прыгать вокруг: они ещё не знали людей.
     Мур расположился недалеко от пробегавшего через долину водного потока. Вода журчала по камням, и он радовался наслаждаясь этим журчанием, как музыкой.
     Луны сегодня не было, ночь новолуния накрыла долину самым чёрным своим пологом. Только костёр ярко светил в темноте отбрасывая свои сполохи по округе. Сэмюэл Мур заснул поздно. Уже засыпая, он сквозь дрёму, слышал, как Лизи всё ещё грызла траву. Спал он крепко и не видел никаких снов. После полуночи тихой мелодией зазвучал в долине ветер, и спел свою песню вместе с неугомонным водным потоком.
     Мура разбудил хороший пинок в спину. Открыв глаза, он увидел над собой костлявый лоб ослицы. А ещё увидел, что Лизи напаслась вдоволь, и теперь раздулась, как бочка. Она ещё раз боднула его.
     - Ну хорошо, хорошо, уже встаю, - сказал Мур.
     Лизи отвернулась, понюхала землю и потопала дальше. Она ступала тяжело и только трогала носом траву, видно, в неё уже больше не лезло. Мур сбросил одеяло. Солнце взошло, и кровавый отлив рассвета превращался в сияющее золото. Старик потянулся всем своим затёкшим телом и оглядел долину. Позади него зияла глубокое ущелье, которое он мысленно назвал вчера Адской Пастью. С обеих сторон поднимались в небо горы. Где-то около тридцати метров достигал ещё слой земли, и туда можно было вскарабкаться, но дальше уже начинались серые, до черноты, почти отвесные скалы, поросшие кустарником и карликовыми соснами, которые вцепились в песчаный грунт и скалы покрывали дно долины вплоть до противоположного входа в неё.
     На одной стороне окружавших долину скальных стен, слева от Мура, природа позволила себе особенную шутку. Там, где-то метрах в двадцати от подножия, торчал огромный, как дом, выступ, имевшем форму человеческого носа. За тысячи лет дожди и ветры обтесали и отполировали его, и он блестел теперь на солнце, как старое серебро. Под этим нерукотворным носом, немного вкось, зиял рот – чёрный, глубокий провал, видимо открывавший вход в пещеру.
    Мур, усмехнулся: ему показалось, что криворотая каменная морда смотрит прямо на него. Он подошел к потоку. Неглубокий, метров четыре в ширину, он внезапно вырывался как раз из той стены, где торчал каменный нос. Словно недовольный вторжением чужаков, поток гневно пенился и кипел, спеша на другую сторону долины. Там он так же внезапно исчезал, уходя под землю сквозь расщелину в скалах, как раз такого размера, чтобы впитать шумную, искрящуюся воду, которая бурля, подбегала к ней по гладкому выложенному округлой галькой руслу.
     Сэм Мур прислушивался к этому шума бегущей воды, и ему казалось, будто поток свирепо шипел, сетуя, что его в этом месте вытеснили на дневной свет. И спешил снова спрятаться в подгорную темноту.
     Мур начал рубить лозу на дрова. Вокруг ещё кое-где искрился жёлтым цветом высогорный осот. Старик обрадовался этим цветкам и всё обходил их, чтобы не затоптать. Белый луговой вереск тоже ещё не совсем отцвел. Сэму эти скромные радовали взгляд. Глаза за долгие месяцы в каменистых горах изголодались по ярким краскам и зелени.
     Разведя костер между тремя камнями и поставив на него небольшой котелок, Мур, разделся и пошел купаться. Вода была холодная, как лёд, и иглами впивалась в кожу. Он натёр своё всё ещё мускулистое тело песком, грудь и бёдра его покраснели, как свекла. Холодная купель бодрила и радовала старого золотоискателя. Вдруг он озадаченно уставился на песок на ладонях, которым он натирался. Потом взглянул на берег и на мгновение замер. Наконец, он медленно опустился на колени и промыл песок в ладонях, как маленьком старательском сите. Даже после такой простой промывки на его ладонях осталось несколько желтых зерен. Старому старателю, сидящему в ледяном горном ручье, вдруг стало жарко. Он положил крупинки золота на плоский прибрежный камень, сбегал за шляпой и, забредя по колени в поток, стал набирать им воду и смывать с себя песок. Ещё не высохнув, как следует, Сэм, быстренько оделся и отвязал от тюков корыто и лопату. Он не сделал ни одного лишнего движения, всё у него получалось быстро и ловко.
