глава 10, глава 11

глава 10

***
 Яр

 Зима набирала обороты, приближался веселый праздник Комоедицы*, когда в морозные дни устраивались народные гулянья, пеклись блины, раздавались подарки. Это время, когда волхвы провожали Зиму, встречали Весну священную. Длится Комоедица две седьмицы, до и после дня, когда день с ночью сравняются. После него уже настоящая весна начинается, вот и веселится народ. И у нас во дворе уже собрались ряженые, мальчишки и парни готовились к штурму снежного городка, построенного на Тверце - таких много наставили, спрятали за стенами чучело Марены, будут его защищать «зимние воины». Днем чуть пахло талым снегом, но по утрам и вечерам еще было холодно. Но в лесах уже пробудились Лешие, выбрались из теплых нор и пней, потягиваясь на солнце. Скоро потемнеет на реках лед, пойдет трещинами, поплывут льдины, проснутся водяницы, веселые подружки и оберегательницы моего мужа. А там и в путь можно будет отправляться. Теперь-то я уже знал, что и куда мы повезем. А Горазда со Жданом дома оставим, на хозяйстве. В поместье у нас уже много жильцов появилось: артельщики свои семьи привезли, жен да ребятишек. Вон целая стайка мелюзги уже с санками на горку побежала. Весело зиму прожили, дружно. Вот бы так всегда было, я даже зажмурился, когда вспомнил, что мы по ночам с мужем вытворяли. И тут меня снова обняли крепкие руки, прижали к себе.

 - На что смотришь?

 - Ребятишки на горку собираются. И народ уже готов, только тебя ждем.

 - А это обязательно? Может, пусть они идут, а мы с тобой тут вдвоем праздник отметим?

 Я шею так выгнул, чтобы мужу целовать удобнее было, а сам просто размяк, растекся. Век бы из его рук не уходил, да надо.

 - Нет, любый мой. Ты глава Рода, тебе и праздник начинать.

 - Ну, надо, значит, пойдем…

 Я мужа осмотрел, все ли у него в порядке – обычаев-то он почти не знает, вот и проверяю. И мы вышли во двор. А народ-то как радуется, самая красивая девушка держит в руках шест с навершием в виде солнца, вьются по ветру яркие ленты, привязанные пучком чуть ниже круглого диска. Пляшут вокруг парни, славят весну, провожают зиму. И девчонки им вторят, вплетают свои голоса в величальные песни. Красиво, я уже и забыл, как это выглядит. А потом пошли мы всей гурьбой на реку, к снежному городку. Его три дня всем миром на берегу строили, стены ледяные и башни по углам. А в центре видно чучело Марены, и защитники уже кричат, отбиваются снежками. Шум, гам, смех! Оглянулся на мужа, а он мне головой кивнул, и я тоже к снежном городку, наперегонки со Жданом и Гораздом побежал. Ну и первым делом снежок в глаз словил, только проморгался и сразу в бой вступил. Снег липкий, хорошо мялся, комочки такие аккуратные, маленькие получались. Я бросаю один за другим, рядом кричит Горазд, глаза от восторга сияют. Ждан немного в стороне, не столько в бою участвует, сколько смотрит, чтобы нас никто не обидел – ответственный… вот еще немного, и мы на штурм пойдем. Вон, ребятня уже на стены полезла. И я следом за ними, карабкаюсь, мокрые рукавицы и валенки скользят, даже упал. Откатился в сторону, чтобы не затоптали и только там поднялся. И увидел снова Гурия. Смотрит тот на меня жуткими белыми глазами, а лицо серое, землистое, и ледяным холодом от него веет. У меня сердце прямо захолонуло, зажмурился крепко, а когда открыл, уже не было никого, будто поблазнилось**.

 Но тут завертели меня, закружили, повели за другими сжигать чучело Марены, прогонять зиму, и забыл я про странную встречу.

***

 Алексей.

