Николай Петрович Гусев

2 ордена Отечественной войны II степени. 2 медали «За боевые заслуги». Орден Трудового Красного Знамени. Отличник народного просвещения. Заслуженный учитель школы РСФСР. Ветеран труда.


     Учеников в Николае Петровиче Гусеве удивляло многое. Уже спустя годы после его кончины одна моя коллега, сейчас пенсионерка, а в прошлом ученица Николая Петровича, рассказывала, как поражало старшеклассников, когда на уроке физики или астрономии, он, не глядя на классную доску, умел одним движением нарисовать идеальную окружность.

     Ребята, да и учителя, всегда были уверены: директор умеет все, директор знает всё. Мальчики с особым почтением обсуждали его биографию: окончил танковое училище, был участником исторического танкового сражения под Прохоровкой, со своим корпусом дошел до Берлина. Его награды — тоже рассказ о смелости, отваге, стойкости: два ордена Отечественной войны, медали «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией».

     Он стал директором в 1959 году. Новому зданию школы № 42 — всего год, а директору — 35. Участники прошедшей войны — танкисты, летчики, моряки служили теперь на сугубо штатских должностях. Но директор школы — танкист, это было большой редкостью и предметом бесконечной гордости ребят. Уже тогда учительские коллективы, потеряв на фронтах коллег-мужчин, стали почти полностью женскими, так что «директор-лейтенант» — это само по себе было явлением заметным.

     Наверное, и Николай Петрович это осознавал, а, может, просто характер имел особенный, такой, что и сейчас все знавшие его, говорят: «Он жил школой».

     Он перешагивал ее порог всегда раньше всех и уходил последним. Всегда безукоризненно одетый, встречал по утрам ребят и учителей. Старшеклассники по нему прикидывали, какой подобрать галстук к костюму; девушки чувствовали особое, рыцарское, отношение к себе.

     На уроках он держался необыкновенно изящно: жест, поза... Никогда не сидел развалившись. Невысокого роста (не зря двухуровневый пол в кабинете физики сделал), он ходил по классу как по сцене. Не терпел разгильдяйства ни в облике, ни в поведении. В его крошечном кабинете всегда был идеальный порядок; завидный порядок был и в школьных бумагах, архивах, журналах. Недаром именно Гусев проводил областные семинары по организации школьного делопроизводства. Порядка он добивался от всех в школе.

     Ученики, теперь уже взрослые, вспоминают, что запыхавшись, вбегать в школу было просто невозможно, - в куртке нараспашку, с растрепанными вихрами. На перемене веселые непоседы разного возраста вырывались из классов в коридоры, и школа содрогалась от их топота. Директор всегда в эти минуты был на этажах, и возле него суматошная толпа притихала. Ребята слегка побаивались его: он был строг и требователен. Но таилось в нем что-то по-отцовски надежное, и недаром подростки как большую награду ценили общую работу с директором в мастерской, на ремонте школы.
 
     А труд на общую пользу он использовал как метод воспитания. В аккуратном рабочем халате, спускался директор в подвал, поднимался на крышу, с проводкой справлялся как заправский электрик. Когда началась мода на разноцветные стены, Николай Петрович 10 (!) раз менял колер для кабинета литературы. В кабинете физики появился непривычный тогда шкаф-стенка с бесчисленными полками и ящиками; кнопки, открывающие и закрывающие шторы; передвижной экран — и всё было сделано его руками. Примером своим директор ежеминутно показывал: мужчина обязан уметь всё. Где-то на свалке он обнаружил списанный грузовичок, подогнал его к школе, с помощниками отремонтировал его — и какую добрую службу сослужила эта неказистая машинка! Не только нашей школе: все школы Кировского района увозили на ней с праздничной демонстрации свои плакаты и транспаранты.

     Когда вошли в практику дни самоуправления, директор умел отходить в сторону и с любопытством наблюдал. Наблюдал, как его методы проявлялись в поступках и делах «захвативших власть» учеников.