     Сэмюэл Мур стоял в потоке и промывал золото. Зёрна уже не помещались на камне, и старик бросился за своим кожаный мешочком. Он забыл обо всём на свете.
     Шли часы, солнце поднималось уже к полудню, когда мешочек был наполнен, Мур, со стоном выпрямил свою наболевшую спину. За пять часов работы, он намыл здесь золота больше, чем за последние два года!
     Старик огляделся. Долина лежала перед ним тихая и спокойная. И даже ветерок не дул. Только иногда с соседнего куста орешника неслышно падал пожелтевший листок. Мур был здесь один-одинёшенек!
     Ну, конечно, - он всегда путешествовал в одиночку. Лизи, лежала в тени и дремала, она уже наверное подумала, что будет несколько дней отдыха, раз её хозяин отвязал корыто и лопату. Бросив взгляд на чёрное пятно погасшего кострища, Сэм почувствовал, что он голоден. Ведь он всё ещё ничего не ел. Он быстро снова подложил дров в костёр и достал огниво и трут. Но так и не разжег костёр. Неожиданно он отложил всё и побежал обратно к потоку. Каждые десять метров он брал на пробу песок из русла и промывал его, затем увеличил расстояние и перебрался на другой берег потока, и везде он находил золото.
     Солнце уже склонялось к западу, и наступал вечер, когда старый старатель вернулся к кострищу. Рубашка прилипла к его телу, растрепанная борода была мокрая. Надо же, так повезло на старости лет! Но разве он такой уж старый? Ему же всего только шестьдесят лет, и он ещё, силён и крепок, как бык!  И вот теперь нашёл целое состояние. В берегах и русле этого потока наверное столько золота, что он его и за год не сможет всё выбрать. А в будущем году? В одиночку? Нехорошо добывать золото в одиночку, это настолько связанно с опасностью, всё равно, как лезвие ножа с рукояткой.
     Мур смущенно засмеялся, встряхнулся и решил наконец-то поесть. В кофейнике осталось немного кофе, в ямке, накрытой плоским камнем, лежал еще кусок кроличьего мяса, огонь быстро разгорелся, но дров было недостаточно. И Мур, снова отправился в кустарник, чтобы нарубить хвороста. Лизи, лежавшая неподалёку, удивленно посмотрела на него. Хозяин, сегодня с самого утра ещё ни разу не разговаривал с ней. Это было такая редкость, что вызвало тревогу старой ослицы. В голове старого Мура опережая друг друга, сновали разные мысли. Вдруг старик перестал рубить ветки и уставился в землю, а потом бросил топорик, наклонился, и что-то поднял с земли. А когда он рассмотрел свою новую находку, у него глаза на лоб полезли! В руке он держал самородок величиной с грушу. Мур, долго тёр его об штаны, и таки да! Это, было настоящее золото! Он начал считать, и цифры заплясали в его голове, он бросился вперёд, упал на землю, ощупывая её вокруг себя, и нашёл еще три самородка, каждый с вишню величиной.
     Когда Мур вернулся к костру, его колени дрожали и подгибались. Вот теперь уже было необходимо поесть! Он всё делал чисто машинально: сначала поужинал почти не ощущая вкуса еды, а когда закурил, солнце уже спешило скрыться за вершинами горного хребта, и в долине постепенно темнело. Сэмюэл Мур сидел и задумчиво выкуривал трубку за трубкой. Вдруг он испуганно вскочил и оглянулся, даже рот раскрыв от изумления. По его спине пробежал мороз. Такого Сэмюэл Мур в своей жизни ещё не ощущал! Ему перехватило дыхание – теперь он вдруг понял, где оказался. Он нашёл легендарную Долину Гневного потока! Да! Нашёл он, ни кто-нибудь другой, а именно он, Сэмюэл Мур! Как он сразу не догадался?! Всё совпадало. Скала похожая на огромный нос, под нею, пещера –похожая на рот, вытекающий из неё поток и золото – множество золота! Как же он ещё утром не догадался! Но уже столько лет прошло, с тех пор, когда он сам в последний раз говорил об этой долине, или слышал о ней от кого-то. Ему давно уже не приходила в голову эта древняя мечта всех искателей золота и древних сокровищ. Где-то около тридцати лет назад Сэмюэл Мур впервые услышал историю об этой обросшей легендами долине. Говорили, будто в ней кроются баснословные сокровища, и золото лежит там прямо на земле. В скалах тянутся толстые жилы, которые во многих местах выходят наружу.