 Для меня в этом мире Комоедица была первым массовым праздником. Мы уже успели отметить и Бабьи каши, когда мои женщины относили дары и угощение повивальным бабкам, и Велесичи, день угощения домового. В этот день люди пели и веселились, рассказывали смешные истории, забавляя кутного бога. Женщины готовили вкусный курник, оставляли кусок для него. Потом были Громница, Сретенье, Починки… после него мои домочадцы стали готовить струг к навигации, проверять там, что-то вытачивать, конопатить – мы его на зиму в сарай подняли, чтобы льдом не поломало. Я посмотрел, так многие делали, особенно с вот такими плоскодонками. А еще был Троян Зимний – здесь это день памяти павших воинов и воинской славы. Женщины приготовили специальные поминальные блюда и все славили своих предков, погибших в сражениях. Вспомнил и я – было кого. Ну и конечно, не обошли мы Великий Велесов день, все-таки покровитель торговли, в том числе. Дары принесли ему, в капище - там в этот день много было купцов, волхвы, наверное, довольны остались. Вообще зима тут богатая на праздники, видно чтобы не скучал народ, пока холодно.

 А уже совсем недавно, ублажали напоследок Марену, в ее день. Мужчины тогда сделали чучело из соломы, закрепили на шесте, а женщины одевали его в специальную рубаху и пели:

 Марена-Матушка, Славна и Триславна буди!
 Мы Тя извечно величаем,
 Бескровны Требы и Дары для Тя, все Родно возжигаем!
 Даруй нам достаток во всех деяньях наших,
 И сохрани от мора скотину нашу,
 И не давай опустеть житницам нашим,
 Ибо велика есть щедрость Твоя,
 Ныне и присно и от Кругл до Кругл!
 Тако бысть, тако еси, тако буди!

 Странно, вроде богиня Смерти она, а ее величают, будто добрая, а не злая. Это потом я уже спросил у Яра почему так. Оказалось, все просто: когда приходит время людям из Родов Расы Великой отправляться в долгую дорогу по Золотому Пути, она судит каждого умершего человека по его делам и поступкам и показывает, куда ему нужно продолжать свой посмертный Путь. Марена не прекращает человеческую жизнь, а дает людям Вечную Жизнь в Мире Слави, или такую же, но куда менее комфортабельную, в Мире Нави. Ну и между делом богиня наблюдает за отдыхом природы в Мидгард-земле. А живет она на крайнем севере Мидгард-Земли в Ледяных Чертогах – этакая славянская Снежная королева. Кстати, народ, живущий здесь, называет себя не славяне, а Расы или Великие Расы, потому и княжество – Расо-Тверское. Забавно, однако, все переплелось, я частенько находил параллели с моим миром, например имена богов, и в то же время существенно отличалось. Ну, это-то понятно – не моя же привычная Земля.
 А праздник мне понравился, веселый такой, на нашу Масленицу похож. Там еще такой смешной дедок был, борода седая, шапка набекрень. Притоптывает на одном месте, кружится и поет:

 - У Вавилы-бобыля, ни кола, ни двора…

 И так раз за разом, пока за ним бабка не пришла, кругленькая такая и румяная, тянет деда за собой и приговаривает:

 - Вот окаянный, ни стыда, ни совести у тебя…

 Хотя пьяных не было совсем, подвыпившие немного – да: на берегу стояли столы. Там продавали блины, а к ним угощение – икра, рис с рубленым яйцом, соленая рыба. И самовары стояли пузатые с горячим сбитнем, его здесь вместо чая использовали. И бочонок с вином – сколько хочешь, подходи и наливай. А чай хоть и был – привозили из Индии, но как-то мало его пили, да и дорогой он, не каждому по карману.
 Я даже в кулачных боях поучаствовал, размялся немного. Правда недолго: как снежный городок взяли, утащили чучело сжигать, так и мы пошли – у нас во дворе свое имелось. Мы так кружочком встали вокруг, Ярик мне в руки сунул горящую палку, и я поднес ее к чучелу.