     Школа любила эти дни. Особенно «изгалялись» ребята, когда «директором» становился Коля Гусев - тёзка Николая Петровича. Тут уж все могли вволю поехидничать, припомнить претензии к «руководителю». Но сколько любви к Николаю Петровичу скрывалось в этой иронии! Впрочем, к концу учебного дня и «администрация», взмокшая от хлопот, и вообще все ребята убеждались: быть директором — очень трудное дело.

     Директор держал и в уме, и в душе своей судьбу каждого ученика. В годину его ухода одна из выпускниц, теперь аспирантка Санкт-Петербургской академии искусств, сказала: «Я только-только поняла, что за всем моим школьным детством стоял мой учитель астрономии, мой директор...» Школьницей она отличалась хорошими гуманитарными знаниями, а математику не любила. Учителей это «не радовало». Но директор стоял на своем: «Не трогайте филолога!» И девочка стала специалистом-искусствоведом. В школьном музее хранятся стенные газеты. Есть в них страницы о врачах, учителях, юристах, журналистах, о певице, о семьях выпускников. Обо всех так много хорошего рассказано! А всё ведь зарождалось в атмосфере школы — в удивительной ауре нашей школы. И сколько в эту ауру вложено директорской души! Учителя помнят, как приходил к Гусеву известный музыкант, а потом в глубоком волнении он признавался педагогам: если бы не Николай Петрович, не видать бы мне музыки, бросил бы школу.

     В школе всегда было интересно и детям, и учителям. Были, например, все тогдашние технические новинки — проекторы, диапроекторы, телевизоры, магнитофоны. Директор сам ремонтировал их, вместе с учителем труда делал специальные передвижные площадки. Да что говорить, если даже школьные туалеты в 42-й отличались белоснежной чистотой.

     Но были ценности и подороже. Хотя бы те же слеты членов первого в городе пионерского отряда «Красный химик». Или такой уникальный факт: старшая пионервожатая Наталья Михайловна Козлова на пенсию ушла с этой должности!
Я спросила, какие традиции сохранили в школе сейчас, когда Николая Петровича нет уже десять лет. Собеседники засмеялись: «Тут всё традиции!» Половина учителей в школе — её выпускники, на гусевских традициях воспитаны. По-прежнему театральная студия готовит к новому году спектакль-сюрприз, в котором участвуют ребята разных классов — и малыши, и выпускники. Фильмотека ежегодно пополняется шедеврами, созданными школьниками и педагогами. Когда смотрели мультфильм  «Школа улетела в Париж», хохот стоял всеобщий. Хохотали все — от малых, до старых. Еще бы! Герои фильма так дружно признавались в любви к своей 42-й, и так почему-то громко хлопали дверьми, а иногда — били стекла мячом и ломали стулья! Надоело это Школе, и однажды ночью она подвела себе глаза, подкрасила губы помадой, сделала прическу — и улетела в Париж. Правда, ненадолго — заскучала и вернулась к своим непоседам.

     И по-прежнему, как во времена Николая Петровича, после выпускного бала ребята вместе с биологом, Заслуженным учителем школы, многократным лауреатом премии Сороса, Александром Борисовичем Гершманом, отправляются в туристический поход. Они уже не школьники, но вместе с походом они уносят с собой во взрослую жизнь неувядающее ощущение прекрасно прожитых школьных лет. Того, что Николай Петрович хотел больше всего: чтобы школа была домом, семьей, теплым огоньком жизни.

     Много лет тесная дружба связывала нашу школу с детским домом музыкального воспитания № 21. Все его воспитанники, начиная с ленинградских блокадников, — талантливые, но «трудные» дети, учились у Гусева. И два директора: Николай Петрович и Нина Николаевна Винокурова редкий день не встречались, чтобы поговорить. О ком? О чём? Об очередном ребенке с абсолютным слухом и его неумении слышать незнакомое ему — заботу старших о нём. Окончив консерватории и музыкальные училища, эти «трудные» дети вспоминали потом, как ни разу за все годы в школе никто не назвал их детдомовцами: боялись обидеть. А их успехами школа гордилась как своими.