Откуда взялись эти слухи? До сих пор нога белого человека ещё не ступала в Долину Гневного потока. Это была тайна индейцев. И они унесли её с собой в могилу. Один из рассказчиков, как будто что-то рассказал о том, что про долину полную золота ему поведал какой то краснокожий отступник, душу которого сожрал дьявол огненной воды, но никто не знал точно, в каком штате, или даже в какой горной цепи находится эта долина.
     Это была не первая история про пьяницу - индейца и огромное сокровище. Её почти всегда рассказывали примерно одинаково, вот только мест, где якобы лежали те сокровища, называли без счёта. То это было пропасть, которую описывали очень подробно, то пещера в горах, а то ещё рассказывали о каменной лошадиной голове и, наконец,  рассказывали о Чёрной Речке, которая полмили течёт по чистому золоту, и все эти места так никто и не смог найти. Рассказы эти путешествовали из корчмы в корчму, из лагеря золотоискателей в караваны переселенцев, преодолевая прерии, шествуя сквозь леса, и преодолевая горы. Многие верили в эти побасенки, и клялись, что они правдивы. Другие, иронично улыбались и делали вид, что не верят таким байкам и считают их пустой болтовнёй, однако в глубине души тоже верили и надеялись найти скрытое сокровище. Но все охотно слушали эти рассказы.
     Вечер прошёл для Сэмюэла Мура словно во сне. Завернувшись в одеяло, он сидел на своём походном мешке, словно каменное изваяние. Какая-то любопытная сова несколько минут тихо кружилась в темноте вокруг него, а потом, полетела дальше. Ночь была тихая и холодная, далеко с неба упал метеор, желтая полоска света за несколько мгновений пересекла черную завесу небес усыпанных звёздной пылью и погасла.
     Когда же Сэм Мур наконец улёгся спать, то спал он в эту ночь неспокойно. Встал он рано, и был голоден, как волк. За ночь он стал богаче банкира в Сан-Франциско. Однако золотом не наешься. Он выгнал из кустов кролика и убил ножом. Кроликов в этой долине было полно. Однако их мясо Сэму не нравилось. С ружьём за плечом Мур прошёл всю долину, а потом, поднявшись на скалу, впервые вступил в пещеру: она была широкая, но не очень глубокая.


Ведь он всё ещё ничего не ел. Он быстро снова подложил дров в костёр и достал огниво и
трут. Но так и не разжег костёр. Неожиданно он отложил всё и побежал обратно к потоку. Каждые десять метров он брал на пробу песок из русла и промывал его, затем увеличил расстояние и перебрался на другой берег потока, и везде он находил золото.
Солнце уже склонялось к западу, и наступал вечер, когда старый старатель вернулся к кострищу. Рубашка прилипла к его телу, растрепанная борода была мокрая. Надо же, так повезло на старости лет! Но разве он такой уж старый? Ему же всего только шестьдесят лет, и он ещё, силён и крепок, как бык!  И вот теперь нашёл целое состояние. В берегах и русле этого потока наверное столько золота, что он его и за год не сможет всё выбрать. А в будущем году? В одиночку? Нехорошо добывать золото в одиночку, это настолько связанно с опасностью, всё равно, как лезвие ножа с рукояткой.
     Сэм Мур смущенно засмеялся, встряхнулся и решил наконец-то поесть. В кофейнике осталось немного кофе, в ямке, накрытой плоским камнем, лежал еще кусок кроличьего мяса, огонь быстро разгорелся, но дров было недостаточно. И Мур, снова отправился в кустарник, чтобы нарубить хвороста. Лизе, лежавшая неподалёку, удивленно посмотрела на него. Хозяин, сегодня с самого утра ещё ни разу не разговаривал с ней. Это было такая редкость, что вызвало тревогу старой ослицы. В голове старого Мура опережая друг друга, сновали разные мысли. Вдруг старик перестал рубить ветки и уставился в землю, а потом бросил топорик, наклонился, и что-то поднял с земли. А когда он рассмотрел свою новую находку, у него глаза на лоб полезли! В руке он держал самородок величиной с грушу. Мур, долго тёр его об штаны, и таки да! Это, было настоящее золото! Он начал считать, и цифры заплясали в его голове, он бросился вперёд, упал на землю, ощупывая её вокруг себя, и нашёл еще три самородка, каждый с вишню величиной.