 А закончили праздник глубокой ночью – пока мальчик мой от усталости и пережитого удовольствия просто не отрубился. Такой сонный, теплый, домашний… мне до сих пор не верится, что он весь и полностью мой.

***

 Яр.

 Проснулся поздно, так меня с вечера муж залюбил. Потянулся, вставать совсем не хотелось, я бы еще повалялся, благо Алексий рядом спал, да так крепко, что даже похрапывал тихонько. Я на него смотрю и у меня так сладко в груди ноет: какой мужчина мне достался, другим на зависть, красивый, умный, добрый!
 Тихонько поднялся, чтобы не разбудить и вниз, гляну, что там сегодня стряпухи приготовили на Открытие Сварги, кроме «жаворонков». Сегодня ребятишки будут весну кликать, а я уже взрослый, мне со стороны смотреть. Зато Горазд со Жданов наперегонки по двору бегали с жареными «птичками» в руках и кричали:

 - Жаворонушки, летите! Нам зима-то надоела, Много хлебушка поела! Вы летите и несите Весну красную, лето жаркое!

 Хороший праздник у нас получается, настоящий, Марену с честью проводили, Весну с радостью встречаем. И боги к нам благоволят, и духи всякие Лесные, и Домовые, и Водные.

 - … Весна-красна, ты на чем пришла? Ты на сошечке, на бороночке…

 Ну, борона да соха – это не нашего рода богатство, мы теперь по торговой части, вот Велесу дары принесли, Алексий не пожалел.

 - … Весна-красна, что ты нам принесла? Принесла я вам три угодья: первое угодьюшко – животинушка в полюшке…

 Тут я подхватил: у нас на подворье теперь и свиньи были, и пара коров, теленок вот недавно родился: обрастем хозяйством потихоньку. Кто-то из ребятишек поскользнулся и как ухнет со всего маху на землю. Жареная «птичка», как живая выпорхнула, и откуда ни возьмись мимо серая молния мелькнула. Мальчишка даже пискнул от неожиданности. А довольная кошка уже грызла нежданный подарок. Она вообще за зиму отъелась, стала гладкая, пушистая, красивая. И стряпухи ее хвалили, говорят, что охотница хорошая. И котята у нее скоро будут, Алексий тогда сказал, что всех оставим, никому не отдадим: мол, дома должно быть много мурлык.

 - На кого это ты так загляделся? – вкрадчиво над ухом, я оглянулся, посмотрел в веселые глаза мужа, потянулся губами к нему.

 И шепчу:

 - На кошку, скоро у нас котята будут.

 - Котята, это хорошо. Они ласковые, пушистые, как ты!

 - …Другое угодьюшко – с сошечкой в полюшке… - пели ребята.

 Алексий целует, а мне жарко и стыдно, что все смотрят, и хочется, чтобы праздник никогда не кончался. И так мне было хорошо, что совсем забыл я про то, что видел опять Гурия, а ведь сказать хотел. А тут еще и девушки принесли клетки, открыли дверцы и стали выпускать птиц.

 - …Третье угодьице – пчелки на полете; да еще угодьице – Миру на здоровьице!

 - Пчелки? - мурлыкнул Алексий. – Так это пчелы тебе сегодня все губы покусали? И, наверное, меду принесли? А ну-ка попробуем, сладкий ты или нет?

 Я только смеюсь, сладкий, а как же! И пчела меня точно покусала, одна большая такая, двуногая. Так и сказал мужу, а тот как давай хохотать, говорит, что так его еще никто не называл.


***

 Алексей.