     Николай Петрович мыслил широко и свободно. К середине шестидесятых он увлекся идеей сделать школу специализированной, первой в городе (и до сих пор пока единственной) с углублённым изучением французского языка. Считал это важным для укрепления интернациональных связей, для расширения кругозора ребят.

     Конечно, были сомнения: удастся ли? Готовились долго. А потом перед приездом французских гостей буквально вылизывали школу. Вместе с кафедрой пединститута разрабатывали программы для обучения школьников-экскурсоводов; строили маршруты по городу; составляли программу прощального вечера... И с тех пор каждый год встречаются делегации двух стран. В будущем году ярославцы поедут сразу в три города: Гренобль, Пуатье, Париж.

     Десять лет с нами нет Гусева, и десять лет исполняется Нике — ежегодному конкурсу, в программе которого от 16 до 20-ти номинаций и по итогам которого избирается Главная Творческая Личность школы.

     30 лет Николай Петрович руководил школой. И каждый год ребята узнавали о нем что-то новое, интересное. Однажды, навестив его дома, увидели необычное: целую флотилию разных суденышек. Оказывается, директор, один из прадедов которого — грек-моряк, сильно любил море, паруса, путешествия. (Так вот откуда его мрачноватые глаза, прячущие безмерную доброту и исключительную скромность, — наверное, от греческих предков!). Сын Гусевых Валерий тоже мечтал о море — хотел быть судовым врачом.

     Вся школа знала директорского голубого дога Рэлли. Вся школа знала — и поражалась тому, что стены директорской квартиры сплошь уставлены самодельными стеллажами с журналами и книгами. Жена Николая Петровича, историк Клементина Дмитриевна, пристально следила за тем, чтобы ни одна новинка не прошла мимо их дома. Изумлялись школьные гости и телевизорам в каждой комнате — в то время это было редкостью. И еще больше изумлялись, узнав, что все они были собраны директором.

     Уже тяжело больной, он не покидал директорского кресла, пока не пришел на смену его ученик — Кузьмичев Валерий Иванович. Сделанное Гусев хотел передать в надежные руки.

     Сейчас эмблема нашей школы — гусевский кораблик, гордо несущий знакомую цифру 42. В тексте гимна школы тоже плывёт «наш кораблик на всех парусах». Не раз смелый кораблик появлялся и на значках, которые ежегодно увлеченно рисует школа.

     По инициативе нынешнего директора Натальи Владимировны Галочкиной создан школьный музей; он многократно становился победителем среди других школьных музеев. Есть в нём и стенд, посвященный директору Гусеву. В стеклянной витрине — личные вещи лейтенанта Гусева: воинский планшет, которым и после войны пользовался студент-фронтовик Гусев, солдатский ремень, трофейный бинокль фирмы «Карл Цейс». Каска, пробитая осколками, гильзы патронов, снарядов — они привезены из традиционных поездок по местам боёв — с Белгородчины, с Прохоровского поля, где сражался и наш директор Гусев. В мае 2012 года была уже седьмая такая поездка. Воспитывающее значение этих путешествий трудно переоценить. Ученица 8 класса Настя Сбрулина свои впечатления от посещения Прохоровского поля выразила одним словом: «Незабываемо!» Есть и особый раздел экспозиции, называется он «Руки директора». Ведь те, кто знали Николая Петровича, говорят: «Не было ничего, что бы они ни умели, эти руки!»

     Последний его подарок школе символичен — крыльцо. Было оно сначала обычным, заурядным. А он хотел крыльцо-приветствие, крыльцо-трибуну. Успел вместе с архитекторами и проект разработать, и само крыльцо построить. И теперь перед входом в школу, у этого знаменитого крыльца, проводятся линейки начала учебного года; отсюда, с крыльца, провожают выпускников; отсюда малышам-первоклассникам рассказывают историю этого крыльца и, конечно, то, почему школа носит имя Н.П. Гусева.

Опубликовано 05.07.2012
http://имяшколы.рф/school.htm?id=3

Экслибрис Гусевых выполнен С. Глушковым (из семейного архива Глушковых)