     Когда Мур вернулся к костру, его колени дрожали и подгибались. Вот теперь уже было необходимо поесть! Он всё делал чисто машинально: сначала поужинал почти не ощущая вкуса еды, а когда закурил, солнце уже спешило скрыться за вершинами горного хребта, и в долине постепенно темнело. Сэмюэл Мур сидел и задумчиво выкуривал трубку за трубкой. Вдруг он испуганно вскочил и оглянулся, даже рот раскрыв от изумления. По его спине пробежал мороз. Такого Сэмюэл Мур в своей жизни ещё не ощущал! Ему перехватило дыхание – теперь он вдруг понял, где оказался. Он нашёл легендарную Долину Гневного потока! Да! Нашёл он, ни кто-нибудь другой, а именно он, Сэмюэл Мур! Как он сразу не догадался?! Всё совпадало. Скала похожая на огромный нос, под нею, пещера –похожая на рот, вытекающий из неё поток и золото – множество золота! Как же он ещё утром не догадался! Но уже столько лет прошло, с тех пор, когда он сам в последний раз говорил об этой долине, или слышал о ней от кого-то. Ему давно уже не приходила в голову эта древняя мечта всех искателей золота и древних сокровищ. Где-то около тридцати лет назад Сэмюэл Мур впервые услышал историю об этой обросшей легендами долине. Говорили, будто в ней кроются баснословные сокровища, и золото лежит там прямо на земле. В скалах тянутся толстые жилы, которые во многих местах выходят наружу.
Откуда взялись эти слухи? До сих пор нога белого человека ещё не ступала в Долину Гневного потока. Это была тайна индейцев. И они унесли её с собой в могилу. Один из рассказчиков, как будто что-то рассказал о том, что про долину полную золота ему поведал какой то краснокожий отступник, душу которого сожрал дьявол огненной воды, но никто не знал точно, в каком штате, или даже в какой горной цепи находится эта долина.
     Это была не первая история про пьяницу-индейца и огромное сокровище. Её почти всегда рассказывали примерно одинаково, вот только мест, где якобы лежали те сокровища, называли без счёта. То это было пропасть, которую описывали очень подробно, то пещера в горах, а то ещё рассказывали о каменной лошадиной голове и, наконец,  рассказывали о Чёрная Речке, которая полмили течёт по чистому золоту, и все эти места так никто и не смог найти.     Рассказы эти путешествовали из корчмы в корчму, из лагеря золотоискателей в караваны переселенцев, преодолевая прерии, шествуя сквозь леса, и преодолевая горы. Многие верили в эти побасенки, и клялись, что они правдивы. Другие, иронично улыбались и делали вид, что не верят таким байкам и считают их пустой болтовнёй, однако в глубине души тоже верили и надеялись найти скрытое сокровище. Но все охотно слушали эти рассказы.
     Вечер прошёл для Сэмюэла Мура словно во сне. Завернувшись в одеяло, он сидел на своём походном мешке, словно каменное изваяние. Какая-то любопытная сова несколько минут тихо кружилась в темноте вокруг него, а потом, полетела дальше. Ночь была тихая и холодная, далеко с неба упал метеор, желтая полоска света за несколько мгновений пересекла черную завесу небес усыпанных звёздной пылью и погасла.
     Когда же Сэм Мур наконец улёгся спать, то спал он в эту ночь неспокойно. Встал он рано, и был голоден, как волк. За ночь он стал богаче банкира в Сан-Франциско. Однако золотом не наешься. Он выгнал из кустов кролика и убил ножом. Кроликов в этой долине было полно. Однако их мясо Сэму не нравилось. С ружьём за плечом Мур прошёл всю долину, а потом, поднявшись на скалу, впервые вступил в пещеру: она была широкая, но не очень глубокая.