 Ярика утром в постели не было, уже успел куда-то умчаться. Я открыл окно, чтобы впустить свежей весенний воздух и понял, где искать мужа. Во дворе уже шумела ребятня, не пела, а буквально выкрикивала заклинание Весны: что-то там про птиц, соху и борону. Ну да, для нас очень актуально. Я выглянул в окно, так и есть стоит мой мальчик, смотрит, как Горазд со Жданом по двору бегают и в руках жареных «птичек» держат. А к запаху талого снега добавляется вкусный аромат свежей выпечки. И так мне есть захотелось, что я первым делом на кухню заглянул, перехватил там пару пирогов, и только потом на улицу пошел, на Яра и девушек полюбоваться. Ну и что, что они мне не нужны, мне Ярик важнее, но уж больно красивые у нас девчонки. И одеваются нарядно. Женщины в этом мире были не меньшими щеголихами, чем в моем. Носили они длинные рубахи с вышивками на плечах и по подолу, сверху поневу, что-то вроде клетчатой юбки с разрезами по бокам, у каждого рода были свои цвета и размеры клеток, у нашего, например, синий и красный. А поверх нее длинный фартук, его стирали часто – женщины вообще были чистюлями. И еще жилетки у них были, черные или синие. Замужние волосы прятали под кику, такую круглую шапочку, как чепчик, завязанный сзади лентами. А девушки носили вышитые повязки, к которым цепляли подвески или височные кольца по бокам. Я уже не говорю про всякие бусы, мониста и накосники – все это звенело, бренчало и переливалось.

 Мужчины тоже любили украшения, некоторые, побогаче, надевали шейные гривны, кольца, цепи, украшали пояса и ножны кинжалов, без них, кстати, ни один не ходил. Я вот недавно своему мальчику новый подарил, случайно на торгу увидел булатный, сначала даже не поверил. Но пригляделся и без разговора указанную цену выложил - оно того стоило.

 «А мы просо сеяли, сеяли…» - звенели девичьи голоса, я обнимал Ярика и был абсолютно счастлив, еще не зная, что через несколько дней моя жизнь изменится в очередной раз.


 ________________________

 *Древняя языческая Комоедица, 23 марта.
 Великий солнечный праздник — торжественная встреча даруемой небом Весны священной. Праздник древнейших земледельческих культов, дошедший до нас из времен мезолита. Неделя до и неделя после Дня весеннего равноденствия — начала астрономической весны.

 ** БЛАЗНИТСЯ - привиделось, показалось. «Поблазнило тебе, Пелагеюшка, - говорят соседки, - померещилось. Молись Богу», - и ушли.

 Бабьи каши – 8 января, Велесечи, Кутница – 28 января, Громница - 2 февраля, Великий Велесов день – 11 февраля, Сретенье – 15 февраля, Почники – 16 февраля, Троян Зимний – 18 февраля, День Марены – 1 марта, Открытие Сварги – 24 марта.

 ***Мир Нави - Тёмная Навь – миры чистилищ и ада, обитель демонических существ, питающихся отрицательной энергией (гаввахом), выделяемой существами Яви при страданиях, и греховной материальностью Жарьих и Навьих тел умерших неправедных людей.

 Мир Слави – Светлая Навь (Славь) – обитатель умерших праведных людей, но не взрастивших Дивье тело, а также – Служебных Духов Природы.

 ****Мидгард-земля. Древнее название нашей планеты - Мидгард-Земля. Она вращается вокруг Ярилы-Солнца, которое входит в созвездие Зимун (Малой Медведицы) в качестве восьмой звезды. Созвездие Зимун находится в Галактической Звёздной Системе, называемой Свати (нет аналога в современной астрономии). Галактика Свати имеет вид левостороннего Свастичного креста - Коловрата. В нижней части одного из Рукавов Свати и располагается созвездие Зимун. Ярило-Солнце называется Трисветлым, так как освещает три Мира: Явь, Навь, Правь.


глава 11

***

 Алексей.

 Весна понемногу вступала в свои права, праздники сменяли друг друга: март закончился Ладоденьем, и девушки кружились в хороводах, поднимались повыше, протягивая вверх жареных «птичек» - стряпухи на этот день снова напекли целое блюдо, а парни как-то странно плясали, высоко поднимая ноги. Ярик сказал, что они «выкобениваются», чтобы приветствовать вернувшихся из Ирия птиц. Забавно было слышать это слово совершенно в другом контексте. На следующий день дети отмечали День пробуждения Домового, местные говорили, что он окончательно просыпается после зимы, капризничает и сердится. Вот шутили и подначивали люди друг друга в этот день, я вот, наконец, понял, почему первое апреля «никому не веря», когда в сапогах горох нашел, рукава у рубаки оказались зашитыми, а у моего мальчика была такая лукавая мордочка, что сразу стало ясно, чьих рук это дело. Кстати в этот день все носили непарные носки, мол, так смешнее. А вот третье апреля принесло мне такой сюрприз, что я еще долго потом отходил от него.

 Началось все очень обычно. Утром ко мне подошел Яр и сказал, что сегодня Водопол – Именины Водяного. А если просто – день, когда «просыпаются реки», а раз мы ходим по ним, нужно пойти к реке и принести ей дары, чтобы вода была чистая и путь легким.
 - Как, скажешь, - соглашаюсь с ним.

 Действительно, раз так положено, пойдем к реке, принесем нужные жертвы. Я тут скоро совсем язычником стану, но как говориться: с волками жить – по-волчьи выть.
 По реке одна за другой, сталкиваясь и гремя, еще медленно и лениво плыли льдины. Я, на правах старшего, прошел по мосткам и бросил в воду кусок пирога и произнес, как меня Ярик научил:

 - Вот тебе, дедушка, гостинец на новоселье: люби, жалуй нашу семью.

 Чувствовал я себя глупее некуда. Ровно до того момента, пока не появился передо мной толстенький человечек, с зеленой кожей в чешуйках, белыми волосами и с такими же перепончатыми лапками, как у моих давних подружек. А тут и они появились и у обеих на руках по ребенку. Я даже глаза протер, ничего себе, неужели, такие как они еще и рожать умеют? А водяницы близко подплывают и мне детей показывают.

 - Красивые у вас дети, - говорю им.

 А что еще сказать? Ярик меня в бок пихает и шипит:

 - Спроси, чьи они…

 Ну, я и спросил, на свою голову. А подружки мои как засмеются и отвечают:

 - Твои дочери, твои. Вот эта Уна, а эту сам назовешь, она с тобой жить будет! – и суют мне в руки ребенка.

 Я его машинально взял и держу, не знаю правильно или нет, смотрю на девочку, ну как будто меня маленького в женском варианте. А Ярик опять подсказывает:

 - Спасибо говори, обещай вырастить. Ну?

 А я что? Так и сказал. Тут и водяницы, и Водяной заулыбались и так головами покивали. А вторая, у которой ребенок остался, отвечает, что в благодарность они и морскими духами договорятся, мол, редко бывает, что у одного мужчины получилось сразу двух дочерей зачать, да еще и разных – сухопутную и водяную.

 Вот так и вернулся я с ребенком домой. Несу и думаю, как на это Ярик посмотрит. А вдруг рассердится или еще что. Зря волновался, мальчишка мой всю дорогу проговорил, как он рад, что у нас теперь доченька есть, и что он ее травам научит, и что наряды ей будет покупать… Тут я спохватился, что дите-то у меня голое, сдернул с себя кожух, завернул в него девочку и поскорее домой, чтобы не застудить.

 Вот так и поселилась в доме наше солнышко, чудо конопатое, Иля, так ее Ярик назвал, сказал, что в честь богини воды. А мне все равно было, как лишь бы хорошо все было. Девочка оказалась уже большенькой, по моим подсчетам ей было года полтора. Только ходить она еще не умела. Ну, в самом-то деле, как под водой этому научиться? Зато плавала как рыба, в любой водоем лезла – это я уже потом выяснил, когда осенью вернулся из похода. А пока я только любовался на нее, на свою нежданную дочку.

***

 Яр.

 Нужно было видеть, как смотрел на водяниц Алексий, когда понял, что стал отцом: недоверчиво, с надеждой на чудо. Я вот даже не сомневался, что весной у нас будет пополнение, такое бывало, да и признали они моего мужа своим, помогали все лето. Только не думал, что будет у него две дочки, в то, что с реки мы с девочкой вернемся, и не мечтал даже. Частенько водяницы от мужчин рожали, росли потом в реках дети, помогали неузнанные своим отцам.