После того, как Сэм обследовал пещеру, он не спеша двинулся к выходу из долины и за неполных два часа он был уже у него. Там Мур увидел перед собой пустынную полосу песков, которую ему надо было преодолеть, чтобы добраться до населённых мест. Далеко на горизонте тоненькой полоской чернел лес. В полдень Мур вернулся в лагерь. Сегодня он, казалось, был спокоен и сдержан. Золото попадалось по всей долине, но чем дальше от потока, тем мельче был золотой песок, который постепенно становился всего лишь золотой пылью. Добывать его было очень тяжело, и если копнуть глубже, то, возможно, нашлись бы и зёрна. Всё время старик высматривал  жилу или то место, где она могла залегать, однако ничего не нашёл. Но он был уверен, что такие жилы здесь есть, и хотел завтра же ещё раз, как следует поискать. А пока он решил застолбить возле потока участок для себя.  Дерева для изготовления колышков не было, и пришлось старому Сэму натаскать камней и сложить небольшие пирамидки по углам участка, чтобы обозначить границы своей делянки. Затем он срубил карликовую сосну, и обтесал с неё ветви, а тоненький ствол установил в центре участка, выстругав и привязав к нему сыромятным ремешком маленькую табличку, на которой охотничьим ножом вырезал свои инициалы.
С минуту Мур ещё колебался и размышлял, а потом отмерил рядом со своей, ещё одну делянкуку и пристроил на ней табличку с инициалами Е. и Ф.  Поступать так не следовало, вторая заявка была незаконна, каждый старатель мог застолбить только один участок для себя, а потом взять на его разработку лицензию. Но кто мог доказать, что Эдварда Финни не было с ним? Пока старик работал, в голове его боролись меж собой разные мысли. Лучше взять лицензию только весной. Потому что, оформляя её, нужно указать, где находится участок, и поэтому сразу же начнутся разговоры, а шпионов и разных авантюристов повсюду полным-полно толчётся. И они, узнав о его заявке могут появиться здесь раньше него! Сколько всякого сброда сюда набежит, как только разнесётся весть, что здесь найдено золото!
     Сэмюэл Мур смотрел перед собой, а в воображении уже видел, как словно стервятники  на добычу слетаются сюда те кто захочет и себе урвать кусок от старателей, которые будут тяжело работать на своих участках. Ох, что тут будет твориться! Наверняка, снова будет то же, что прежде происходило в местах охваченных золотой лихорадкой! Не один он здесь разбогатеет, Сэм Мур, собственно уже разбогател... А может, умолчать о своей находке и добыть ещё немного золота только для себя? Но разве ему так много надо? Он сразу отказался от этой мысли и обругал себя старым дураком. Кто же не возьмет богатства, когда оно ему за одну ночь же придёт в руки?
     Как говорил разбойник, которому он помог вчера? Сэмюэл Мур улыбнулся и честно признался самому себе, что он тоже не был белой вороной. Тот парень правду сказал
Человек горбатится с киркой и лопатой в горах десятки лет не для того, чтобы, споткнувшись о самородки, переступить через них. Глупости он думал и глупости говорил, и дажеуверял себя, что любит эту тяжёлую и суровую жизнь. До сих пор он был ничто. А теперь – о го-го! Теперь мир, и его собственное место в этом мире, казались Сэму совсем другими.
     Мур плюнул и тяжёлой походкой двинулся в лагерь. За эти несколько минут он понял, что все годы его гнало в горы одно – жажда золота! Со временем надежда на большую добычу угасла, но первая же горсть песка из этого потока моментально обнаружила и пробудила все его потаенные желания. Да, он должен найти золотую жилу. И она здесь наверняка есть!
     Старый старатель трясся, как в лихорадке. Он медленно обернулся, и вновь внимательно пробежал глазами по всей долине. А потом наконец распаковал и установил свою палатку.
     Однако ночью погода внезапно изменилась. Мур проснулся, когда по брезенту застучали струи дождя. Ветер так рвал и дёргал палатку, что ему пришлось выйти и крепче позабивать колья. Затем дождь начал идти вперемежку с градом, и стало так холодно, что Лизи забилась в палатку к своему хозяину. Утром дождь перестал, но небо оставалось затянутым мрачными тучами. Мур, хорошо разбираясь в погоде, понял, что пахнет снегом. Он быстренько свернул свой походный лагерь, чтобы снег не застал его в долине, потому что снег закрыл бы проходы в горах до будущей весны, и тогда и ему, и Лизи был бы конец.
     Через час они с Лизи отправились в дорогу. В полночь он был уже в лесу, а ещё через три дня перед ними раскинулась равнина. А на горных вершинах позади уже блестел снег.