 Зато теперь будет у нас доченька. Я смотрел, как она пыхтит, старается встать на ножки и радовался. Жалко только, что уходить нам скоро в путь, ну да ладно, зато потом всю зиму будем вместе.

 А на реке лед уже весь сошел. Артельщики струг спустили, проверяют перед дальней дорогой, Алексий последние подсчеты ведет: мы решили в этот раз далеко на юг уйти, за пряностями и шелком. Торговать там мы собирались рыбьим зубом, перламутром и жемчугом – водяницы постарались.

 А я радовался, что мы уходим – может, мертвый Гурий здесь останется. Со двора послышался голос мужа, приглашенного на сход в Торговую палату. Мне там делать нечего, это Алексий глава Рода – недавно внесли в список Правды. Нужно было собрать лекарства в дорогу, припасы, а мне не хотелось ничего делать, так и сидел бы на лавке, смотрел, как топает ножками маленькая Иля. Рядом тихо вздыхает няня, пожилая вдова, у нее пятеро детей – все теперь в нашем Роду. Проворно мелькает игла в ее руках, на маленькой рубашонке рождаются диковинные птицы и руны-обереги, чтобы доченька наша не болела. Стукнула дверь и в горницу заглянул Алексий, улыбнулся навстречу Иле и кивнул мне, выйди, мол. Ох, что-то смурной* он вернулся, как бы беды, какой не было.

 - Ярик, новости плохие, - сразу начал супруг.

 Я только на него посмотрел, зачем спрашивать – сам все скажет.

 - Появились вести, что с востока идет эпидемия…

 - Кто идет? – переспросил я.

 - Не кто, а что… - Алексий подумал и поправился: - мор идет. Похоже на чуму.

 - Ээээ…

 Он опять задумался, будто слова подбирал или вспоминал что-то.

 - Черная смерть, - наконец проговорил.

 Тут я испугался. Если заслоны не поставить и мор в Расо-Тверское княжество придет, будет плохо. От Черной смерти спасения почти нет, правда наставник упоминал о лекарстве, которое придумал франкский лекарь Нострадам, но говорил, что готовить его долго, да и помогает оно не всем.

 - Вот теперь я думаю, стоит ли нам уходить, или тут остаться, помочь в случае чего?
 Конечно, можно было и остаться, пересидеть беду. Но вот поможет ли? Да и придет ли Черная Смерть в Тверь или минует, а прибыль мы потеряем. Одним нам хватило бы запасов еще на год, а теперь за нами Род, чада и домочадцы. Чем их кормить будем? Высказал я свои мысли Алексию, он покивал головой, обнял меня и говорит, что тоже так подумал, только страшно ему оставлять дом без присмотра.

 Вечером собрали мы всех в трапезной, и мужчин, и женщин. Выслушали люди вести, стали переглядываться между собой. А муж им говорит:

 - Мы не будем прятаться от беды за забором, когда она далеко. Но и беспечно плевать в потолок не стоит. У меня сейчас два вопроса, лечат ли чуму, и кто знает, что такое карантин?

 Люди молчали, переглядываясь, ну я и сказал, что, да Черную Смерть лечить можно, только не все выживут.

 - Я сам приготовлю лекарство и других научу, как делать. А вот что такое карантин?

 - Это… когда заболевших закрывают в отдельном месте, на время болезни. Или можно наоборот, здоровым изолироваться.

 Это было понятно и люди стали перебивать друг друга, рассказывая про заставы на дорогах, про то, как затворяют целые города, не пуская никого, как отправляют в лечебницы больных и запирают их там.

 К вечеру все решили, что артель отправится с нами, а остальные будут следить, чтобы никто заболевший не появился, и если вдруг в Твери появиться Черная, то закрыться от всех и не выходить вообще, окуривать забор травами и пить отвары. Ну и продуктов закупить, чтобы переждать это время. Только как Алексий сказал, он уже купил и муку, и крупы разные и побольше, пока цены не поднялись. А остальное у нас свое есть: коровы, свиньи, куры, переживем понемногу. Решено было отправляться после Вешнего Макошья**, тогда уже и река очистится ото льда. Принесем дары Велесу и в путь – дорогу. Как раз будет – Навий день, потом Родоница, помянем предков, призовем их души, полюбоваться на потомков. Жаль не смогу я посетить могилы родителей, но видно не судьба мне. А в ночь женщины будут Живий день встречать, выметут метлой всю нечисть. Затеют игры и танцы, прославляя Живу, богиню жизни.

 Я первым делом, как домочадцы разошлись, оправился на кухню, к своему шкафчику, проверить травы. Развернул лист, где рецепт лекарства ученого франка написан и стал выкладывать на стол: опилки молодого кипариса, флорентийский ирис, гвоздика, ароматный аир, деревянистое алоэ, лепестки роз.

 Алексий смотрел, как я выкладываю баночки, и хмурился:

 - И это помогает?

 - Да, есть свидетельства, как люди выздоравливали, принимая «розовые пилюли». Только Нострадам поздно их придумал, его жена и дети умерли от Черной.

 - Дорогое лекарство, получается, - заметил Алексий, и добавил: - этих запасов намного хватит?

 - Нет, не очень. И мы сейчас их не купим на торгу.

 - Почему?

 - Купцов с юга еще не было.

 - Тогда нужно купить самим, все равно туда пойдем. И побольше, лучше деньги на лекарства потратить, даже если и не понадобится столько, чем потом людей хоронить.

 Я согласно кивнул, потихоньку растирая травы. По кухне плыл крепкий запах гвоздики, забивая даже аромат роз. У меня еще там масло было гвоздичное, нужно будет людям раздать, чтобы ткань пропитали и на лице маски носили, дышали сквозь нее. Да и с собой приготовить нужно лекарств, хоть на первое время, пока не купим.

 - Неудачно все складывается, - негромко проговорил Алексий.

 - Не говори так! Разве плохо, что у нас теперь дочка есть? Или что про Черную мы сейчас узнали, а не когда она в ворота постучала.

 - Тоже верно, разумник ты мой, - отвечает муж.

 Я даже покраснел и предложил огородить еще и пристань нашу забором. Чтобы по реке чужие не пришли.

 - Вот завтра и займись, - велел мне супруг. - А я на вече завтра, князь собирает народ.

 Я только головой покачал: давно уже не было общего сбора, видимо важное что-то скажут.

 Так и оказалось, князь про Черную говорил, про то, что пришла она ниоткуда: отправлял он в степи гонцов, там все тихо, а у границ княжества уже целыми деревнями вымирают. Сказал, что посылает он всюду лекарей и лекарства из казны оплачивает. Вот и Алексий принес несколько векселей на закупку трав, да сказал, что не будем мы ждать Вешней Макоши, а выйдем на Даждьбожий День, 6-го травня***. Аккурат мои именины будут – в этот день почитают и Ярилу – бога Солнца, в честь которого меня назвали.

 Так что прошел этот день в хлопотах, и лишь когда отчалил струг, развернулся и пошел по реке, Алексий меня обнял и надел на шею тонкую цепь с подвеской – солнцеворотом. Я только прижался к нему, не зная, за что мне такое счастье в жизни выпало?

 Тихо журчала вода вдоль бортов, взлетали разом весла, теряя серебро капель, Алексий со-товарищи вышел в долгий путь.

___________


 * СМУРНО;Й -а;я, -о;е. Нар.-разг. Хмурый, мрачный, печальный.
 **Вешнее Макошье – День Земли, Святодень, когда пробудившаяся после зимнего сна Мать Сыра-Земля чествуется как «именинница». Считается, что в этот день Земля «отдыхает», поэтому ее нельзя пахать, копать, боронить, в нее нельзя втыкать колья и метать ножи. Особо чтятся в этот день Велес и Макошь — Земные заступники.
 *** Травень – май.